Вопросы и ответы

— Расскажи мне о ней.       Просьба отца заставляет Орлеандо вздрогнуть от неожиданности. Непонимающе посмотреть на родителя, демонстрируя ему искреннее замешательство и растерянность. Князь вызвал своего сына на разговор, и молодой княжич едва ли мог ожидать, что отец заведёт такую непростую тему. — Я ничего не знаю о ней, — Орлеандо вздохнул, покачав головой. Отвёл глаза в сторону, опуская взгляд, и горькая усмешка искривила губы. — Да и не знаю я, что и как о таком говорить.       Связь... Полумифические рассказы, которым давно никто не верил. Единицы, которых можно было пересчитать по пальцам, знали, что это такое, на собственной шкуре столкнувшись с безжалостным роком. У Судьбы было странное чувство юмора, и отец и сын оба пали его жертвами. — Расскажи мне, как ты чувствуешь, — голос князя стал мягче, и в нём засквозило печальное понимание. Никто уже и не помнил, когда саламандры и ундины в последний раз имели совместные дела, так что, вероятно, отец, так же как и его сын, никогда не встречался с той женщиной, с которой он был связан.       Орлеандо вздохнул и вдруг почувствовал себя очень уязвимым. Он хотел поделиться с кем-нибудь своими мыслями и переживаниями, но в то же время они были такими сокровенными и личными, что их хотелось утаить, сберечь, как ценнейшее сокровище. И тем не менее... — В моих снах она поёт, — неспешно протянул княжич, и улыбка сама собой озарила его лицо. — Её голос — журчание ручья у подножия вулкана. Она поёт дивные песни на своём языке, который звучит переливами воды. Я не понимаю ни одного слова, но в то же время понимаю всё, о чём она поёт. — И о чём же её песня? — старый князь тепло посмотрел на сына, и Орлеандо просиял, озарился светом изнутри, позволяя огню зажечь себя. — Она поёт о любви и путешествии, — выдохнул Орлеандо, и сладкая боль от одного эха воспоминаний стянула горячее сердце. — О скитании и поиске, и нахождении... У неё прохладные руки, отец, и её прикосновения унимают боль, и несут успокоение на всю ночь. Она поёт мне свою песнь, и я обретаю целостность.       Я становлюсь счастливым.       Разум играет с Орлеандо странную и злую шутку. Воспоминание меркнет, и он не может сказать наверняка, происходило ли в действительности то, что он вспоминает, или память добавляет несуществующие фрагменты. Он сгорает в жаре и тонет в вязком болоте расплавленной магмы. Балансирует на грани, сражённый неясным недугом, и внутри всё рыдает и тянет от невыносимой тоски.       Он бредит, не в силах прийти в себя. Блуждает по клетке внутреннего сознания, словно по лабиринту потустороннего мира, и не может найти из неё выход. И не во сне, и не наяву — он сам не понимает, где он и что с ним. Но разум снова и снова подбрасывает ему воспоминания, будто дрова в костёр, и пламя из верного союзника и спутника превращается в страшнейшего врага и убийцу. «Вода показывает скрытое сердце Скитальцу, и он скитается В поисках своей любви»       Эхо нежного голоса и перелив воды, ласковые прохладные прикосновения — и бушующее пламя замирает, настораживаясь. Ускользающий разум хватается за танцующие голубые огоньки, и слова песни обволакивают пульсирующее жаром сознание. Оно тянется к целительному источнику, и всё внутри Орлеандо напрягается и сжимается в боли и надежде. «Потом он грезит, Дорога принимает его И несёт ему Тишину на всю ночь»       Беснующийся огонь послушно гаснет. Прохлада воды заглушает разошедшиеся очаги. Тоска сменяется радостью, и Орлеандо помнит, как плакал перед отцом, рассказывая ему о той, кого ему никогда не суждено было увидеть.       «Чистая синева глаз, ляпис-лазурь волос; загадка, скрытая в улыбке и взгляде, и бесконечная нежность в каждом прикосновении», — и всё внутри Орлеандо сжимается вновь, как в первый раз, и боль заставляет его пробудиться от долгого сна.       Он открывает глаза и видит перед собой мягкую улыбку. Яркие синие глаза со спокойной мудростью взирают на его покрытое испариной лицо. Прохладные нежные пальцы стирают с горячих щёк слёзы, и женщина, которую он никогда не надеялся увидеть вживую, обращается к нему ласковым голосом журчащего ручья: — С возвращением, огненный князь. Твой сон был долог, но пришла пора тебе пробудиться от него.       Он подался вперёд, осторожно, будто в бреду, будто опасаясь, что марево рассеется, ловя обеими руками прохладную, тонкую, изящную ладонь. Поднося её снова к своей щеке, целуя бледное запястье и не отрывая взгляда от безмятежного прекрасного лица. И слыша отчётливо, так, словно женщина действительно всё ещё пела ему, завершение песни, всегда ускользающее от него в пробуждении. «Долог путь через тьму К пути отшельника. Отшельник поёт о мире И о любви, Которая не потеряна в вечности»