Вопросы и ответы

      Внезапная новость оглушает, и Дуики ходит прибитый, словно его огрели по голове чем-то тяжёлым. Пытается свыкнуться с мыслью, снова и снова воскрешая перед внутренним взором увиденную картину, и снова и снова она кажется ему недостижимым желанным сном.       Насилмиин меняется — ещё не сильно, но уже заметно. Округляются её бёдра и грудь, и живот чуть выступает вперёд. Ничто не даёт усомниться в её положении, и Дуики одновременно трепетно рад и глубоко опечален тем, что единственная ночь их близости дала свои плоды. Рад оттого, что мог лишь мечтать, как любимая женщина подарит ему дитя; но опечален оттого, что рождение этого ребёнка могло стать для неё фатальным, как и для большинства вампирских женщин. Впрочем... это была лишь часть правды.       Насилмиин никогда не любила его. Видела в нём друга, близкого, словно брат. И единственная близость, которую она разделила с ним, была актом отчаяния с её стороны. Мучительной виной — ты, Дуики, отдаёшь мне так много, и чем я могу отплатить тебе? Не менее мучительным поиском — ни один мужчина и ни одна женщина не привлекают меня, и я не жажду близости с ними — это ненормально и я какая-то неправильная? И Дуики не стоило пользоваться чужой слабостью, но он не смог устоять перед соблазном, иллюзией, равно блаженной и мучительной, что женщина, которой он отдал всё, любила его в ответ хотя бы в одну-единственную ночь...       И вот теперь выяснилось, что у безрассудной слабости, которой поддались они оба, появились последствия.       Сердце в груди Дуики замирает в робкой радости и в то же время грозится выпрыгнуть из груди. Безграничное счастье затапливает его теплом, когда он наконец-то свыкается с мыслью, что увиденное случайно на самом деле реально. Под сердцем Насилмиин растёт их дитя, и молодой герцог хочет громко смеяться сквозь слёзы, крича на весь мир о своём счастье. Однако он может лишь запрокинуть голову, глядя в облачное небо Атаина, чувствуя, как к вискам скатываются горячие солёные капли, и одними губами беззвучно благодарить Судьбу за её милость и молить её же пощадить Насилмиин. Сам он сделает всё и даже больше, чтобы позаботиться об их ребёнке, вырастить его в любви и заботе, сохранив тайну, разделённую на двоих.       Навещать Насилмиин слишком часто, чтобы позаботиться о ней, пока она беременна, к своему прискорбию, Дуики не мог. Для безопасности принцессы-беглянки молодому герцогу стоило молчать о том, что он знает, где она скрывается, и приложить все усилия для того, чтобы об этом никто не узнал. Для всех будет лучше, если она родит втайне, и никто не узнает, с какой тайной на самом деле мятежная принцесса сбежала от попыток выдать её за кого-нибудь замуж.       Тем не менее тайно и осторожно Дуики старался время от времени навещать её. Наблюдал, как с каждым визитом Насилмиин округлялась всё заметнее и заметнее, поглаживая живот и безмятежно улыбаясь. И Дуики садился в её ногах, обнимая колени, и слушал дитя, соприкасаясь с ним пока что хотя бы так. С нетерпением, что сложно было скрывать от других, ждал появления этого младенца на свет, и в конце концов время, наконец, пришло.       Насилмиин родила ночью. Дуики не было рядом с ней в этот тяжёлый час — он пришёл днём спустя несколько часов после. Нашёл принцессу уставшей, но довольной, но самое главное — живой, прижимающей к себе их крохотного сына. И когда она передала свёрток в его руки... мир для молодого герцога словно замер.       Улыбка сама собой снова тронула губы Дуики, стоило его мыслям вернуться во времени на несколько часов назад. Он опустил взгляд на свои руки, на которых трепетно и осторожно держал мирно сопящего ребёнка. Прижал его чуть ближе к своей груди, не удержавшись и ласково погладив по покрытой тёмным пушком головке, спеша как можно скорее добраться до дома, укрывая дитя от бушующей непогоды, разгулявшейся под вечер.       Разлучить сына с матерью пришлось почти сразу после его рождения, ведь король и королева сдались, признавая своё поражение. Насилмиин должна была как можно скорее вернуться во дворец, и Дуики пришлось спешно забирать ребёнка с собой, чтобы не подвергать их опасности. К тому же принцессе необходимо было как можно скорее восстановиться после родов и беременности и как можно лучше скрыть те их последствия, на рассеивание которых потребуется время. Насилмиин должна была позаботиться о себе, и Дуики охотно и с радостью взял на себя необходимость позаботиться об их сыне.       Тень горечи слабо уколола сердце лишь от мысли, что им так и не суждено стать полноценной любящей семьёй, но сейчас она быстро ушла, уступая место безграничной радости, трепету и нежности. Любви к крохотному хрупкому созданию в его руках, и Дуики склонился над младенцем, на мгновение замедлившись, мягко коснувшись губами тёплого лобика. Сейчас весь его мир был сосредоточен в этом ребёнке, и отец не мог думать ни о чём другом, кроме крохи-сына. Его дитя стало самым важным, что только существовало в целой вселенной, и лишь оно одно имело значение. А всё остальное...       Обо всём остальном, об оправданиях перед собственным отцом и высшим светом Дуики подумает когда-нибудь позже, но совершенно точно не сейчас, сосредоточив всё своё внимание на приятной тяжести и тепле маленького тельца в своих руках. Сосредоточив всё своё внимание на своём новорожденном сыне.