Вопросы и ответы

      Тяжёлый кузнечий молот с лязгом ударяется о металл. Звонкий резкий звук разлетается по жаркой кузнице, зависая под потолком. Всё вокруг пышет жаром и огнём, и нет для маленького Орлеандо вида лучше и приятнее, чем кузнецы, уверенно держащие в руках свои орудия, кующие оружие и доспехи.       Творческая энергия, обретающая форму, материальное проявление собственных усилий и работы, смысл, воплощающийся в физической оболочке, которую можно потрогать и увидеть собственными глазами. Конечная цель, результат, который не был эфемерным нечто — это всегда привлекало Орлеандо, практичного прагматика, ориентированного на материальный мир, а не высокие материи. И кузнечное ремесло было квинтэссенцией подобного проявления, мимо которой юный княжич, конечно, не мог пройти.       Впервые в кузницу он пришёл, увязавшись за старшей сестрой. Нийа посвятила себя кузнечному делу, работая в княжьей мастерской наравне с наёмными рабочими. Она ковала кинжалы и доспехи для своих сестёр и родителей, для гвардейцев личной гвардии и для своего брата, которому ещё только предстояло возвыситься и стать великим воином и предводителем. Грубый тяжёлый труд — и любопытному мальчику интересно было взглянуть, как всё происходит и чем занимается сестра, такая сильная и крепкая.       Нийа на это лишь посмеялась, но противиться не стала, не прогоняя пошедшего за собой брата. Конечно, непростая работа требовала необходимой подготовки, оттого она и была такой сильной, что легко могла поднять брата, и усадив его себе на плечо, катать на одной руке. Орлеандо восхищался сестрой, и ему было приятно почувствовать себя причастным к тому, чем она занимается.       В кузницу он влюбился практически сразу. От обилия всего, начиная инструментами и заканчивая заготовками и изделиями, разбегались глаза. Хотелось пощупать и попробовать всё, узнать о предназначении каждой вещи, лежащей на многочисленных полках. А уж когда сестра начала выбивать из раскалённого металла клинок, Орлеандо следил за её действиями, практически не моргая.       Так в нём и зародилась любовь к ремеслу. С того памятного похода за сестрой Орлеандо продолжил бегать за ней. Пока был ещё мал, чтобы самостоятельно поднять и удержать даже самый лёгкий молот, просто наблюдал за её работой, заваливая всевозможными вопросами. Когда же подрос, попросил её научить его, став у сестры самым старательным и прилежным учеником. Не то чтобы, впрочем, кроме него, они у неё ещё были...       Нийа научила брата всему, что знала сама. Как держать орудие и работать им; как отливать металл и закалять его; как создавать каждый раз новый шедевр, не похожий ни на что другое из того, что он успел сделать до этого. Орлеандо внимательно слушал и запоминал, и пробовал действовать под чутким руководством сестры. Учился на своих же ошибках, перепортив немало металла, но Нийа только поощряла его за это и никогда не ругала.       «Из ошибок рождается шедевр» — она часто повторяла эти слова, утешающе лохматя брату волосы на макушке, когда видела, что он поникал и унывал от неудачи. И конечно, радовалась вместе с ним, когда у него получалось создать что-то законченное и цельное. Пусть попервах кривое и несуразное, но всякий путь начинается с малых побед.       Орлеандо был благодарен сестре за её науку. За всё, чему она научила его, и за то, что привила любовь к кузнечному делу, которую Орлеандо сохранил до самых последних своих дней, не потеряв несмотря ни на что.