tú, tú eres el imán y yo soy el metal Me voy acercando y voy armando el plan Solo con pensarlo se acelera el pulso
Она поворачивается вокруг своей оси ведомая женской рукой. Талия двигается в ритме музыки. Гермиона прогибается в пояснице, делая легкую волну. Мерси делает шаг вперед, поднимая указательный палец вверх в ожидании начала припева. Она широко улыбается.De-spa-ci-to
Девушки проговаривают название песни также: разделяя слово на слоги. Смотрят друг другу в глаза, что блестят в клубных софитах. Они крутятся в ритме зажигательной музыки. Вокруг них трутся новые парочки, с каждой секундой удаляясь все дальше от пьяных девушек, что выглядят сексуальней всех пар на танцполе. Две взрослые женщины не сдерживаются, взрываясь под звуки музыки. Полностью доверяя свои тела ритму, что пронзает до кончиков пят. Их уносит в неведомую эйфорию музыки, что переполняет. Насыщает, каждую клеточку в организме, свободой. Здесь, на тебя не будут смотреть будто ты кому-то что-то должна. Здесь нет правил, которым частенько нужно подчиняться. Танец и секс — одинаковы. По крайней мере, у Гермионы есть танцы… Гермиона смеется, когда они в очередной раз поворачиваются, и громко поют.Déjame sobrepasar tus zonas de peligro Hasta provocar tus gritos Y que olvides tu apellido
Первой разносит Мерси. Она поворачивается под самую быструю часть песни и начинает потрясывать своей задницей. Признаться, делает она это умело. Гермиона помнит, что та, ходила когда-то на танцы. Девушка начинает хлопать подруге, подбадривая. Люди рядом оборачиваются, присоединяясь к Гермионе. Замедление зал поет вместе. Пьяные. Безумные. Им легко. Также, как и Гермионе с Мерси. У той, как выяснилось, проблемы с дочерью. Она тоже мать одиночка. Сумасшедшая мать одиночка — поправочка. Слишком увлеченная своей работой, что занимает много времени. Отдел полиции. Связи с общественностью. К тому же, теперь еще и на психолога учится. Но сейчас, в этом шуме музыки и после двух коктейлей, она свободна… Гермиона не может так, как она. Это слишком… Без него не может. Когда песня заканчивается и наступает небольшой перерыв между песнями, по залу проносятся овации. Гермиона поправляет волосы рукой, оглядывая зал. Ее дыхание сбито, а щеки цвета красного томата от жаркого танца. Мерси утаскивает ее на место, громко смеясь.***
— Дай угадаю, — язык блондинки лишь немного заплетается. Гермиона медленно прикрывает глаза, прокручивая трубочку от коктейля между пальцами. С момента танца прошло пятнадцать минут, но ее коктейль так почти и не тронут, — Ты не хочешь снова испытывать боль. Либо ты, — она кладет левую руку на ее бедро слегка сжимая, — хочешь снова почувствовать такую любовь. Гермиона неловко улыбается. Доза алкоголя наконец ее не сдерживает. Она хмыкает. — Что, если я никогда не переставала? Они обмениваются какими-то слишком многозначительными взглядами, понять которые ни одна из них не в силах. — Ты разве не знаешь, — наконец начинает Мерси. Ее голос трезв и чист, будто за пару секунд у нее произошла полная очистка мозга от алкоголя, — Если любовь безответна, то можно любить вечно. — Звучит печально. — Жизнь, вообще печальна, Гермиона. Лишь мы способны сделать ее счастливой. Не отказываться от возможностей. Любви. Всего. Никогда не поздно все изменить. — А если страшно? — Страшно умереть не живя, — слишком тихо и серьёзно. Они молчат, не в силах выдавить ни слова. По ее щеке скатывается слеза. Ей страшно. Стенки в сердце трясутся так будто еще чуть-чуть и развалятся. Сложатся настоящим кирпичным домиком. Тогда она сломается. — Он был моей первой любовью, — начинает Гермиона. Девушка за стойкой быстро забирает стакан Мерси и удаляется, — В школе. Мы встречались почти год. Никто не знал. Иногда я думаю, что было бы расскажи я тогда. Хоть кому-нибудь. Было бы легче? — она делает глоток алкоголя, под прожигающим взглядом подруги. — Он бросил меня. Было больно, но оно, — она начинает бить себя по сердцу и ухмыляется, — Оно не приняло. Будто все те слова, что он сказал тогда, наглая ложь. Понимаешь? Мерси неуверенно кивает . — Ты думаешь он сделал это специально? — Почти уверена…***
— Я. Не. Люблю. Тебя, — уже спокойней произнес он. После всех обидных слов, что он успел ей наговорить за последние десять минут. По ее щекам текли слезы, а Драко просто смотрел. Его сердце разрывалось, хотя эмоции на лице закрыты окклюменцией. Тетка Белла только начала его обучать. Так будет лучше, повторяет он себе. Он сказал «Я не люблю тебя», зная, что это самая большая ложь в его жизни. Малфой ушел. Разбился, а потом отстраивал себя заново. Он ушел, не ведая, что она ему не поверила…***
Kiss Me Jason Walker Блэк изнурял себя. Бегал по несколько часов. Проводил все свободное время в зале для тренировок. Ездил за город и срывался там. Даже Альта предпочитала ночевать в гостиной эти дни. Он пытался. Строил ментальные стенки, смотря подолгу в собственное отражение. А потом… Падал. Больно, почти смертельно. Не получалось. Прентис вызвала его в пятницу. Ей, видите ли, не понравилось его психологическое состояние, которое все в отделе наблюдали последние дни. Он не срывался лишь на Мерси, та, как будто знала, когда его лучше не трогать. За принятием и злостью пришла боль. Отчаянная. Такая, что ломает изнутри, не позволяя нормально дышать. Ритм его жизни сбился на сто восемьдесят градусов. Единственная более-менее не изменившееся часть — прогулки с Альтой. Она не виновата. Драко изнурял себя, чтобы потом лечь в постель и не думать о кофе, шоколадных глазах, волнистых волосах и вкусе персика, что так некстати подкидывало подсознание. Как он может быть профессиональным профайлером и не мочь разобраться в самом себе? Пойти, что ли, заказать анализ у Эй Джей?***
Его спина прямая. Подбородок слегка приподнят. Малфой уверенной походкой подходит ко входу в элитный клуб, и не обращая внимания на очередь, что образовалась рядом со входом, проходит через открытый для него проход. Драко имеет много связей благодаря своей работе в полиции, но он почти никогда ими не пользовался. Они ему не нужны. Он не его отец. Но иногда, только иногда, Драко вспоминал своих друзей, с которыми можно было бы поговорить. Так, Марк порой наливал ему бесплатный кофе в Лавке. Вот и сейчас. Клуб, в который он пришел — его старого друга. Они познакомились на первом курсе университета. Лука Аверо сын итальянцев, которые иммигрировали в Британию до его рождения. Это официально. Неофициально то, что знает лишь Драко. Лука Аверо сын итальянского мафиози, который сбежал из Италии подвергшись нападкам Сицилии. Но это. Не. Официально. Драко редко ходит сюда. По клубам в принципе. Но… Сегодня. Блэк не знает почему появился здесь. Выпить? Но у него и так хороший запас дома, правда тот слегка поредел за последнюю неделю. Он проходит в зал и сразу поднимается наверх по лестнице, даже не обменявшись взглядом с еще одним охранником. Мимо проходит девушка в слишком коротком и открытом платье. Драко не обращает на нее внимания. Ему плевать на таких. Плевать на многих… Музыка наверху намного тише, чем там, где танцует большинство. Драко засовывает руки в карманы, подходя к ограждению у которого стоит его друг. Драко называет его так, потому что так проще. Они друзья, но Драко не вкладывает многого в это слово. Никогда не вкладывал. — Не слишком ли много работников правопорядка на один клуб, — на британском английском выдает черноволосый мужчина поворачиваясь. В его руке стакан с янтарным напитком. Драко снисходительно улыбается. — Что? Мерси тоже решила окрылится? Владелец клуба хитро улыбается. Малфой знает, что та ему немного нравится. Точнее ее характер, который он один раз увидел. — Она чертова дьяволица, — протягивает он и поворачивается обратно, смотря на толпу. Драко подходит ближе и опирается о железные перила. — Видел бы ты, что она вытворяла полчаса назад. Разорвала мне зал овациями. Драко ухмыляется, сканируя взглядом зал. — Она может. Он находит светлую макушку почти в самом углу за барной стойкой. Она с кем-то разговаривает, держа руку на чужой ноге. Драко почти ничего не знает о ее жизни за работой. Только то, что у нее есть дочь и нет мужа. Прекрасная информация. И нет ничего удивительного, что она проводит вечер в клубе в компании своей…подруги? — Не желаешь прогуляться? — кивая в сторону девушек спрашивает Лука. Он слегка щурится. По нему и так все видно. Мерси ему нравится. — Ага, только дай мне выпить, Лука. — Как прикажете, мой господин. Драко усмехается, пока Лука вовсю смеется, попивая янтарную жидкость из своего стакана.***
Гермиона знает: она изменилась. Она поняла это уже давно. Это живет с ней теперь всегда. Когда-то она была доверчивой хрупкой девочкой, что по выходным сражалась с троллями и пользовалась маховиком времени. Это было так давно. Но порой, ее накрывает. Просто, в один момент осознание накрывает тебя, не позволяя думать боле ни о чем другом. С возрастом анализировать жизнь становится легче. И от этого становится страшно… — Я устала, — не выдерживает Мерси. Гермиона понимающе улыбается. Вот теперь алкоголь взял свое. — От этого чертого одиночества. Устала каждый день вставать и готовить завтрак для Хлои, натягивая при этом улыбку будто все хорошо. Блять, как же заебалась, — Гермиона усмехается. Кажется, Мерси хватит. Она уже и сквернословит как сапожник. Мерси прячет лицо в ладонях. — Я скучаю по нему, — тихо бормочет она, и Гермиона знает, что та почти плачет. — Я тоже, — выдыхает она так тихо, как только может. Будто рядом, за спиной, не находится полный народу ночной клуб. Будто в ней нет тех пару тройку стаканов. Будто… Историю Мерси она слышала лишь однажды. Необъятная любовь. Долгожданный ребенок. Рак. Смерть отца Хлои на ее руках. Годовалый ребенок. Мать одиночка. Бам. Гермиона знает какого это, натягивать маску здорового человека, когда на самом деле разваливаешься изнутри. А никому показать нельзя. Тебе ведь нужно жить. Мерси начала жить ради Хлои. Гермиона… Она боролась за Лину с улыбкой, за которой скрывались часы слез в подушку или в ванной или… Слишком много. Потом пришел Гарри. Дальше… А дальше было проще. — Давай так, — неожиданно восклицает Мерси, и Гермиона даже дергается. Девушка перед ней улыбается, хотя в глазах все еще стоят непролитые слезы, — Даем шанс первым мужчинам, которые к нам подойдут. Гермиона хмурится. Темные брови выстраиваются домиком над переносицей. Вероятность, что к ним подойдут маленькая. И только поэтому она соглашается. А не потому, что в ней проснулся азарт. Нет. Не из-за этого… Мерлин, она сама в это не верит. Она делает глоток воды, что так вовремя принесла ей бармен, и не замечает шокированный взгляд Мерси, которая пытается стукнуть ее по ноге. — Дамы? — произносит голос с легкой насмешкой. — Мерси, — вода встает ей по средине горла, и она начинает громко кашлять. Гермиона узнает его голос из тысячи.***
Дальше, все как в том кино, что он однажды видел по телевизору. Девушка перед ним начинает кашлять, и Драко переводит взгляд на нее. Он узнает ее сразу же. Серые глаза немного округляются в шоке. Гермиона… Она поворачивается, вытирая рот рукой. Не смотрит на него, обращаясь и даря улыбку Луке, который стоит справа от Малфоя. Тот показательно кланяется и хитро улыбается. Драко прочищает горло. Музыка в зале теперь тихая, почти медленная. Так что его хорошо слышно и наверно поэтому, она решается перевести на него взгляд. Картинка, слишком замедленная. Он видит, как она нервно сглатывает и прикусывает нижнюю губу. Ее шоколадные глаза почти дикие в темноте клуба. — Вы что, знакомы? — врезается в его подсознание шокированный голос Мерси. Гермиона дергается и быстро отворачивается от него. — Да! — твердо отвечает Драко, переведя взгляд на Мерси, краем глаза замечая настороженный и удивленный взгляд Луки, — Мы… — Мы учились вместе, — быстро выпаливает Гермиона. Учились. Драко усмехается. Да, именно учились. Учились целоваться. Учились познавать тела друг друга. Учились… — … это же прекрасно. Дрейк, — его как будто вырывает из собственных мыслей. Лука хлопает в ладоши и почему-то ударяет его по плечу. Драко не знает, что происходит. Мерси почему-то встает со стула и посылает ему улыбку. Они остаются вдвоем. Как так произошло? Что случилось за те пару минут, что он витал в облаках? — Потанцуем? — тихо и робко спрашивает Гермиона все еще сидя спиной к нему. Стоп, что? Она… Она попросила меня потанцевать с ней. — Но… но, я пойму если ты откажешься. Так что… — Нет! — быстро вставляет он, пытаясь успеть за несущимися в голове мыслями. — Давай… Давай потанцуем.***
Trust Me HELLSTRVCK Его глаза блестят серым в попадающих лучах прожекторов, когда она решается поднять свой взгляд на него. Гермиона достает макушкой до его подбородка. Он вырос. Она прикусывает нижнюю губу, понимая, как сильно он изменился. Они танцуют медленно, почти с краю танцпола. Музыка прожигает кожу, покрывая мурашками. Или… Возможно это все его пальцы, что лежат на пояснице, обхватывая спину. Она чувствует их кожей, там где она открыта. Гермиона злится и одновременно радуется, что надела именно этот топ с веревками. Она делает глубокий вдох, и до нее доносится аромат ореха. Его. Это опьяняет лучше всех коктейлей вместе взятых. Ее мозги окончательно размягчаются от переизбытка серотонина в крови. Губы девушки растягиваются в манящей улыбке, и она поднимает взгляд на него, проходясь по его губам и лишь затем, устремляясь в серые глаза. Его брови слегка приподнимаются, когда он замечает ее взгляд и наверно, он что-то видит, потому что с его губ слетает тихое: — Гермиона… И это все. Конец. Ее последняя остановка. Как там сказала Мерси: первые кто к нам подойдут… дадим им шанс. Она не знает зачем, почему решается на это. Но… Что-то дикое движет ею, когда она слегка приподнимается и впивается в его губы. Малфой замирает, а вместе с ним и ее сердце. Что он сделает дальше? Что… Малфой отвечает. Робко и слабо. Но ей хватает. Гермиона притягивает его ближе за шею. Его руки крепче сжимаются на ее талии, и она почти врезается в его мускулистое тело. Мужская борода слегка царапает, и Гермиона думает, что ему обязательно нужно побриться. Он тот, кто углубляет поцелуй, ловя ее вздох, проникая в нее языком. Гермиона отвечает так, как умеет. С нежностью и любовью. Такой забытой и трепетной, что сделай шаг вправо или влево, и она разобьется. Но сейчас ей не страшно. С ним ей не страшно. Это похоже на чертову магию, которую она так давно не ощущала. Его руки крепко держащие ее талию. Его губы, что скользят по ее губам. Его… Все. Она чувствует его возбуждение низом живота и слабо усмехается. Девушка слегка оттягивает его за волосы. Прерывая поцелуй. Они сталкиваются лбами. Его тяжелое дыхание обжигает. — Драко, — тихо шепчет она. — Гермиона, — отвечает он ей и пронзительно смотрит в глаза. И, наверное, в этот момент она решает все. Кладет сердце на произвол судьбы, отдает ему все, что от него осталось. Потому что в его глазах плещется страх, такой неуловимый за пеленой страсти, но Гермиона отлично его знает. По крайней мере, прошлого его. Она ласково проводит правой рукой по его щеке, и он прикрывает глаза. Ластится к ней, словно котенок. — Поехали к тебе, — вырывается у нее, и она прикусывает губу. Его глаза резко распахиваются, и он с неверием смотрит на нее. — Ты пьяна, — отвечает он, но его руки притягивают ее ближе. Да, пьяна тобой, придурок. — Ты тоже. — Ты пожалеешь об этом, Гермиона, — и он убирает выпавшую прядь ей за ухо. Она слабо дергает плечами. — Возможно. Но она знает, что не пожалеет. Гермиона давно не чувствовала себя такой окрыленной. Как будто она наконец добралась до такой нужной ей воды, пройдясь по пустыням. — Миона, — ласково и с улыбкой произносит он, Драко хочет что-то добавить, но Гермиона прерывает его. — Пожалуйста, Драко. Я хочу… Видимо это все, что ему нужно. Малфой обхватывает ее рукой и выводит с танцпола, где все еще играет музыка, а милые парочки танцуют друг с другом. Краем глаза она замечает Мерси с Лукой, девушка танцует положив голову на грудь парня, а тот упирается об ее макушку подбородком. Они покидают клуб, оставаясь в их собственном мире. Мире, где есть только он и она. Они попали в него почти сразу. В тот момент, когда он подошел к ней и с того момента не покидали его. Они целуются на заднем сиденье такси, которое всегда ждет у входа, пока едут к нему домой. Мерлин, она едет к нему домой, чтобы заняться с ним сексом. Это либо лучшая идея, что приходила к ней за последнее время, либо худшая. В любом случае она узнает об этом потом.***
Это сон. Это точно должен быть сон. Один из тех, которые он порой видит по ночам. Иначе, как объяснить то, что она поцеловала его. Сама. Он хочет ее. Всегда хотел. Хотел видеть ее утром и по вечерам. Хотел слышать ее голос, который так ласково называл его по имени. Он хотел касаться ее бархатной кожи, что на вкус как персик. Всегда хотел. Звук открывающихся дверей лифта впивается в его сознание. Он следит за тем, как двери открываются в его коридоре. Пытается сделать шаг, но во что-то упирается. Драко опускает взгляд вниз. Это не сон. Темная макушка упирается в его грудь, а его руки крепко прижимают к себе податливое тело. Она вздрагивает, и поднимает прикрытые глаза прямо на него. Малфой чувствует себя котом, которому дали слишком много сметаны. Его улыбка расползается от ее вида. Гермиона делает шаг назад, и слегка покачивается. Драко ловит ее. И одним быстрым движением поднимает на руки. Гермиона слегка вскрикивает, но сразу же кладет голову ему на плечо. Она такая теплая. Ее дыхание опаляет его кожу. Зайдя в квартиру, он направляется прямиком в свою спальню, неся самое драгоценное сокровище на руках. Ее глаза слепляются, и она что-то бормочет, но Драко лишь усмехается, от пьяного состояния девушки. Он ногой открывает дверь и проходит внутрь. Альты внутри нет, значит она, наверно, спит в гостиной. Драко аккуратно кладет ее на постель. Гермиона открывает глаза, когда он почти выпрямляется, и притягивает его к себе, вновь сливаясь с ним в поцелуе. Эти губы сводят его с ума. Такие мягкие и нежные. Он проводит языком по ее зубам. Проникает внутрь. Из ее рта вырывается стон, и Драко одергивает себя. Нет! Она пьяна, он не будет пользоваться ею, даже если она сама попросила. Нет. Не сегодня. — Дако, — бормочет она, и Драко посмеивается с того, что она неправильно произнесла его имя. Он целует ее в лоб и проводит рукой по волосам. — Спи, — нежно проговаривает он, и Гермиона кивает, отпуская свои руки. Драко хмыкает и посмотрев пару секунд на сокровище, что теперь лежит в его кровати, удаляется в ванную. Он не тронет ее, но вот его член, благодаря ей, скоро может просто разорваться от возбуждения.***
Она открывает глаза, когда слышит звук закрывающейся двери. Широкая улыбка расползается по ее лицу. Она прикрывает рукой губы, на которых еще остался его вкус. Мерлин, они… она сделала это. После стольких лет. Он ее всегда. Ее тянет к нему. Будто кто-то привязал невидимую ниточку, что соединяет их. Она не знает, чем руководствовалась тогда в клубе. Она не… Знает. Руки слегка потрясывает. Щеки залиты пьяным румянцем. Гермиона развязывает нитки топа и снимает его. Стягивает ненужную ткань, которая так мешает. Под ним ничего нет. Следом идут ее штаны. С ними сложнее, голова немного кружится, и она чуть не падает, когда встает. С ванны доносится звук льющейся воды, и Гермиона лишь на секунду задумывается над тем, чтобы зайти за эту дверь и присоединится к нему, но усталость, что растеклась по ее венам, берет свое. Она плюхается на кровать в одних трусах. Они черные, с небольшим кружевом. Гермиона ныряет под темное одеяло, и закутывается в него будто в кокон. Делает глубокий вдох, и впервые за долгое время ей спокойно. Его аромат наполняет ее легкие, проникая под самую кожу. Гермиона притягивает к себе подушку. Его. И обхватывает ее, утыкаясь носом в наволочку. Сон накатывает на нее мгновенно. Сладкий и спокойный. Такой родной.***
Выйдя из ванны, Драко резко останавливается. Гермиона лежит уткнувшись носом в его подушку, укрытая одеялом до самого подбородка. Он невольно улыбается, а его сердце, кажется, наполняется чем-то вязким, липким и сладким. Это ощущение ему отдаленно знакомо. Драко проводит рукой по еще влажным волосам. Он смотрит на нее, как на произведение искусства — издалека. Лишь спустя пару минут, он все же решается лечь рядом. Аккуратно вытащив подушку, он подлезает под нее. Гермиона во сне кладет руку и голову на его тело, и Драко только тогда понимает, что она почти голая. Он чувствует ее соски, что прижимаются к грудной клетке. Он оборачивает руку вокруг ее тела, поверх одеяла, и нервно сглатывает. — Дурочка моя, — шепчет он улыбаясь. — Я не дурочка, — отвечает ему сонный голос. Его тело напрягается, и он думает, что она проснулась, но Гермиона все также безмятежно лежит на его груди. Ее ладошка пристроилась на одном из его шрамов, и он нервно наблюдает как та, приподнимается от его дыхания. — Персик? Она ему не отвечает, но ее тело прижимается к нему еще ближе. Гермиона елозит головой, и Драко слегка нагнувшись вдыхает аромат ее волос. Малфой хмыкает. С ней ему до ужаса хорошо. Так спокойно, что не описать никакими словами. Все что было до этого не имеет смысла. Вся его злость. Все, что он успел натворить. Его побег. Ее. Потом опять его. Ничего не имеет смысла, кроме ее крохотного тела, которое оплетает его. Драко забывает обо всем. О предательстве. О войне. Об убийцах. Обо всем. Он наслаждается моментом, где спустя, кажется, вечность в его руках опять она. Другая. Да! Но все такая же родная. Драко не знает, что будет дальше. Может она сбежит, когда проснется утром и больше не захочет его видеть. Может, она так и не простила его. Может… А в прочем не важно. Если так и будет, то ладно. Он не будет настаивать. Он любит ее. И сделает все, чтобы она была счастлива. Даже если это означает, что он больше никогда ее не увидит. А пока… Она лучшее, что с ним происходило. Она научила его многому. Она спасла его, даже не зная об этом. Он выжил только благодаря ей. Ради нее он был готов на все. Когда он наконец засыпает, часы показывают три часа ночи. Он напоследок целует ее в макушку. Ему впервые настолько спокойно. Он впервые чувствует себя по настоящему живым. Говорят, что у каждого человека существует такое место, забыть которое невозможно, хотя бы потому, что там воздух помнит твое счастливое дыхание. У Драко Малфоя всегда было такое место. Его местом была Гермиона Грейнджер. Всегда и… Навечно.***
И каждую ночь перед сном, Гермиона Грейнджер вспоминала его. Она закрывала глаза и представляла серые глаза, что смотрят на нее с нежностью. Представляла его голос, с небольшой хрипотцой, и тяжелое дыхание, которое обжигает шею. С каждым годом, она делала это все реже, пока не прекратила совсем. Раньше она представляла, как она лежит на его груди в его постели. Как его рука лениво обнимает ее со спины. Как он целует ее в макушку и признается в любви. Она не верила, что это когда-нибудь станет реальностью. До конца не верила.***
Малфой просыпается, когда солнце проникает в темную комнату и полоской ложится на кровать. Он морщится и поворачивает голову в сторону, в попытке увернуться от назойливого солнца. Рядом с ним пусто. Он осознает это слишком быстро и резко встает на кровати. Смотрит на пустую сторону, сонными не до конца открытыми глазами. Грустно усмехается. Проводит руками по лицу. И качает головой из стороны в сторону. Ушла. Кровать слегка проминается, и Драко смотрит, как его собака, запрыгнув на кровать, подходит к нему. Ее морда на уровне его лица. Он тянет руку и гладит по морде слегка потряхивая. — Она ушла, не так ли, Альта, — собака издает негромкий лай и наклоняет голову. Драко посмеивается. Ну конечно ушла. Сон не долго был явью. В нем нет боли. Совсем. Кажется, что стена быстро пришла в норму и стоит на месте даже не шелохнувшись. Он ведь ожидал этого. Разве нет? На что он надеялся? Что она проснется, поцелует его, приготовит завтрак, скажет, как любит его? На. Что. Он. Надеялся? После всего что было. Действительно? Она просто слишком много выпила. Драко быстро одевается не в силах больше находиться в кровати, где еще недавно была она. Он не может. Каким бы сильным он ни был, но это его когда-нибудь убьет. Наверно, это медленно убивает его душу и уже давно. На всякий случай, Драко проверяет ее одежду, которой нет в комнате, где она была ночью. Он забегает в гостиную, которая совершенно пуста. Возможно, где-то внутри, он все-таки надеялся, что его мечта наконец станет явью. Где-то недалеко от сердца. Темная квартира еще никогда так не давила на него. Поэтому он быстро покидает ее, забирая Альту с собой. Он пойдет куда угодно, лишь бы не сидеть в этих чертовых четырех стенах. Драко не обращает внимание на то, как Альта упирается и пару раз поворачивает морду, пока они спускаются по лестнице. Влюблённые часто не обращают внимание на то, что происходит рядом с ними. Они слишком ранимы и открыты даже если не признают этого. Он не признает…***
Back to black Amy Winehouse Гермиона просыпается потому что ей становится жарко. Темное одеяло слишком прижимает ее и обволакивает. Она не любит этого. Дома она всегда спит с открытой форточкой и почти без одеяла. Девушка открывает глаза и щурится. Первое что она видит — черная стена с дверью. Скорее даже серая. Гермиона хмурится. Голова раскалывается, пока картинки прошлого вечера врываются в ее сознание. Клуб. Мерси. Драко. Танец. Такси. Губы. Губы. Его язык в ее рту. Его сладкое «Персик». Она приподнимается понимая, что лежит на его голой груди. Драко спит. Его голова слегка наклонена в ее сторону, а кончики губ дергаются в подобии улыбки. Медленно, стараясь не разбудить. Гермиона проводит кончиками пальцев по его коже, смотря как по тем местам начинают разбегаться мурашки. Доходит до его ключиц. Она всматривается в его такое взрослое лицо. В небольшую складочку на лбу, в морщинки около глаз, которые почти незаметны. Девушка проводит рукой по его бороде, замечая, что та невероятно мягкая, хоть немного и кололась вчера, когда они целовались. Мерлин, они действительно целовались. Одеяло сползает вниз открывая ее голую грудь, когда она приподнимается упираясь о левую руку. Его правая рука падает с ее тела, и она чувствует пустоту. Прикусывает губу и улыбается. Он безумно красивый. Гермиона смотрит на эти мышцы, которых раньше у него не было, и ее дыхание замирает. Проходит взглядом по полосам шрамов, замечая новые, о которых она никогда не знала. Малфой выглядит таким безмятежным, что она не в силах оторвать от него взгляда. После стольких лет? Они вместе. Спали. Просто спали, как будто никогда и не прощались друг с другом. Будто и не было этих лет, что они не видели друг друга. Будто… Она мимолетно переводит взгляд на часы, что стоят на тумбочке с его стороны, и дергается. Время показывает почти двенадцатый час дня. Гермиона почти подскакивает с кровати, вспоминая, что у нее должен быть созвон в двенадцать с ее агентом из Австралии. Чертовы часовые пояса. Гермиона забегает в ванную, которая соединена с гардеробной. Быстро умывается, и по пути захватывает одну из его белых рубашек. Собрав собственные вещи по комнате, которые так удачно сняла ночью, она оставляет легкий поцелуй на его щеке и тихонько выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь, но не до конца. В коридоре лежит Альта, и Гермиона делает шаг назад в испуге, когда замечает большое существо, что заняло почти весь проход. Альта лишь поднимает морду. Гермиона улыбается. Шепчет «Привет» одними губами. Она просто забыла, что у него есть она. Девушка дергает первую дверь, что рядом с его спальней, и оказывается в домашнем кабинете. На полу лежит красивый ковер с серебряными и зелеными вкраплениями. По середине стоит большой стол, поверх которого лежат всего пару папок и ноутбук. Перед ним два кресла в стиле модерн, а по бокам высокие книжные полки, до отвала заполненные литературой. Гермиона в спешке накидывает на себя белую рубашку. Она накрахмалена и от нее пахнет свежестью, но знание, что она его, успокаивает. Поднеся рукава к носу, она делает глубокий вдох и улыбается. Застегнув рубашку на все пуговицы, она закатывает рукава, что до этого свободно болтались. Натягивает белые штаны. Заправляет в них рубашку. Достает мобильный телефон, что был в штанах. Время на них показывает без двух минут двенадцать. Девушка разблокировывает телефон и быстро открывает нужное приложение для видеозвонка. Обойдя стол, она садится на его кожаное кресло, которое обволакивает ее. Она устраивается поудобнее держа телефон так, чтобы ее было хорошо видно. Ана звонит ровно в двенадцать. В Австралии сейчас уже десять вечера. Этот разговор неофициальный. Иначе ей бы пришлось вставать в шесть утра, а не к двенадцати. — Миона, здравствуй, — блондинка на экране телефона широко улыбается. — Привет, морозной Австралии, — улыбаясь отвечает Гермиона, помня, что в Австралии скоро зима. Экран на секунду тормозит, и картинка замирает. Гермиона ругается матом себе под нос, и картинка восстанавливается. — … ты уже видела? — быстро говорит Ана. Начало ее предложения съела чертова связь. — Что? — Гермиона хмурится. — Миона, — Ана закатывает глаза, — тебя пригласили на международную премию по литературе. Во Франции. В конце июня. Ты разве не получала приглашения. Я тебе вчера отослала. Премия? Меня пригласили на премию? Во Францию. Черт… Это же… Это… — Да! Да. Да. Это именно то, о чем ты подумала, Гермиона. Я вижу, как твои глаза расширились, — девушка на экране хохочет, пока Гермиона не может подобрать слов, чтобы описать эту новость. — Я. То есть, меня. Меня пригласили на Гонкуровскую премию. — Ага! Поздравляю! — радостно выкрикивает Ана. Гермиона прикрывает рот ладошкой. Она широко улыбается. Она не может в это поверить. Гермиона отвлекается на звук в коридоре. Слышит, как Драко вышел из комнаты и направился в другую часть квартиры. Она гипнотизирует дверь, в надежде, что Драко наконец откроет ее, но… Все, что она слышит — звук хлопающей двери. Девушка хмурится. Ну не мог же он? Да ведь? Он не мог просто уйти? Не мог? — Подожди секунду, Ана, — прерывает агента девушка и поднимается с кресла, — Драко? — выкрикивает она. В ответ ей тишина. — Я тебе перезвоню, ладно? — Да, да, конечно. Гермиона выключает телефон и убирает в карман. Она идет к двери, боясь. Нервно сглатывает, хватаясь за металлическую ручку. Глаза начинает щипать, но она не совсем понимает почему. Может, он не ушел? Может, просто выгулять Альту пошел. Может… В квартире без него холодно. Она ежится ступая в темный коридор. — Драко? — снова прикрикивает она, зная, что не услышит ответа. Спальня пуста. Она проверяет другую дверь, за которой еще одна спальня. Светлее той, где спали они. Гостевая, понимает она. Она проверяет дверь в коридоре, просто потому что надо… Просто… Гостиная показалась бы ей намного прекрасней, если бы не звенящая тишина. Она закусывает нижнюю губу, начиная ее пожевывать. Проводит руками по волосам, скользя пальцами сквозь локоны. Голова начинает пульсировать. Она идет на кухню. Сплошная матовая поверхность без единого намека на ручки или шкафчики. Благо в углу стоит графин с водой и стакан. Она наливает себе немного и делает жадные глотки. Руки слегка трясутся. Такое частенько бывает, когда она нервничает, но не показывает этого. Последствия круциатуса, запоя, нервных срывов и депрессии. Хорошая комбинация. Она решается перезвонить лишь через пятнадцать минут. Выпив перед этим почти весь графин. Гермиона сидит на барном стуле. Телефон стоит, упираясь о пустой графин. — Все нормально? — тихо спрашивает Ана, как только берет трубку. — Да. Да, — она пытается звучать уверено, но выходит не так хорошо, как обычно. Ана щурится и внимательно смотрит на нее. Гермионе не по себе. Она не хочет этого, и Ана это чувствует, потому что легко отвечает: — Хорошо. Гермиона благодарно ей улыбается. Спасибо. — Я видела твои рукописи, что ты прислала, — как будто ничего не произошло говорит она, — Это лучшее, что я читала, Миона. Правда. Читатели будут в восторге. Троп от ненависти до любви. Это… Гермиона смущенно улыбается. — А то, в самом начале, когда ты пишешь, что он не принимает ее. И дальше. Черт, это бомба взорвет мир фэнтези. Поставить что ли ограничение на 18+, — Гермиона легко смеется зная, что если бы она хотела, то история действительно получило такое ограничение. — Обойдемся 16+ Ана. Я пишу историю, а не порно. Ана фырчит и что-то бормочет себе под нос. — Твоя взяла. Ладно. Мне нужна полная книга к середине июня, чтобы к премии она уже была на предзаказе. Ты слышишь меня, Миона? Середина июня. Только попробуй не написать ее. Лично приеду в Лондон и надеру твои прелестные ушки. Гермиона улыбается, зная, что Ана точно может приехать и всыпать ей по первое число. — Будет. Не волнуйся. Осталось немного. — Хорошо! Тогда я сговариваюсь с Льюисом, и на следующей недели жди официального созвона. — Отлично. Ана хлопает в ладоши, радуясь успехам своей подопечной. — До встречи, Миона. — Пока, Ана. Гермиона выключает телефон и кидает его на стол. Он катится пару сантиметров прежде чем остановится. Девушка упирается локтями о стол, и падает головой в ладони, закрываясь от всего. От себя. От этого мира. Она сидит так полчаса. Драко так и не приходит. Гермиона горько усмехается. Идет обратно в кабинет. Находит там пустой листок бумаги и ручку, и пишет небольшое послание ему. Она оставляет его на кухне, рядом с пустым графином. — Какой же ты придурок, Драко Малфой, — тихо проговаривает она, нажимая кнопку лифта, зная, что тот, точно отвезет ее вниз. Она прислоняется спиной к створкам, когда те закрываются. Поездка занимает меньше двадцати секунд. Она пулей вылетает из здания, прямо в дождливую майскую погоду. Капли дождя быстро проникают сквозь легкую рубашку, так, что ткань начинает облеплять тело, но ей хорошо. В который раз, она выбегает из этого здания прямо в дождь. В который раз они просто сбегают друг от друга. Она идет до дома широко улыбаясь, вспоминая вчерашний вечер. Ей плевать на все. На всех и вся. Ради этих минут спокойствия и реального счастья она готова пожертвовать многим. — Какой же ты придурок, — в очередной раз шепчет она, и капли дождя, стекая по губам, попадают ей рот. Гермиона идет под любимым дождем. В рубашке любимого ею человека. Она не верит в судьбу, но сейчас, она думает, что если та существует, то они обязательно встретятся.