F.A.T.

Глаза постепенно привыкали к темноте. Плотно сжав губы, Очако сделала шаг и осмотрелась. Она была в помещении, больше похожем на гримерку, а она стояла рядом с гримерным столиком, у которого была отключена подсветка. Протянув дрожащую руку, девушка пальцами коснулась выключателя, и лампочки, окружавшие зеркало, вспыхнули, заливая лицо мягким теплым светом. Вглядевшись в собственное отражение, Урарака не узнала себя: вместо каштанового каре у нее были длинные светлые волосы без челки, а одета она была в странную сетчатую кофту, а сверху был накинут бомбер. Лицо и руки были испачканы кровью. — Уравити! — послышался грубый мужской голос за дверью, — скоро начинаем, ты опоздала! Раздраженно цокнув языком, девушка взяла пачку влажных салфеток и начала стирать кровь. Перед глазами проносились яркими пятнами видения. Вот она сидит за рулем и едет по прямой гладкой дороге меж одноэтажных домов, высматривая нужный. Остановившись возле двора с розовым велосипедом, она вышла из авто, в одной ладони сжимая нож. Подойдя быстрым темпом к двери, она постучала в дверь. Спустя минуту дверь открыла пухлая шатенка лет тридцати, которая, увидев Уравити, взвизгнула и попыталась захлопнуть дверь, но блондинка заблокировала проем ногой и шагнула внутрь дома. Женщина убегала от девушки, переворачивая стулья и истошно визжа, но преследователь лишь загоняла жертву в тупик на заднем дворе, где огрела по голове первой попавшейся под руку трубой, а затем нанесла с десяток ударов ножом. Она била до тех пор, пока шатенка не перестала хрипеть и не затихла. Вновь машина, только теперь темный переулок. Урарака потянулась к пассажирскому сидению и достала небольшую коробочку с таблетками. Достав несколько, она их проглотила даже не запивая. По нервам словно прошлось электрическим током, а от эйфории захватило дух. Ожидание затягивалось. Но вот, наконец-то появилась она. Цель. Из-за поворота появилась школьница в темно-синей матроске. Она шла и напевала что-то себе под нос, не замечая, как убийца медленно крадется к ней. Осознала приближение беды же она слишком поздно — блондинка уже успела замахнуться бейсбольной битой. И через секунду девчушка уже лежала бездыханно на асфальте. Но девушку под действием эйфоретиков уже было не остановить — она била изо всех сил, пока от затылка не осталось лишь кровавого месива. Следующая же жертва вышла из бара в симпатичном одеянии официантки. Каштановые длинные волосы были заплетены в замысловатую прическу, а в руках она держала пакет с мусором. Уравити появилась перед ней, словно призрак. Девушка даже не успела пискнуть — в ее горло уже вгрызся холодной сталью нож. Наконец-то стерев с себя последние следы, блондинка сняла бомбер и заменила его на тяжелую кожаную куртку, обвешанную цепями, а на волосы повязала бандану. Поправив шнуровку на кожаных штанах, она распахнула дверь гримерки и вышла к невысокому лысоватому тощему мужчине, что нетерпеливо расхаживал из стороны в сторону. — Они уже все извелись, марш на сцену! — Я знаю, знаю. — Тогда зажги там! Оказавшись за кулисами, Очако глубоко вздохнула и поднялась по небольшой лесенке на сцену. Но вместо толпы, шумевшей до этого на фоне, перед ней оказался пустой концертный зал, больше напоминавший школьный спортзал. Тишина пугала, облепляя плотным коконом. Девушка шагнула назад и обернулась, но вместо лестницы и огромных гардин, отделявших сцену от закулисья, была лишь стена. Наконец-то послышался шорох. Развернувшись на пятках, блондинка увидела несколько странных фигур. Они двигались, хаотично размахивая руками и ногами, и когда их лица осветили софиты, Уравити не смогла сдержать крик — их головы выглядели полуразложившимися, как у зомби. Кровь запеклась причудливыми кружевными узорами. Эти живые трупы тянули руки и шли. К ней. С трудом выйдя из оцепенения, девушка побежала. Каждое движение отдавалось болью, а ноги словно вязли в паркете. «Выбери таблетку» — гулко звенело в ушах, но блондинка сопротивлялась изо всех сил. Вырвавшись из душной комнаты, она направилась по коридору к лестнице, твари же ни на шаг не уступали. В момент Очако почувствовала как кожи коснулась склизсклая костяная рука. Впереди в глубине темного коридора, подернутого дымкой, девушка увидела горящие алые глаза. «Выбери таблетку!!!» — не унимались голоса, но их перебил низкий, бархатный шепот: «Увидимся с другой стороны».

***

Ахнув, студентка вынырнула из мучительного сна. Глаза слепила мучительная белизна потолка, а в нос ударил запах лекарств. Дернувшись, Урарака попыталась сесть, но чьи-то нежные теплые руки ее прижали обратно к мягкому матрасу. — Тише, лежи. Это была Момо. Бледная от беспокойства замстаросты внимательно смотрела на одноклассницу, оценивая ее состояние. — У тебя жар, тебе нужно отдыхать. — Ч… Что…- горло нещадно саднило от каждого напряжения голосовых связок. — Молчи. У тебя ангина, напрягать горло сейчас будет излишне. Я принесла тебе чай. Очако молча кивнула и пальцами сжала ладонь девушки. Все тело ужасно болело, словно по нему проехались грузовиком несколько раз, а кожу покрывал густой холодный липкий пот. Кости невыносимо ломило, а суставы выкручивало. Хотелось найти удобное положение, но шатенка уже успела понять, что это было практически невозможно. — Ты не пришла на занятия. Айзава был в бешенстве! — продолжила Яомомо, — он опросил всех после занятий, отменил тренировку, а потом отправился вместе с нами в кампус. Ты была без сознания, Бакуго-кун отнес тебя сюда, в медблок. — Бакуго? — с трудом прохрипела Урарака. — Да. Нес тебя, как хрустальную вазу. Мидории даже слова не дал вставить, а Тодороки нахамил. Еще где-то час был, пока Исцеляющая Девочка ставила тебе капельницы и уколы. Алые глаза из сна все никак не выходили из головы Очако. Они были действительно похожи на Кацуки, только вот голос, тот самый голос, который она услышала в конце… Он был другой. Он кардинально отличался от хриплого рыка вихрастого одноклассника. Спокойнее, мягче. Что-то в этом тоне было манящее, что никак не могло отпустить, цепляясь за самое живое, мягкое и болезненное. Урараке хотелось заботы и нежности. Ласки, которой она никогда не получала даже от родителей, даже когда болела. Папа всегда был на работе допоздна, а мама тоже часто отлучалась по делам семейного бизнеса. И часто девочке, совсем еще маленькой, приходилось оставаться наедине с холодной постелью и болезнью. В такие моменты она мечтала о добром милом принце, который распахнет дверь ее комнаты и сядет на небольшой стул у кровати. Станет разговаривать о всяком, даже о глупых мелочах, сварит суп и накормит. Но вместо этого приходилось самой идти на кухню, еле волоча ноги, и заваривать лапшу или разводить кипятком противный сублимированный мисо-суп. Изредка приезжала бабушка из другой префектуры, но это было только в самых тяжелых случаях. С трудом сдерживая слезы, шатенка отпустила руку Момо и прошептала: — Спасибо. Я посплю еще. — Хорошо, я тогда передам остальным, что тебе уже немного лучше. Выздоравливай! Ребята еще придут к тебе. — Угу. Оставшись в одиночестве, слезы залили щеки девушки. Ей было ужасно больно, обидно и так одиноко. Да, она знала, что одноклассники не бросят ее, что Иида будет приходить со свежими конспектами, что Деку будет вновь разговаривать о разных тактиках ведения боя, а девчонки расскажут последние сплетни. Но ей так не хватало… Любви? Нет, это слишком громко. Ей не хватало именно внимания к ней, а не ко всему окружающему. Ей хотелось стать центром маленькой вселенной, хотя бы на полчаса, чтобы планеты крутились вокруг нее. Но вместо этого в сердце была лишь зияющая дыра от той пустоты невесомости, в которой она пребывала всю свою жизнь. Словно Нулевая Гравитация играла с ней злую, жестокую шутку. Обернувшись, Урарака увидела на тумбочке кейтай рядом с чашкой чая. Потянувшись, она пальцами подцепила смартфон и открыла крышку. На экране вспыхнула заставка и множество уведомлений о новых сообщениях. Тсу: Очако-чан, ты в комнате? Тсу: Почему ты не открываешь? Ты в порядке? Момо: Пожалуйста, открой дверь! Мина: Что случилось? Почему ты не пришла? Пони: Очако? Ты где? Пони: Все в порядке? Почему ваш класс не на тренировке? Деку: Поскорее выздоравливай! Мы все очень волнуемся. Иида: Урарака-чан, береги себя! Бакуго: еще одна ебаная пробежка — и я тебя подорву, дура. Тсу: Напиши как проснешься. Тяжело выдохнув, студентка улыбнулась сквозь слезы. Она себе казалась глупым капризным ребенком, у которого и так уже все есть: друзья, забота, внимание. А она еще хотела чего-то большего, но сама не могла понять, чего именно. Но от этого осознания ей не становилось легче, а щемящее чувство в груди не исчезало. Из размышлений ее вырвал чуть скрипучий голос Исцеляющей Девочки. — Так-так, очнулась, милочка. И что это такое? Эх, говорила я, что нужно сделать нормальные зимние формы для девочек, но никто меня не слушает. Ладно, давай сейчас сделаем ингаляции, а затем ты поешь и снова поспишь, хорошо? Обессиленно кивнув, Урарака прикрыла глаза. Ближайшие дни обещали быть тяжелыми.