Don't take that sinner from me

Протяжный вздох вырывается из его горла, пальцы впиваются в грязь. Ночь тише, чем обычно, и Корделл молится, чтобы его семья не проснулась, чтобы они ничего не услышали, не подошли к краю участка и не увидели его, печально известного техасского рейнджера, прижатого к земле. Рубашка на нем разорвана, на коже виднеются порезы и синяки, штаны сбились складками у раздвинутых колен, член покраснел и течет, а его грубо берет один из самых известных супергероев в мире. Он должен подавать пример. Своей семье, своим детям, обществу, своим товарищам-рейнджерам. Что бы они сказали, если бы увидели его прямо сейчас? Что бы они все сказали? Его семья, его друзья, его коллеги? Конечно, все они были бы в ужасе и стыдились его за то, как он позволяет брать себя, словно племенную кобылу на ранчо. Ему самому стыдно, он ведь техасский рейнджер! Что с ним не так? Он должен сажать таких, а не раздвигать перед ними ноги, как дешевая шлюха. Не фантазировать о том, как ощущается их борода на бедрах или ладонь на шее. Но он по опыту знает, что Солдатик не из тех мужчин, которым можно сказать «нет». Мир может видеть в нем героя, но Корделл знает правду, он знает монстра, который скрывается за очаровательной улыбкой и патриотическими речами. Геройство — это всего лишь игра, убедительная маска, которая надевается на людях, чтобы скрыть, что сам он ничем не лучше тех злодеев, от которых якобы всех защищает. А иногда даже хуже. У Корделла перехватывает дыхание, когда его вминают в грязь, удерживают, расцарапав щеку. Он не знает, как появится завтра на работе, он не знает даже, как доберется до дома. Эти встречи всегда заканчиваются одинаково: он покрыт труднообъяснимыми синяками, словно от пальцев, царапинами, засосами и следами укусов и долго еще еле ходит, не говоря уже о том, чтобы сидеть; становится суетливым и нервным, ему тесно в собственной коже. Толчки Солдатика замедляются, он прижимается к Корделлу вплотную, трется о него, как будто пытается проникнуть еще глубже, словно если постарается как следует, то сможет выдолбить себе место внутри и слиться с рейнджером воедино. Это не любовь, не преданность, это даже не трах, это больше, больше, чем секс и похоть, это животная потребность. Это, черт бы ее побрал, больная, всепоглощающая, извращенная одержимость, охватившая супера с того самого мгновения, как он впервые увидел Корделла несколько месяцев назад. Это заявление прав. Каждый толчок его бедер, каждый рык и слово, произнесенное шепотом, синяки, царапины, следы укусов, которые он оставляет, кричат: «мое, мое, мое!» С каждой встречей он все глубже врезает свой знак в тело и душу Корделла, клеймя его собой, хочет того Корделл или нет. Солдатик возобновляет толчки. — Ты думаешь об этом, верно? Что будет, если они увидят тебя таким? — он впивается пальцами в бедра Корделла с такой силой, что царапает кожу, всем телом вжимается в спину, тяжело дыша ему в ухо. — Я бы позволил им смотреть, а потом, сразу как заставлю тебя хорошенько выплеснуться и накачаю своей спермой... я их убью. — Нет, пожалуйста… — Конечно убью, только я могу видеть тебя таким, детка. Таким красивым, раскрасневшимся и умоляющим, — он оставляет цепочку укусов вдоль челюсти и на шее Корделла. — Если бы они только знали, что я делаю с тобой, как я заставляю тебя кричать и умолять. Если бы они только знали, что ты мой. — Я не твой! — шипит Корделл в ответ. — Ты станешь моим. Корделл не успевает понять, как это происходит, вот он стоит на коленях, а вот уже Солдатик валится на спину и дергает его на себя. Одной рукой он медленно сдавливает горло, второй обнимает за пояс, притискивая к своей вроде как геройской груди, снова прижимается губами к уху: — Я буду владеть тобой, Корделл Уокер, я потащу тебя с собой в ад, я врежу свое имя в твою душу так глубоко, что даже после смерти ты не сможешь меня забыть. В вены словно вливают лед, на глазах вскипают слезы, а сердце заходится в груди, потому что, впервые с тех пор, как вся эта хрень началась, Корделл ему верит. Хватка на шее ослабевает, и его тянут вверх. — А теперь покажи мне, на что ты способен, ковбой. Его внимание привлекает звук глухого удара о землю. Пистолет. Корделлу удалось выпростать одну ногу из штанины, пока он седлал Солдатика. Видимо, тогда пистолет и выпал, но как же он мог не заметить, что пистолет все еще при нем. Как он мог не заметить, что все его оружие при нем? С его мгновенной реакцией он успел бы выхватить пистолет. Покончить со всем этим прямо сейчас. Он обязан был прекратить это здесь и сейчас, ради собственной безопасности, ради безопасности своих друзей и семьи. Да вообще на благо всего мира. Этот человек, этот монстр его погубит, по собственной воле он не остановится. Он последовал за Корделлом до самого Техаса, добрался до его дома. Солдатик не собирается прекращать или сваливать, он собирается сломать Корделла. Он намерен сломать его и силой заявить свои права, ему плевать, кто попадет под раздачу. Кто знает, когда еще у Корделла появится такая возможность. Один быстрый выстрел, и все, один короткий выстрел, и его долгий, многомесячный кошмар наяву закончится. Он кладет руки на бедра Солдатика и начинает двигаться. Корделл не знает, захочет ли остановиться. ********** Обращение к неравнодушным. Со мной случилась беда, все подробности в дайри тут: https://mila-vish.diary.ru/p221370417_korotko-o-tom-kak-prihodit-pizdec.htm?all=true Группа ТГ с отчетами и фото/видео, начиная с больницы: https://t.me/+OCzbeUxuQ-swNDM6