Tired Whispers

      Шлатт просунул два длинных тонких пальца меж алых губ Алекса. Мексиканец в конце концов перестал бороться с настойчивостью старшего, почувствовав чужие руки на своих бёдрах. Боже, насколько сильно этот мальчик был предан Джею, готов был делать всё, лишь бы угодить ему. Он никогда не дрался со Шлаттом, всегда прислушивался ко всем просьбам, даже если иногда приходилось вступать в словесные перепалки.       Эго Шлатта и настойчивость в получении желаемого были слишком велики, чтобы на них могли повлиять бесполезные безудержные крики Алекса. Видеть мальчика, молчащего и дрожащего от его прикосновений было очень непривычно. Квакити всегда решал вопрос словом.       Когда Шлатт заманил Алекса в свою комнату, он никак не мог предположить, что тот так легко подчинится. Старший не ожидал, что Квакити послушается его, когда сам сел на край кровати и приказал младшему встать перед ним на колени. Сначала Джей позвал мальчика из-за своего пьяного возбуждения, но, увидев его в таком состоянии, гибрид быстро протрезвел. Он никогда бы не подумал, что Алекс подчинится ему и сделает что-то настолько пошлое… …а с другой стороны, мальчик всегда был предан ему.       Квакити изо всех сил старался держать себя в руках, насколько это возможно с алкоголем в крови. Он сидел на полу, согнувшись между ног Шлатта. Рука старшего скользила по его члену сквозь ткань боксеров, пока он трахал рот Алекса пальцами.       Он очень хотел обеспечить Квакити необходимую разминку, перед тем как сменить пальцы на член. Хоть его губы и смотрелись прекрасно — растянутыми вокруг пальцев. Но слюна уже стекала вниз, минуя растянутые губы и приближаясь к подбородку.       Он был невероятно покорный.       Сдавленные хрипы и вздохи невольно спадали с ротика Квакити, пока он задыхался от длинных пальцев Джей. Алекс чувствовал, как шершавые подушечки стучат по задней стенке его горла. С непривычки ему было трудно контролировать свой рвотный рефлекс, но он справился.       Шлатт решил не давать мальчику отсосать ему, когда вытащил свои обильно покрытые слюной пальцы изо рта Квакити. Младший явно был не в состоянии сделать это. Его тёмно-карие глаза были ошеломленными, а взгляд расфокусированный. Снизу Алекс был весьма заметно твёрд, его член почти болезненно напрягался в обтягивающих чёрных брюках от костюма. На кончике выступающего бугорка виднелось мокрое пятно. Каково было его удивление, когда оказалось, что Алекс уже успел кончить.       Это осознание заставило чувствовать себя ещё властнее. Чувствовать себя главным, ощущать контроль и абсолютную доминацию. Он обожал это. Мысль о том, что он заставил кончить такого волевого мальчика всего лишь своими пальцами. Это заставило низ живота Шлатта покалывать от нарастающего с каждым мгновением возбуждения.       Старший отметил, что Алекс определённо был девственником. Раньше он так не думал, но теперь мог удостовериться наверняка. Квакити всегда ходил за ним по пятам, и он ни разу не видел, чтобы мальчик уходил куда-то с другим человеком, а Алекс никогда не упоминал о каких-либо прошлых партнёрах.       Квакити выглядел очень нервным и сбитым с толку прямо сейчас. Его глаза полуприкрыты, но всё же, из них фонтаном лилась сама невинность, которую гибрид никогда не видел ранее. Блять, Шлатт настолько сильно захотел сломать его. Присвоить его себе.       Сделать его своим.       — Иди, сядь сюда, малыш, — Джей похлопал по матрасу рядом с собой. Квакити молча поднялся с колен и медленно, пошатываясь, забрался на матрас, расположившись рядом со старшим.       Мексиканец думал, что должен обхватить губами член гибрида, и как бы сильно Шлатт ни хотел заставить младшего делать это, сначала он хотел научить нетронутого мальчика чему-то более стоящему. Сделать что-нибудь, что было бы более приятным для них обоих. Было сложно сдержать этот порыв.       — Я могу снять свои брюки? — спросил Квакити, неконтролируемо дрожащим и непривычно мягким голосом, что заставило того оторваться от своих мыслей.       Гибрид повернулся к мальчику, встретившись с ним взглядом, прежде чем взглянуть вниз на выпуклость в джинсах. — Ты мог бы спросить раньше, — спокойно сказал Шлатт. Мальчик сразу же начал расстёгивать пуговицы с ширинкой, буквально сдирая с себя штаны и раздеваясь до боксёров. Его брюки оказались забыты где-то в потаённом углу комнаты Шлатта.       — Раз уж так, сними и свою рубашку, — приказал Шлатт.       И снова Квакити принялся стягивать с себя элемент одежды — свою рубашку на пуговицах, затем он бросил её на землю, рядом с брюками. Младший ждал следующих распоряжений, сцепив руки на коленях. Шлатт думал о том, насколько прекрасно иметь в своих руках власть над кем-то. У него никогда не было такого покорного партнера. Уж чего-чего, но такого от громкого и общительного парня гибрид не ожидал.       — Ляг на живот, — сказал старший, наслаждаясь чистой, искренней невинностью, что искрилась из глаз Квакити. Алекс смотрел в ответ с теперь уже широко раскрытым выражением нужды в продолжении, ожидая, что произойдет дальше.       Джей не позволил своему собственному желанию отразиться эмоцией на его лице, когда мальчик жалостливо потянулся к старшему. Но чёрт, Шлатт так сильно хотел его. Он хотел трахать парня до бессознательного состояния прямо там, без всякой подготовки, но не смог. Это был первый раз для его Квакити. Он должен был обращаться с ним мягко, должным образом.       Шлатт позволил своим пальцам скользнуть по бокам Алекса. Удержаться было сложно, потому что вся его кожа была очень мягкая. Такой хрупкий. Такой мой.       Алекс был необычайно хрупкий. Он мог почувствовать тряску собственного тела с нескрываемым страхом перед неизвестностью, что сопровождалось мягкими успокаивающими прикосновениями, что дарил ему Шлатт. Квакити удивляла нежность касаний, ведь Джей обычно был груб с ним. Гибрид осторожно схватил младшего за бедра и усадил к себе на колени. Квакити быстро сообразил, что от него хочет старший, и поставил локти на кровать, подтянув бедра ближе к брюнету. При этом у Алекса вырвался хриплый стон, и ему пришлось бороться с желанием простимулировать свою эрекцию.       Шлатт быстро стянул боксеры Квакити вниз, прежде чем схватить младшего за задницу обеими руками. Гибрид легко раздвинул ягодицы Алекса в разные стороны. Он услышал, как мексиканец удивлённо ахнул, прежде чем попытался вырваться из его стальной, и с непривычки неудобной хватки.       — Доверься мне, малыш, обещаю, я позабочусь о тебе, — прошептал Шлатт прямо в покрасневшее от смущения ухо Квакити. Он чувствовал, как худощавое тело под ним затряслось.       Джей медленно прижал свой ранее пропитанный слюной указательный палец ко входу Алекса, дразня стянутые мышцы. Гибрид мягко провёл пальцем по отверстию, прежде чем нежно протолкнуться внутрь. Почти сразу же Шлатт почувствовал, как младший сжался.       — Расслабься, все будет хорошо, я не наврежу, — заверял его старший, разгорячённым шёпотом отвлекая Квакити от болезненных ощущений.       Как только первый палец вошел полностью, Шлатт медленно добавил ещё один, вдавливая по-немногу. Квакити пытался сохранять спокойствие и ровное дыхание, несмотря на внезапное вторжение. Ощущение было на самом деле не таким приятным и ошеломительным, как он думал. На самом деле, это было неудобно и непривычно. Однако он должен был сохранять спокойствие ради Джея. Он должен был произвести хорошее впечатление на старшего. Казалось, он совсем забыл про себя. Но, к его счастью, Шлатт в этот вечер заботился о них обоих. Именно от этого сносило хмельную крышу.       Как только гибрид протолкнул внутрь два своих пальца, он начал растягивать его. Он продолжал в том же духе некоторое время, прежде чем добавить очередной палец, покрытый слоем слюны. Рука старшего всё ещё успокаивающе поглаживала часто подрагивающую спину Квакити.       — Ты такой хороший мальчик, замечательный для меня, принимаешь мои пальцы без возражений, — Алекс издал ещё один стон, когда пальцы старшего мужчины проникли до тех нервных окончаний, которых он ранее никогда не стимулировал. Новое чувство удовольствия пробежало по позвоночнику Квакити, когда пальцы Шлатта сжались в этом новом месте. Мексиканец издал прерывистый удивлённый крик.       — Ещё, ещё, прошу, больше, por favor~       Шлатт ухмыльнулся тому, что нашёл ту точку, что искал всё это время. Незамедлительно он начал издеваться над простатой Алекса, безжалостно потирая её. Гибрид быстро переместил свою руку, которая до этого тёрлась о спину Алекса, на истекающий член младшего. Разум Квакити затуманился, когда он попытался заглушить свои практически неконтролируемые протяжные стоны в подушку. Стимуляция была слишком сильной, наслаждение безжалостно било через край по маленькому телу. Это был первый раз, когда к члену Квакити прикоснулись за всю ночь, и, чёрт, это было так приятно.       Шлатту было хорошо видно трясущиеся бёдра Квакити, когда он стимулировал мальчика. Самообладание младшего стремительно падало, и его стоны становились все громче по мере того, как он приближался к концу. Квакити кончил в руку Шлатта, что настойчиво надрачивал колом стоящий член до этого, с приглушённым криком, прежде чем потерять единственные силы, чтобы позволяли ему удерживаться на ногах, и упасть с колен на шелковистую простынь.       — Мы еще не закончили, — сказал Шлатт мальчику глубоким, грохочущим по взбудораженному сознанию голосом. Алекс медленно кивнул в ответ.       — Не волнуйся, всё пройдёт идеально~, — Шлатт быстро перевернул Квакити и закинул худощавые длинные ноги себе на плечи — он хотел видеть и без того разбитое удовольствием лицо Квакити, во время того, как трахает его. Шлатт встретился взглядом с младшим, когда тот вытащил пальцы из задницы Квакити и медленно распрямился в спине.       — Я у тебя первый? — спросил Шлатт, во время того, как входил в растянутую дырочку.       — Да~, — шёпотом протянул парень.       — Это так блядски горячо, я собираюсь разрушить тебя. Заставить чувствовать себя на седьмом небе от ощущений, — пробормотал Шлатт себе под нос.       — Я знаю, что ты так и сделаешь, — согласился мексиканец.       — Хороший мальчик. — Квакити задрожал от ласкающей слух похвалы. Член парня быстро вернулся в былое стоячее положение. Квакити не понимал, насколько велик Шлатт, пока гибрид не оказался внутри него всего-лишь наполовину. А он уже был переполнен.       — Слишко-, слишком мно-ого, — заикался сквозь слёзы Квакити. Руки младшего вцепились в простыни под ним, когда Шлатт вошёл в него глубже. Гибрид снова тёрся о те места, о существовании которых мексиканец даже и не подозревал, непристойно растягивая свою задницу. Слёзы навернулись на глаза мальчика, когда в него полностью вошли болезненно-приятным способом.       — Я полностью вошёл, — заключил Шлатт, смахивая падающие слёзы с раскрасневшихся щёк мальчика. Довольно скоро задница Квакити была растянута вокруг члена старшего до самого основания. Внутри мальчика было так тесно и влажно. Это было просто восхитительно.       — Ты просто замечательный, — похвалил того Шлатт. Гибрид в первые мгновения начал толкаться в него медленно, но сразу же набрал быстрый темп. Бёдра Квакити тряслись вокруг него, пытаясь схватиться за его шею. Теперь, когда у него не было подушки перед лицом, чтобы заглушить их, пронзительные, утопленные в удовольствии стоны мексиканца эхом разносились по комнате Шлатта.       Каждый раз, когда гибрид вытаскивал член, оставляя только кончик, а затем вгонял член до основания, Квакити чувствовал, как член старшего ударяется о его простату. Каждый раз. Каменный член Квакити бился о его живот с каждым толчком, дергался, умоляя, чтобы к нему прикоснулись.       Ощущений было слишком много. Его было слишком много.       — Пожалуйста, потрогай меня, — надрывисто прорыдал Алекс.       Слёзы стремительно катились вниз по лицу младшего, в то время как смотрел на наполненные похотью глаза Шлатта. Гибрид быстро выполнил просьбу Квакити. Его рука размеренным темпом двигалась вверх и вниз по члену Квакити, когда он вонзал в него свой член.       — Блять, блять, блять… — словно мантру повторял медленно сходящий с ума от пронзительного наслаждения Квакити.       Мексиканец с силой притянул руки к лицу; он почувствовал, как узел внизу живота натягивается, и трещит по швам. Но Шлатт быстро перехватил их, сомкнул их ладони и прижал к поверхности кровати.       — Хочу видеть тебя, — признался Шлатт, наблюдая за тем, как глаза Квакити закатывались под прикрытые веки. Тело мексиканца сотрясалось в конвульсиях выжигающего удовольствия, когда из его члена брызнули струи спермы.       Шлатт тоже чувствовал, что приближается к концу. Блаженные слёзы текли по лицу Квакити, когда Шлатт трахал его во время оргазма. Его зрачки всё ещё были задёрнуты на лоб, но теперь его тело было слабым от истощения и перенапряжённых мышц.       Почему он все еще в сознании? Почему удовольствие все еще вибрировало в нем назойливыми потоками? Он уже кончил трижды, его тело было слишком слабым, чтобы вынести столь глубокие толчки.       К тому времени разум младшего превратился в полнейший беспорядок, когда Шлатт толкнулся еще сильнее, кончая глубоко в Алекса.       — Ты так хорошо справился, — прошептал Шлатт, вытаскивая теперь чуть обмягчённый член из парня. Гибрид наблюдал, как сперма вытекает из растянутой дырочки младшего. Возможно, если бы он не был таким уставшим и подбитым, возбуждение накрыло бы его второй волной.       Глаза Квакити чуть приоткрылись, когда почувствовал, как тело Шлатта отодвигается от него.       — Куда ты? — спросил Квакити, но прежде звонкий голос превратился в неконтролируемые хрипы и до сих пор сбитое дыхание. Даже его ноги до сих пор заметно подрагивали от перенесённого ранее удовольствия.       — Схожу за полотенцем, чтобы вытереть тебя, — ответил Шлатт. — Не хочу, чтобы простыни испачкались.       Шлатта пронзила волна сонливости и усталости, когда он шёл в ванную комнату за полотенцем. Когда он вернулся, то обнаружил Квакити, что лежал на кровати, свернувшись калачиком. Было заметно, что редкая дрожь по телу бегала не от сокрушительного оргазма, а от холода. И вправду, в комнате было довольно прохладно, поэтому Шлатт посадил миниатюрное тельце Квакити к себе на колени, покрывая поцелуями его лицо и вытирая холодный пот со лба мальчика. — Ты хорошо справился, знаешь, ты просто ахуенный, Алекс-…       — Я люблю тебя, — устало прошептал Квакити, прерывая старшего.       Глаза Шлатта удивлённо расширились в лёгком удивлении и разочаровании. Ведь он знал, что на утро его мальчик ничего не вспомнит, включая этот разговор.       — Я тоже тебя люблю, — прошептал Шлатт, оставляя мягкий поцелуй на губах мальчика.