За двумя зайцами

POV Тизальд

От разъяренного омеги пришлось срочно сматываться. Ему ведь даже руки перехватить страшно, вдруг больно сделаешь, а авторитет в его глазах мы еще не заработали. Удивительно, но Дар ещё умудрился каким-то образом напялить кольцо ему на палец. За что, правда, был награжден кулинарным шедевром вместе с противнем. Помимо вышеозначенного, Дару досталась роскошная шишка, а мне – шикарный фингал. – Какой горячий мальчик! Придя домой, застали там о чем-то шушукающихся Отца с Озвином. – О-о-у! Сватовство, я вижу, удалось! – поднял на нас глаза отец. – Ну да! Если морда не набита, не похож я на бандита! – приосаниваясь, отшутился Дар. – Вот видишь, Ройс, как все удачно складывается! Сегодня по морде получили – понравилось, завтра опять пойдут! – вставил ехидно Озвин. – Не то чтобы понравилось, но пойдем обязательно! – подмигнул ему Дар. – Ладно, пошутили и хватит, присаживайтесь, поговорить надо! – уже серьезно сказал отец. – Мне тут ваш отец поведал, что сегодняшнюю ночь вы провели вместе! Чья была идея? – уставился испытывающим взглядом на нас Озвин. – Моя! – чувствуя, что краснею, ответил я. – Общая! – отрезал Дар, судя по виду, не испытывая и капли смущения. – И как впечатления? – не отставал старый перечник, все так же ехидно на нас поглядывая. – А Вы с какой целью интересуетесь? Желаете присоединиться?! – не менее ехидно вопросил Дар. – Вот видишь, Ройс, – обратился ведун к отцу, – каков поганец, а ты: "Почему двое? зачем второй?!". Да у этого ж совести ни в одном глазу, а этот, – он кивнул в мою сторону, – тоже не отстает, только краснеть сейчас перестанет и что-нибудь да скажет брату. Я, и правда, уже собирался указать брату на несколько вольное его обращение с Озвином, но, услышав сию отповедь, прикусил язык. – Ладно, с вами все ясно! Можете идти, а нам с Озвином еще о многом поговорить нужно! – выпроводил нас отец. Что там им ясно, так и осталось для меня загадкой. Стоило нам только скрыться с глаз отца и Озвина, как нахмурившийся Дар схватил меня за руку и потащил к себе в комнату. – Как давно ты хочешь меня? – задал он первый вопрос, усадив меня на стул. Ненадолго задумавшись, я понял, что началось это помешательство почти сразу после ритуала. О чем ему и сообщил. – А как именно ты меня хочешь? Разложить, как омегу, или, может быть, самому под меня лечь? – продолжил он допрос, внимательно за мной наблюдая. От такого предположения я взвился. – Да за кого ты меня принимаешь!? Тебя таким образом не хочу! И сам под тебя не лягу! – подскочив и сжав кулаки, выкрикнул я. – А если так? – цапнул он меня в объятия, впиваясь в губы. Меня тряхнуло: – Твою мать!!! – Вот и я о том же, – отпуская меня, задумчиво проговорил брат. – И что теперь? Со временем мы захотим большего? – спросил растеряно у него я. – Не знаю, но мне кажется, это внезапное влечение как-то связано с омегой. Только взглянув на него, я сразу понял, что делить ни с кем не буду, а сейчас мысль, что рядом будешь ты, не вызывает отторжения, – глядя в окно, ответил Дар. – Что делать будем? – задал я следующий вопрос. – Пока за Нором ухаживать, а там видно будет! – оборачиваясь, сказал Дар. * * * До следующего дня мы не дотерпели и, решив, что времени прошло достаточно, и омега уже успокоился, вечером опять направились к нему. Аромат выпечки я почувствовал уже на подходе. Строя планы по соблазнению омеги, про покушать мы как-то забыли и сейчас давились набегающей слюной. Нор встретил нас на пороге с радушной улыбкой на лице, которая мне чем-то не понравилась… Подозрительно сощурившись, Дар осмотрелся и, не заметив в пределах досягаемости Омеги тяжелых предметов, сделал шаг в дом. – Проходите, проходите, гости дорогие! Может, чайку? А какие булочки у меня получились! – заливался певчей птичкой Омега. Осматриваясь с особой внимательностью, мы проследовали за ним на кухню. За столом сидел Озвин, с блаженной улыбкой поедая выпечку и прихлебывая чай. – Присаживайтесь, присаживайтесь, я Вам все сейчас подам! – засуетился вокруг нас Нор. Отодвинув для нас стулья, он подал чай и придвинул поближе к нам булочки и варенье. Всю глубину подлянки мы осознали примерно через полчаса с момента начала чаепития. В животе заурчало, а улыбка омеги превратилась в злорадный оскал. Первым из-за стола вылетел Дар, я отстал не намного. – Как, уже уходите?! Вы ж еще не доели! А я так старался! – притворно сокрушался нам вслед омега. Добежать до заветного строения не получилось, пришлось довольствоваться ближайшими кустами, благо, на улице уже было темно. Мелкими перебежками от куста к кусту до дома мы добрались часа через два. Нас пошатывало, но позывы к единению с природой вроде прекратились. Спать мы бухнулись, не раздеваясь. Наутро нас разбудил грохот. Во входную дверь кто-то долбил, причем с ноги. Раздался недовольный голос Отца: – И кому там неймется в такую рань? Затем звук открывающейся двери и взволнованный, с раскаивающимися нотками голос Нора: – Ой, извините, пожалуйста, я так сильно переживал, что не подумал о времени! Да и за дверь простите, просто руки заняты. Услышав его, мы подскочили как ужаленные и ринулись к двери. Омега стоял, закусив свою губку и опустив голову, носком ноги пытаясь протереть в полу дырку. Весь его вид выражал крайнюю степень раскаяния и смущения. Обеими руками он держал блюдо, на котором, судя по запаху, был пирог с зайчатиной. Мой голодный желудок сразу же потребовал свою долю, но разум приказал ему заткнуться, памятуя о вчерашних приключениях. Завидев нас, Нор со словами: – Это Вам в качестве извинений! – сунул пирог Отцу и бросился к нам обниматься. – Ох, простите меня, пожалуйста! Я ж не знал, что у Вас самые честные намерения! Мне так стыдно! Я правда-правда больше так не буду! – причитал он, энергично нас похлопывая и выворачиваясь ужом при попытке обнять его в ответ. – Ну, мне пора, а то Озвин будет волноваться! – с этими словами омега выскочил за дверь. А у меня что-то тело начало гореть и чесаться. – Быстро мыться! – схватил меня за руку Дар, и мы понеслись к купальне. Однако от воды жар становился только сильнее. Спас нас приведенный Отцом ведун, натерев каким-то настоем. Решив все-таки поставить на место этого очаровательного засранца, на следующий день мы стояли на пороге дома ведуна. Но наш решительный настрой поубавился, когда вскоре мы узнали неприятную новость: омега пропал.