F.A.T.

Медицинский корпус остро пах лекарствами и хлоркой. Оставаться в нем было тяжело, но Очако уж сильно хотелось дождаться Пони и поинтересоваться ее успехами. Наконец-то класс А весь прошел через терапевта и настала очередь класса Б. Моному пропустили первым — это было традицией параллелного класса, ибо его болтовню могли выдержать немногие, уж слишком он раздражал. Первым, обыкновенно, выходил из себя миролюбивый Тецутецу — хоть он и не желал никому навредить, но все же слушать беспрестанное трещание блондина было выше его сил, и он раскалялся, словно металлический чайник на открытом огне. Остальные же всегда шли в произвольном порядке, по мере прохождения остальных специалистов, поэтому Урарака села на скамью и спокойно принялась ждать. Очако: Пони, ты где? Пони: Мне осталось еще пройти окулиста и хирурга, потом пойду к терапевту. Очако: Ладненько, тогда подожду тебя :) Пони: Спасибочки!!! Очако: Я у кабинета терапевта сижу :) Отложив телефон, девушка прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. Слова Бакуго все никак не выходили из головы. Неужели он был прав? Неужели врач лгал и навязывал устаревшие стандарты, которые никак не подходили людям с причудой? Но тогда почему особенности той же Яомомо учитывались? Или причуда Тсу? Вопросов было слишком много, и от этого кружилась голова. Кто-то окликнул Очако, но она даже не заметила этого, настолько глубоко она погрузилась в себя. Из размышлений ее вырвала крупная женская рука, приземлившаяся на плечо. — Ой, Урарака-чан! Шатенка вздрогнула от неожиданности и приоткрыла глаза. — Кендо-чан, привет! — слабая улыбка тронула губы Очако. — До тебя не дозваться! — задорно рассмеялась староста Б класса, — ты чего тут сидишь? — Да вот, Пони жду. А ты уже все? — Ага, пришлось уступить свою очередь паре ребят, чтобы сопроводить Моному до общаги, а то ты знаешь его. Зацепится еще с кем-нибудь, переругается. — Ой, это да… — А ваш Бакуго уже ушел? — Ага, в общежитие вроде собирался. — Уф, ну слава всем богам, — девушка убрала с глаз рыжую челку, — главное, чтобы наши два психа не столкнулись нос к носу, иначе беды не миновать… — Да уж, — сдавленно хихикнула Урарака. Последняя встреча Кацуки и Нейто была ужасом для обоих классов. Заносчивые речи Мономы быстро вывели из себя Бакуго, казалось, весь Юэй сотрясался от безумных воплей. С тех пор между параллелью появилось новое правило: ни в коем случае не позволять этим двум чокнутым встречаться один на один. Проболтав еще пару минут, Кендо попрощалась и вышла из медицинского корпуса. Молчаливое оцепенение вновь взяло Очако в оборот. И вообще, почему Бакуго полез в мои дела? Ему ведь всегда плевать на остальных. А тут столько внимания, еще и ждал меня… Что ему вообще нужно? И почему я? Кошмар, голова кругом от этого бедлама. И все же слова одноклассника не смогли сломить уверенность девушки в том, что она делает все абсолютно правильно. Еще пять килограмм. Она обязана похудеть еще, чтобы не болтался этот дурацкий жир, чтобы было легко, чтобы… Урарака не хотела признаваться себе в этой постыдной слабости, но ей до ужаса хотелось нравиться парням. Чтобы она шла по улице, а все перешептывались и обсуждали то, какая она классная. Чтобы она была той, из-за кого не хотелось бы спать по ночам. Ей было стыдно за эти мысли, она хотела выбросить их из головы, но никак не могла. Тяжело вздохнув, Очако вновь закрыла глаза.

***

Кацуки был вне себя от ярости. Ему хотелось как минимум хорошенько наорать на кого-нибудь, ну а в идеале — разрушить целый тренировочный полигон. Но вместо этого он отправился к себе в комнату, чтобы не слушать дебильные сочувственные речи Киришимы, от которых было только тошно. — Дура, блять. Ебаная дура! — захлопнув дверь прорычал блондин и со всей силы пнул кровать. Он злился, чертовски злился на упрямицу Урараку. Самонадеянная, упрямая, а еще ее олений взгляд… Юноше казалось, он сходит с ума. Сердце пульсировало где-то в висках, а руки уже сами по себе начали нагреваться от того безумного количества нитроглицеринового пота, который они вырабатывали. Скрипнув зубами, Кацуки упал на кровать и уперся взглядом в ровный белый потолок. Он никогда раньше не думал о девчонках. В общем-то, его никогда ничего особо не интересовало, кроме силы. Он был помешан на одной мысли. Но сейчас все было совсем иначе, и это выбило из колеи, вышибло весь воздух из легких. Впервые в жизни ему хотелось кого-то защитить. И судьба оказалась той еще шутницей: ему нужно защитить Урараку от самой себя. Только вот как это сделать? Она же становится той еще ослицей, если втемяшит себе что-то в голову — попробуй переубеди. И студент понимал, что этот разговор не возымел никакого эффекта. Эта дрянная девчонка будет продолжать себя изводить, пока совсем не превратится в скелет или пока не отбросит коньки. Очако нравилась ему. С каждым днем все больше и больше. Да, сначала Бакуго подкупила ее воля к борьбе, затем старания в учебе. Но затем он начал замечать большее: у нее была классная задница, которую так аппетитно облегал геройский костюм. Ее улыбка озаряла любую комнату в которую девушка входила. Она так отличалась от него. Кацуки был поверхностью звезды, палящей и беспощадной в своей ярости, но вот Очако была тем самым теплом, что от той же звезды ласкало Землю. Разные, но такие одинаковые. И эта схожесть изматывала, юноше казалось, что только он это замечает. — Дура, какая же она все же непробиваемая дура… Резко вскочив с кровати, студент метнулся к шкафу и быстро переоделся в тренировочный костюм. Нужно срочно было выбить все эти никчемные мысли, все равно ничего толкового не приходило на ум, а крутить по кругу одно и то же ему совершенно не нравилось. Ощущение давящей безысходности проламывало суставы. Скорее. Скорее бежать от этой безумной чехарды эмоций. Юноша знал, что решение обязательно найдется, просто еще не настало время. Лишь одно его беспокоило — главное, чтобы не было поздно. Чтобы Очако все еще держалась. Иначе ему просто не хватит сил ее вытащить из темного омута.

***

Спустя полчаса в коридоре появилась светлая голова Пони. Девушка приветливо махнула рукой Очако и села рядом с ней. — Извини, что так долго. К хирургу была жуткая очередь, очень уж долго он осматривал Сецуну. Все же у нее специфичная причуда… — Ой, это да, — хихикнула Урарака, — самоампутация, это, конечно, сильно. Но в итоге все хорошо? — Угу, — кивнула Цунотори, — подождешь меня еще чуточку? Я следующая пойду к терапевту. — Еще спрашиваешь, — шатенка скрестила руки на груди, — зря я что ли ждала так долго? Из кабинета вышла невысокая брюнетка. Чуть развернувшись, она кивнула однокласснице и пошла на выход. Пони вскочила со скамьи. — Пять минут! — и стремительно вбежала в кабинет, звонко захлопнув за собой дверь. Очако пересела ближе к двери, чтобы сразу же выхватить подругу на выходе. Она была уже готова продумать свой коварный план, как невольно услышала из кабинета: — Пятьдесят восемь килограмм? Очень хорошо, Пони, можете на этом остановиться. Как самочувствие? — Да, в принципе, все в порядке. — Те пять килограмм сделали вашу жизнь лучше? — О, еще как! — громко хмыкнула девушка, — колени перестали болеть. Да и сыпь вокруг рогов наконец-то прошла. — Замечательно. Поддерживайте свой результат… Дальше Урарака слушать не стала. В висках гулко стучала цифра пятьдесят восемь. Еще неделю назад Пони хвасталась, что увидела на весах круглую цифру в ровно пятьдесят. Как же так? Почему подруга ей так нагло врала? Почему она продолжала этот фарс? Ведь она наверняка не шла на такие жертвы, как Очако, не была готова содрать с себя кожу живьем, лишь бы стать легче. Нет. Этого просто не может быть. Кое-как сглотнув густую слюну, девушка на ватных ногах поплелась на улицу. Весь мир кружился перед глазами черным вихрем, из-за чего живот страшно крутило, а в горле встал ком. Хотелось плакать, но слез не было совершенно, лишь боль ледяной лапой сдавила грудную клетку. Захрипев, студентка привалилась плечом к стене и тяжело выдохнула. Полученная информация никак не хотела укладываться в мозгу. — Хватит! Низкий, грудной рык вырвался из Очако и, хлопнув себя по щекам, она кое-как встрепенулась и побежала в общежитие. Она не хотела больше видеть Пони, слышать о ней, ничего иметь с ней общего. Лжецам и обманщикам не было места в ее жизни, а прощения — тем более. Распахнув рывком дверь, девушка влетела носом в широкую грудь одноклассника. Еще по сладковатому запаху она поняла, что наткнулась опять на Бакуго. Подняв голову, она посмотрела на каменное лицо парня. — Ой, Урарака… — Прости, я не хочу разговаривать, — студентка попыталась просочиться в узкую щель, но почувствовала, как ее предплечий коснулись горячие влажные ладони. — Не делай. Больше. Глупостей, — Кацуки чеканил каждое слово, словно оформлял из них круглые жемчужины и выплевывал их вместе со звуками, — слышишь? Не смей. — Я ничего такого… Ау! Горячие руки в секунду стали раскаленными, обжигая тонкую кожу девчонки. Отшатнувшись, она в недоумении посмотрела на Бакуго. — Я предупредил. Сунув руки в карманы спортивных брюк, блондин вышел из кампуса и отправился в сторону тренировочных полигонов. Очако же не стала провожать его взглядом, лишь быстро шмыгнула в открытую дверь и стремглав понеслась в свою комнату, пока никто не успел ее перехватить. И лишь закрыв за собой замок на ключ, шатенка позволила себе громко разрыдаться, захлебываясь слезами.