Can’t figure out the ending of my dramarama

- Ну, многие же считают, что татуировки - это или что-то криминальное, или что-то совсем ритуальное, а после войны... Многие из них работают по принципу, похожему, на принцип работы меток Пожирателей смерти, сам понимаешь, никому таких ассоциаций сейчас тем более не хочется, - вздыхает Минхёк. - Мастеров мало, они не рекламируют свою работу, потому что это действительно особенный формат. Хорошо, что я знаю, и что мы сможем защитить себя еще и так. Я хочу защитить нас всеми возможными способами. Но к знакомому мастеру идти нельзя, а найти кого-то нового будет сложно, и это будет рискованно, потому что у них вряд ли будут хотя бы достоверные отзывы о работе такого волшебника. Но это точно не повод не пытаться, они сейчас вдвоем против целого мира, значит, они должны сделать все возможное, чтобы их любовь и их жизни были в безопасности. Хотя бы в относительной. - Я бы очень хотел уехать из Британии, куда угодно, лишь бы за ее пределы, - вздыхает слизеринец. - Я готов кем угодно работать, лишь бы жить не здесь. Не знаю... Если бы была возможность выбирать, я хотел бы выращивать магические и немагические лекарственные растения и готовить из них зелья, но если нет... Я правда готов на все, только бы подальше от этой безумной страны. И вроде бы все хорошо, у них есть планы, они знают, чего они хотят от новой жизни, но... Минхёку опять кажется, что мир рушится. - Я бы предложил взять его с собой, но... Это же безнадежно. Он никогда меня не примет, - он нервно улыбается и кусает губы, ловит руку Кихёна трясущимися руками и стискивает ее почти до боли. - Я не знаю, знает ли он, что ему сообщили по итогам расследования, но я-то точно знаю! Нападением на дом его семьи руководил мой отец. Я знаю, я точно знаю, что это был он. Возможно, об этом не говорили, чтобы я все-таки как-то здесь доучился, чтобы меня не убили сразу. Но я думаю, что он имеет право знать, а мы... Мы проведем эту ночь вместе, и ты вернешься к своему другу. Нельзя его бросать. Позаботься о нем и не беспокойся обо мне, пожалуйста... Он готов к этому, даже если это разбивает ему сердце. *** Это так страшно и так глупо - отказываться от защиты из-за того, что она вызывает не те ассоциации! Но Ки может понять это, может понять, почему все боятся сходства с Пожирателями Смерти - слишком долго люди жили в страхе, слишком многое произошло за последние десятилетия. И все же... - Мне все равно, пусть это напоминает что угодно. Я хочу найти того, кто сможет сделать нам такие татуировки. Они очень нужны, - он не сомневается, совсем, потому что теперь он и правда не представляет жизни без Минхёка. Так быстро, но так сильно, так под кожу - он чувствует, что не сможет без него дышать. И не захочет. - Может быть, надо поискать какие-то объявления, может быть, кому-то нужны работники в сады и на фермы или что-то такое... Раньше у нас в газетах бывали объявления из других стран, я точно помню что-то из Америки, но не знаю, что там происходит сейчас. Я тоже готов к любому труду, только единственное... Ну, я вряд ли готов бежать в мир магглов и пытаться скрываться там. Мы же его совсем не знаем, это будет гораздо опаснее, чем даже жить в Лондоне. Потому что магглам станет все равно, кто были их родители - если станет понятно, что они другие, что они волшебники, их, наверное, сожгут. Или посчитают сумасшедшими. А потом Ки чувствует, что может сойти с ума прямо сейчас. Он той боли, которая сейчас в глазах Ли. И все это на самом деле ужасно, только Кихён не замечает выступивших слез. - Твой отец - не ты, - дрожащим голосом говорит он. Это ужасно - понимать, что скоро ему придется сказать лучшему другу о том, что он накрепко связан с сыном человека, который лишил Феликса всего. - Если Феликс этого не поймет... Я не знаю, что будет. Только я ни за что не буду выбирать между вами. И я всегда буду беспокоиться о тебе, я не останусь без тебя, - он уже весь дрожит, представляя это, и тянет руку Минхёка к своему лицу, чтобы чувствовать его лучше. - Пожалуйста, не говори так. Не говори так, словно ты готов уйти. Меня хватит на то, чтобы любить вас обоих, - ведь это такая разная любовь! - и я не отвернусь ни от кого из вас. Только если Феликс не примет Минхёка, если будет его ненавидеть... Как они смогут жить? Но Ки все равно сможет заботиться о друге, да? Даже если тот будет против? - Я не буду жить без тебя, Ли Минхёк, - серьезно говорит Кихён, и это звучит клятвой. Древний замок и его магия наверняка понимают все правильно. *** В мир магглов Минхёк бежать точно не готов, потому что боится - о них он знает только то, что у них есть оружие невероятной силы, убивающее целые города, и что они все время воюют, а пленных сгоняют в специальные тюрьмы и там ставят над ними эксперименты. Его-то как раз не удивляет, что Пожиратели смерти так относились к магглорожденным - он и сам не хотел бы такого смешения миров, это что-то жуткое. Но об этом можно уже не думать, потому что есть проблемы пострашнее. - Не я, но дети всегда расплачиваются за ошибки отцов, а мне этого тем более не миновать, - он только этим и занят, да. Родители от него отказались, а он только и делает, что искупает их вину, хочет он этого или нет. Это счет по которому он будет платить всю свою жизнь. - Прости, я... Я не хочу сказать о Феликсе ничего плохого, но я уверен, что он меня не примет. Не потому что он чего-то не понимает, нет, просто такое нельзя прощать. Но тебе же и не нужно выбирать, все и так очевидно... Маленькому волчонку необходима защита. Его убьют без тебя. Но если я буду рядом, он... Ну, думаю, однажды он не сможет сдержаться, и убьет меня. И будет прав. Я не готов уйти, но... Если он из-за меня еще и убийцей станет, как он потом будет жить? Сейчас ему действительно кажется, что Феликс намного младше. И что его беда намного страшнее, потому что ликантропия - это на всю жизнь, и с таким не спрячешься в другой стране, с таким нигде не спрячешься. Симптомы слишком очевидные. Это неудобно, но Минхёк тянется к Кихёну и пытается прижать его к себе, и вода льется через бортики ванны. - Я не смогу без тебя жить, но я не вижу другого выхода, - шепчет он. - Если из-за меня ты потеряешь друга, разве будет лучше? Друга, о котором обязательно нужно заботиться... Может, и не надо ему ничего говорить? Я не буду вам мешать... Конечно, сложно помешать, зная, что один точно уже не выживешь. *** Кихён прижимается так крепко, как это только возможно, пытается спрятаться в руках Минхёка от страшной и несправедливой жизни, он совершенно не понимает, как жить дальше - это какой-то выбор без выбора, и он к этому совершенно не готов. Только недавно он чувствовал себя почти всемогущим - рядом с любимым, вместе с ним, только недавно они строили планы на будущее - и снова вмешались те тени прошлого, которые уже не первый год калечат жизнь всем детям этой ужасной войны. - Я готов ничего ему не говорить, хотя не верю, что получится что-то скрыть, - всхлипывает он. Потому что очевидно, что скрыть отношения от лучшего друга не получится. Хорошо еще то, что они живут в разных комнатах, но... Все ведь слишком очевидно. - Может, ему можно не говорить о твоем отце? Хотя бы сразу? - он пытается заглянуть в глаза Минхёка и чувствует себя очень маленьким и испуганным. - Так, чтобы он уже узнал тебя, узнал, какой ты, чтобы мог видеть в тебе не только врага? А если нет - мы спрячемся. Так спрячемся, чтобы нас никто не нашел, и я буду приходить к нему по полнолуниям, буду проводить с ним эти ужасные дни. Но я не дам ему убить тебя. А если... Если ты исчезнешь, то и заботиться о Феликсе я уже не смогу, - Ки опускает глаза и снова весь сжимается. Он совсем сейчас не думает о том, что у Феликса может быть не один защитник, что у Феликса вроде бы начинается новая жизнь, что то приглашение Чанбина - это ведь почти начало отношений. Сейчас этого всего нет - но выбирать Ки не готов, он этого просто не переживет. Может, им нужен такой дом, где будет огромный подвал, в котором можно запирать волка? Но это очень, очень жестоко... - Я такой слабый и такой трус... - шепчет он. И совсем сейчас не знает, как же со всем этим жить дальше.