Вопросы и ответы

      На самом деле персонаж Марауала родился у меня максимально внезапно и спонтанно. Я размышляла над его расой, высокими гномами, в частности над вопросом их размножения и над особенностями менталитета, частично вытекающими из этого процесса, а частично влияющими на него.       Дверги — суровые ребята, отрицающие эмоции и чувства. Они пытаются быть камушками, прагматичными и в некотором роде циничными. Поэтому даже отношения друг с другом у них должны быть максимально полезными. Неудивительно потому, что отношение к деторождению — биологическая необходимость, а о детях заботятся их отцы, ведь «матерям» не до этого, потому что с большой долей вероятности в ближайшее время им снова придётся рожать.       Размышляя об этом, я подумала о том, что из любого правила должны быть свои исключения. Среди высоких гномов должны рождаться «неправильные», более эмоциональные и чувствительные личности. В частности каменщики, которые вынашивают и рожают детей — у кого-то хоть раз, но случалась «неправильная» привязанность к ребёнку, растущему под сердцем. Так и появился смутный эскиз Мара, который очень быстро начал оживать и обрастать деталями.       Из простого «неправильного» каменщика он стал бунтарём, который решился на бегство из своей общины куда-нибудь в большой мир. Акт отчаяния и попытка сохранить своего ребёнка, нежелание отдавать его и самому превращаться в конвейер, рожающий детей по просьбе случайных любовников, у которых он не знал бы даже имён. И ладно это, таковы традиции и вообще всегда можно отказать, но мысль о том, что каждый раз детей у него будут забирать, была для Мара невыносимой.       Поэтому в конце концов он и вляпался в приключение, которое тоже родилось внезапно. Отчасти клише, отчасти же совсем другой взгляд на два традиционных, враждующих друг с другом общества — вместе с Марауалом у меня появился и образ Сэраха, с которым каменщика свела судьба.       Так что, как у меня это обычно бывает, персонаж родился сам собой и сам определил то, кем он хочет быть. Характер и детали биографии возникли спонтанно и продолжают также внезапно всплывать, удивляя меня и заставляя с любопытством наблюдать за развитием образа.