Вопросы и ответы

      Король меняется — это замечают абсолютно все, начиная от приближённых аристократов и заканчивая безликими слугами, суетящимися вокруг. Жестокая война оставляет на нём неизгладимый след, но лишь немногие в тот момент смутно догадываются, что король больше не будет прежним. Из его глаз исчезает блеск, и в них остаётся лишь холод стали, обжигающий и безжалостный, не сулящий альвам ничего хорошего.       В душе Эйладара зияет бездной разлом. Тьма рвётся из него наружу, заполняя собой всё сердце короля до краёв. Оно твердеет, становится крепче камня и холоднее горного ледника, не знающего тепла. Жестокое безжалостное сердце эгоиста — и свою боль Эйладар не намерен держать в себе. Ведь если ему плохо, никто вокруг не вправе быть счастливым и довольным.       Он остаётся наедине своих покоев. Когда-то они принадлежали им с Эльвэ, и воздух здесь ещё сохранил тонкий цветочный аромат её духов и кожи. Но теперь здесь было холодно, темно и пусто, и весь свет, всю радость отсюда забрали так же, как из всей жизни Эйладара в целом. И он замирает недвижимой глыбой напротив длинного вертикального окна, и всматривается вдаль, поджимая губы.       Память, словно издеваясь, снова и снова относит его в ту злосчастную ночь. Снова и снова он видит то роковое мгновение, когда вражеская стрела попадает прямо в брешь на кирасе его супруги. И он несётся к ней через всё поле битвы, и подхватывает на руки, и прижимает к груди. Вопль отчаяния, искреннего горя, кажется, способен сломать его собственные рёбра, и Эйладар прижимает к себе безвольное тело, пряча на нём мокрое от слёз лицо. Ближе к сердцу, к душе — о-о, ты, что наполняла мою жизнь смыслом, не покидай меня! Но судьба жестока, глуха и слепа к горю одного альва, и Эйладар чувствует, как внутри всё рушится, осыпаясь пеплом.       Его сердце раскалывается на части; его душа всходит кровью. Он отдал бы все богатства своего дома, всю свою власть и титул — величайшее страстное желание, ради которого он пошёл на страшное преступление — лишь бы только вернуть обратно ту, чьё холодеющее тело держали его руки. Вернуть — и спрятать её от всего мира где-нибудь подальше, куда не достало губительное влияние Некроманта, где ещё было безопасно. Лишь бы только возлюбленная осталась жива и продолжала дальше идти с ним рука об руку...       Если бы только это было возможно — многое могло бы сложиться совсем по-другому. Эльвэ обладала удивительной силой успокаивать Эйладара и усмирять ненасытную тьму в его душе. Она делала короля спокойнее и лучше, и пока она была рядом, он действительно был хорошим мудрым правителем. Априефия под его управлением расцвела, достигнув небывалых высот величия — и всё это было заслугой незримого влияния мягкого чуткого нрава возлюбленной супруги. И останься она жива... дни благоденствия и процветания её народа продолжались бы и дальше, приумножаясь год от года.       Реальность же оказалась жестока, и альвам лишь предстояло познать на себе, какова сила безумия, вырвавшегося на свободу, у короля-садиста, капризного эгоистичного ребёнка. Душу его пожирает лишь одно-единственное сожаление, не дающее спать спокойно и сводящее с ума ещё больше, и он не может перестать о нём думать, погружаясь всё глубже на дно чёрной бездны отчаяния.       Если бы он смог уговорить Эльвэ остаться. Если бы он смог удержать её. Если бы он смог спасти её. Если бы, если бы, если бы!.. Невыносимо много «если бы», и раздражение вскипает в крови неконтролированной яростью, и реки крови заливают пыточные подвалы, куда король спускается расправляться со своими врагами лично. Реки крови заливают горы, и он ступает по трупам убитых солдат, развязывая очередную бессмысленную войну с соседями.       Безумие бесконечной боли льётся и льётся наружу, превращая жизнь короля и его народа в беспросветный мрак ада, который, кажется, никогда не закончится. Одна-единственная смерть сломала тысячи судеб, положив их на алтарь чужой скорби и гложущих сожалений, пожирающих изнутри, будто червь. Самая страшная ситуация, которую Эйладар хотел вычеркнуть из своей жизни и переписать заново, и это желание с ним разделил каждый альв, вынужденный нести на себе это тяжёлое бремя.       Смерть королевы Эльвэ кардинально меняет короля — смутные подозрения о губительности этих перемен посещают немногих, стоит им увидеть фарфоровую недвижимую маску на лице Эйладара во время траурной похоронной процессии. И они утверждаются в них даже скорее, чем хотели бы, когда выстраиваемое годами величие медленно трескается и распадается на куски, разваливаясь с грохотом. В слепом кровавом безумии скорби и боли Эйладар подводит и себя, и страну к тонкому краю пропасти, и вопрос лишь в том, кто первым сорвётся в неё, а кто останется, получив шанс на спасение. И тогда Судьба разбрасывает кости, и ответ оказывается неутешительным для Эйладара.       Этим счастливцем будет не он.