Первый последний год

      Первое сентября. Первый осенний день. Солнце только-только встало и лениво осветило золотую листву, а школьники уже шагали на линейку в парадной форме и с огромными букетами. Как будто было чему радоваться. Разве что для первоклассников этот день был праздником, потому что подавляющее большинство не могло радоваться началу ежедневных ранних подъемов и невероятно скучных уроков. Для многих же этот первый звонок станет последним.       Дима и так не понимал, зачем ходит в школу, а тем более на линейку. Стоять под палящим солнцем и ждать, когда вас любезно пригласят в место пыток, которое нужно ещё и посещать одиннадцать лет подряд. У него, конечно, был шанс уйти в колледж, но сварщиком он быть не хотел, а с его аттестатом никуда больше и не брали. Из хорошего сегодня только то, что осталось чуть меньше года мучений, а дальше на все четыре стороны. Проспав лишний час, Королёв все-таки решил явиться хотя бы на первый урок (после линейки, естественно) что, стоит сказать, уже большая удача и редкость.       Сентябрь в этом году удался на редкость солнечный и тёплый, поэтому парень даже решил надеть белую рубашку, гладить её он, конечно же, не собирался, но единственный раз в году можно и порадовать учителей своим внешним видом. Сев, как обычно, за последнюю парту у окна, он достаёт телефон и наушники. Диме уже думается, что можно было бы и этот урок проспать, всё равно по классике жанра проводится классный час о том, каким этот год будет важным и сложным. От скуки он ерошит каштановую чёлку и поворачивается к окну. Но только включает музыку, в классе начинается какое-то оживление. Королёв рефлекторно поднимает глаза. В класс вместе с классным руководителем заходит неизвестный ему парень: высокий блондин с большими карими глазами, одетый в солидный костюмчик тёмно-синего цвета. Учитель представляет нового ученика, но Диме это уже не особо интересно, он делает музыку громче, успев только подумать: «Мда, ещё один клоун. Кто вообще переводится в одиннадцатом, мать его, классе?!», а потом снова отворачивается и утыкается в окно. Вот только его идиллию вновь нарушают, новенький подсаживается к нему. Недовольству шатена нет предела. — Игорь Васильевич, а этого чего ко мне сразу? — возмущается парень, всем своим видом показывая, что не рад новому соседу. — Королёв, во-первых, не «этот», а Никита, во-вторых, куда ещё я должен его посадить? Разве что на голову себе, вас и так тридцать человек! — строго указывает мужчина и поправляет очки. — Вижу, что ты очень рад новому однокласснику, вот и поможешь ему освоиться! — строго заключает преподаватель, заполняя журнал. Святковский всё-таки ставит свои вещи и присаживается за парту. — Чтоб тебя камаз переехал, — бурчит Дима новоиспечённому соседу, не отвлекаясь от телефона. — Королёв, я всё слышу! Ты же знаешь, что я потом спрошу с тебя! — угрожает учитель, — Или ты хочешь отчёт в письменном виде оформить? — Дима отрицательно мотает головой, мол, не надо, уже достаточно заданий. — Я тоже не особо рад знакомству, если тебе интересно, — шепчет блондин, прилежно раскладывая школьные принадлежности. — Королёв значит. — фыркает он и принимается записывать что-то в тетрадь. — Тебя моё имя и фамилия ебать не должны, так что завались, — огрызается Дима, вставляя второй наушник в ухо, чтобы наверняка не слышать происходящее вокруг.       Никита, сказать честно, ожидал более радушного приёма. Он же не виноват, что его родителям предложили работу в Москве на последнем году его учёбы. Да и сам Дима казался ему куда милее и приятнее издалека. На линейке Святковский успел познакомиться с некоторыми ребятами из класса, и их словам «Димон вообще ахуенный чел» верилось с трудом.       Урок окончен, в классе вновь шумно, все собирают свои вещи. — Роб, погнали покурим, — обращается Дима к светловолосому парню, который выходит перед ним из кабинета. — И этого, нового возьми, — кивает в сторону Никиты парень, — он нормальный пацан. — Та нахер он там нужен? — искренне возмущается шатен, не понимая, зачем ему тащить с собой ещё и ношу в виде совсем незнакомого ему парня. — Давай-давай, — поддакивает Роберту Гришаня и толкает к выходу Святковского, — Васильевич же поручил тебе помочь ему освоиться, покажем ему «место силы», — смеётся и складывает руки как Мастер Йода.       Парни вышли из школы и зашли за гаражи, окружённые пожелтевшими клёнами, которые создавали уголок прохлады под раскалённым солнцем. На курилке уже собралось несколько человек из разных классов: кто-то громко шутил, кто-то просил стрельнуть сигарету, кто-то жаловался, что уже устал, в целом, будничная суета подростков. Никита старается держаться своих новых знакомых и не потеряться в первый же день учёбы среди незнакомой местности. — Вы чё, прям здесь курите? — удивляется Святковский и роется в карманах в поисках электронной сигареты. — Нет блять, ещё три километра прямо и направо, — парирует Гриша и закуривает «Chapman», — ты откуда вырвался вообще, у вас там не было курилки? — Была, — блондин затягивает сладкий пар и поправляет бордовый галстук, — но не возле гимназии же. — Так ты в гимназии что-ли учился? — хмыкает Королёв, — ну извините, ваша светлость, у нас в МБОУ СОШ нет элитной курилки, — и издевательски изображает реверанс, отчего все рядом стоящие разразились громким смехом. Никита и сам хихикнул, на самом деле, но куда больше испытывал дискомфорт от того, что вся толпа ежесекундно обратила на него внимание. Однако продлилось это недолго: через пару секунд все вернулись к прежним обсуждениям и парень даже подумал, что влиться в коллектив не составит труда. — Вообще-то у нас осталось три минуты до звонка, — демонстративно заявляет Уланс, показывая время на наручных часах. — А ты, вижу, у бабушки в Лондоне Биг Бен спиздил, — острит Славик, ученик десятого класса, снимая крупные очки с друга, и надевает их на себя, — важный хуй бумажный, мы поняли уже.       Парни смеются, но тем не менее тушат сигареты и направляются к зданию школы. Ну как направляются: Плаудис забирает очки Ланса у Михайлова и пытается вернуть их обладателю, но младший сопротивляется и бегает от одного к другому. Выглядит это забавно, как минимум из-за внушительной разницы в росте, Слава намного ниже ребят, поэтому над ним частенько подшучивали подобным образом. До конца учебного дня все разбегаются по кабинетам. Дима всё ещё не в восторге от своего нового одноклассника, но теперь он хотя бы не хочет быть водителем того самого камаза. Никита оказывается очень смышленым парнем, подающим успехи в литературе и истории; любит, когда на рабочем месте порядок, а ещё ему сильно мешает музыка в наушниках у соседа по парте. — Ты можешь свой фонк хотя бы на уроке не слушать, у меня бошка болит, — шёпотом предъявляет Святковский, — займись чем-то полезным, — пихает он локтем Диму в бок, — я вообще-то думать пытаюсь. — К сожалению, у тебя плохо выходит, — Королёв делает одолжение, убавляет громкость и достаёт из рюкзака помятый листочек, — у меня даже ручки нет, так что не судьба, — пожимает плечами и продолжает копаться в телефоне. — На, — Никита достаёт из рюкзака запасную ручку и кладёт на парту, — только не дрочи мне мозг, — проговаривает с раздражением и возвращается к своему занятию.       Дима даже не шевельнулся, а только снисходительно повёл бровью. К колкостям от него придётся ещё привыкнуть. Но было что-то завораживающее в манере поведения Королёва: то ли типичный образ плохого парня, то ли лёгкость — проще говоря, пофигизм– с которым он относился ко всему. Святковский осторожно разглядывает своего соседа по парте и тяжело, но признаёт, что завораживает его не только поведение: глубоко-голубые глаза, отливающие в изумрудный оттенок, что-то пристально рассматривали в телефоне, хотелось наблюдать за ними бесконечно долго; темно-каштановые волосы, беспорядочно, но невероятно мило, спадающие на лоб, которые парень постоянно убирал с лица изящными пальцами, чётко очерченные скулы и острый подбородок. — Хули пялишься? — возмущается Дима и трясёт за плечо соседа, — урок закончился, можешь валить домой. — он молниеносно закидывает свои вещи в портфель и быстрым шагом удалился из кабинета. Никита даже не сразу понял, что произошло. Блондин не спеша выходит из здания школы, легкий ветерок обнимает его тело, осенью воздух особенно свеж, запах дурманящей душевной чистоты. Вот и Никита вдыхает и надышаться не может. Ему почему-то очень хорошо, он сам не понимает отчего. — Тебе в какую сторону-то, новичок, — любезно интересуется Уланс, шедший чуть позади парня. — На Сочинскую, — отвечает Никита, замедляя шаг, чтобы поравняться с одноклассником, — а что? — Так мне тоже, — радостно восклицает Познакс, — ну пошли вместе, я так-то с Робертом обычно хожу, но сегодня у него появились срочные дела.       Святковский был вовсе не против. Новый одноклассник всю дорогу заваливал парня вопросами о переезде, о старой школе, об увлечениях, порой Никита не успевал ответить на вопрос, как тут же ему задавался новый. На самом деле, он ещё во время линейки сделал вывод, что Уланс любитель поговорить громко и много, даже на уроках учителя частенько делали ему замечания. Поэтому сейчас сложно было сказать, искренне ли его интересует жизнь Святковского, либо он просто утоляет потребность в разговоре. Несмотря на это, Никиту это ни разу не напрягает, ему на самом деле понравились ребята из нового класса, одно только он понять не мог. — Ланс, слушай, — блондин перебивает Познакса, не давая задать очередной вопрос, — а Дима, ну, он всегда такой грубый? Просто мы первый день знакомы, а он уже хочет, чтобы меня грузовик переехал, — парень задумчиво чешет затылок, обращаясь к собеседнику. — Ой, не обращай внимания, — взмахивает рукой брюнет, — говорят, он в детстве с самоката головой вниз упал, вот и умственное развитие отстало, — смеётся парень, закуривает сигарету, машинально оглянувшись по сторонам, — будешь? — Не, спасибо, — любезно отказывается блондин и опускает взгляд вниз, рассматривая, как осенние листья кружат по тротуару, — странный он какой-то. — Я тебя умоляю, — быстро проговаривает Познакс и выдыхает дым, — через две недели уже лучшими друзьями будете, не отлипните друг от друга. Кстати, у меня в пятницу день рождения, приходи, — доброжелательно и подмигивает. Никита, конечно, соглашается. Скоро они оказались на нужной улице. — А кто ещё будет? И требуется ли от меня что-то? — озадаченно интересуется Святковский. — Всех перечислять не буду, но народу достаточно, — уверяет собеседник, — несколько ребят из нашего класса, параллель, парочка помладше и ещё знакомые, в основном выпускники. А к тебе есть единственная просьба — сжечь этот ужасный пиджак, — тыкает пальцем в никитыно плечо, — А то у меня инфаркт случится. — оба юноши в момент разразились смехом, а позже попрощались.       По приходе домой Святковский рухнул на кровать в своей комнате — слишком вымотался за первый день. Хотя, стоит сказать, что парню пока всё очень даже нравится: атмосфера в 11 «Б» и правда была располагающей, к ним частенько переводили новых учеников, поэтому ребята знали, как помочь освоиться. В целом, класс был с ним дружелюбен, исключением был только этот странный Королёв.       Роберт, Уланс и Гришаня — лучшие друзья с детства, мозгом в их трио был Роб, вернее, он так думал, потому что выполнял все задания и исправно готовился к урокам, а друзьям давал списывать. Но на самом деле, Грише с Лансом элементарно было не до уроков: эти двое, как никто другой, могли вляпаться в какую-то историю, втянуть в неё ещё десять человек и всё равно выйти сухими из воды. Хотя чаще всего втягивали они исключительно Роберта, строгие родители которого уже давно перестали удивляться и отчитывать сына, если в истории фигурируют фамилии Ляхов и Познакс. Так, например, на утро после празднования семнадцатого дня рождения Гриши они втроём проснулись в какой-то хрущевке в Туле, а на полу валялось несколько упаковок от пряников. Сначала, откровенно говоря, они сами нихуя не поняли. Как позже выяснилось, какой-то друг Ляхова во время поздравления по телефону пообещал подарить ему тульский пряник, а имениннику ничего не пришло в голову лучше, чем всем вместе махнуть в Тулу. Их потом ещё сутки искали по Москве, пока они на связь не вышли. Эту историю, кстати, Святковский услышал сегодня на курилке и уже из неё было понятно, что этой троице скучно не бывает, а окружающим их и подавно. Парню уже не терпелось попасть на тусовку к Улансу, пообщаться с кем-то вне учебной деятельности, может даже влиться в компанию. Ему бы очень хотелось.

***

      Дима поднимается на третий этаж старой обшарпанной девятиэтажки и долго нажимает на дверной звонок, пока не слышит звук прокручивающегося ключа в замке. Дверь ему открывает невысокий шатен, явно старше школьника на несколько лет. Вид его был помятый, волосы взъерошены, сквозняк, казалось, пробирал до костей, отчего он только кутался в домашний халат. — Хули так трезвонить, — недовольно кряхтит парень и жестом приглашает пройти, — я спал вообще-то. — Чтоб тебе жизнь мёдом не казалась, — Дима почти по-хозяйски заходит на кухню со стареньким гарнитуром и садится за стол, — я вообще в восемь проснулся, так что не ной, — он говорит куда-то вглубь квартиры, потому что Артём ушёл в комнату переодеться. — Я своё уже отучился, — Кулик проходит к незванному гостю и ставит чайник на плиту, сонно потирая глаза, — чё хотел вообще? — Ты мне должен вообще-то, — спокойно отвечает Дима и пристально смотрит в глаза Тёме, пока второй напряженно копается в воспоминаниях. — Бля, вот ты ради этого меня разбудил? — старший с раздрожением выдыхает и снова куда-то уходит. Слышно, как что-то с грохотом падает, а затем и отборный мат. Но Диме не особо интересно, что происходит в соседней комнате, он пришёл с конкретной целью. Через несколько минут на кухню возвращается Кулик. — Чёрта с два я у тебя ещё раз в долг возьму, — парень кидает на стол небольшой зип с травой, — мёртвого заебёшь. — он ставит на стол две чашки и делает чёрный кофе, запах которого моментально наполняет потрёпанную комнатушку. Дима периодически заходил к Артёму, не совсем кофе выпить, конечно, но старший по давней дружбе пускал школьника, разговаривали они мало, но чувствовали себя вполне комфортно, в основном курили и думали каждый о своём. Так случилось и в этот раз. — Идёшь в пятницу к Улансу? — нарушает тишину Королёв, поднося самокрутку к губам. — Не знаю ещё, у меня работа до поздна, — Артём жестом просит косяк и тоже делает затяжку, машинально прикрывая глаза, — не хочешь идти? — Не хочу пересекаться с Элей, но Ланс говорил, что не звал её, — голова младшего тяжелеет, он закидывает её назад, — но если будут её подружки, то и она обязательно заявится. Не знаю я. — в голосе парня звучит отчаяние, совсем недавнее расставание даёт о себе знать, как бы он не пытался доказать, что ему всё равно, но так быстро у него не получится это сделать.       Это была его первая любовь: такая искренняя и чистая. Вначале была. В юности всегда кажется, что вы будете вместе всегда, что корабль чувств не разобьётся о скалы непонимания, ссор и обид. Их отношения продлились два года и два месяца ровно. Диму бросили во вторую субботу августа, он просто получил сообщение: «Я тебя больше не люблю. Не звони мне. Я с другим». Но он не только пытался звонить, он ждал Элину около подъезда, просил объяснить, просил поговорить, много извинялся. Но подробностей он так и не получил. Зато получил в нос от нового ухажёра своей бывшей. А потом и от второго. После этого он пытался забить на отношения и всё связанное с ними и вроде получалось неплохо, если бы не школа и этот чёртов новенький блондин, рядом с которым бошка совсем переставала работать.