Вопросы и ответы

      Хравн тяжело вздохнул. Провёл рукой по лицу, будто смахивая с него невидимую паутину, и потёр кончиками пальцев глаза. За его бытность претором ему доводилось сталкиваться со всяким и решать самые разные дела, начиная от банального пьяного подросткового дебоша и заканчивая запутанными убийствами, однако с такой ситуацией, откровенно говоря, сталкивался впервые. — Нет, я, конечно, всё понимаю, — в конце концов он устало вздохнул, и отняв руку от лица, поднял взгляд перед собой. — Но это что такое? — похлопал рукой по стопке жалоб и заявлений, и один из двух «виновников торжества» хмыкнул.       С неугомонным патологоанатомом Авитусом Хравн был знаком уже очень давно, равно как и с его талантливым, «подающим надежды» учеником Атратином. Оба они были практически коллегами старшего претора, и Хравн частенько бывал в их вотчине, слушая очередные заключения по очередным трупам. И с Авитусом, и с Атратином у него были не сказать прям дружеские, но довольно лояльные отношения, но в глубине души Хравн всё же считал их… своеобразными. Впрочем… чего ещё ожидать от людей, работающих с трупами, да?       Поэтому когда к нему в кабинет завалилась целая толпа разгневанных мам, Хравн, честно говоря, где-то глубоко в душе удивлён не оказался. Просматривая стопку заявлений и жалоб на руководство морга, он посмеивался в бороду, даже восхищаясь тем, как оригинально к нему в преторку загремят эти двое. А всё потому, что кому-то пришла в голову идея организовать в морг экскурсию первоклашкам. — Моя дочь слишком вдохновилась профессией, — подцепив один из листов, бегло пробежав по нему глазами, тяжело вздохнул Атратин, покачав головой. — В школе всей параллели уши этим прожужжала. Даже новую игру придумала: теперь они с одноклассниками играют не в доктора, а в патологоанатома, — Хравн прыснул, не сумев подавить смешок, глядя на молодого мужчину одновременно со смехом, восхищением и уважением. — Не вижу в этом ничего криминального! — речь ученика как всегда вдохновённо подхватил Витта. — В смерти нет ничего ужасного, и хорошо, что дети прикасаются к этому со столь юных лет! — Да, вот только их родители так не считают, — фыркнул претор, и выудив одно из заявлений, зачитал: — «Особенно возмутительно, как растлевал наших детей один из сотрудников морга, с упоением и вдохновением рассказывая о том, насколько смерть лучше жизни, тем самым призывая детей к самоубийству». — Наглая клевета! — Авитус гордо вскинул подбородок. — И пусть для начала эта дама узнает значение слова «растлевать».       Атратин снова вздохнул и покачал головой. Посмотрел на Хравна и с надеждой обратился к нему: — Слушай, может, ты поговоришь с Флорианом? Пусть он возьмёт на день Эдилу к себе в университет. Она посмотрит на другие медицинские профессии, может, заинтересуется ещё чем-то… менее эксцентричным? — Хм, — Хравн почесал подбородок. — Попробовать можно. Но вам двоим хотя бы объяснительную записку всё равно написать придётся.       Авитус закатил глаза, под нос возмущаясь человеческому невежеству, в то время как Атратин смиренно сел за стол, набрасывая текст объяснительной. Хравн в это время позвонил своему мужу, кратко рассказывая ситуацию, и когда Флориан проржался на том конце провода, получил от него согласие помочь старому знакомому. — Правда, я сомневаюсь, что ему удастся переубедить Эдилу, — посмеиваясь, произнёс Хравн, на что Атратин хмыкнул: — Да я тоже, — он протянул претору записку, и Хравн пригладил бороду, скрывая очередной смешок.       Да, в его практике блюстителя закона было много разных случаев, но этот определённо войдёт в историю как самый неординарный и запоминающийся.