Вопросы и ответы

      Растерянность отчётливо читалась на сероватом лице Марауала, и он смотрел на меня таким же растерянным взглядом, словно надеясь, что я дам ответы на все невысказанные вопросы и проведу его за руку по сложному лабиринту под названием «жизнь». Как бы мне того ни хотелось, это было выше моих сил, и я лишь молча покачала головой, с сочувствием и извинениями глядя на дверга. Мне бы самой разобраться во всех этих сложностях, в самом-то деле… — Я не могу многого, — это была безжалостная констатация факта, и тем не менее я подошла ближе, осторожно похлопав каменщика по руке ниже плеча. — Но ты всё равно можешь на меня положиться. Я буду рядом, и я… могу поддержать тебя на этом непростом пути. — Я не знаю, что происходит, — Марауал нахмурился и выглядел при этом как растерянный ребёнок. — Внутри меня так много всего, и я… не понимаю. — Это нормально, — в ответ я кивнула. — Ты решился на очень важный и серьёзный шаг, который перевернул твою жизнь с ног на голову. Здесь любому стало бы сложно и тяжко, а ты хорошо справляешься. — Внутри что-то смутное и как будто тревожное? — дверг неопределённо повёл рукой по воздуху, изо всех сил пытаясь как можно точнее описать ощущение. — Я не знаю, я как будто доволен тем, что совершил, но при этом я чувствую не радость, а что-то неясное, но неприятное. — Смею предположить, что на столь радикальный шаг тебя толкнуло отчаяние — чувство невыносимости происходящего, толкающее в спину делать хоть что-то, чтобы сбежать от него подальше, — произнесла я, на что каменщик, поразмыслив мгновение, неуверенно кивнул. — Это само по себе тёмное и негативное чувство; оно опасно, потому что способно затмить собой весь мир и толкать на безрассудство любого толка. Однако избавившись от него, ты ощутил радость и свободу, но вместе с ними, должно быть, пришёл ещё и страх. Ведь ты мало что знаешь о внешнем мире, ты не знаешь, что делать и куда идти, и ты несёшь ответственность не только за себя — разумеется, тебе тревожно. — Я просто… просто… — тщетно пытаясь подобрать слова, пробормотал Марауал, и я утешающе погладила его по руке, давая понять, что всё понимаю. — Рвать связи всегда сложно, как бы ты к этому ни готовился, — кивнув, я продолжила: — Бросать всё, к чему привык, тяжело, страшно и больно. Тем более так резко; тем более тогда, когда понятия не имеешь, что тебя ждёт впереди. Неизвестность — это всегда страшно, но у тебя больше нет пути назад. Зато у тебя есть желание двигаться вперёд, а значит, ты найдёшь верный путь и справишься со всеми трудностями. — У меня нет другого выбора, — каменщик устало вздохнул. — Ты способен защитить себя, — поразмыслив, добавила я. — Ты быстро учишься. У тебя есть некоторые навыки, которые могут помочь тебе осесть в незнакомой и чужой среде. И постепенно ты вольёшься в неё и привыкнешь к ней. Внешний мир перестанет быть таким пугающим, чужим и непонятным, и ты станешь его гармоничной частью.       Впервые за всю нашу беседу Марауал улыбнулся. Несколько несмело и почти робко, с надеждой и благодарностью глядя на меня. Я улыбнулась в ответ и распахнула в стороны руки, неловко приглашая каменщика в объятия. Тот одарил меня удивлённым взглядом, и я тихо посмеялась, обхватывая его и прижимая к себе, параллельно объясняя смысл этого жеста. Дверг расслабился в моих руках и осторожно, на пробу обнял меня в ответ.       Мы так и стояли, обнимая друг друга и поддерживая. Важно было не чувствовать себя одиноким, брошенным и оставленным один на один в борьбе со всем миром — именно это я хотела дать почувствовать Марауалу. Что рядом с ним есть кто-то, кто сможет ему помочь, а там, кто знает, возможно и кроме меня появится ещё такая фигура.