***
А в это время у Мамору появились новые проблемы — ему позвонил отец Каоринайт — его бывшей любовницы и сообщил «радостную» новость о том, что Мамору стал отцом чудесной девчушки Итаны. Подобное известие для Мамору стало ударом — он не ожидал такого кидалова от бывшей любовницы, он наивно полагал, что та сделала аборт. Но как оказалось, мистер Тэйко — отец Каоринайт, всё переиграл. Теперь же новоиспечённый заботливый дедуля решил, что его внучка должна воспитываться в полной семье. А для этого ему было нужно, чтобы господин Мамору Джиба развёлся с супругой и отдал той свою первую дочь, променяв их на новую семью. И мистер Тэйко начал шантажировать Джибу тем, что обязательно подмочит его репутацию, если результаты тест на отцовство окажутся положитедьными. — Не в твоих интересах, Джиба, бегать от ДНК-теста! Если отцовство не подтвердится, то я отстану о тебя и даже заплачу тебе денежную компенсацию за моральный ущерб, но если же выяснится, что ты являешься биологическим отцом моей внучки, то готовься к кардинальным переменам в своей жизни. Готовься к разводу с женой и дочкой. Мамору похолодел, а на его лбу выступила испарина. Все его внутренности словно бы на миг сжались в комочек, как только он представил себе, как сообщает жене известие о разводе. Мамору небрежно встряхнул головой, пытаясь привести себя в чувство и вернуть здравый рассудок. — Мистер Тэйко. Развода с Усаги у меня не будет в любом случае, я связан с ней до конца жизни. В крайнем случае, если моё отцовство подтвердится, то я буду платить алименты на вашу внучку! — Мамору старательно избегал словосочетания «моя дочка», так как некоторый червячок сомнения всё ещё был внутри его души. — Хорошо, пусть будет так. Но ты должен будешь платить пятьдесят процентов от своей заработной платы и не меньше, — Токама Тэйко словно упёрся и ни в какую не желал идти на уступки. Несмотря на то что в деньгах он не нуждался, так как занимался нефтеперерабатывающей промышленностью, для него было делом принципа хоть как-то наказать этого негодяя Джибу. И теперь этот мужчина был доволен тем, что может держать Мамору на крючке и вертеть им как хочет. После такого разговора Мамору поехал прямиком домой, желая отдохнуть и расслабиться в домашней уютной обстановке и сразу же отключил свой телефон. И когда Усаги с дочкой вернулись домой, то Мамору был уже дома — отдыхая в ванне с горячей водой и ароматическими маслами. Всё, что сейчас требовалось мужчине — хотя бы полчаса покоя и минутка расслабления. Но его ждал сокрушительный облом. Чибиуса, едва только разделась, забежала в гостиную и стала беситься — пнула мяч, который тут же полетел в сторону телевизора; стала ронять декоративные подушки с дивана и визжать. Затем малышка залезла на диван и просто стала прыгать на нём, хотя Усаги попросила дочь вести себя чуть тише и не наводить беспорядок. — Сука! — из ванной комнаты вышел Мамору, облачённый в тёмно-синий махровый халат и взглядом коршуна смотря на Усаги. — Усаги, какая же ты бестолочь — никак не можешь развлечь родного ребёнка! — Мамору даже не постеснялся присутствия маленькой дочери и стал спускать всех собак на жену. — Ты негодная абсолютно ни на что. И ноги у тебя кривые! — будучи в плохом настроении, Мамору решил отыграться на беззащитной супруге по полной программе, говоря ей то, что на самом деле не было правдой. Он преследовал лишь одну цель — навредить самооценке Усаги, дать ей понять, что она, кроме него, никому не нужна. И хотя он сам считал свою жену очень красивой и сексуальной, в последнее время он скупился на комплименты, тем самым, как бы дрессируя жену. — Что ты такое говоришь, родной? — ярко-голубые глаза миниатюрной блондинки широко распахнулись в изумлении, в упор уставившись на супруга. — Мамору, я знаю, что ты бы никогда такого мне не сказал. Да, наш брак сейчас находится на волоске, но ведь мы спасём его! У тебя проблемы на работе, родной? Подойдя к помрачневшему мужу и невзирая на то, что он только что сказал, Усаги ласково обвила руками его шею, а затем нежно коснулась его губ, предварительно встав на цыпочки. В её сознании всё ещё звучали слова матери о том, что она недостаточно старается, чтобы сохранить брак с Мамору и о том, что даёт ему мало любви и ласки. Конечно, от такого Мамору тут же растаял и его настроение мгновенно улучшилось. Джиба тотчас же устыдился своего поведения, в очередной раз мысленно восхищаясь стойкостью, терпением и добротой жены, которая несмотря на все его многочисленные измены — всё ещё была с ним и всё ещё дарила ему свою любовь. «Усаги хорошая, но вот не влечёт меня к ней в интимном плане. Вот что поделать. Да, она, безусловно, сексуальная и женственная, но в ней нет той вульгарности, резвости, которая нужна мне.» — Ты это, извини меня, любимая. Я сорвался на тебе. Да, у меня серьёзные проблемы на работе, но боюсь ты ничем помочь мне не можешь. — Жаль, — разочарованно произнесла девушка, — ах да, кстати. Мамору, у нас сегодня будут гости! Скоро Сейя придёт. Я его пригласила. Около минуты Мамору молчал, а затем, сложив руки на груди, сделал жене замечание, что такие вещи впредь она должна согласовывать с ним, ведь это он глава семьи и хозяин дома. Усаги заверила мужа что подобное впредь не повторится и принялась спешно сервировать стол, доставая столовые приборы и прочую посуду. Сейя не солгал и явился точно вовремя, как и договаривались — ровно в восемь часов вечера. Выглядел он, как всегда, сногсшибательно, что не могла не отметить Усаги, в очередной раз любуясь его статью и мужественностью. — Привет! — Усаги радостно поприветствовала его дружеским поцелуем в щеку; Мамору же просто сдержанно пожал гостю руку, удостоив сухим коротким взглядом. — Проходи на кухню! Признаться, я удивлена, что ты один. — А с кем я должен был прийти? — удивился Сейя. — Девушки у меня пока нет. — Ну, я думала, ты позовёшь с собой братьев и Принцессу, — усаживаясь во главе стола, произнесла Усаги, нервно сжимая вилку в руке. — Мамору, передай мне, пожалуйста, соль. Кажется, я недосолила тунца. Со стороны могло показаться, что за столом царит полная идиллия и атмосфера наполнена уютом и комфортом, но это было не так. Хоть Усаги и старательно имитировала счастье и радость, но на самом деле женщина была очень напряжена. С одной стороны, ей трудно было скрывать обиду на мужа и свою ревность к нему, а с другой — явную симпатию и некоторое увлечение Сейей. Когда Сейя как бы невзначай коснулся её руки, Усаги вздрогнула и ощутила лёгкую, но весьма приятную дрожь по телу, хоть и кратковременную. Ей вдруг внезапно захотелось почувствовать на себе его крепкие сильные руки, его нежные умелые пальцы. И Усаги вдруг стало стыдно за свои желания и эмоции, что она испытывала по отношению к Сейе. Сам же Мамору в это время старался проявлять максимум внимания к жене, желая продемонстрировать своё отношение к ней и выбелить себя в глазах Сейи. Но Сейя уже всё прекрасно знал и от фальши Джибы ему было противно. Ему было противно смотреть на то, как Мамору нежно приобнимает Усаги, заботливо убирает прядь её золотистых волос, выбившуюся из замысловатой причёски-плетенки, говорит ей ласковые слова и комплименты. Да и Усаги прекрасно понимала, что все действия мужа наигранные. «Как же трудно сохранить брак, если его сохранением занимается только кто-то один, а второму это нахер никуда не всё рлось.» Но внезапный входящий вызов заставил Мамору отвлечься от супруги и он поспешил ответить на звонок — ему звонила Нехеления, его новая любовница. А игнорировать её он не собирался, прекрасно зная дурной характер и склочность брюнетки. — Я сегодня выходной, Неша! Что ты мне мозг выносишь со своими акционерами? Позвони мистеру Ноцуки, он мой заместитель. — Мамору старательно изображал «рабочий» разговор. — Нет, милый, ты не понял, — сладким голоском пропела любовница, — я хочу, чтобы ты приехал ко мне прямо сейчас. Я сделала новую интимную стрижку и прикупила кое-чего для наших с тобой постельных игрищ! К сожалению, Усаги услышала слова любовницы мужа, доносящиеся из динамика телефона Мамору, и она моментально пришла в ярость — её женская самооценка в очередной раз была убита, и Усаги в этом момент мысленно поклялась проучить мужа. Дождавшись, когда Мамору завершит диалог, Усаги ласково улыбнулась ему, а потом сказала, что хочет устроиться секретаршей в его фирму. От таких слов оторопел не только Мамору, но и Сейя. Ему было неприятно это слушать, он ревновал, эта всеядная ревность буквально просачивалась в каждую клеточку его сущности. — Нет, это исключено! — отрезал Джиба, гордо выпрямив спину. — Не люблю смешивать личную жизнь и работу, — пояснил Мамору Сейе и тот саркастично ухмыльнулся. — Ну-ну. Так я тебе и поверил! — в ярко-синих глазах старлайта появилось множество задорных огоньков. — Ты не любишь Усаги настолько, насколько она этого заслуживает! — Что ты хочешь этим сказать, Сейя?! — в спокойном голосе Мамору появились ледяные нотки. К счастью, в этот момент на кухню ворвалась Чибиуса, которая была уже вся чумазая — измазалась акварелью всё лицо, руки и одежду. Мамору, не желая вступать с Сейей в открытую конфронтацию — пошёл приводить дочь в надлежащий вид, оставив жену наедине с Сейей. Около минуты они оба молчали, а потом Сейя осторожно взял её руки в свои и проникновенно заглядывая в глаза, спросил: — Тебе разве самой не противно? Когда он трогает и обнимает тебя, вволю наласкавшись и натрахавшись с другими? Как ты можешь терпеть такое, как? — Сама не знаю… — Растерянно прошептал женщина. — Но я… люблю его. Любовь прощает всё, Сейя. А ещё я люблю и тебя, но какой-то другой любовью! Усаги испытывала странные чувства, особенно в присутствии Сейи — ей хотелось его обнять безо всяких причин, обнять крепко-крепко, вдохнуть аромат его парфюма, ощутить кончиками пальцев мягкость его чёрных волос, попробовать вкус его губ в конце концов. Усаги тянуло к Сейе и женщина зачастую стыдилась этих своих чувств и ощущений, считая, что это что-то неправильное. Но Сейя был не дурак, и зная, что Усаги таит глубоко в себе, помня их два поцелуя — он резко притянул блондинку к себе, и через мгновение их уста соединились в умопомрачительном, долгом поцелуе. Этот поцелуй был столь желанным для Усаги, сколь и захватывающим — она позволила вложить в него всё тело чувства и ощущения, что давно испытывала к Сейе, хоть и постоянно уверяла себя в том, что это всё неправильное и ненужное. Но теперь она просто сорвалась, едва почувствовала интенсивные касания его влажного языка, ощущая как ей приятно сводит самый низ живота. «Как хорошо… Как же мне хорошо сейчас! Боже!» Блондинка пришла в себя только тогда, когда Сейя, как ей самой показалось — перешёл грань дозволенного, позволив себе нечто большее. Его руки плавно скользили по бёдрам Усаги, ловко проникнув под подол белого сарафанного и скользя всё выше и выше. И когда правая рука Сейи уже коснулась её промежности через тонкую ткань белых трусиков, Усаги резко разорвала поцелуй и отстранилась от мужчины. Она вся раскраснелись, в крови бурлил адреналин, а в глазах сиял яркий блеск. Усаги испугалась. Испугалась, что может не сдержаться и поддавшись запретному соблазну — вступить в интимную связь с Сейей. — Не делай так больше, — с придыханием в голосе сказала Усаги, отворачиваясь от Сейи и наливая в свой стакан воды. — У меня есть муж. И я его люблю. — Муж, который тебя не ценит, — констатировал факт Сейя, обратно усаживаясь на свой стул, — а есть я, который люблю тебя всеми своими фибрами души и готов весь мир положить к твоим ногам. Со мной бы ты была гораздо счастливее, Куколка. — Да, я знаю, — потупив взгляд, виноватым голосом пробормотала Усаги. — Но ничего уже не изменить. Забудь меня, Сейя. Забудь о несбыточном, ибо нам не дадут быть вместе. Ты должен быть реалистом. — Реалистом, но не пессимистом, — заметил Коу. — И да. Ты ошибаешься. Мы можем быть вместе. Чибиуса бы приняла твой выбор, я уверен. Ещё одна долгая пауза и обмен многозначительными взглядами, после чего Сейя молча вышел из кухни и направился в прихожую. На прощание он лишь легонько коснулся губами щеки Усаги и сказал ей, что он всегда на связи, если надо. С тяжёлым сердцем Усаги закрыла за ним дверь и направилась в детскую комнату, где уже вымытая и чистая Чибиуса, переодетая в сиреневую пижамку с кроликами и сакурой смотрела мультики и готовилась спать. Мамору же вскоре пришёл за Усаги и грубо схватив за запястье — потащил в другую комнату. — Зачем ты пригласила в мой дом этого чужака? — надменно спросил он у жены. — Сейя не чужой мне. Он мой друг, он близкий человек для меня! Может, он и не с нашей планеты, но он гораздо более порядочный и воспитанный, чем некоторые! И я его пригласила, потому что хотела пообщаться с ним, что тут непонятного? На эту реплику жены Мамору лишь недовольно хмыкнул, а затем вдруг решил нагло оклеветать своего потенциального соперника, сказав Усаги о том, что не так давно он собственными глазами видел, как Сейя выходил из кожвендиспансера, да ещё и не один, а с какой-то девушкой. Но Усаги не поверила мужу и только обозлилась ещё больше, сказав, что не позволит манипулировать собой и оскорблять близких ей людей. Дело твоё, Усаги. Я просто — предупредил тебя, киска. — Безразлично произнёс Мамору. — Кстати. Все тебя подарки, что я тебе подарил — я забираю обратно. Мне надо сдать их в магазин, потому что срочно нужны деньги. А тебе дорогая, мой совет на будущее — начинай экономить на своих покупках, на себе. Старайся не покупать лишнего. У меня проблемы на работе, — не моргнув глазом солгал Джиба, — наша фирма на грани банкротства. — Что?! — ахнула Усаги, шокированная неожиданной новостью. — Почему ты мне сразу не сказал, что на работе проблемы и с финансами стало туго? Да-да, я всё понимаю, поэтому теперь постараюсь экономить на всём! Остаток вечера Усаги и Мамору не общались. Усаги была зла на мужа, он в свою очередь — был в ярости от сложившейся ситуации и от собственного бессилия. Он очень злился на Каоринайт и её мажористого папашу, понимая, что на сей раз крепко влип и будет лучше всё по-честному рассказать Усаги. Он это отлично понимал, но боялся. Боялся её ревности и истерик. А Усаги. Она просто устала. От его бесконечных измен, эгоизма да и в целом, от вселенской несправедливости. «Сколько мне ещё придётся это терпеть? Сколько? Неужели Мамору неисправим. Честно сказать, я даже не знаю, что мне теперь делать. Я больше не могу прощать его бесконечные прелюбодеяния. Моя женская гордость не позволяет мне это сделать.» Усаги легла спать поздно — только после двух часов в ночи, и всё равно она долго не могла заснуть. Тогда она открыла ноутбук и зайдя в сеть, решила написать Сейе, надеясь, что он не спит ещё и они смогут пообщаться. «Привет, Сейка.» «Привет, пончик! Ты почему не спишь?» «Соскучилась по тебе, вот и пишу. Нам нужно завтра увидеться, Сейя. Это срочно. Ты сможешь?» «Конечно, без вопросов!» «Тогда до завтра! Целую. В губки!» — довольная собой, Усаги захлопнула ноутбук и устало прикрыла глаза, отворачиваясь от Мамору, который уже давно видел десятый сон и совершенно не обращал на супругу никакого внимания. Утром Усаги отвела дочку в садик, а затем спешно вернулась домой, чтобы накормить мужа свежеприготовленным завтраком, но Мамору отказался, сказав, что перекусит на работе, а сейчас у него элементарно нет аппетита. — Но милый… Я так старалась, когда готовила этот завтрак! — возмутилась Усаги. — Сама съешь, ничего страшного. А мне уже пора! И да, не забудь пожалуйста, что с сегодняшнего дня мы будем жить в режиме тотальной экономии! Всего доброго! — даже не поцеловав супругу на прощание, Мамору вскоре ушёл на работу. Когда он появился на работе, то его уже при полном параде ожидала его секретарша Нехеления, которая сегодня решила надеть бордовое приталенное платье средней длины, с весьма откровенным вырезом в ообласти груди. Нехеления знала, что их отношения с Мамору носят сугубо сексуальный характер и ограничены только постелью, поэтому ей хватало ума не требовать от босса большего, даже какие-то подарки или лишние знаки внимания. — Привет, сладкий мой! — едва Мамору только перешагнул порог своего кабинета, Нехеления уже налетела на него с поцелуями. — Я соскучилась по тебе, котёнок. Сегодня едем в отель? — Нет, Неша, — грустно отказал ей мужчина, садясь за свой рабочий стол и включая компьютер, — сегодня не получится. У нас сегодня годовщина с Усаги, — соврал, не моргнув глазом, — мне надо сводить её в ресторан. В конце концов она мать моего ребёнка. Нехелении этот ответ не понравился, и она, неодобрительно сузив глаза и скривив губы, вышла из кабинета Мамору, устраиваясь на своё рабочее место в приёмной секретаря. Настроение девушки было безнадёжно испорчено. А Нехеления уже настроилась на секс с любовником, и тут вдруг такой облом. Вдруг дверь приёмной открылось и в помещение вошла высокая рыжеволосая девица с короткой стрижкой и выразительными глазами. Это была ещё одна бывшая любовница Мамору, Мимет Хано. — Я к мистеру Джибе, — безапелляционно заявила Мимет, расстёгивая молнию на красной кожаной куртке и небрежно бросая её на один из мягких стульев, стоящих в приёмной, — это пусть пока полежит здесь, — сверкнув белоснежной улыбкой, приветливым голосом воскликнула Мимет, чем окончательно взбесила Нехелению. — Вы не записаны на прием, мисс, — отчеканила Нехеления, уставившись в экран компьютера, — так что, боюсь, мистер Джиба не сможет вас принять. — Да что ты говоришь, кукла крашеная! — вспыхнула Мимет, с ненавистью смотря на секретаршу. — Я всё равно пойду к нему! Отойди от двери, скотина! — И не подумаю! — гневно воскликнула рыжая бестия, отталкивая от себя секретаршу. — Я — любовница Мамору, чтоб ты знала! Поэтому я могу приходить и уходить, когда мне вздумается! — А я дочь Папы Римского, прикинь, — злобно процедил а Нехеления, убирая руки Мимет от дверной ручки кабинета босса, — сказано же, что мистер Джиба занят сейчас! Так что пиздуй на все четыре стороны, дорогуша ну или встречайся с ним вне его рабочего времени! Когда Нехеления услышала от рыжей, что та тоже является любовницей Мамору, брюнетка обозлилась ещё больше. В её серых глазах яркими бликами сверкала ненависть по отношению к сопернице. Нехеления даже готова была задушить её. И брюнетка с удовольствием вцепилась в волосы Мимет, пытаясь испортить сопернице прическу, но как назло именно в этот момент из своего кабинета выглянул Мамору, услышав шум в приёмной секретаря. Увиденное весьма ему не понравилось, и он сделал Нехелении замечание, сказав, что если подобное поведение с её стороны ещё хоть раз повторится, то он уволит её. Мимет же он предложил пройти в свой кабинет, сказав Нехелении, что у него имеется срочное дело к этой девушке. Нехелении только и оставалось, что молча давиться завистью и обиженно смотреть вслед удаляющейся сопернице. Ревность полностью затуманила разум обычно рациональной и хладнокровной женщины, и Нехеления решила сделать маленькую пакость, чтобы таким образом наказать женатого любовника. Усаги как раз в это время сидела на кухне и делала себе маникюр, когда вдруг её отвлёк от процесса неожиданный телефонный звонок. Она думала, что это от Сейи, однако номер был незнакомым. Но едва она поднесла мобильное устройство к уху, то сразу определила, что ей звонила секретарша мужа — характерные самоуверенные нотки голоса Нехелении Усаги бы не спутала ни с какими другими. Нехеления, желая напакостить любовнику, посоветовала его супруга без предупреждения заявиться на работу и лично посмотреть, какими непотребсиваии тот занимается прямо на рабочем месте. Хотя на самом деле Мамору уже давно не спал с Мимет, а всеми правдами и неправдами пытался отлынивать от встреч с девушкой, но рыжая была слишком назойливая. И Мамору решил откупиться от неё деньгами, решив, что так сможет избавиться от надоедливой бывшей любовницы. И это сработало. Теперь хитрая Мимет пришла к нему на работу за обещанным денежным откупом, и в конечном итоге, получила его. Когда рыжая бестия покидала кабинет мистера Джибы, то на её лице сияла ослепительная улыбка, а в глаза светились триумфальным блеском. В конце концов, Мамору Джиба стабильно входил в топ-пять самых обеспеченных людей Токио, хоть и занимал лишь пятую строчку. Усаги же созвонилась с Сейей и сказала, что попозже заедет к нему, так как внезапно у неё появились срочные дела. Теперь же она собиралась съездить на фирму к Мамору, чтобы выяснить, что всё-таки там происходит. Но волею случая так уж получилось, что не одна Усаги собиралась на работу к Мамору. Его бывшая любовница Каоринайт Тэйко, вместе со своим отцом тоже собирались ехать в фирму Мамору, во-первых, чтобы всё обсудить ещё раз, а во-вторых — показать ему его новорожденную внебрачную дочку Итану. Мистер Тэйко утверждал, что рано или поздно в бывшем любовнике дочере взыгрант отцовский инстинкт и он вернётся к ней, оборвав все отношения с ныне законной женой и оставив ей свою старшую дочь, так как та уже явно не младенец. — Но папа, — возмутилась Каоринайт, — с чего ты взял, что Мамору променяет одну дочь на другую. Его дочь, которую родила ему Усаги тоже его ребёнок. Чем она хуже моей малышки Итаны? Та девочка тоже заслуживает право воспитываться в полноценной семье. — А чем моя внучка хуже той козявки, которая родилась у Джибы в браке? Та девочка уже пожила какое-то время с отцом, всё хватит. Если этот индюк не согласится развестись с женой по-хорошему, тогда я всё устрою ему плохому. Собирайся доча, и девчонку потеплее одень. Мы едем показывать малютке её безответственного папашку!***
И конечно же, когда Усаги заявилась на работу к мужу, то её поджидал весьма неприятный сюрприз, а секретарша Мамору не стала препятствовать желанию Усаги войти в кабинет мужчины. — Это я так понимаю, Ваша супруга, мистер Джиба? — спросил мистер Тэйко, оценивающим взглядом рассматривая фигуру Усаги во всех подробностях. — Не дурна, не дурна! — Мамору. Что здесь происходит? — нервно спросила Усаги, вопросительным взглядом смотря то на Мамору, то на Каоринайт с плачущим младенцем на руках, то на её отца. Каоринайт сделала несколько шагов в сторону Усаги и набравшись смелости, показала той свою плачущую новорожденную малышку, которой было ещё только несколько дней от роду. — Это мой ребёнок от Вашего мужа, миссис! — максимально деликатно произнесла рыжеволосая женщина. — Не может быть, — отрезала Усаги, и почувствовала, как её руки начинают потеть, а в области сердца что-то неприятно колет. Усаги прекрасно знала о том, что её муж тот ещё кобель, тем более, что в последнее время Мамору даже и не скрывал этого. Но вот чтобы он мог так безответственно отнестись к контрацепции и позволить посторонней бабе залететь от него — в это Усаги верить не хотела. И кажется, Мамору тоже. Мамору был весьма недоволен сложившейся ситуацией и стал объяснять Усаги, что произошла какая-то грубая и нелепая ошибка и это не его ребёнок. Несколько дней назад он сделал ДНК-тест на отцовство и пока ещё не знал его результатов, но полагал, что всё же ему повезёт и отцовство не подтвердится. Однако мистер Тэйко разрушил все его планы, показав Мамору и его изумлённой жене результат теста ДНК. Совпадение было стопроцентным, и Усаги несколько секунд затуманенным взором пялилась на эту глупую бумажку, как баран на новые ворота. Казалось, что на какое-то время Усаги превратилась в статую, поскольку она стояла неподвижно, а её стеклянный взгляд смотрел в одну точку и пока было совершенно непонятно, как среагирует супруга мистера Джибы на столь громкое заявление. Усаги вдруг почувствовала как земля словно бы уходит из-под ног и ей резко подурнело — голова закружилась, а на лбу выступил холодный пот. Женщина упорно не желала признавать горькую правду. — Это всё наглая ложь! — с нескрываемым отчаянием в голосе выпалила мисисс Джиба, подходя к Мамору и прижимаясь к его крепкому плечу. — Это ошибка! Вы подкупили специалиста и он вам «состряпал» положительный результат! Усаги в буквальном смысле всю трясло, ведь умом, да и сердцем тоже, она понимала, что рано или поздно следовало ожидать именно такого результата, учитывая постоянные измены её супруга Мамору. В душе златовласки клокотала обида, а её и без того не очень твердая самооценка моментально рухнула полностью. Она была уязвлена. Уязвлена как женщина и ощущала свою слабость, беспомощность, с которой не знала как бороться. Слёзы выступили на её глазах; Мамору видя это и понимая, что сейчас его брак висит на волоске, приобнял жену и сказал, что эти люди его нагло оклеветали и никакого ребёнка он знать не знает и от отцовства отказывается. — Уходите отсюда оба! И орущего карапуза заберите! — рассвирепел Мамору, гневно смотря на мистера Тэйко и его дочь Каоринайт. — Уходите. Или я вызываю охрану! — Ну хорошо, — на слегка морщинистом лице отца Каоринайт появилась недобрая ухмылка. — Только теперь, Мамору, ходите и оглядывайтесь по сторонам. Как бы чего с вами не случилось. Или с вашей красавицей-женой! Вдруг её в подворотне изнасилуют какие отморозки местные! Или на органы кто разберёт! — Я тебя сейчас сам разберу на органы, чёрт плешивый! Проваливай отсюда со своей шалашовкой-дочкой! — Мамору в этот раз до того обозлился, что в сердцах топнул ногой.***
А в это время под дверями кабинета Мамору стояла его секретарша Нехеления, держа в руках поднос с кофе, чтобы, если что, оправдать свое присутствие у дверей. Ревнивая девушка явно подслушивала разговор, содержимое которого ей совсем не понравилось. «Этот гад наверное весь Токио перетрахал. Значит, я и Мимет — не единственные его интрижки на стороне. Вот это картинка у нас нарисовалась. Ну, Мамору. Погоди у меня, я тебе это припомню уж.» И вот когда мистер Токама Тэйко выходил из кабинета Мамору, то разумеется, ударил дверью по лицу Нехелению, так как та стояла вплотную. Та моментально опрокинула поднос с остывшим кофе прямо на свою грудь, и естественно, вся запачкалась. — Прошу прощения, миледи, — произнёс мистер Тэйко, обращаясь к Нехелении и помогая той поднять поднос и разбитую чашку. — Ох, как неловко вышло! Я отвезу вас до дома, а вашу одежду сдам в прачечную за свой счёт! — Спасибо, но не нужно! — безразличным голосом процедила эффектная брюнетка. — Без вас справлюсь!***
Как только за мужчиной и его великовозрастной доченькой захлопнулась дверь, Мамору уж было начал думать, что буря миновала, но не тут-то было. Усаги, будучи всегда терпеливой и довольно покладистой женщиной, в этот раз сорвалась. Чаша её терпения переполнилась и теперь прогремел взрыв эмоций. — Ублюдок! Гондон! Паршивец! — взорвалась миссис Джиба, угощая неверного муженька многочисленными пощечинами. — Ненавижу тебя, сволочонок! Падаль ты протухшая, гореть тебе в аду веки вечные за каждую мою слезинку! — Усаги, родная! Успокойся, пожалуйста! — взмолился Джиба, однако его слова были проигнорированы. Усаги была подобна извергающемуся вулкану. Она устала копить в себе негатив и подавлять эмоции, устала от бесконечных обид и измен мужа. Теперь она была намерена подать на развод. — Сука! — Усаги злобно посмотрела на мужа, затем схватила лежащую возле его ноутбука беспроводную мышь и швырнула прямо в лицо Мамору, и он еле-еле увернулся. — И после всего этого тебе разве можно верить? Я завтра же иду к венерологу — сдавать анализы. Так, на всякий случай. Потому что кто-то не умеет пользоваться средствами контрацепции! И не дай Бог, если меня будет ожидать какой-нибудь «подарочек» в виде хламидиоза, уреаплазмы или чего ещё похуже! Тогда со своими детородными органами ты можешь попрощаться, Джиба! — Усаги схватила офисные ножницы, и будучи вся на эмоциях, осторожно провела лезвиями по ширинке брюк мужа, распоров молнию. — Береги свой стручок, придурок! Не забывай надевать чехол, когда на стороне трахаешь кого-то! — УСАГИ!!! — взволнованно вскричал мужчина, не на шутку испуганный её поведением и эмоциональным состоянием. — Не драматизируй так. Всё нормально. — Всё нормально? Всё нормально? Ты, значит, суешь свой стручок в чужие пизды, а я на это закрывать глаза должна! — гневу Усаги не было видно конца и края. Блондинка расстегнула свою дамскую сумку и достала оттуда упаковку презервативов, после чего стала распаковывать её. Вытащив три резиновых изделия, женщина, приблизившись к мужу, стала пытаться запихнуть из ему в рот, и Мамору в ужасе попятился, понимая, что по Усаги плачет психушка. — Пиздуй отсюда, дура неадекватная! — нервы мужчины, наконец, не выдержали накала страстей, и Джиба схватил Усаги под локоть и стал подводить к двери. — Пошла говорю, пошла! Не смей врываться ко мне на работу. Лучше сиди дома и воспитывай дочь! Когда двери кабинета Джибы опять распахнулись, Нехеления снова получила по тыкве, так как опять-таки занималась подслушиванием. Но на это никто не обратил внимание, даже раскрасневшаяся, зареванная и разлохматившаяся Усаги Джиба, которая пулей вылетела из кабинета мужа, и словно смерч, побежала прочь из офиса. Нехеления, мягко говоря, охуела от увиденного. Такой Усаги она видела впервые. Злой, даже можно сказать, бешеной, обиженной, заплаканной. С растрепанными волосами и прорвавшимся сзади платьем. «Кажется, их брак дал трещину! Так им и надо. Обоим!» — Нехеления, проводив гостью любопытным взглядом, вновь вернулась к своим обязанностям секретаря.***
А сама Усаги, едва покинула офис мужа, буквально горела яростью. Её душу буквально насквозь разрывало болью обиды и унижения, Усаги поддалась наплыву эмоций и зарыдала, закрыв лицо ладонями. Так она не заметила, как могла с тротуара на дорогу и чуть не оказалась под колёсами какой-то спортивной иномарки. Раздался резкий звук тормозов, а затем появился едкий запах жженой резины, и Усаги с изумлением увидела, кто именно был за рулём. Это был Сейя и затормозить он успел в самый последний момент. Поначалу он не признал Усаги в таком виде — растрепанную, заплаканную, с потекшей тушью и размазанный помадой. Но тем не менее, он пригласил девушку в салон своего авто и офигел, когда понял, что перед ним сейчас его любимая Куколка. Та единственная, которую он давно и безответно любил. Её состояние поразило мужчину до глубины души — он впервые видел Усаги такой. — Куколка… — шокированным голосом произнёс, плавно нажимая педаль газа. — Что произошло… — Я ненавижу его, ненавижу! — орала Усаги, даже не удосужившись пристегнуться. — Я хочу, чтоб мой муж сдох! — продолжала надрывно кричать женщина, а из её глаз нескончаемым потоком лились слёзы. — Не прощу ему этого. Никогда! — глотая слёзы, Усаги осторожно взглянула на Сейю и тут же поймала на себе его обеспокоенный взгляд. — Сейя. Отвези меня в бар! Мы едем в бар! В БАР! — Я бы с радостью, сладкая, но сейчас разгар рабочего дня. Бары ещё закрыты. Поехали лучше ко мне, Усаги. Я помогу тебе. Я дам тебе свою защиту, если надо. Кров, деньги, внимание, заботу. Всё, что хочешь… Сейя выжидательно взглянул на спутницу, но Усаги пока что молчала, обдумывая что-то. Усаги продолжала молчать, только слёзы катились по её щекам, оставляя на безупречной коже красавицы размытые дымчатые следы туши. Правая рука Сейи внезапно легла на её ладонь, отдавая своё тепло женщине. — Сейя. Да, — глотая слёзы и дрожащим голосом воскликнула Усаги, — едем к тебе. Мне понадобится твоя помощь. — Окей, малышка. Можешь рассчитывать на меня, — подмигнул ей мужчина, прибавляя газ. Спустя тридцать минут, оказавшись за пределами мегаполиса, автомобиль Сейи уже заезжал на территорию его загородного ккоттеджа, который, кстати, был весьма немаленьким, впрочем, как и прилегающая к нему территория. — Потрясающий вид, — улыбнулась Усаги, выглянув в окно и рассматривая пейзажи, — очень роскошно смотрится. — Спасибо. Я действительно старался, когда делал ремонт здесь. Я долго выбирал всё материалы для строительства этого коттеджа. Тут есть даже сауна, бассейн и бильярдная… — Здорово! Сводишь меня в свою сауну? — Усаги с надеждой посмотрела на мужчину, а слёзы на её глазах уже практически высохли. — Конечно, свожу. Но для начала надо привести тебя в порядок. Ты сейчас пойдёшь в душ, а я принесу тебе полотенце и погрею обед. Сейя открыл дверь своего серебристого BMW и галантно подал руку Усаги, после чего они оба направились в сторону его коттеджа, медленно вышагивая по каменной дорожке. За эти пять минут пока они шли ко входу в дом, Усаги успела заметить небольшой кирпичный домик на другом конце участка и почему-то подумала, что это для гостей, но оказалось, что это и есть сауна, которая просто отделана белым кирпичом. Женщина больше не плакала и не истерила — не хотелось тратить свои душевные силы на негативные эмоции, тем самым истязая себя и лишая внутреннего света и сияния. Тем более, что когда Сейя был рядом, Усаги всегда ощущала безграничные тепло и нежность, исходящие от него. Это вызывало доверие и расположение и ещё больше Алеко Усаги к нему. Сейя отвёл Усаги в душ, принёс ей большое полотенце и махровый халат, а затем стал накрывать на стол, терпеливо ожидая, пока его гостья приведет себя в порядок. — Спасибо за всё, Сейя, — негромко воскликнула Усаги, пробуя окономияки и наслаждаясь вкусом мясной начинки. — М-м-м… Ты сам готовил? — Нет, Какью приходила. Я люблю вкусно поесть, а вот готовить — не очень, — улыбнулся мужчина, — это отнимает много времени. А я же медийная личность, сама знаешь! — Какью, значит, приходила, — кокетливо закидывая ногу на ногу, задумчиво проговорила Усаги, вновь налегая на аппетитное блюдо, — и часто она к тебе домой ходит? — Ты что, Куколка, ревнуешь? — внезапно Сейя резко приблизился к собеседнице, слегка нависая над поверхностью стола. Теперь их лица были буквально в нескольких сантиметрах друг от друга и Усаги вновь ощутила жгучее, нестерпимое желание пригубить Сейю, вновь почувствовать его губы на своих. Женщина тут же спешно отвела взгляд в сторону, и вновь вспомнила о том, что произошло в офисе Мамору. И сразу же помрачнела, позволяя себе впасть в уныние. Аппетит и тот энтузиазм Усаги, с которым она так налегала на еду, улетучился в одно мгновение, едва она вспомнила об инциденте в офисе мужа. Теперь женщина не сомневалась в том, что тот тест ДНК, скорее всего, правдив, и отец этого ребёнка именно Мамору — её муж. — Сволочь оборзевшая, — одними губами прошептала Усаги и снова заплакала, понимая, что семью уже не получится сохранить и теперь пришла пора отомстить мужу — забрать у него дочь, и лишить возможности видеться с ней. — Что такое, Оданго? — Сейя встал со своего места и обойдя круглый обеденный стол, оказался возле блондинки, приобнимая её и отдавая своё тепло и внимание. — Что случилось, расскажи мне. Что он с тобой сделал? — Со мной он ничего не сделал. Зато сделал ребенка какой-то левой бабе и та родила ему его. А теперь её папаша хочет, чтобы Мамору бросил меня и Чибиусу ради той новорожденной девочки. Усаги говорила нервно, быстро, прерывисто, а взгляд её блуждал по поверхности стола. Она чувствовала себя брошенной, униженной и никому не нужной. Ей хотелось выйти куда-нибудь в безлюдное место, упасть навзничь на землю и завыть страшным голосом, вырывая волосы на голове, колотя землю, пытаясь избавиться от злости, которая сейчас проникла ей в душу и пыталась поработить. — Мне нужна волшебная таблетка, — смотря в одну точку, проговорила миссис Джиба, — таблетка для импотенции! Я хочу, чтобы Мамору стал импотентом. Раз и навсегда. Сейя с трудом смог подавить в себе лёгкий смешок, услышав такую реплику собеседницы и сказал ей, что таких таблеток пока ещё не изобрели. — Неужели ты и дальше будешь жить с этим, прости пожалуйста, ебливым ушлепком под одной крышей? — тёмно-синие глаза Сейи в упор уставились на хрупкую блондинку, рассматривая её. — Этого делать нельзя. Нельзя позволять вытирать об себя ноги. Ты должна сегодня же покинуть его дом, и Чибиусу с собой забери. Если хочешь, я могу купить тебе квартиру… — Сейя, не надо ничего покупать! — всплеснув руками Усаги, поразившись его неслыханной щедрости. — Пожалуйста, не надо на меня тратиться. А от Мамору я уйду. Сегодня буду ночевать у матери. — Ты знаешь, это не очень хорошая идея, Куколка. Он достанет тебя там, да и твоя мама сдаст тебя мужу.Надо придумать что-нибудь другое. Если хочешь, можешь остаться на ночь у меня. Да хоть на две ночи или на неделю. Обещаю, я не выдам никому твоё местонахождение! — Да, ты прав. Это действительно так себе идея, — прерывистым голосом сказала Усаги, почувствовав обжигающее дыхание Сейи на коже своей шее, и ощутив как тот слегка коснулся подбородком её плеча. — Сейя. Скажи мне. Я действительно привлекательная женщина или нет? Во мне есть хоть что-нибудь красивое? Усаги сидела к нему в пол-оборота, махровый халат слегка обнажил её соблазнительные ноги, полностью раскрыв колени, пояс халата также ослаб и едва удерживал махровое изделие. Непроизвольно взгляд Сейи устремился на зону груди Усаги, которая пока ещё была прикрыта плотной тканью тёплого халата. После этого он вновь стал вглядываться в её прекрасное лицо — идеально очерченные контуры бровей, красивые линии соблазнительных сочных губ, пронзительные небесно-синие глаза. — Ты очень красивая, и ты это знаешь. Ты вся красивая, — задумчиво прикусив губу, добавил старлайт, вновь опуская свой взгляд ниже уровня шеи девушки. Внезапно руки Сейи потянулись к махровому пояску халата Усаги и развязали его, а она и не сопротивлялась, покорно ожидая дальнейшего развития событий.