Вопросы и ответы

      Хравн был зол. Кровь вскипала в его жилах, и он крепко сжимал в кулаках руки, тяжёлым взглядом потемневших глаз глядя впереди себя. Как только у старого петуха повернулся язык оправдать этого бесчестного убийцу! — Коль! — он звучно окликнул лагмана, не слишком переживая из-за того, что тот был в окружении своих соратников и друзей.       Коль обернулся, одарив Хравна добродушным взглядом, словно ничего необычного не произошло несколькими десятками минут ранее. Широко распахнул руки, словно желал обнять старого приятеля, и Хравн от этого помрачнел ещё больше. — Хравн! На тебе лица нет — что стряслось? — корча из себя простака, спросил он, на что его секретарь глухо рыкнул. — У тебя ещё язык поворачивается спрашивать, — отрезал Хравн, — после того как ты оправдал убийцу и позволил ему оклеветать благородного бонда?! — Не начинай, парень, — Коль снисходительно усмехнулся. — У Гуннлауга было не так много шансов выиграть эту тяжбу, мы же оба понимаем это. Хлоррир — могущественный хёвдинг, к тому же родич ярла. Никто бы не позволил засудить его к изгнанию из клана, а тем более к объявлению вне закона за убийство сына какого-то бонда. — Ты обязал его выплатить даже не полную виру! — взвился Хравн. — Словно Хлоррир убил раба, а не равного себе! — Не равного, не преувеличивай, — также снисходительно произнёс лагман. — Где родич ярла, а где какой-то бонд... — Оба они одинаково равны перед законом! — отрезал Хравн. — И правда была и остаётся на стороне Гуннлауга. Это подтвердят и свидетели, и доказательства — да хотя бы то, что Хлоррир не объявил об убийстве, как полагается по закону! Уже за это его должны объявить вне закона! И неважно, что он родич ярла — установления Оллера одинаковы для всех гномов без исключения! — Слишком уж ты печёшься об этом пустяковом деле, когда ты всего лишь мой секретарь! — начиная раздражаться, фыркнул Коль, скрестив руки на груди. — Ты продал заветы Оллера и предал клятвы, которые давал на его священном кольце — за это ты ещё понесёшь своё наказание, — Хравн окинул лагмана презрительным взглядом, видя, как тот свёл на переносице брови, оскорблённый обвинением. — Что до меня, то я отказываюсь служить тебе. Как член гильдии я возьмусь за тяжбу Гуннлауга и Хлоррира по закону и доведу её до конца. А после я не желаю иметь с тобой никаких дел — уверен, в филиалах гильдии в других городах найдётся для меня работа.       Он резко развернулся, намереваясь уйти, не желая больше слушать ни слова лживых речей продавшегося законника. Однако прежде чем успел покинуть Коля, тот гневливо бросил ему вдогонку: — Склочный мальчишка! Твой неуступчивый сварливый нрав ещё сыграет с тобой злую шутку! Иди же сейчас, иди, и надейся, что мои глаза тебя больше не увидят, иначе быть большой беде, из которой лишь один из нас выйдет живым!       Не оборачиваясь, Хравн быстрым шагом удалился прочь, сжимая кулаки и тяжёлым взглядом глядя впереди себя. Закон и справедливость для него были важнее всех остальных условностей, а потому как и пообещал, он был намерен во чтобы то ни стало довести дело до конца и покарать бесчестного убийцу, пусть даже он был бы родичем кого-то из богов. Ведь беззаконие лишь того только и ждёт, чтобы пустить свои корни, чтобы они, дававшие клятвы Оллеру, начали судить тяжущихся не по их деяниям, но по текущей в жилах крови. И к чему это приведёт, если не к кровавым распрям да своеволию тех, кто считают себя знатными и могучими гномами?       Хравн твёрдо решил следовать своему пути до конца. В конце концов, у них был пример, к чему привёл божественный произвол, стоивший жизни их покровителю и патрону. Нет, допускать даже малой толики подобного Хравн не собирался. И если в его силах было побороть несправедливость пусть даже в таком незначительном деле, он сделает всё, чтобы преуспеть в этом.