Дорога домой

— Я тебя убью! — шепот напоминает шипение змеи, тонкие пальцы впиваются в столешницу. Взгляд девушки мечется по комнате, пытаясь найти пути для отступления. А за окном кухни дребезжит свет фонаря. Совсем не типичная ситуация для элитного района магического Лондона. — Если хочешь, можешь вылезти через окно и тогда тебя никто не увидит. — Отлично! Потрясающая идея. Со второго этажа?! Почему ты не могла сделать кухню на первом… — Грейнджер, выдохни, — Дафна прерывает бессмысленный обмен репликами. — Если хочешь место в парламенте через год после выпуска из Хогвартса, тебе нужно больше поддержки. Мои друзья могут тебе её обеспечить. И ты прекрасно это знаешь. — Твои друзья — слизеринцы, которые меня ненавидят, — Гермиона почти сдается, садится на стул, подтягивая к себе ноги. Пальцы больно впиваются в колени через джинсовую ткань. — Кажется, ты собиралась прекратить делить людей на факультеты. Гермиона знает, что подруга права. Но всё внутри протестует. Выйти к ним в гостиную — значит услышать миллион шуток и ещё столько же насмешек. Значит, весь вечер держать спину ровно. И обороняться. Или нападать первой. Грейнджер знает, что это ей по силам. Но Грейнджер страшно. Гриффиндорка бросает растерянный взгляд на подругу. С ней же получилось начать общаться. Но Гринграсс определенно исключение. — Даф, милая, а где ви… Грейнджер? — Панси замирает в дверном проеме с пустым бокалом. Мнется пару секунд, подбирая слова. — Грейнджер, — как будто ей нужно вслух согласиться с тем, что видят её глаза, чтобы поверить в происходящее. — Это был запланированный сюрприз или ты с проверкой от министерства? Панси сильно изменилась за последний год: её каре стало аккуратнее, она исправила нос, начала краситься, подчеркивая природную красоту. Наняла стилиста, подобравшего ей подходящий гардероб. И, как-то незаметно, превратилась в самую модную девушку магического Лондона. Всё ещё не помолвленную и от того ещё более интересную. Грейнджер сжимается, втягивая голову в плечи. Ей до Паркинсон как минимум несколько походов по магазинам со стилистом и год работы с психологом. Внутри просыпается ненависть к себе. Почему ты не подготовила себя к подобной встрече. — Гермиона мой гость, — Дафна реагирует мгновенно. — Ты ведь рада моим гостям? — она словно не замечает растерянного выражения лиц подруг. — Очень, — Паркинсон кивает от безысходности, спорить не имеет смысла. — А ты сама рада, что здесь оказалась? — Нет. Совсем нет, — Грейнджер, в свою очередь, оказывается совсем не такой любезной, как должна была бы быть. Но зато честной. Это всегда вызывает больше симпатии. — Что ж, по крайней мере, я могу быть уверена, что это и правда ты. Здоровая, невредимая, в добром уме и здравии, — Панси не отказывает себе в удовольствии съязвить в ответ. И от этой её колкости Гермиона выдыхает. Словно всё встает на свои места. Она не ждала теплого приема от друзей Гринграсс, она его и не получит. Всё идёт своим чередом. Как должно быть. Нет ничего непредсказуемого и выходящего за пределы её сознания. Определенность успокаивает. Память заставляет Грейнджер быть начеку рядом с детьми бывших врагов. И всё же она заставляет себя выйти в гостиную Дафны, вежливо улыбнуться и занять место с краю, чтобы не привлекать к себе много внимания. Если хочешь заниматься политикой — придется научиться общаться со всеми.

***

Свежий вечерний воздух моментально приводит Гермиону в чувства. Она быстром шагом удаляется от дома Дафны, обещая себе принять успокаивающую ванну сразу же, как придет домой. Сегодня она держалась молодцом. Но это дорого стоило. Среди бывших слизеринцев ей было так же комфортно, как если бы её посадили на пороховую бочку. Но она никак не может себе объяснить, с чем это связано. Никто из них не проявлял открытой агрессии. Шутки Блейза местами оказывались смешными, Астория не всегда была такой надменной, какой запомнилась со школы. А Драко ни разу не плюнул ядом, что было весьма удивительно. Как будто бы им всем давно стало всё равно на прошлое. Они каким-то образом умудрились закрыть в него дверь. Или слишком хорошо научились делать вид, что у них получилось эту дверь закрыть. — Грейнджер! Гермиона… — девушка мгновенно замирает, набирая воздух в легкие, снова заставляя себя стать собранной. — Слушаю? — Нотт догоняет её в квартале от дома Гринграсс. — Не против, если я провожу тебя до дома? — Теодор почти на голову выше Гермионы, из-за этого ей приходится смотреть на него снизу вверх. Он одет немного старомодно: твидовые брюки в клетку и рубашка кремового цвета, будто найденная в винтажном магазине. Грейнджер поджимает губы, оценивая сложившуюся ситуацию. Хороший повод, чтобы завести себе друга среди слизеринцев кроме Дафны. Но как будто должен быть в этом какой-то подвох. — Если сразу озвучишь конечную цель этого действия, — выходит грубо, но весьма уверенно. Тео ухмыляется в ответ, понимая, что его раскусили. Так даже лучше, не нужно будет ходить вокруг да около. — Ты слышала что-нибудь про эффект Геллерта? — он аккуратно берет Гермиону под руку, предлагая продолжить путь домой. Грейнджер напрягается сильнее обычного. Голос начинает подрагивать. Интерес борется с недоверием Теодору. — Это совершенно секретно. — Да, и тем не менее, мы оба в курсе, — Нотт кажется совершенно невозмутимым, словно ведет диалог о воскресном чаепитии. Растягивает слова, выдерживает паузы и даже бровью не ведет лишний раз. — Что об этом думаешь? — Не мое дело, — Гермиона произносит слова сквозь зубы. — Совершенно не мое дело. — А если попадешь в парламент? Грейнджер выдергивает свою руку из хватки парня. — Не если, а когда: скорее всего будет уже слишком поздно. Так что начну разбираться с последствиями. Тео поворачивается в сторону Гермионы, всматриваясь в лицо девушки. Ровно, как он помнил её со школы. Сейчас она куда больше похожа на себя настоящую, чем на вечере у Дафны. Он было уже начал переживать, что не найдет союзника в её лице. Однако, та Грейнджер, что сейчас идет рядом с ним, ему известна и понятна. Он хорошо осознает причины её реакции: недоверие, самоуверенность, максимализм. Гермиона уверена, что справится одна. Тео ждал такой реакции, потому заранее приготовил аргументы. — Боюсь, что поздно может означать, что ни меня, ни тебя к тому моменту уже не будет. Ты знаешь это ровно так же, как и я. И тебе тоже не с кем это обсудить, потому что все твои друзья наконец-то мнимо счастливы и живут рутинной жизнью, к которой всегда стремились, — он выплевывает каждое слово, внимательно наблюдая за её реакцией. Он не ошибся. — Раз уж мы оба понимаем неправильность и ужас происходящего, может, объединим усилия и помешаем их плану вместе? — Тебя не смущает, что я служащий министерства, а каждое твое слово сейчас — это измена? — она предпринимает последнюю попытку защититься. — Тот факт, что слова могут быть изменой, означает, что мы не в том будущем, к которому стремились, Грейнджер. Но это все пустяки по сравнению с тем, что собираются сделать. Дуэль Дамблдора с Гриндевальдом — наше прошлое. Том Реддл, ставший Волан-де-Мортом — тоже. Если не станет его, то ничего, к чему мы привыкли, что мы любим, тоже может не быть. Гермиона тихо ненавидит тот момент, когда решила не вылезать через окно кухни Дафны. Кажется, что сбежать с вечера всё же было хорошей идеей. Теперь пути назад нет: она абсолютно точно согласна с Ноттом. Необходимо лишь убедить себя, что это достаточный повод объединиться с ним. С другой стороны, всё что угодно можно оправдать, когда на кону возможность помешать осуществиться идее с возвращением в прошлое. Министерство задумало помешать исторической дуэли состояться: отложить ее на несколько лет и тем самым продлить годы Гриндевальда на свободе, перекрыть ими годы становления Темного Лорда. Помешать Пожирателям собраться и избежать войны с Волан-де-Мортом. Отличная возможность сохранить жизни сотен сильнейших волшебников. Сделать мир в тысячу раз лучше. Или сломать его напополам. С Ноттом она может не ждать выборов в парламент. У неё будут все шансы воздействовать силой, а не дипломатией. — Что ты предлагаешь? — Грейнджер сдается, выдыхая. — У тебя есть доступ в министерство. А я знаю, как сорвать операцию. Так поможем друг другу?