Can’t figure out the ending of my dramarama

Потом пришлось все-таки отправиться в спальню, и Минхёк снова попросил хомячка вести себя тихо-тихо, пока все не заснут. То, что пушистый друг так хорошо понимал его, должно было бы удивить и испугать его, но... Он предпочитал просто радоваться, что он теперь не один, и ему есть с кем поговорить. - Знаю, ночью у тебя много дел, у хомячков всегда так, - прошептал он, пока еще можно было говорить относительно безопасно. - Пожалуйста, будь осторожен. И мы же увидимся завтра, да? Я очень хотел бы завтра снова с тобой рисовать... Но все-таки он понес хомячка в спальню, а не выпустил его в коридоре. Соседи по комнате что-то говорили о том, что его опять слишком долго где-то носило, и это плохо для факультета, что если он залезет куда-нибудь не туда, могут снять баллы, и тогда ему не поздоровится. Минхёк отвечал односложно и постарался как можно скорее спрятаться за пологом, скрывавшим его кровать. Теперь уже можно было никуда не спешить, и парень убрал сумку с книгами в тумбочку, проверил ночник, достал пижаму и переоделся, зевая и потягиваясь. Потом он забрался под одеяло и помог хомячку устроиться у него на груди - под пижамой, чтобы было теплее и уютнее. - Спокойной ночи, мой хороший, - произнес он одними губами и очень тепло и нежно улыбнулся. Хомячок, наверное, ощущал, как бьется его сердце. От пушистого комочка на груди было очень тепло и спокойно, Минхёк осторожно придерживал хомячка ладонью, но потом убрал руку, чтобы зверек мог устроиться так, как ему удобнее. Или вообще отправиться изучать кровать. Постепенно все затихло. Возившиеся на других кроватях соседи по комнате заснули быстро, Минхёк спать не хотел - сегодня было слишком много впечатлений и переживаний. Но лучше все-таки было лежать и отдыхать. Если бы он не так устал, он рискнул бы сбежать из спальни, но сегодня сил уже не осталось. *** Да, ночью у хомячков много дел – и не только ночью, не только у хомячков. И все же… Кихён свернулся на груди Минхёка, ему было так тепло, так хорошо! Даже уходить никуда не хотелось, пусть он и понимал, что придется. В конце концов, Минхёк ведь его отпустил. Но ведь он все равно расстроится! А завтра еще и суббота… Когда все в комнате затихли, Кихен зашевелился. Бегать под одеялом было не так удобно, пытаться бегать по самому Минхёку, изучая его, он тоже не мог – парень никак не засыпал. В конце концов Кихён перебрался повыше, устроился так, чтобы лежать на плече, уткнувшись носом в шею Минхёка, и задремал, уверенный, что еще успеет проверить подземелья и вовремя сбежать. Проснулся он под утро. Чуткий слух хомяка ловил привычные утренние шорохи, Ки нежно ткнулся носом в губы Минхёка и осторожно спустился с кровати. Слизеринцы спали, и он незамеченным выбрался в коридор возле спальни, немного пробежался по гостиной, нашел подходящий для себя выход и оказался в холодных коридорах подземелья. Теперь надо было вернуться к себе – и сделать это осторожно, ведь хаффлпаффцы знали, кто у них анимаг. Порадовавшись тому, что его факультет живет не в одной из башен, а относительно недалеко от Слизерина, Ки вернулся в спальню, когда первые студенты уже начали вставать. Человеком он стал, спрятавшись за пологом своей кровати, сходил в душ и пошел в гостиную – до завтрака еще было время, и это время стоило потратить на занятия. К счастью, занятия всегда помогали отвлечься и сосредоточиться. Когда из спальни спустился Юнги, Ки был полностью увлечен эссе, так что на ворчание соседа на тему «где тебя снова носило» только отмахнулся. Но этот же вопрос может задать и кто-то другой, кто-то, кому нужно будет ответить нормально, и это беспокоило, ведь пока Кихён собирался и следующую ночь провести в слизеринской спальне. Жаль, что только в виде хомячка! И Чанбин вряд ли успел поговорить с Бэкхёном – значит, надо это сделать самому. К старосте школы Ки зашел перед завтраком. Бэкхён как раз собирался идти в Большой Зал, и это было хорошо – можно было поговорить по дороге, но не сильно вдаваться в объяснения, мотивируя все тем, что вокруг слишком много людей. Правда, Кихён хорошо знал однокурсника – тот еще задаст не один вопрос, если сочтет нужным, но пока объяснения «ну понимаешь, я не могу иначе» и обещания сделать дополнительное задание, чтобы принести факультету баллы, хватило. В Большом зале Ки первым делом пошел в сторону гриффиндорского стола – он заметил там Чанбина, и с ним тоже надо было нормально поговорить. Феликс все еще был заперт, и его гриффиндорский поклонник (и нет, Ки не согласен считать это просто дружбой!) явно торопился – похоже, хотел поскорее отвязаться от друзей и вернуться к своему волку. Убедившись, что Феликс в надежных руках, Кихён объяснил, что со старостой уже поговорил, попросил присмотреть за Феликсом, если он сам так и не появится, поймал несколько недоуменных взглядов от гриффиндорцев и пошел к своему столу, где сел так, чтобы можно было видеть Минхёка. Быть хомячком хорошо, но надо было попытаться сблизиться с человеком, чего бы это ни стоило.