Напарник

      Альбедо рыскал глазами вокруг. Останавливался на каждой детали. Искал изменения.       Два последних дня над Хребтом вилась метель. Она успокоилась лишь несколько часов назад. Ветви елей держали на себе целые сугробы — с начала вьюги никто выше кабана здесь не проходил. Тонкую тропку, поднимавшуюся по склону, протоптали лисы. Они же оставили алхимику подсказку. Агаты и кварцы сияли повсеместно, но вокруг них не лежал ни один лисий след. Обычно животные любили греться у камней. Теперь они бежали от любых источников крови дракона. Алхимик ещё днём это заметил.       «И почему именно сегодня кто-то спрятал Кли здесь?»       Альбедо понял, что рассматривает агат уже, должно быть, минуту. И с тревогой отвел взгляд.       Неужто и на него давило безумие Хребта...       Раздался странный протяжный рокот. Совсем близко. Альбедо остановился. Он узнал звук. Тишина, тёмно-синий снег, черные дыры деревьев и кустарника... и над ними — черный силуэт. Силуэт медленно шатался. Ронял снег. Из-за него торчали такие же черные, как он, вертикальные отростки.       — Прекрасно! — раздалось за спиной шипение.       С ним же был напарник! Алхимик не придумал, что делать с этой информацией. Попятился назад.       И увидел, как цветом марганцовки загорается над елями пятно света. Услышал, как механически загудела печь.       — Назад! — крикнул Альбедо.       Это была очень точная формулировка. Шаг влево или вправо означал утопление в настоящем снежном болоте. Рыцари не могли свернуть с тропки.       Рванулись. Вспыхнула очередь лучевой пушки. И оборвалась. Снег оплавился в полуметре от алхимика.       — Чего это он?       — Холодно. Ядро не разогрелось. Следующий заряд продержится дольше.       — А...       Взвыло механическое ядро. Розовый глаз стал раскаляться до белизны. Руинный молотильщик двинулся на рыцарей.       Действия Альбедо были быстрее мыслей. Оглушительно хлопнула тектоническая волна. На обшивке — ни царапины.       — Стой, пиротехник. Зря силы тратишь.       Робот нещадно сминал ногами сугробы. А у Альбедо с капитаном была только тропинка.       И, кажется, план.       — Отходи назад. Как можно дальше. Жди. Когда окликну тебя — бей по ногам. Беги! — отрывисто прохрипел алхимик и кинулся вперёд.       Прямо под ноги роботу.       Чуть не упал. Киноварь бесполезно стукнула по броне молотильщика. Машина направила на ученого свой теплый глаз. Тот бросился к ней за спину. Нашел тропинку. Автоматон стал разворачиваться. Безумно медленно. Альбедо отдышался, поискал глазами напарника. Тот скрылся. Молодец.       Алхимик ударил землю открытой ладонью. Распустился солнечный цветок.       Теперь нужна была новая тектоническая волна. Молотильщик уже шагал в сторону Альбедо.       — Сейчас!       Где напарник?       — Капитан, сейчас!       Не было капитана. Альбедо стоял, как дурак, и точно знал, что собственным мечом никакого вреда машине не нанесет.       Молотильщик остановился. Ухватился длинной рукой за ближайшую ель. Огромную.       Альбедо пытался сконцентрироваться, создать элементальную волну. Ни по каким подсчетам он не должен был успеть нанести этот удар.       Он и не успел.       Дерево полетело. Соседние ели его не остановили. Переломились. И всей массой обрушились на алхимика.       Воздух вышибло из груди. Альбедо по шею вбило в снег. Ученый уцепился за ствол.       Он жалел о каждом движении.       Кора больно проехалась по плечу. Смола прилипла. Алхимик напрягся до дрожи, согнулся и смог ухватиться за обломок повыше. Мыча и отдуваясь, подтянулся — и вот уже можно было поднять голову! Хвоя чуть не выколола глаз. Альбедо вдохнул. Протянул руку вперед. Едва не вывихнул плечо. Весь подался вперед. Этим он страшно себе навредил — ледяная жесткая ветка рванула по левому боку. Зато он вытащил себя из белого месива. Лежал на животе, путаясь в обломках хвои. Задыхался.       На него упала тень. Альбедо сжался. И покатился в ту сторону, где, вроде как, должна была быть тропинка.       Если бы ошибся, утопился бы в снегу.       Обломки, бывшие только что под ним, треснули, взлетели — и вернулись углями. Алхимик вскрикнул, приняв один из них на ухо.       Он не дал себе отдышаться. Вскочил. И понял, что делать.       Молотильщик после выстрела замер. Он вновь запускал разогрев лучевой пушки. За его спиной, в закутке — алхимик точно знал — была яма. Её всегда заносило снегом. Метель закончилась только что. Если уронить туда машину...       «Будет секунд двадцать на побег».       Альбедо, маленький и быстрый, пробежал под ногами робота. Остановился где-то перед ямой, посмотрел на противника. Тот развернулся. Поднял ржавые руки. И резко свел их прямо перед собой. Альбедо отпрыгнул. Не побежал. Ударил мечом по кулакам машины. Бесполезно. Тогда механизмы заревели — молотильщик перенес центр тяжести, поднял громадную ногу. Альбедо шагнул назад. Взмолился, что не провалится вниз.       Второй шаг.       Машина нависла над ним. Наклонилась вперед. И опустила ногу, целясь прямо в него.       Алхимик зайцем кинулся обратно на тропку. Споткнулся, не попал, рухнул рядом с ней. Встать не получалось. Альбедо вывернул шею — где враг? Молотильщик уже смотрел своим разогретым глазом.       Алхимик сжал правую руку в кулак. Завел за голову. Задержал дыхание. Замер, прицеливаясь.       И выбросил элементальную волну.       Цветы вмиг разворотили шарнир одной ноги механизма. Вторая нога от взрыва зашаталась. Конструкцию повело. Тяжелый корпус медленно потянуло назад. Машина рухнула в снег.       Альбедо сжался в клубок. Сердце билось с такой силой, что ребра трещали. Он мельком огляделся.       Различил в полутьме что-то синее. Обездвиженную макушку капитана.       Алхимик застонал. Бросился к нему, — опять в снег. Шумно дыша, развернул рыцаря к себе лицом. Глаза открыты, дыхание сбитое, голова не держится, дрожь по всему телу, реакция отсутствует.       — Идем. Пожалуйста.       — Мх...       Он ухватил капитана, закинул его руку себе на плечи, нащупал опору в снегу — и пошел. За спиной неистовствовал беспомощный пока молотильщик.       «Сколько времени у нас есть?»       Он запретил себе думать. Главное — дышать. Не будет дышать — рухнет. Рухнет, —       Мозг пульсировал в черепе. Шею свело от напряжения. Пальцы — от холода. Колени почти скрипели, ступни не чувствовались. Лисья тропка предательски размазывалась под ногами, тело колотило так, что трудно было уследить за собственными движениями.       Альбедо думал, что может на ходу потерять сознание.       Тогда сзади заревел скрежет. И ученый ускорился.       Дорожка круто уклонилась вниз. На скользком снегу алхимик едва не упал. И увидел за берёзами холодные отсветы.       Голубая трава. Пещера!       Послышались звуки железных шагов. Альбедо, отрывочно выдыхая пар, спотыкаясь, подворачивая ноги, но накрепко вцепившись в беспомощного напарника, заволок того в коридор. Сияли голубые морозные сталагмиты. Пол пещеры живописно блестел льдом.       Алхимику сейчас было на это плевать. Он обошел один из кристаллов, спустил капитана на пол и упал рядом. За эту ночь второй раз он тащил чужое тело по морозу, второй раз его трясло от изнеможения, боли и холода. Альбедо старался восстановить дыхание.       «Почему он вообще в обмороке?»       Между голубых столбов легла массивная тень. Механические шаги стихли. Алхимик вжал голову в плечи. Перестал дышать. Глядел на тень, не отрываясь.       Альберих чихнул. Ему хватило наглости чихнуть. Будучи без сознания. Коротко так, скромно, как котёнок. Чихнул. И снова замер.       Альбедо даже понять ничего не успел.       Пушка загудела. Звук умножился в стенах пещеры. Алхимик увидел, как повсюду вспыхивает оранжевый горячий свет — на столбах, на потолке, на полу...       Ледяной пол лопнул.       Грохот, горячий, холодный воздух, осколки, щепки, пыль, и каменная стена — то есть, видимо, очередной пол — и тишина.       Нет, не тишина. Звон в ушах.       Алхимик лежал непонятно где, в куче льда и снега, и чувствовал... он не анализировал. Так прошло, может, пять минут, может, полчаса. Перевернулся на спину. Тело обняла тягучая боль. Альбедо догадался, что, возможно, это чувство люди называют «разочарованием».       Он зажмурил глаза и выдохнул. Сел. Спину проштопало болью, но алхимик не заметил. Он уставился перед собой. На ядро хаоса. На застрявшего в снегу механического стража.       Машина была мертва. Давно мертва. И не собиралась двигаться. Кажется.       Ещё один измученный выдох. Альбедо прикусил губу, пытаясь заставить собственные ноги держать тело. Тяжело поднял голову.       Ему вдруг подумалось, что тот, кто спрятался с его сестрой здесь, выбрал для этого худший день. Животные сбежали с горы, метель угробила тропы, охранные механизмы разошлись по склонам в случайном порядке, разбушевалась драконья кровь.       «Драконья кровь...»       — Кэйа, ты гений!       Кэйа его не слышал. Рыцарь бредил — дергался, вертел головой, мычал, сжимал веки...       Удивительно, как при современном развитии человеческих этики и медицины самым эффективным способом привести человека в чувства остается удар по лицу.       Четыре пощечины. В данном случае.       Рыцарь уставился на алхимика, как на любовь всей жизни.       — Больше не пытайтесь меня обмануть, капитан, — сухо попросил Альбедо.       Докапываться до истины — его работа.