Алые языки пламени

Солнечный диск медленно клонился к закату, озаряя небо багровыми бликами. Сквозь них уже проглядывались очертания луны, спешившей заявить о своих правах, будто в тёмное время суток править мог кто-то ещё. Ветер неторопливо гнал облака. Послушно они следовали заданному направлению. На «мёртвое» поле, не страшась надвигающейся темноты, целыми стаями слетались вороны. Они торопились отведать вкус плоти. Противное карканье волнами разносилось по окрестностям. Птицы пировали. Жадно набивая своё брюхо, они стремились отхватить кусок побольше. Отвратительное зрелище. Множество раз принц Нуада видел подобное и всё же не мог спокойно созерцать это. Скольких из павших воинов он знал лично! Теперь они бесформенной массой лежали там внизу, а он возвышался над ними подобно каменному изваянию. Уж лучше достойно пасть в бою, чем принимать позорный мир. В сердце принца теплилась надежда, что людской король откажется принять выдвинутые условия. Тогда война смогла бы продолжиться. Увы, надежды его были тщетны. Как он сам уже заметил, люди слишком трусливы. Любым способом смертные воспользуются, дабы не сгинуть навсегда. Принца передёрнуло от одной лишь мысли, что ему придётся улыбнуться злейшим врагам. А всё из-за отца с его непостижимой жалостью и любовью к людям. Как Нуада не пытался, он не мог понять суждений эльфийского короля. Принц знал, что никогда не смирится с существованием столь бессовестных созданий. Они заслуживали смерти. Болезни, одна за другой, убивали людей быстрее любой кровопролитной войны. Вымирая целыми поселениями и городами, люди множество раз были на грани исчезновения, но каждый раз им чудом удавалось спастись. Судьба относилась к смертным снисходительно, вновь и вновь давая последний шанс, который растрачивался впустую. - Nya haryon, - голос Ардала прервал поток размышлений.* Нуада обернулся. Взяв протянутый факел, он посмотрел на воинов, склонивших головы. Минута молчания затянулась. Погибших провожали в последний путь. Они пали достойно и теперь отправлялись в страну, недоступную для живых. Там не было ни боли, ни страданий, ни печали. Все былые проблемы забывались так же, как стирались имена. Все становились братьями и сёстрами, все были равны. Настоящий рай, вокруг которого возведена неприступная стена от всевозможных невзгод. Нуада приблизился к самому краю плато. Вытянув руку вперёд, он медленно, один за другим, разжал пальцы. Горящий факел полетел вниз. Коснувшись земли, заранее пропитанной легковоспламеняющейся жидкостью, факел заискрился. Через несколько мгновений вспыхнули яркие языки пламени, проворно вздымающиеся ввысь. Быстро разрастаясь, они охватывали всё большую территорию. Огонь яростно рвался вперёд, поглощая собой мёртвые тела. Неподобающе было оставлять их гнить посреди поля. Воины заслуживали достойного погребения. - Mi mane rata, - прошептал принц, склоняя голову.** А языки пламени продолжали плясать под свою сообразную музыку испепеления. Завораживающую, прекрасную и такую жестокую. Принц видел, как огонь лихо охватывал всё бескрайнее поле, не ведая границ и препятствий. Он не знал жалости и сострадания, не обладал памятью, просто сжигал всё дотла. Лишь полноводная река в четырнадцати лигах отсюда сумеет остановить вечного своего соперника. Они всегда были непримиримы. Их союз никогда не состоялся бы, как сильно они того ни желали бы. Огонь и вода. Две всемогущих стихии, дарующие жизнь и смерть. В этот момент философия была излишней. Отогнав от себя неприятные мысли, Нуада направился к отцу. Принц не держал на него обиду, это было не достойным отважного воина, зато испытывать злость никто не мог запретить. Но даже это сильное чувство не имело права на открытое своё существование. Решение Балора оно никак не сумело бы изменить. Гордость и смирение всегда плохо сочетались в принце. Сейчас же предстояло проявить снисходительность. Сжав волю в кулак, Нуада приблизился к тому месту, где не так давно располагался королевский шатёр. Балор стоял в окружении Птиц, о чём-то тихо беседуя с одним из военачальников. Принц остановился в десятке метров, не желая подходить ближе. Кахир всегда вызывал у него жгучую ненависть. Вряд ли чем-то Нуада мог её обосновать. Недоверие, смешанное с сильной антипатией, заставляли ставить каждое слово Кахира под сомнение. К великому сожалению принца, Балор имел совсем иное мнение. Мало того, Кахир являлся одним из приближённых короля! Принцу лишь приходилось мириться с этим малоприятным фактом. Дождавшись окончания разговора и проводив военачальника не слишком доброжелательным взглядом, Нуада наконец проследовал к отцу. - Пора отправляться в путь, сын мой, - тихо промолвил Балор. – До условленного места путь неблизкий. - Мои воины готовы. Ожидают лишь приказа, - кивнул принц. - Не сомневаюсь, - устало улыбнулся король. - Можно сократить полдня пути, если двинуться через Северный тракт, - предложил Нуада. - Те края кишат бугганами. Не слишком ли рискованно ехать именно там? Так ли важны те лишние полдня пути? - Они и близко к нам не подойдут, - отмахнулся Нуада. – Бугганы нападают лишь когда чувствуют своё превосходство. Да и война могла прогнать их оттуда насовсем. - Тогда в путь, - не стал спорить Балор. Он полагался на знания сына. Нуада имел обширные сведения чуть ли не о всех лесах, трактах, горах и полях. Он знал, где чьи поселения располагаются, и какие из них следует обходить стороной. Знал о тайных норах лепреконов, и знал, как отогнать пикси. Столь бесценными сведениями Нуада обзавёлся во время своих странствий. И принц никогда не предложил бы пойти своим воинам непроверенной дорогой. Отдав приказ, принц решил задержаться. Проводив взглядом удаляющееся многотысячное войско, Нуада вернулся к самому краю плато. Внизу всё выгорело дотла. Чёрная зола покрывала мёртвую землю, словно траурная вуаль. Воздух наполнялся едкой гарью, распыляемой ветром, казалось, по всему миру. Вдали догорали последние языки яркого пламени, отчётливо видные в полутьме. Совсем скоро последний из них погас. Нуада до боли сжал пальцы. Суставы неприятно хрустнули, а ногти впились в кожу. На землю закапала тёмно-оранжевая кровь. Выдохнув сквозь зубы, принц возвёл глаза к небу. На него безмолвно взирали только проступившие на ночном полотне звёзды и бледная луна. Всегда они сопровождали принца и всегда оставались отстранёнными зрителями. Ночные светила не давали советов и не внушали уверенности, не оспаривали каких-либо решений, не кричали об опасности - они просто были. И Нуада любил их холодную красоту, столь недоступную для остальных. Они являлись его беспристрастными слушателями. И сейчас, в этот самый миг, принц поклялся перед всем живым и неживым, что ненависть его к людям будет крепнуть день ото дня, что пусть разверзнутся горы и потухнет солнце, но он никогда не протянет руку помощи человеку, как бы к ней ни взывали. Принц обещал, что найдёт рано или поздно способ уничтожить всех смертных. Они ещё ответят за страшные прегрешения перед природой, породившей столь неблагодарных детей! Нуада пламенно произносил эти слова, несущие в себе столько ненависти и презрения. - Да поглотит людей всё то, что сами они несут: боль и страдания. Янтарные глаза сузились, вглядываясь вдаль. Где-то там, за множество лиг отсюда, гонец с посланием приближался к армии, так позорно бегущей к своим жалким городам. И будь проклят король Леонард и все его потомки до седьмого колена. Развернувшись, принц Нуада зашагал по направлению к Северному тракту. Нагонять многочисленное войско желания совсем не было. Хотелось побыть в одиночестве, наедине со своими мыслями. Спустившись по уже протоптанной тропе, принц свернул в сторону. Он минует луг и кленовую рощу, заботливо взращенную самой природой, затем обогнёт озеро, а на утро пересечётся со своими. Путь вовсе не долгий по сравнению с тем, что пришлось проделать, добираясь сюда. Две с лишним недели практически без сна и отдыха. Невероятные спуски и подъёмы. Степи и горы. Теперь же торопиться было незачем. Слыша шелест травы, пригибаемой под ногами, принц неторопливо следовал вперёд. Он не оглядывался на покинутое недавно место. Когда-нибудь Нуада хотел возвратиться сюда, но должен минуть не один год. Возможно, его отец тоже захочет вновь ступить в эти края и с сожалением понять, какую ошибку совершил, сохранив жизнь людям. Ибо с самого раннего детства Балор учил своего сына, что всем, даже самым великим и достойным, свойственно ошибаться, и только воистину мудрые и справедливые могут осознать свою ошибку. Позади уже остался зелёный луг, во тьме казавшийся тёмно-серым. А впереди простиралась кленовая роща. Она заметно разрослась за две сотни лет. Клёны стали крепкими, ветвистыми. Сколько мудрости в них чувствовалось. Не в состоянии перемещаться по миру подобно живым существам, они питались энергией и знаниями из земли. Приблизившись к одному из старых клёнов, Нуада коснулся его потрескавшегося ствола рукой. Он всегда любил природу и умел с ней разговаривать, как, собственно, большинство эльфов. Принц не переставал удивляться, как люди не замечают всего великолепия жизни. Они вырубают леса, вытаптывают поля. И ради чего? Ради постройки новых городов, где кроме камня и мусора нет ничего. Покачав головой, Нуада направился дальше. Листва тихо шелестела, лаская слух. Осень постепенно приближалась, но этих мест ещё не успела коснуться. Листья ещё не покрылись золотом, но совсем скоро они застелют землю, готовя деревья к зиме. Ближе к рассвету принц вышел к озеру. Прежде довольно обширное и глубокое, оно заметно обмельчало. Об этом свидетельствовали слишком большие песочные берега, широкой полосой обрамлявшие воду. Поросшее в некоторых местах тёмными камышами, озеро постепенно превращалось в болото. Ряска покрывала уже большую часть водной поверхности. Плачевное зрелище. Некому уже облагораживать это место. Как только война затронула эти края, все Фейри ушли. Склонив голову, принц медленно шагал по песчаному берегу. Утренняя прохлада привела следом за собой туман. Белёсый и густой, он медленно сползал в низину. Стараясь быстрее обогнуть озеро, Нуада взглянул в небо. Звёзды заметно померкли. Совсем скоро забрезжат первые лучи нового дня. Следовало поторопиться. Выбравшись к дороге, принц заметил вдали тёмную полосу леса. Он почти добрался. Оставалось лишь дождаться армию. Заря заиграла на небе всеми своими оттенками. Пробудились лесные жители, звонко защебетав. Они радовались новому дню, обещавшему быть нестерпимо знойным. Благо раскидистые кроны деревьев обещали скрыть путников от жары. Прислонившись спиной к дереву, Нуада ожидал воинов. Одному передвигаться, конечно, быстрее. Армия же двигалась в разы медленнее. Погрузившись в свои мысли, принц не заметил, как пролетело время. Чуть подрагивавшая земля оповестила о приближении многотысячного войска. Приглядевшись, Нуада заприметил вереницу, тянущуюся через холм. Оставаясь на месте, принц дождался войско. Первыми следовали его два отряда. За ними немногочисленные отряды огров и троллей. После вышагивали Птицы, охраняющие своего короля. Огромные мечи их всегда были готовы рассечь чью-нибудь плоть. Грозные соперники; мало кто осмелился бы идти против них. Балор ехал верхом, беседуя с Кахиром и Ардалом. Скорее всего, речь шла о союзе с людьми. Нуада это понял по выражению лица своего друга. Что бы Ардал ни говорил и как бы ни защищал каждое решение своего короля, он всё равно ненавидел людей и их бесчестность. И принц знал это. Только всё равно каждый раз они с другом оказывались по разные стороны баррикады. Такова их судьба. Оттолкнувшись от дерева, принц приблизился к тракту, по которому шествовало войско. Целая ночь без отдыха сказалась на каждом, падая тенью усталости на лица воинов. Впереди же ещё предстоял целый день пути. Вряд ли кто-нибудь думал о том, сколько времени займёт дорога домой. Без малого четыре недели. - Нуада, сын мой, - заприметил его наконец Балор. Птицы остановились все разом, как по мановению руки. Даже принц вызывал у них подозрение. До чего же они фанатичны! Это всегда забавляло Нуада. Но порой хотелось проучить дерзких Пташек, дабы они делали различия между принцем и остальными. - Отец, - принц поклонился в знак уважения. - Кахир уже начал переживать из-за твоего исчезновения, - король чуть заметно улыбнулся. - А я утверждал, что волнения его напрасны, - сказал Ардал. Нуада дождался, пока ему подведут коня. Вскочив на белоснежного рысака, принц поравнялся с двумя военачальниками. Одарив Кахира надменным взглядом, Нуада отвернулся от него. - Хотел подумать, - тихо проговорил принц, глядя вперёд. - Знаю, - кивнул его друг. – Подозревал, что встретимся мы именно на этом месте, в начале тракта. - Мир изменился, - покачал головой принц. - Не в лучшую сторону. Сильфы покинули эти места. Даже Фир Дарриг, и те исчезли, а ведь они так любили кленовые рощи. Война прогнала всех. Люди несут одни лишь беды и разрушения. - Как только будет заключено перемирие, люди покинут эти земли, окончательно вернувшись в свои города, - вмешался Кахир. - Твоя уверенность столь наивна, - усмехнулся Нуада, не желая даже взглянуть на столь нежелательного собеседника. - Отчего же? Люди больше не соперники нам. Война окончена. - Напомню, - Нуада взглянул на Кахира, - мы ещё не получили утвердительного ответа. Всё решится завтра. - Всем известно – король Леонард не откажется. - Пусть так. - Принц приостановил коня, дабы отец не расслышал его слов. – Но род человеческий слишком непостоянен и лжив. Чего стоят их клятвы и обещания? Этот год они будут сидеть в своих замках, а потом их мечи вновь обратятся против нас. С новыми силами они двинутся завоёвывать. - Скоропостижные суждения, - покачал головой Кахир. – Никто не знает, что будет дальше. - Я знаю, - без тени сомнения ответил Нуада. – Людям всего мало. Они хотят безраздельного господства. И ни с кем бок об бок жить не станут. - Ваша ненависть к людям, мой принц, вполне обоснована. - Кахир положил руку на сердце. – И все мы скорбим по сей день, но даже ваш отец и мой король нашёл в себе силы примирить наши народы. Нуада молча взирал на своего ненавистного собеседника. С каким удовольствием сейчас он вонзил бы копьё в сердце Кахира. Мысленно представив себе подобное зрелище, принц вдоволь насладился им. Увы, установленные нормы не позволяли совершить подобное. Нуада имел право вызвать на честный поединок своего недруга, если бы тот открыто оскорблял его или проявлял неуважение по отношению к королю. Ничего подобного за Кахиром не наблюдалось, поэтому принцу пришлось свою жажду расправы задвинуть на самый последний план. В конце концов, Кахир являлся отличным воином и принёс своему народу немало побед. Ни к чему сейчас затевать с ним ссоры. - Дождёмся ответа, - кинул Нуада, намекая, что разговор окончен. И всё же весьма досадно: видеться теперь они будут постоянно. По возвращению в королевский дворец начнутся нескончаемые собрания Малого и Большого советов. Опять перед глазами начнут мелькать одни и те же лица. Сотни раз будут подниматься насущные вопросы. Так будет продолжаться до тех пор, пока утраченное равновесие не восстановится. Помимо людей у эльфов существовала другая проблема в виде Неблагого двора. В преддверии войны он не имел такого могущества, как сейчас. Как только внимание эльфов перекинулось на другую серьёзную проблему, Неблагой двор успешно обрёл силы. Предстояла теперь нелёгкая борьба. Час от часу не легче. - Вы словно волки грызётесь без устали, - заметил Ардал. Его голос резко вторгся в мысли принца, вырывая его оттуда и швыряя в нынешнюю реальность. Будет ещё время подумать о предстоящем. - Лишь перекинулись парой фраз, - покачал головой Нуада. – Не более, друг мой. - Когда всё окончится, вернёшься к своим испытаниям? – Ардал не стал продолжать ту неприятную тему. - Непременно, - кивнул принц. Он с радостью продолжит избранный давно путь. - Сколько ещё предстоит всего? – непосвящённому во все тайны было вдвойне интересно. - На этот вопрос даже я не знаю точный ответ. Пройдена лишь часть пути, а где он кончается – не ведает никто. Ардал бросил взгляд на копьё за спиной принца. Воистину загадочный предмет. Никто не знал историю создания серебряного копья. Где оно было сделано и кем – оставалось загадкой. Однажды, после очередного своего путешествия, Нуада пришёл с ним. С тех пор начался изнурительный путь. Годами принц пропадал в неизвестности. Где он был и что делал всё то время, не знал никто. Только на копье постепенно вырисовывались своеобразные узоры, совершенствующиеся раз за разом. А сила и боевое искусство его хозяина превосходили ожидания любого. - Цена высока? – сам того не ожидая, спросил военачальник. Нуада медленно перевёл на него взгляд. Подобных вопросов ему прежде никто не задавал. - Цена – мои старания. Ожидать более развёрнутого ответа было глупо. Принц не делился подобными рассказами даже с родной сестрой. Друзья так же были лишены подобной привилегии. Не потому что Нуада не доверял им, просто это было слишком личным, что не выносится на всеобщее обозрение. К тому же, многое принцу не хотелось вспоминать, не то что говорить об этом. Но он пойдёт до конца, не остановится ни перед чем. Ему не страшны предстоящие испытания, он с ними справится. - Хотелось бы увидеть сына короля Леонарда, - проговорил Нуада. - Слышал, он храбро бился при взятии одной из Каменных Твердынь. Отвага его не знает границ, - припомнил Ардал. Самому ему не довелось повстречаться с тем воином, о котором он слышал множество разнообразных пересудов. - Он настолько отважен, что храбро отклонил моё предложение сразиться один на один, - кивнул Нуада. Ардал едва не разразился громким смехом. - Ещё одно доказательство, что люди любят приписывать себе несуществующие заслуги. Это так свойственно им, - сколько иронии звучало в голосе принца. Он бы принял бой, даже если бы шансы на победу отсутствовали. – Они воспевают себя, как богов. - Все мы имеем пороки. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, - пожал плечами военачальник. Нуада промолчал. Не желал он сейчас разжигать бесполезную дискуссию. А тракт между тем углублялся в лес. Высокие деревья, обрамлённые тёмно-зелёной листвой, скрывали от путников солнце. Густой подлесок не давал даже на метр отклониться от уже проложенного пути. Сырая прохлада порой пробирала до костей. Иногда дорогу застилал туман. Белёсой скатертью он стелился под самыми ногами, скрывая мелкие ямки и камни, о которые весьма успешно спотыкались тролли. Недовольно ворча, они старались внимательнее глядеть под ноги, что не уберегало их от случайных столкновений друг с другом. Огры посмеивались над своими спутниками, что несколько раз чуть не приводило к драке. Эльфам же оставалось терпеть своих спутников, надеясь, что совсем скоро их пути разойдутся. * Мой принц ** В добрый путь