Вопросы и ответы

      Не нужно было быть чрезмерно проницательным политиком, чтобы чувствовать то напряжение и тяжёлую гнетущую ауру, что повисла в воздухе и камнем давила на плечи всех присутствующих. Саламандр нигде не встречали с распростёртыми объятиями, а от высокомерных горных эльфов Орлеандо тем более не ждал тёплого и хлебосольного приёма.       Князь беззвучно хмыкнул себе под нос. В зале приёма иноземных послов, куда его так «любезно» пригласили, застыло почти физически ощущаемое напряжение. Советники то и дело бросали косые взгляды на молчаливого короля, ледяной глыбой застывшего на своём троне и взирающего на гостя надменным взглядом сверху-вниз. Проклятые альвы! — Оставьте нас, — холодный голос прозвучал властно и резко, и Орлеандо буквально почувствовал, как с облегчением выдохнули советники, и прежде чем торопливо уйти, с сочувствием посмотрели на саламандра, вызвав внутри него прилив веселья.       Некогда действительно гордый и великий народ — во что он превратился сейчас? Впрочем, не Орлеандо было о том размышлять и переживать.       Когда советники ушли, двое владык остались один на один друг с другом. Молчание зависло между ними, и неподвижно они смотрели друг на друга, изучая. Ну, Орлеандо, по крайней мере, так точно.       Ему доводилось общаться со многими народами. Горные эльфы не были уникальны ни в своей истории, ни в физиологии, ни в характере, но вместе с тем отличались от других и стояли почти так же обособленно, как сильфы или высокие и низкие гномы. Было ли дело в стремлении Эйладара закрыть свою державу от всего мира? Или высокомерные альвы всегда были такими?       Невольно Орлеандо сравнивал их с вампирами. Князю саламандр доводилось иметь немало дел с ними, так что простор для анализа был широким. Альвы не были для них родственным народом, но в то же время более всего были на них похожи. Холодный нрав и отрешённость, высокомерие и стремление к изоляции — в этом они недалеко ушли от вампиров. Впрочем, это были лишь первые ассоциации, да и те — от скверного характера элит. — Мне доложили, что ваш отряд готовится к отправке, — в конце концов горный король таки соизволил нарушить повисшую тишину, и Орлеандо незаметно ухмыльнулся уголками губ, обращаясь во внимание. — Всё верно, — согласился он. — Могу ли я узнать, какие... сюрпризы ожидают моих воинов? — Не кажется ли вам, что этот вопрос ныне не совсем уместен? — холодно и неприязненно откликнулся Эйладар. — Риски следовало просчитывать до того, как вы прибыли сюда, а об остальном вы можете позаботиться на поле боя! — резко произнёс король, раздражаясь и откровенно пугаясь перспективе, что последний союзник, известный своим непостоянством, бросит его. — Не вам учить меня, какие вопросы задавать, — ровно, но твёрдо отозвался Орлеандо. Никак не поменявшись в лице, мысленно он отметил, что собеседник и вправду, как о нём говорили, был далёк от понятия «дипломатия». — Но сейчас, очевидно, вы не совсем верно истолковали мой вопрос. Я спрашиваю вас о ваших людях и о том, что, возможно, есть нюансы, о которых мне следует знать. На моём веку моим воинам не доводилось воевать бок о бок с вашими. Если вы хотите достичь максимального успеха кампании, союзники должны действовать слажено.       Спокойный и уверенный голос саламандра притупил первую вспышку гнева. Хотя, конечно, манера, с которой тот держался, раздражала ничуть не меньше, но Эйладар нехотя признал, что в словах собеседника был резон. Иначе за что горное королевство платило им практически последнее?! — Не думаю, что у ваших людей возникнут большие трудности с моими, — нехотя протянул король, одарив собеседника надменным холодным взглядом. — Если вы имели дело с лесными эльфами, то должны знать, как синхронизировать действия между вашими народами — мы в этом плане едва ли отличаемся от них. — И тем не менее, вы — не лесные эльфы, и если мне не изменяет память, вас очень оскорбляет сравнение с ними, — саламандр тонко ухмыльнулся, и от этого действия альв до побеления костяшек сжал пальцами подлокотники трона. — Вы живёте в иных условиях, у вас другой стиль боя, другие физиологические характеристики — как мы можем сработаться, если вы не доверяете нам? — Мы бойцы ближнего боя, — сквозь зубы процедил Эйладар, всё сильнее и сильнее раздражаясь от этого разговора. Что этот наглый саламандр хотел от него услышать? О каких физиологических различиях, кроме лишь слегка заострённых кончиков ушей, он говорит?! — Наша физиология ничем не отличается от физиологии лесных эльфов, будь они трижды прокляты! Если кто-то из ваших воинов захочет пронзить кого-то из альвов мечом, он истечёт кровью и умрёт. У нас такие же плоть и кости, как у других, и нас так же возможно убить, как и других — то, что мы не умираем от времени, как оборотни или гномы, или вы с сильфами, не делает нас неуязвимыми и истинно бессмертными. Не представляю, каких ещё подробностей вы желаете получить — о боевой слаженности вам следует говорить с командирами и солдатами, а не со мной, — довольно резко и раздражённо произнёс король, на что Орлеандо лишь прикрыл глаза.       Возможно, это была не самая лучшая его идея говорить о подобных вещах с королём, чья душевная болезнь уже не могла быть скрыта так, как раньше, а оттого проявлялась перманентным раздражением и агрессией, пока ещё, впрочем, не настолько губительными. Однако князю необходимо было знать хотя бы элементарные основы, на которых строится сотрудничество. Эйладар же не смог толком дать даже их, и похоже Орлеандо действительно предстояло самостоятельно искать ответы на свои вопросы непосредственно перед первым же боем.       Покидая заносчивого тирана, князь покачал головой в ответ на свои мысли. Ну да, радовало одно, что принципиальных различий между теми же лесными эльфами или вампирами у альвов действительно не было. Ну а остальные мелочи придётся выяснять уже походу действий.