Вопросы и ответы

      Прохладная ладонь осторожно опустилась мне на плечо. Я вздохнула, безразлично скосив глаза в сторону, замечая светлую фигуру, опустившуюся рядом. Странно было видеть именно его рядом с собой, но всё лучше, чем оставаться в одиночестве, один на один со своими мыслями. — Ты можешь дать волю своим эмоциям, — проницательно произнёс Инной. — Тебе не стоит стыдиться их. — Я и не стыжусь, — огрызнулась я. — Я просто не знаю, что с ними делать и как проявлять.       Это правда: эмоции и чувства были для меня тёмной, непонятной и зыбкой областью. Даже когда переполняли через край, я не всегда знала, что с ними делать. Пыталась понять и проанализировать, разобраться, почему я это чувствую и нормально ли, что я это чувствую. Имею ли я на это право и могу ли себе позволить? Ведь сколько я себя помнила, моё состояние никого не интересовало, и если мне было плохо, мне говорили перестать жалеть себя. А если я чувствовала обиду, мне говорили, что я могу обижаться сколько мне влезет, это не имеет никакого значения.       Меня учили быть удобной. Быть альтруисткой, эмпатом, чутко реагирующим на малейшее изменение эмоционального фона других. Чужие потребности должны быть приоритетом, в то время как забота о себе называлась эгоизмом и порицалась. Так и получилось, что к своим годам я не знала, кто я и где я внутри себя, чего я хочу и где мои границы. Имею ли я право просить о чём-либо и заявлять о своих потребностях в отношениях. И мысль о том, что я доставляю неприятности, вызывала мучительную вину и желание загладить её любым способом, даже если в действительности я ни в чём не была виновата.       Незнание и непонимание внутри меня порождали страх, и я боялась сближаться с людьми. Ощущала бесконечное одиночество, потому что не ощущала поддержки и не понимала, имею ли я какое-то значение и ценность, или нет. Могу ли рассчитывать на внимательность к себе и могу ли просить о том, в чём нуждаюсь, и говорить о том, что меня беспокоит. Мучительное чувство неполноценности, с которым я пыталась как-то побороться. Но это было сложно. Это несло боль. Ведь это наносило раны единственным близким отношениям, которые я ценила.       Эмоции переполняли меня, и я была растеряна, ведь даже не знала, как проявлять их, чтобы избавиться от них. Мне не на кого было положиться и опереться, кроме самой себя. — Извини, из меня плохой утешитель, — Инной расстроено покачал головой, на что я махнула рукой. — Но я могу побыть рядом. И если захочешь покричать или поплакать… ну, я буду здесь. — Спасибо, — я устало вздохнула, опустив голову ему на плечо. Закрыла глаза, чувствуя, как Инной осторожно приобнял меня.       В глубине души я мечтала, чтобы кто-то помог мне разобраться в тёмных дебрях моего разума. Распутал этот клубок из многочисленных ниток. Ведь я так устала от самой себя и хотела куда-нибудь сбежать от себя подальше. Но это было невозможно, и я понимала, что должна сама справиться с этой проблемой. Решить её и принять как часть самой себя, и наконец-то примириться с ней.