Argumentum baculinum (первая версия)

Как он добрался до дома, Милош сам не помнил. Он надеялся, что его безумная пробежка через весь район не станет предметом сплетен на всю следующую неделю. — Господин, что—то случилось? — Эбрег попытался снять с него плащ, но Милош грубо оттолкнул его. Слуга послушно отстал. — Пап, что—то случилось? — Милица сидела у него в кабинете и листала книгу. Милош рассеяно прошёл мимо неё до окна, потом вернулся. Он никак не мог успокоиться. Руки мелко тряслись, а сердце билось, как бешённое. — Пап? — Вы с сестрой немедленно возвращаетесь в общежития, — Милош сжал пальцы и с трудом унял дрожь. — Пап? Что случилось?! На тебе лица нет! — Помолчи, — Милош отобрал у неё книгу. Какой—то старый юридический кодекс с толкованиями. Не важно. Сейчас это не важно. — Иди собирайся. — Пап, у меня экзамены! Я не могу туда возвращаться! — Подготовишься там, а этому своему Хоремхебу скажешь, что занята! Подождёт, не умрёт от тоски! Скажи Эбрегу, чтобы собрал тебе все нужные книги. — Папа! — Иди собирайся! — Милош взял её за плечо и вывел из комнаты. Милица ещё что—то кричала ему под дверью, к ней присоединилась Милена. Потом они замолчали. Милош сел в своё кресло у окна и схватился за голову. Что ему делать? Послушаться мать? Это поможет ему? Да, ему поможет. Дело закроют, он напишет длинный рапорт о том, чтобы на его место назначили другого следователя, а его самого вернут в его родной кабинет. Будет дальше до конца жизни разбирать жалобы мелких дворян, да ссоры между ошалевшими от своего положения герцогскими детишками. Тихо и спокойно. — Господин, молодые хозяйки ушли, — Эбрег осторожно заглянул в комнату. Милош оглянулся на него невидящим взглядом. Какие хозяйки? Ах, да, девочки. Что ж, это хорошо. По крайней мере, он всегда сможет сказать, что они не причём. Кому? Да кому—нибудь. — Они взяли вещи? — Нет, господин. — Почему? — Госпожа Милица сказала, что они переночуют в общежитии и вернутся, когда вы успокоитесь. Я пообещал сообщить им, когда это случится, — простодушно сдал обеих терран. — Господин, вы в порядке? — Нет. Принеси мне кофе и чего—нибудь… выпить. — Выпить — чтобы успокоить нервы или восполнить ваши силы, господин? — Крови принеси. — Хорошо, господин, — Эбрег исчез. Из коридора послышались голоса Мадимы и Дениза. Его слуги тихо обсуждали внезапное явление хозяина. Пусть. Милош откинулся на спинку кресла. Вот что он натворил? Волнение потихоньку отступало. Он вздохнул. Снова пахнет кровью. Откуда? Он принюхался и обнаружил на подоле своего плаща и рукавах кровь. Так вот откуда запах. Только когда он успел так вымазаться? Как стыдно! Неужели он в таком виде приходил к матери? Милош быстро разделся и скинул одежду в угол. Отыскать в гардеробе что—то ещё, похожее на терранскую одежду, оказалось не просто. Милош даже во время учёбы в академии не любил туда ходить с однокурсниками. Или они не любили его компанию, кто знает. Большинство из них были либо аристократами, либо детьми учёных, техников, программистов, агрономов. Милош для них всех был чужаком. Для одних они— богатенький сынок герцогини, которому нет нужды после занятий бежать в ближайшую юридическую лавку или контору, чтобы заработать себе прибавку к стипендии, и чья жизнь не зависит от таланта повара в академической столовой. К тому же во время учёбы он пять лет получал императорскую повышенную стипендию, которая ему была совсем не нужна, в отличие от той же Алимы. А аристократы… Для них он навсегда был третьим сыном от терранского отца, который слишком много о себе возомнил. Милош наконец—то нашёл длинную рубашку, летний кафтан и полу шаровары, которые он надевал для работы в саду. Если повезёт, он будет выглядеть просто как старомодный чудак. Хуже пришлось с защитой от солнца. У него остались только дорогие гербовые плащи. Подглядывающий за ним в щель между дверью и стеной Эбрег не выдержал и принёс тяжёлый синий плащ из комнаты Милицы. — Откуда у неё такой? — Милош расправил на плечах плотную ткань. Плащ был ему короток и едва доставал до икр. Но глубокий капюшон падал почти до подбородка. — Ммм… молодая госпожа очень скромная девушка… — И бродит со своими друзьями по терранским районам, — вздохнул Милош. Мысли тотчас же унеслись к дочери. Надрать своевольной нахалке уши! Он её же сам запрещал эти прогулки! Впрочем, Милош знал, что она ему ответит. Что он сам нарушал запреты матери, что сам бродил по азиатскому берегу и где только не оказывался из—за своей глупости и желания кому—то что—то доказать. И что Милица точно умнее него и не попадёт в неприятности. С последним вообще трудно спорить. Узнай дочка, что именно он задумал сделать, она бы точно назвала его дураком и никуда бы не отпустила. А Милош бы согласился с ней. Да, он был дурак. Наверное, самый большой дурак во всей Империи. — Мой господин, могу я у вас спросить, куда вы собрались? — осторожно пробормотал Эбрег. — Мой господин, рассвет всего через два часа! — Да, я знаю, — Милош завязал плащ под подбородком, проверил, легко ли поднимается плотный шарф и убрал под кафтан пистолет и свой знак имперского дознавателя. — Мой господин, если у вас неприятности… — Нет никаких неприятностей. — Когда вас ждать домой? — Ммм… — Действительно, когда? Он не очень соображал, зачем именно он собрался в Порт. Увидеть Дари? Да, но только что это ему даст? Короткую отсрочку перед тем, как он наступит на горло своей совести и пойдёт на поклон к Беризе? Именно. Он ведь знает, что мать не ослушается, а бежать к начальнице сразу после приказа — это окончательно растоптать свою гордость. Эбрег терпеливо ждал. — Думаю, перед закатом я уже вернусь. Если меня будет спрашивать герцогиня Марика или Оленка, скажи, что я уехал в управление. — Да, мой господин, — Эбрег сложил ладони перед собой и поклонился. — Господину нужно ещё что—нибудь? — Нет, это всё, — Милош развернулся и вышел из спальни. До порта он добрался вскоре после рассвета. Между домами ещё лежали длинные тени, люди расходились по домам. Милош без проблем проехал мимо Базара. В отделении Дари не было, сказали, что она уехала на кражу. Её кабинет оказался заперт, а ключ она увезла с собой. Милош взял у дежурного адрес Фортуны и вышел на улицу. Кафе в сквере закрывались. Солнце уже высветило горизонт и море. Скоро станет совсем светло. Милош разложил карту на капоте автомобиля и попытался найти третью портовую улицу, где жила Фортуна. Портовых улиц под разными номерами на карте района было много. Была даже двадцатая, а вот третья никак не находилась. — Граф! —Сэс появилась из ниоткуда, подскочила к нему и схватила за рукав. — Ты её тоже не видел, да? Герцогиню! — Нет, не видел, — Милош едва удержался от крика. Он изумлённо уставился на девчонку. Её он высадил около Великого моста. По словам Сэс— оттуда она легко доберётся до общежития своей академии. Как она тут оказалась? И когда успела? — Это плохо, плохо, плохо, — Сэс схватилась за голову. Она выглядела страшно напуганной. Милош не сразу заметил, что при ней не было её кувшина, только связка стаканчиков на поясе, да проклятые бубенчики. — Плохо—плохо—плохо! — Что—то случилось? — А? — Сэс вздрогнула, словно только что заметила Милоша. — Да, всё очень плохо. Ты не первый, кто её ищет. Они тоже. — Кто ещё? — Не важно. Ты знаешь, где она живёт? — Вроде того. — Тогда иди туда и жди её, — Сэс оглянулась на отделение и сунула ему в руку связку из двух ключей. — Они от её квартиры. Если она придёт без меня, скажи, что они её ищут — Дари всё поймёт — и что ей надо срочно уходить. Это они убили Бимаш! — Они? Ты о чём? — Потом, граф, потом мы всё тебе объясним. Просто жди её и скажи ей это, понял? — она с неожиданной силой схватила его за рукав. — Хорошо, я… — Обязательно дождись её! — Сэс помахал руками и побежала в сквер с фонтаном. — Никуда не уходи! Милош растерянно кивнул. Дом, где жила Дари, Милош нашёл только перед самым рассветом. Это был такой же невысокий старый дом с двориком, как у покойной Бимаш. Первый этаж когда—то занимала кондитерская, но теперь она была закрыта, окна заколочены, а яркую вывеску загадили птицы. Второй этаж с квартирами был почти пустым, часть дверей тоже заколотили. Деревянная лестница покосилась, несколько ступенек провалились. Общий балкон покачивался под весом Милоша. Когда он нашёл нужную квартиру, соседняя дверь отворилась и явила коренастую терранку средних лет. — Эй, ты к кому это? Милош снял капюшон. Женщина ойкнула и с извинениями скрылась за дверью. Но далеко не отошла, пыталась подсмотреть в щёлочку. Милош чувствовал её запах и слышал возбуждённое дыхание. Терране, чтобы они провалились в море. Он открыл деревянную дверь Дари и вошёл внутрь. Наследница молдавского герцогства, глава уголовного розыска столичного района, известного, как Порт, жила более, чем скромно. Милош даже сказал бы, что крайне бедно. Маленькая квартирка выглядела ещё более жалкой, чем жилище Абери Бимаш. Побелка на низких потолках пожелтела и растрескалась, полы просели. Обои на стенах выглядели просто ужасно, словно их, перед поклейкой пару сотен лет назад, ещё вымочили в грязной луже. Мебель тоже оставляла желать лучшего. Кровать заменял просевший плюшевый диван с разобранной несвежей кроватью, рядом вместо столика – заставленная чашками и женскими флакончиками табуретка. Платяной шкаф когда—то выглядел вполне презентабельным, но лак на резных дверцах облупился, зеркало покрылось трещинами и держалось в раме на честном слове. Выходящее на улицу окно было закрыто, и в комнате стоял затхлый запах. Милош не решился ничего трогать в комнате и ушёл на кухню. Тут тоже всё было удивительно простым и старым. Стол, керосиновый примус, два стула. Вся квартира выглядела, словно хозяйка в ней только время от времени спала. Единственным, что указывало на то, что тут жила Дари Фортуна, оказалась старая фотография в простой рамке. Она висела над кухонным столом. Посреди кадра стояла Дари с ещё длинной косой и обнимала своих младших брата и сестру. Худенький и тонкий Януш едва заметно улыбался и жался к старшей сестре. Маленькая Милеша ещё не пробудилась и с детской искренностью обнимала Дари, у которой сидела на коленях. Все трое выглядели счастливыми. Милош невольно вспомнил фотографии, стоявшие у него дома на его столе. Одна с ним, Оленкой и матерью, вторая с обеими девочками и женой. На первой он был ещё маленьким ребёнком, который не знал, что его ждёт позднее пробуждение, трудная учёба, попытки доказать, что он ничем не хуже других. На второй он был уже уважаемым мужем и отцом двоих девочек. Мало у кого из аристократов так удачно рождались одни девочки. В семье герцога Рамсеса, например, уже три поколения не рождались женщины. У матери герцога было только двое сыновей. Герцог Эйе сам достоверно был отцом лишь покойного Виктора. Жена Рамсеса принесла супругу троих сыновей. Герцогиня Яфит, по слухам, была завсегдатаем столичных клиник. Стараниями врачей она сумела в третий раз забеременеть. Это почти в двести пятьдесят лет! Но снова родила мальчишку. Молва говорила и о том, что герцог Рамсес является отцом изрядного количества сыновей благородных и не очень женщин — всё ради рождения такой необходимой наследницы. Трём герцогским сыновьям тоже не повезло. Ни одной внучки грозный дед так и не получил. А с правнучками всё стало ещё сложнее. Принимать в семьи таких мужей никто не хотел. Милош не знал, это глупое поверье или какой—то научный факт, но считалось, что пол ребёнка зависел от отца. Плохо будет, если Милица всё—таки примет предложение Хоремхеба. Милош знал, что он будет ворчать, жаловаться Эбрегу, но никогда не оспорит выбор дочери и будет рад любому внуку. Но всё—таки хотелось, чтобы его род продолжился дальше, а не канул в небытие… Милош потряс головой, чтобы отогнать странные мысли. Он не в том месте и не в том положении, чтобы думать о своих внуках, до появления которых ему ещё надо дожить. Зачем он вообще пришёл сюда? От отчаяния? Это верно. Он в полном отчаяние. События этой ночи перемешались в голове. Он слишком хорошо знал мать, чтобы не поверить её словам о печальном будущем его семьи, если он не бросит дело. Но что происходит? Во что он вляпался? Что ему делать? Зачем он сюда пришёл? Предупредить об опасности родственницу? Он пододвинул к окну стул и уселся. Милош просидел так долго. Окна выходили на юг, и солнце не попадало сюда. Вдали сверкало море, медленно двигались портовые краны. Работа порта не прекращалась ни на минуту. Он невольно залюбовался видом. Красиво. Почему мир так несправедлив, что они вынуждены жить ночью? Почему солнце убивает их? Разумеется, в школе на уроках анатомии Милош не подсчётами птиц занимался. Он знал причину, но всё же, было в их уязвимости что—то несправедливое. Они же рождаются не такими. Что меняется с пробуждением? Почему этого нельзя избежать? Милош так засмотрелся на море, что едва не пропустил появления на пустой улице Дари. Он узнал её по жёлтой шляпе с вуалью. Дари заметила его автомобиль, подняла голову и помахала ему. Он помахал ей в ответ и пошёл к двери. Когда Милош взялся за ручку, во дворе раздался выстрел и пронзительный крик. Он пинком выбил дверь и спрыгнул с балкона. Сверху посыпались столбики задетого им поручня. Милош оглянулся, и увидел Дари. Шляпа упала ей на спину. Девушка шла и раскачивалась на ходу. Милош кинулся к ней и обнял. — Беги, — она рухнула ему на руки. — Мил… Беги! Сэс… бумаги… у неё… беги… Она захрипела, глаза закатились. Сосуды на лице почернели. Дари вздрогнула. Милош увидел, что у неё на груди расплывается кровавое пятно. Он попытался зажать его, но пальцы обожгло. Дари несколько раз дёрнулась и обмякла. — Нет—нет—нет, — Милош в панике всё ещё пытался зажать её рану. Пальцы от этого немели. Что это? Какого?.. Он оглянулся, чтобы позвать помощь, и увидел, как из тени арки выходит мужчина. Это был тот самый мафусаил, которого он видел около дома Бимаш. Он был всё в той же шляпе и плотном плаще. В тени от дома он выглядел чёрной фигурой, только светились прозрачные глаза. — Эй, помоги мне! — Милош обнял Дари и попытался её поднять. — Она умирает! Мафусаил улыбнулся тонкими губами и поднял руку с пистолетом. Милош едва успел отскочить в сторону перед тем, как прозвучал выстрел. Пуля оцарапала ему руку. Тело Дари упало на землю. Она была мертва, никаких сомнений. Посеревшее лицо застыло в безмолвном крике. — Ты… — мышцы Милоша заныли от ускорения. Незнакомец уже целился в него. Пуля теперь задела бедро. Милош едва успел прыгнуть. Он оттолкнулся от дровяного сарая и приземлился на крышу. Нога горела огнём, солнце обожгло лицо и левый глаз. Милош спешно натянул капюшон и в панике оглянулся. Кругом крыши, солнце, его плащ едва прикрывает его от смертельных лучей. Его противник снова выстрелил, и Милош прыгнул. Позади скрипнула черепица. Значит, он тоже поднялся на крыши. Милош прыгнул. Мафусаилы превосходят людей не только силой, продолжительностью жизни, остротой слуха и зрения. Порой кровь долгоживущего даёт своему владельцу нечто большее. Невероятная даже для мафусаила скорость, способность менять своё тело, очаровывать и лишать воли, или наоборот, стойкость к любому яду и гипнозу… Милош в детстве зачитал до дыр книжку с описанием основных мутаций, которые изучили и систематизировали учёные Империи. Он мечтал, что после пробуждения у него появится какая—нибудь их этих невероятных способностей, и никто больше не будет дразнить его ни за смешные уши, ни за простоту и доверчивость. Эта мечта сбылась… правда, после пробуждения ему досталась самая бесполезная способность из всех возможных. Что такое «ускорение»? Возможность несколько секунд двигаться с невероятной скоростью, чтобы потом целый день мучиться от разрывающей тело боли? Да. Что это даёт? Ни—че—го. Он не тайный агент на службе Императрицы или кого—то из герцогов, он не янычар, он даже не солдат особого отряда для захвата особо опасных преступников—мафусаилов. Он просто дознаватель. Много бумаг, много кабинетной работы, много унылых хождений туда—сюда, допросов, осмотров. Зачем ему ускорение? Пройти курс тренировки в академии и несколько раз под дружный хохот группы впечататься в стену зала? Ускорение пригодилось ему разве что, пока девочки были маленькими. К удовольствию жены, он успевал подхватывать падающие вазы и её фарфоровых кукол, когда они привлекали внимание малышек. Один раз успел выхватить Милицу, когда та раскачала тяжёлую подставку для тростей. Вот и всё. Кто мог подумать, что ускорение может спасти ему жизнь? Страх и боль подстёгивали. Милош прыгал с крыши на крышу, почти не глядя, лишь бы не стоять на месте. Мышцы звенели от напряжения, но страх гнал его дальше. Солнце то и дело обжигало лицо, левый глаз совсем ничего не видел. Как он не упал — Милош не знал. Он не видел и погони. Убийца Дари или отстал, или бросил преследование — кто знает? Милош мчался вперёд, петлял, поворачивал, взлетал на крыши башен, промахивался мимо намеченных мест и едва не падал вниз. Он всё удалялся от дома Дари. Но каждый новый прыжок давался ему всё тяжелее, каждый новый вздох рвал лёгкие. Он всё чаще останавливался. Ноги подкашивались. На железной крыше склада на окраине Порта Милош не выдержал. Раненая нога перестала его слушаться, и он кубарем покатился вниз. Милош не мог ничем себе помочь. Голова больно ударилась об отлив, и он упал во что—то… непонятное. Милош с трудом открыл глаза. Он лежал в груде использованных картонных упаковок. Раненая нога неестественно вывернулась. Он с удивительным равнодушием отметил, что она, скорее всего, теперь ещё и сломана. Раненая рука тоже болела. Что это были за пули? Почему раны не заживают? Что с ним? Он провёл целой рукой по лицу. На пальцах осталась кровь и обожжённая плоть. Он без сил опустил руку и откинулся на коробки. Сюда не попадало солнце, но это не поможет. Он не может двигаться, он не может уйти. Он не сможет заживить эти раны. Либо его найдёт его убийца, либо через несколько часов солнце всё равно придёт сюда и прикончит его. Вот и всё. Милош закрыл глаз. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем из предсмертной темноты его выдернул обеспокоенный голос. — Граф, ты жив? Он с трудом открыл глаз. — Сэс? — Привет, давно не виделись, — Сэс присела рядом с ним. Она была в простых штанах и рубашке, без своих стаканчиков и кувшина. — Что ты тут делаешь? И почему ты выглядишь, как кусок дерьма? — Помоги мне встать, — Милош ухватился за её плечо. Сэс откинула его капюшон, и её лицо в мгновение стало серьёзным. — Куда тебя ещё ранили? Как давно? Чем? Он показал на ногу. — Задели артерию, думаю. Я… Не заживает… — голова кружилась от запаха собственной крови. Ногу свело болезненной судорогой. Сэс с силой заставила его убрать руки от раны. Она прищёлкнула языком и покачала головой. Потом достала из сумки аптечку. — Успокойся и не паникуй. Я живу недалеко, так что заштопаю тебя. — Он убил Дари, — Милош вздрогнул, когда она нажала на рану. — Убил? —Сэс замерла. —Дари? Ты видел? — Да. Он её убил. Тот, что убил Бимаш. Это был он. Ты видела его. Я его видел. Он её убил… Сэс выругалась. — Дари сказала, что бумаги у тебя… — Всё, замолчи, — она затянула его бедро жгутом. — Это серебро. Тут я ничего не сделаю, — она надвинула его капюшон обратно на лицо и потянула за руку, —Ну же, граф облокотись на меня. Я не такая маленькая, как ты думаешь! Милош послушно позволил поднять себя и навалился на плечо девчонки. Сэс без видимых усилий подпёрла его, потом обняла за талию и потащила вперёд. Милош только молча подволакивал ноги. — Молодец. Сейчас, свернём вон туда… — мир перед глазами поплыл. Милош запомнил, только что Сэс притащила его в небольшой дворик, завешанный бельём и в котором двери квартир опять выходили на длинные деревянный балконы. Не смотря на трепещущее на ветерке бельё, во дворе не было ни души. Никто не появился, когда Сэс с шумом и проклятиями втаскивала его на второй уровень и тащила к старой деревянной двери со ржавой колотушкой. Он с трудом двигался и уже не был уверен, что идёт сам, а не девчонка его тащит. Внутри Сэс кинула его на кровать. Милош упал на неё и почти потерял сознание. Только запомнил, как колет занемевшую ногу и как что—то вливается в горло. Что ему дала девчонка, Милош так и не понял, но это что—то, наконец, отправило его в спасительное забытьё.