Вопросы и ответы

— Вот же несносный мальчишка! — громкий голос Сверрира раздался с возмущением, но Хравн отчётливо расслышал в нём ноты улыбки. Он хихикнул, довольный своей шалостью, и пока его не поймали, проворно юркнул на тропу, ведущую к тингу, а оттуда убегая в город, теряясь среди толпы.       Он едва успел проворно спрятаться за стеной дома «Бросающих кольца», когда заметил, как на тропе мелькнула яркая складка одежд Сверрира, выскочившего за маленьким негодником, желающего изловить его. Хравн беззвучно хихикнул, терпеливо пережидая, когда опасность минует и путь снова станет свободен. — Ну попадись мне, сорванец! — эхо голоса пыхтящего годи донеслось до мальчика. — Я тебе устрою испытание Хведрунга! — и Сверрир предсказуемо ушёл в противоположном от Хравна направлении, в тщетных поисках пытаясь разыскать юного храмового воспитанника и по совместительству приёмного сына ховгоди. Который, кстати, точно не придёт в восторг от того, что Хравн опять сбежал с занятия.       Мальчик лишь высунул язык вслед удаляющейся спине годи. Грамота была скучной, ему намного больше нравилось, когда папа рассказывал истории или учил магии — это было интересно и завораживающе, и Хравн в такие моменты всегда был внимателен и сосредоточен, вслушиваясь в негромкий спокойный голос родителя и всматриваясь в светящиеся руны, выходящие у него из-под пальцев. Вот это было юному послушнику по душе, а не скучные увещевания Сверрира!       Когда опасность окончательно миновала, Хравн с чистой совестью отправился в своё маленькое путешествие. Он знал Орхус как свои пять пальцев, пусть город и был достаточно большим. Хёрг Ходра, как и хёрги других богов, находился на северной окраине города и располагался рядом с единственной городской площадью — тингом. Каждые выходные на тинг приезжал рынок, а по праздникам здесь были многолюдные и пёстрые ярмарки, на которые съезжались гномы всего клана Оллера, а то и каких других кланов тоже.       Хравну нравились ярмарки, они были шумными и яркими, особенно ярмарки во время харпы, когда продавали медовые сладости и свежие сладкие ягоды. В хёрг Ходра их не приносили в качестве даров, поэтому папа разрешал покупать их так. С Хравном обычно ходил Сверрир, — он, в общем-то, был неплохим малым, и Хравну он даже нравился — и они постоянно соревновались друг с другом, кто больше съест медовых яблок или медовых палочек, хрустящей выпечки из слоёного теста.       Эх, ярмарки... До следующей было ещё далеко, но сейчас площадь тинга всё равно не пустовала: кроме торговых рядов здесь также собирался местный тинг (в честь которого и называлась площадь), где решались все самые важные судебные и не только дела Орхуса, клановый тинг, куда выносились тяжбы из округи и всего клана, а также альтинг — очень важное собрание ярлов всех двенадцати кланов, где они решали свои такие же важные взрослые дела, мало интересные Хравну.       Сейчас тинг готовился к ежемесячному тингу, так что законники трудились, ограждая площадь защитными рунами, а также особым магическим полем, помогающим соблюдать справедливость при решении всех тяжб, решавшихся здесь. Хравн немного понаблюдал за их работой, но она наскучила ему, и он ушёл, бездумно бредя по улице куда-то вглубь города.       Он проходил мимо усадьб горожан — длинных одноэтажных домов, бо́льшая часть которых была с разными хозяйскими пристройками. Отличались они друг от друга лишь резьбой, украшавшей вход, да рунами на ней, а также покраской. Редкие дома отличались более кардинально, и в основном они принадлежали ремесленникам, которые тем самым привлекали к себе внимание. Вон, например, у кузнеца усадьба была ограждена искусно выкованной оградой вместо привычной деревянной калитки, а у травника над входом висел череп оленя, на рогах которого сушились какие-то травы.       Орхус мало чем отличался от любого другого гномьего города или села (за исключением тех городов, которые были построены внутри гор, или торговых Истада, Хальмстада и Лиллестрёма, где было огромное смешение разных культур). Эльфы или люди вообще сказали бы, что гномий город — огромное село, а не город, ведь здесь нет ни крепостных защитных стен, ни разбивки на кварталы, ни площадей, ни кардинально отличающихся от остальных домов знати. Все длинные дома были плюс-минус одинаковыми и похожими друг на друга, и действительно выделялись разве что хёрги и здания гильдий — они были двухэтажными и большими, ведь в них не только работали, но и жили.       Впрочем, Хравну трудно было судить: он был ещё мал и нигде не был, кроме родных стен и улиц, исхоженных вдоль и поперёк. Неудивительно, что почти каждый гном из Орхуса знал юного приёмыша Ульвхедина Ховгоди. Так что Хравн бесстрашно слонялся по улицам, пока не вышел к южной окраине, где был один из выездов из города и хозяйство Хеста — торговца и заводчика лошадей. — Малыш Хравни! — едва завидев шагающего ребёнка, поприветствовал его старик Хест. От его голоса откуда-то из-за стены показалась рыжеватая макушка его сына, тоже Хеста, ровесника Хравна. — Опять сбежал от Сверрира, который разыскивает тебя по всему Орхусу? — беззлобно спросил он, пригласив мальчика войти, что тот и сделал, бесстрашно шагнув к лошади, с которой возился хозяин. — Угу, — буркнул Хравн, приблизившись к животному, и приподнявшись на цыпочках, погладил коня по кремовому боку. — Грамота скучная, — пожаловался он. — Хочу найти папу, пусть он меня учит рунам. — Ховгоди уважаемый гном, — Хест посмеялся, протянув юному гостю яблоко, которое он с признательностью принял, тут же смачно надкусив. — У него много дел. Но я слыхал, его нынче видели где-то на западной окраине рядом с лесом — загляни к Дагфинну, возможно он знает. — Папа, можно я пойду с Хравном? — к отцу прошмыгнул Хест-младший, на что старший сурово нахмурился. — А кто мне с лошадьми поможет? — сварливо ответил он. — Не забывай, что ты ко всему прочему наказан, так что марш в конюшни к матери, — Хест обижено шмыгнул носом, и Хравн бросил на него сочувствующий взгляд.       Сам попрощался с хозяином и отправился в указанном им направлении. По дороге доел яблоко, осматриваясь по сторонам, вспоминая, где кто ещё из его знакомых тут обитает. Но никого не встретив по дороге, он наконец-то добрался до западной окраины, заканчивающейся небольшим оврагом, за которым начинался густой тёмный лес, ходить в который Хравну было строго-настрого запрещено. Да и он, честно говоря, сам не горел желанием нарушать отцовский запрет.       Лес был тёмным и страшным, и Хравну казалось, что он слышал, как оттуда его звали пугающие голоса. Многие гномы опасались этой местности, рассказывая о ней жуткие истории, и лишь одного гнома они не пугали вовсе — того, чей дом стоял на орхусском краю оврага по соседству с этим лесом. — Хравн! — его окликнул мужской голос, когда мальчик слишком засмотрелся на виднеющиеся вдалеке заросли, и он вздрогнул, резко повернув на него голову.       Звал его хозяин дома, молодой рыжеволосый гном по имени Дагфинн, не так давно переехавший в Орхус откуда-то из клана Хлорриди. И пусть он жил здесь не так долго, он уже успел зарекомендовать себя хорошим хозяином и порядочным другом, и конечно, Хравн завёл с ним знакомство, как и со многими другими.       Едва мальчик хотел ответить ему, как с другой стороны послышалось запыхавшееся дыхание, и недовольный голос Сверрира настиг белобрысый затылок Хравна: — Так и знал, что найду тебя здесь, сорванец! Ану иди сюда!       Сверрир бросился к строптивому воспитаннику, и тот вскрикнул, прытко подскочив к удивлённому Дагфинну и спрятавшись за его ногу, схватившись за грубую ткань штанины и воинственно выглядывая из-за неё. — Не пойду учить грамматику! — также воинственно выдал он, глядя на Сверрира хмурым взглядом. — Я хочу найти папу — пусть он меня учит! — Ну что за несносный ребёнок! — Сверрир всплеснул руками. — Не позорь себя перед достойным мужем и прекрати вести себя как ребёнок! — Странное дело ты говоришь, юный Сверрир, ребёнку, — из дверей послышался спокойный улыбающийся голос, и Хравн подпрыгнул на месте, отпустив Дагфинна и резко обернувшись. — Папа! — воскликнул он и подбежал к ховгоди, врезавшись в него и крепко обняв. Тот взъерошил волосы сына, а Сверрир уязвлёно фыркнул. — Твой сын опять сбежал от меня, ховгоди, — годи развёл руками в стороны, демонстрируя своё бессилие, и Ульвхедин опустил спокойный взгляд на Хравна. — Я не буду учиться грамоте у Сверрира, — пробурчал мальчик. — Ты рассказываешь про руны интереснее. — Я учу тебя магии, — терпеливо ответил Ульвхедин. — Но тебе нужно учиться не только ей. — Учи ты меня, — упрямо продолжил Хравн, на что ховгоди улыбнулся уголками губ. — Не всё в жизни случается так, как тебе того хочется, Хравн, — он погладил сына по светлым волосам. — Иногда нужно смиряться с тем, что тебе не нравится. Но иногда можно найти компромисс: как насчёт того, чтобы Сверрир учил тебя грамоте тогда же, когда я учу тебя магии? Тебе будет полезно знать и понимать, в чём различие рун как письма и священных знаков.       Хравн задумался на несколько мгновений, за которые Дагфинн успел поманить Сверрира подойти и пригласил заглянуть в гости, раз уж он пришёл. В конце концов мальчик кивнул, и бросив косой взгляд на обиженного годи, буркнул: — Ладно. Я согласен. — И ты не будешь расстраивать нас с юным Сверриром своими побегами? — Ульвхедин снова улыбнулся уголками губ, на что Хравн тяжело вздохнул: — Не буду.       Ховгоди посмотрел на Сверрира, который покачал головой, с трудом сдерживая ответную улыбку. В конце концов долго злиться на этого ребёнка он не мог хотя бы потому, что был в его возрасте таким же, так что подойдя к мальчику, он взъерошил ему волосы, демонстрируя, что больше не в обиде.       Дагфинн, посмеиваясь, наблюдал за происходящим. И раз все стороны этой шуточной тяжбы пришли к согласию на его дворе, он пригласил их к себе, чтобы как следует отпраздновать это примирение.