Обещаю

Гониль пробежался глазами по тексту на английском, мигом перевёл его: — Если станет жарко, вы на правильном пути. Просто идите прямо. — Надеюсь, мы скоро будем дома… — тяжело вздохнув, сказал Джисок. Проходит около десяти минут. Становится сначала тепло. Потом ещё теплее, потом ещё, ещё. И вот, жара стоит уже просто невыносимая. Можно реально сжариться. Парни прошли ещё вперёд, и перед ними открылась картина, на которой изображён настоящий ад. Ярко-бордовая земля, которая будто бы пропитана кровью. Есть небольшие островки, что отгорожены раскалённой вулканической массой со всех сторон. Главное — жарко. Очень жарко. Капли пота так и блестят на лбах парней. — Гониль, куда идти? — спросил Чонсу, вытирая пот. — Налево… — отозвался лидер. Пройдя около километра, парни уже чувствовали себя яичницей. Невыносимо жарко. Наверное, даже сам Сатана бы уже зажарился. Парни всё идут. Потеряли уже двоих, потому уже готовы ко всему. Уже ничего не страшно. Они просто идут. Идут, чтобы спастись. Идут, чтобы выжить. Идут, чтобы ребята с небес гордились. Кажется, идти осталось немного. Уже скоро они будут дома. Скоро всё будет хорошо. Пройдя ещё километр, виднеется выход из этого ада. Увидев выход, младшие сразу же рванули с места, опережая своего лидера. Так хочется выйти отсюда, потому что жарко было уже настолько, что они были мокрые просто с головы до ног. Когда младшие вышли из ада, как всегда, что-то пошло не так. Когда Гониль хотел выйти, вход резко накрыло толстой решёткой, отчего Чонсу во всё горло закричал имя своего хёна: — ГОНИЛЬ! За решёткой стояла команда Гониля. Получается, им придётся идти втроём, ибо лава уже окружает парня со всех сторон и так медленно-медленно течёт. — Чонсу, подойди ближе, — холодно проговорил лидер. Чонсу послушно подошёл ближе к решётке. Он уже понимал, хён обречён. Боже, как трудно это осознавать… — Обещай мне, что выживешь. Обещай, что ты умрёшь в старости. Обещай, что ты сможешь… — говорил лидер своему возлюбленному, понимая, что ему осталось недолго. Чонсу ненадолго замер на месте, далее, еле слышно ответил: — Обещаю. Я тебе обещаю, хён. Всё будет так, как ты сказал. Я сделаю всё, чтобы было так… По щекам всех, кроме самого лидера покатились слёзы. Сейчас его не станет, никто не сможет давать приказы так, как он. Только он всегда знает, как будет лучше. — Последнее желание. Поцелуй меня, — потребовал Гониль. — У тебя буквально несколько минут. Чонсу тут же пускает руки между столбами и крепко-крепко обнимает хёна. Тут же впивается в губы, начинает приминать нижнюю губу. Последний раз он чувствует его энергию… В обычное время, когда Чонсу целовал Гониля, он представлял, что делает это в последний раз. От этого, обычно, поцелуй становится более насыщенным. Сейчас Чонсу просто жадно целует старшего понимая, что больше никогда не увидит его. Сейчас он действительно целует Гониля в последний раз. Спустя какое-то время, старший отстраняется, передавая записку в ладони Чонсу. — Ты теперь их лидер, — торжественно объявил нового лидера Гониль. — Прощайте, друзья. Прошу вас, выживите… Лава всё приближалась. И вот, сейчас она уже поглотит бывшего лидера команды заживо. — Я люблю вас, — сказал Гониль перед тем, как лава коснулась его ноги. Пронзительный крик пронёсся по пространству. Проходит буквально девяносто секунд. Единственное, что осталось от лидера — совсем маленькая горсть пепла. «Обещаю тебе, хён…» — мысленно повторил Чонсу. Чонсу понадобилось ещё несколько минут, чтобы прийти в себя. Он ощущал, как руки Джуёна и Джисока заботливо ласкали его плечи, стараясь унять его боль, утешить. — Идёмте, ребят. Мы должны идти, — твёрдо сказал Чонсу. — Ох, чёрт, я же по-английски не понимаю… — Дай мне, я знаю частично, — отозвался Джисок. Чонсу передал записку младшему, тот, спустя минуту размышлений, сказал: — Идите вперёд, просто идите вперёд. — Пойдёмте? — спросил Джуён. — Пошлите, — сказал Чонсу. Парни проходят километр. Два километра. Три. Четыре… Дорога будто бы не заканчивается. Они всё идут, уже не надеясь на то, что придут домой. Пройдя ещё несколько километров, наконец, начал виднеться… Их город. Неужели, свершилось чудо, боже… Дом. Милый дом. Трудно осознавать то, что это место увидят ещё раз в своей жизни не все участники команды. Пройдя ещё несколько километров, парни, наконец-таки, заходят в квартиру. Чонсу, на ватных ногах, поплёлся в комнату своего возлюбленного. Здесь висят фотографии, на которых чётко видно его прекрасную улыбку, что теперь освещает мир с небес, видны все черты лица. Даже есть совместное фото, где они оба такие счастливые. У Чонсу начинается истерика. Он забирается в кровать Гониля, подносит к лицу одеяло, вдыхая запах родного тела. В его голове проносятся все воспоминания: их первая встреча, первая прогулка, первое свидание, его звонкий смех, прекрасная улыбка. Нет… За что ему это всё?.. Чонсу плачет навзрыд. Он не замечает, как его плач резко переходит на какое-то рычание, отчего он сам пугается и резко замолкает. Теперь слышны только всхлипы. Скрип двери, в комнату заходит Джуён, за ним Джисок. Младшие обнимают своего нового лидера с обоих сторон, утешая его. Джуён произносит: — А вот Гониль-хён бы не одобрил то, что ты сейчас мучаешься из-за него. Ты обещал ему, поэтому отпусти. Отпусти его, ну же. Чонсу молчит. Он не знает, что ему говорить. Мысль приходит лишь через минуту: — Обязательно отпущу. Я буду жить дальше. Жизнь не заканчивается на этом, но дайте мне время… Новый лидер замолкает ненадолго, потом требует: — Прошу, выйдите из комнаты, оставьте меня одного. Я хочу отдохнуть… Парни ушли. Чонсу действительно стоит побыть одному. Перед уходом, они крепко-крепко обняли его. Чонсу встал с кровати, подошёл к столу. Снова начал рассматривать фотографию своего любимого хёна. С лёгкой улыбкой на лице, он повторил: — Я обещаю тебе, хён…