***
Медицинский автомобиль с мигалками и сиренами мчался по автотрассе в госпиталь. К сожалению, Ятену стало гораздо хуже и прямо в автомобиле реанимационной помощи его подключили к специальному аппарату. — Что с ним будет? — звенящим от ужаса голоса, спросила Какью у реаниматолога. — Пока не знаю. Но совершенно точно ему необходимо будет делать переливание крови. Остальное вам сообщат в больнице! Как только Ятена привезли в больницу, то врачи и прочий медицинский персонал сразу же занялись им, обследовали, и конечно, все эти манипуляции производились в палате реанимации. Всё это время Какью, нервно расхаживая в холле, ожидала хоть каких-либо вестей от докторов. Звонить Тайки и Сейе и сообщать им новость о брате она пока не хотела. Спустя полтора часа стал известен предварительный диагноз блондина — черепно-мозговая травма и множественные гематомы волосистой части головы, помимо этого ему также диагностировали ушибы рёбер. Теперь Ятену Коу предстояла операция, переливание крови и длительная реабилитация. Оливия с тяжёлым сердцем ушла из клиники и первым набрала Сейю, прямо и чётко сообщив обо всём случившемся. После этого она созвонилась и с Тайки. Как и следовало ожидать, оба старлайта отреагировали на такое известие крайне болезненно. Тайки немедленно собрался в путь — в больницу к брату. Сейя тоже рвался туда, но и Усаги он не мог оставить одну в своём доме, тем более, учитывая её состояние и нависшую над ней скрытую опасность. А сама Усаги же в это время вальяжно разгуливала в одной мужской футболке по коттеджу. Ей приглянулась комната отдыха, и девушка сунула свой любопытный нос туда. В комнате для отдыха не было ничего лишнего — пол был устроен мягкими черными матами, а в углу комнаты стоял небольшой дорогой диван белого цвета. Кроме этого, в помещении Усаги обнаружила пару футбольных мячей и коробку со мужской спортивной обувью. Развалившись на одном из матов, Усаги вытянула руки и сладко потянулась — при этом футболка на ней задралсь вверх, оголяя её ягодицы и всё остальное. Такой её и встретил Сейя, восхищенным взглядом рассматривая прелести любимой и едва слышно сглатывая. «Чертовски хороша… Щас бы раздвинуть её ножки и…» — Сейя! Ты напугал меня! — Усаги вскочила на ноги, поправляя футболку и виноватым взглядом смотря на него. — Мне просто поваляться захотелось. Я так задолбалась от брачной жизни, ну честно! У меня постоянно ноет поясница и болят ноги, ведь Чибиуса полностью на мне. Прости меня! — Усаги вдруг устыдилась собственной откровенности. — Женщины не должны много отдыхать. Я всегда была бездельницей, и ты это знаешь, Сейя. Усаги подошла к старлайту вплотную, и осторожно провела указательным пальцем по его верхней губе, пристально вглядываясь в яркую синеву его ласковых глаз. Их сердца, казалось, бились в унисон, а губы были вот-вот готовы соединиться в жарком поцелуе; кончики носов слегка тёрлись друг об друга. «Какой же он божественно красивый! Не могу оторвать глаз…» — Я никогда не считал тебя бездельницей, Усаги. — Серьёзно произнёс, не прерывая зрительного контакта. — И тебе не за что извиняться. Наоборот, пока ты живёшь у меня — отдыхай, набирайся сил. — Спасибо. — Томно выдохнула красотка и потянулась к губам Коу за поцелуем. И немедленно получила его. Их губы и языки сплелись в жарком медовом поцелуе, даруя паре необыкновенные и приятные ощущения. Усаги буквально плавилась от напора Сейи, от настойчивых движений его влажного языка, от требовательных касаний его рук, которые сквозь ткань футболки сжимали её аппетитные груди. «Его прикосновения так приятны, моя грудь жаждет их, хочет постоянно ощущать его пальцы. А поцелуй. Это просто что-то фантастическое, его язык вытворяет такое…» Постепенно поцелуй стал более агрессивным, пошлым и резким, и вскоре они завершили его, отстранившись и тяжело дыша. Теперь руки Сейи скользнули под футболку красотки, трогая её между ног. — Ты такая мокренькая уже, Куколка! — негромко сказал, плавно вставляя палец в её дырочку. — Сейя… — Усаги вновь заробела, стыдясь своих истинных желаний и стыдясь того, что предала законного мужа, позволив себе переспать с другим. — Не надо… Как же мне стыдно за всё это! Прости меня! — Не надо стыдиться своих истинных желаний, и чувств тоже, Усаги. За это не должно быть стыдно. — Мягко возразил, продолжая водить пальцем в её влагалище и наслаждаясь реакцией Усаги. Кстати… Он резко убрал палец и отошёл на пару шагов, вовремя вспомнив кое-что срочное. — Ты права. Сейчас не время для секса. Нам нужно серьёзно поговорить. Тебе грозит опасность, детка! — хватая под локлокоть свою любимую, Сейя плавно поволок её в сторону дивана. — И это. Надо бельё надеть тебе, а то я…ну ты понимаешь…– Сейя слегка замялся, вновь ощущая предательский стояк. — Сейчас. Схожу за ним. — Усаги неохотно оторвала свою пятую точку от мягкой обивки дивана. Вскоре Усаги уже знала о том, что ей грозит опасность, но женщина и бровью не повела, сказав, что всё это фигня. В ответ Сейя лишь тяжело вздохнул, а Усаги насела на него с просьбой дать телефон, чтобы позвонить матери. Скрепя сердце, Сейя уступил ей и протянул своё мобильное устройство, внимательно следя за тем как Усаги по памяти набирает номер матери. Она не стала говорить матери ничего лишнего, также как и мужу, ей она также солгала, сказав, что сейчас находится в больнице. Убедившись, что с Чибиусой всё в порядке, Усаги попросила свою мать позвать малышку к телефону. — Привет, золотко, — зааорковала Усаги, едва услышала голос любимой и единственной дочки, — как у тебя дела? Ты давай там не шали сильно, бабушку и папочку слушайся. Мы скоро увидимся, я обещаю! Целую! Кроме Чибиусы с Усаги захотел поговорить и Мамору. Разумеется, малышка передала ему мобильное устройство, но вот Усаги сразу же взбесилась, едва услышала голос блудного мужа. — Усако? Алло, Усако… — Пошёл на хуй! — отчётливо проговорила, прежде чем завершить вызов, после чего протянула Сейе его смартфон. — Спасибо. Усаги ещё долго была сердитой и её раздражение не укрылось от взора Сейи. Поскольку время плавно шло к ночи, Сейя предложил ей поужинать, но Усаги отказалась, сказав, что нет аппетита. — Куколка. Хотя бы немного поешь. Взрослая женщина не должна так себя вести и не должна издеваться над собой. — У меня правда нет аппетита, — сердито фыркнула Усаги, — к тому же мне надо худеть. — Да ну? — нависая над обеденным столом и напротив неё, Сейя пристально взглянул в её стеклянные, отрешенные глаза. — И сколько ты весишь, крошка? Сорок пять? — Сорок семь, — усмехнулась Усаги, — а вообще, у женщин неприлично спрашивать про цифры — вес и возраст. Ладно, так и быть. Поем немного. Но при одном условии. — И что это за условие? — Если ты перед сном сыграешь для меня на гитаре, — Усаги начала требовательно загибать пальцы, — сделаешь мне массаж, посмотришь со мной кино, и угостить меня коньяком. — Всё будет, сладкая. — Твёрдо пообещал, — Кроме последнего. Коньяк закончился — Тайки и Ятен в своё время приложили к этому руку, точнее, рты. Усаги рассмеялась, ведь она совершенно не представляла Тайки пьющим. В конце концов они плотно перекусили и переделав все запланированные дела, стали готовиться ко сну. Усаги самоуверенно заявила, что спать ляжет с Сейей, так как за все эти годы ей жутко осточертело спать одной в супружеской постели. — Нет, ну что за осёл, — возмущался брюнет, разъяренный поведением Мамору, — такая шикарная женщина у него, а он даже спать с ней не хочет. — Тоже скажешь — шикарная, — рассмеялась Усаги, — я самая обычная. Простушка. Усаги слегка покачала головой и её шикарные золотые волосы слегка встряхнулись, привлекая на себя внимание Сейи. Он не удержался и с большим удовольствием стал гладить и трогать её локоны, наслаждаясь их красотой и шелковистостью. Его пальцы нырнули в золотое море и нежно перебирали её пряди. Он трогал и перебирал их, словно стараясь запомнить данное ощущение, и Усаги трепетала от его ласковых движений. — Тебе так нравятся мои волосы? — улыбнувшись, спросила Усаги. — Да, Куколка. Очень нравятся. И не только волосы! — А что ещё? — продолжала выпытывать у него любопытная блондинка. — Глаза? Ноги? Или, может, попа? — Ну-у… — Сейя определённо растерялся и не знал, что ответить. — Мне всё в тебе нравится. Ты очень хороша, Усаги. Идеально сложена. Но Усаги не собиралась так просто отставать от него и опять пристала с расспросами. В частности, она спросила у Сейи о том, что большинству мужчин нравится в женщинах, сказав, что имеет ввиду именно внешнюю составляющую. — Ну я не могу за всех говорить. У каждого человека свои какие-то предпочтения… — А кого предпочитаешь ты? Блондинок? Брюнеток? Высоких? — Усаги, — Сейя захотел перевести разговор в другое русло, — по-моему, это очевидно. Я предпочитаю тебя! Мне безумно нравятся твои сладкие чувственные губы, нежные и изящные пальчики, красивые большие глаза, и конечно, твои классные сисечки… — Я так и знала! — Усаги хохотнула. — Вам, мужикам, только сиськи и подавай, ничего другого не нужно. — Ну почему, — поведение его любимой Оданго почему-то развеселило мужчину, — другое тоже нужно! А то как же тогда дети будут появляться… — Я вот сейчас тебя, извращенец, — Усаги в шутку замахнулась на него полотенцем, продолжая заливисто смеяться, — ну да, ну да. Как же без этого. Ты в своей манере, Сейка. Совсем не можешь без пошлости. Вскоре они легли спать — Сейя гостеприимно пригласил свою гостью в спальню на втором этаже, и они, раздевшись и прижавшись друг к другу — нырнули под одеяло. Но Усаги никак не могла уснуть и всё время ворочалась. Шёл час, другой, а женщина никак не могла сомкнуть глаз — в мозг лезли неприятные и навязчивые мысли о поступке Мамору и о том, что она тоже провела себя как сволочь, изменив ему. Пусть даже и секс с Сейей у неё был по любви, Усаги всё равно продолжала мысленно стыдить и укорять себя и в конечном итоге пришла к выводу, что в принципе, ей не нужна близость, что это всё от дьявола, что это всё — грех и бесстыдство. Но она не могла без этого. Она как лёд — таяла в руках старлайта и понимала, что крепко влипла, ведь влюбилась в него по самое не хочу. «Завтра же увижусь с Мамору и всё ему расскажу. Пусть знает, что я натворила. Раз у меня нет секса с мужем, тогда у меня будет секс с любовником!» Шли дни — Усаги так и не возвращалась домой и больше не выходила на связь, и конечно, Мамору был не на шутку взволнован и встревожен, его тёща — тоже. — Она мне сказала, что лежит в какой-то больнице, — развела руками Икуко Цукино, щаплетая внучке треугольные оданго и хвостики. — Но где именно она находится — не сказала, — сокрушенно добавила миссис Цукино, которая уже успела отчитать неверному зятю несколько нотаций. — Врёт она всё, — нахмурившись, сказал Джиба, — сбежала как кукушка. Бросила меня, дочь. Сама наверное, за границей сейчас прохлаждается, сука. — МАМОРУ!!! — вскрикнула женщина, осуждающе посмотрев на зятя. — Во-первых, я мать Усаги. Не смей так отзываться о ней при мне. И во-вторых, не смей выражаться такими словами при дочери! Мамору в ответ только сердито фыркнул и встал изо стола, даже не доев рис с мясом и овощами, который так старательно готовила мать его супруги. Икуко поинтересовалась, куда это он собрался, но мужчина отмахнулся, сказав что у него появились неотложные дела на работе. На самом деле Джиба, конечно же, соврал тёще и сев в свой внедорожник, направился к особняку семейства Тэйко. Когда Мамору приехал в особняк Тэйко, главы семейства — мистера Токамы Тэйко не было на месте и гостя встретила его бывшая любовница. Мамору тотчас же нацепил на лицо нежную и приветливую улыбку, решив, что сексом с Каоринайт он сможет задобрить её и та заиолвит за него словечко перед строгим отцом. — Ты…бесподобно выглядишь для рожавшей женщины, — Мамору протянул ей шикарный букет роз, который купил по дороге, — ты гораздо красивее, чем моя жена Усаги. — Спасибо, — кротко ответила рыжая красотка, принимая букет, — хочешь посмотреть мою дочку? В смысле, нашу. — Конечно, — взволнованным голосом произнёс мужчина, хотя судьба новорожденной малышки сейчас интересовала его меньше всего. Каоринайт молча взяла бывшего любовника за запястье и повела его в детскую комнату, оформленную в нежно-розовых тонах. Подведя мужчину к кроватке, Каоринайт слегка откинула балдахин, позволив Мамору Джиба взглянуть на дочку, которой едва исполнилось две недели. — Как тебе она? — мелодичный голос женщины прервал затянувшуюся паузу. — Не знаю. Обычный младенец, — безразлично произнёс мужчина, — поговорить надо, детка. — Нам не о чем разговаривать, Джиба, — от былого дружелюбия Каоринайт Тэйко не осталось ни следа. Она явно была разочарована его реакцией на ребёнка. Каоринайт не понравилась холодность и безразличие Мамору и женщина заявила, что больше не намерена с ним общаться. — Более не задерживаю. Свободен, — тихим и расстроенным голосом произнесла Каоринайт, выпроваживая гостя в прприхожую, — уходи. Скоро приедет папа. Мамору не стал настаивать на продолжении диалога с Каоринайт и вскоре покинул её жилище, сев в свой внедорожник и поехал в этот раз он к другой своей любовнице — Нехелении. Мужчина хотел отдохнуть и расслабиться, отвлечься от проблем, потому и поехал к ней. В последнее время в его жизни накопилось слишком много стресса. Нехеления была рада встрече с Мамору, и с удовольствием наградила его лаской и любовью, предварительно напоив алкоголем, после чего затащила в постель и они там стали кувыркаться. Однако Нехеления не учла одного — Мамору пил редко, пьянел быстро, что не могло не сказаться на его половых способностях и его эректильной функции. Он вроде бы только начинал настраиваться на предстоящий половой акт, как его «дружок» подводил хозяина в самый ответственный момент. Нехеления, казалось, относилась к этому философски. На самом деле, она не могла упустить такой момент, чтобы незаметно для пьяного в стельку Мамору сделать парочку пикантных кадров, чтобы в посдствии шантажировать его ими. «Если вдруг Джиба будет вести себя плохо, я тогда всему офису расскажу, какие у него проблемы с потенцией! А ведь Мамору ещё даже тридцати нет.» Зато сам Мамору явно был расстроен своим фиаско и начал в этом обвинять любовницу. Он обвинял Нехелению в том, что она намеренно его спорила. Он орал и кричал на неё, и дело дошло до того, что мужчина замахнулся на свою секретаршу, однако в самый последний момент он одумался. — Прости, ягодка… Не знаю, что на меня…ик…нашло. Ик. Ик. Нехеления, стараясь не выказывать брезгливости, решила сделать любовнику минет, ну или хотя бы просто какое-то время постимулировать его, чтоб тот смог достичь эрекции. «С абсентом я перебрала немного. Дак кто ж знал, что этого дятла так развезет!» В итоге Мамору остался ночевать у любовницы, так как нахлебался в зюзю и таким образом, оставив бедную Икуко Цукино один на один с четырёхлетней внучкой.***
Было около одиннадцати вечера, когда бедная женщина в который раз набирала номер зятя, но тот не отвечал. А номер дочери вообще был вне зоны действия сети, и Икуко изрядно изнервничалась. — С такой семьёй я скоро поседею! Ну, Усаги! Скотина ты, а не дочь. Говорила я ей, чтоб не выходила замуж и не рожала детей, — ворчала миссис Цукино, тоскливым взглядом смотря на кошку Луну, — лучше бы старой девой оставалась. Какая же бестолочь у меня дочь. Неудивительно, что Мамору стреляется от неё. В конечном итоге Икуко Цукино поняла, что брак её дочери и Мамору уже ничто не спасёт. Но она была твёрдо намерена поговорить с Усаги обо всём, когда та объявится и как следует отругать и постыдить дочь, которая даже не удосужилась сохранить брак ради Чибиусы. В это время Усаги готовилась ко сну, хотя её мысли были далеко, и пока Сейя рассказывал ей про состояние Ятена, про подлого и жестокого мистера Тэйко, по вине которого Коу и оказался в больнице, Усаги думала о чём-то своём и совсем не слушала любовника. «Если я подам на развод с Мамору? То что будет с Чибиусой? С кем останется моя дочь? Дай Бог, если со мной. А если нет? То что тогда?» — Куколка? — Сейя слегка потрогал её плечо. — Ты меня слушаешь? — Ой, Сейя, прости… Я призадумалась. — пояснила Усаги, — ты не мог бы ещё раз повторить то, о чём говорил? — Я просто рассказывал о том, что надо подать в суд на этого Токаму Тэйко и заставить его в принудительном порядке оплатить лечение моего брата, плюс сожрать с него бабла ещё и в качестве моральной компенсации. Хотя это будет непросто, ведь этот Тэйко — крупная рыбёшка, он занимает шестое место в списке «Форбс», он один из самых богатых и влиятельных людей планеты. — Тогда может не стоит тягаться с ним, а, Сей? — осторожно спросила, проникновенно заглядывая в его яркие синие глаза. — Ещё как стоит, — возразил Коу, нахмурившись, — этого зажравшегося папика давно пора опустить с небес на землю. Слишком многого о себе возомнил. Купается в деньгах и думает, что все должны перед ним пресмыкаться. Мы с Тайки и Ятеном, тоже знаешь ли, не банкроты. Думаю, нам просто нужен хороший юрист. — Надеюсь, вам повезёт в этом непростом деле, — взгрустнув, добавила Усаги, — я так домой хочу. Там меня ждёт дочка, наверняка Чибиуса грустит без меня. Но… — Так может, подашь на развод? — прямым текстом сказал ей старлайт. — Забирай Чибиусу из дома, собирай вещи и переезжай ко мне. — Не могу. Она ещё ребёнок, как я могу перевезти её в совершенно незнакомое место. И да, с Мамору Я разведусь, но скорее всего, мы продолжим жить под одной крышей. — И? Толку тогда? Ты и дальше будешь смотреть на то, как он тусуется со своими шлюхами, пока ты хлопочешь по дому? — голос Сейи неожиданно стал резким и осуждающим. — Пойми, ты теряешь время, теряешь свою жизненную энергию и силы на этого дурня. Тебе это потом н кто не компенсирует. И твоих бессмысленных жертв никто не оценит! Усаги замолчала, и на этот раз надолго — разговор с Сейей не клеился. Она всё ещё обдумывала его слова, она знала, что ему больно и неприятно осознавать то, что она фактически чужая женщина. Об которую просто вытирают ноги все, кому не лень.