Колоссальная дымящаяся куча драбблов — Shingeki no Kyojin

      Если кто-то ждал бы их внизу, в подвале, то подумал бы, что по лестнице спускается всего один человек. Так, шаги у капитана Леви почти совсем беззвучные, в то время как Эрен шаркает мысками, едва поднимая ноги. Его спутника это наверняка раздражает. Он не подаёт виду.       Стул остался в свободной камере ещё с того раза, как тринадцатый главнокомандующий Эрвин Смит и капитан в первый раз пришли проведать Эрена Йегера на гауптвахте. Он невольно задумывается о том, что на самом деле Леви привёл его назад для того, чтобы запереть в клетке снова, но нет. Всё это совершенно нелогично.       Леви берёт стул. Эрену немножечко хочется захлопнуть за ним решётку и убежать наверх, злорадно хохоча; но это глупо и бесполезно, особенно без ключей от камер. Тем более, Леви ни на секунду не поворачивается к нему спиной. Постоянно держит на виду, как дикое животное — которым Эрен, несомненно, и сейчас в его глазах является. И в глазах всех разведчиков тоже.       Леви выносит стул туда, где больше всего света, и говорит:       — Садись.       Весь прямой и напряжённый такой, как будто кочергу проглотил.       Эрен делает попытку сесть боком, но сухие белые пальцы Леви крепко цепляются за Эреновы голые плечи, разворачивают его с себе спиной. Он говорит:       — Садись нормально.       Эрен прижимается спиной к холодной спинке стула, ноги на ширине плеч. Ставит между бёдер мисочку с густой мыльной пеной. Леви у него за спиной чем-то протирает руки.       Эрен трогает пальцем пенку.       — Не трогай, — просит его Леви.       Эрен чешет мокрым пальцем за ухом.       Капитан берёт его руку в свои, скрупулёзно заматывает плотным бинтом. Зажимает Эреновыми пальцами небольшое квадратное зеркало без оправы:       — Держи.       Эрен держит и смотрит в глаза своему отражению. На обиженно сдвинутые к переносице жидкие брови и мягкую ржавую поросль над верхней губой и подбородке. Йегера всегда раздражало, что, как и у мамы, брови у него светлее, чем волосы на голове. Борода, которая начала расти совсем недавно, вообще совсем светлая и нелепо-рыжая. Даже Армин, наверное, не будет так нелепо смотреться с бородой, если она у него когда-нибудь начнёт расти.       — Я мог бы и сам… — начинает было Эрен.       — Не мог бы, — спокойно возражает Леви, заматывает его полотенцем и гладит по щеке. Размазывает мыльную пену.       — …Поранишься ещё.       Руки у него тёплые и шершавые.       — У нас есть все основания думать, что триггером для превращения тебя в титана может быть самоповреждение. И у нас нет ни времени, ни сил сейчас возиться с этим титаном, Эрен.       — Почему у нас есть время на… вот это вот всё? — Эрен поводит плечом.       От зеркала быстро затекает рука. Холодно.       — Потому что я не могу на тебя смотреть, — беззлобно отвечает Леви.       Эрен ему не отвечает. Капитан бреет его опасной бритвой в полной тишине. Когда лезвие скользит по Эреновой шее, Йегер прикрывает глаза. Думает: как среагирует Леви, если податься вперёд, на острие. Вот, сейчас.       — Готово, — говорит Леви. — Я не просил вставать.       Эрен растекается по стулу. Леви мажет его чем-то травянисто-вонючим, пощипывающим кожу, и отбирает зеркало.       — Вот теперь вставай.       — Спасибо, — говорит Эрен, сам толком и не понимая, за что благодарит. Леви прячет стул, почти отвернувшись от Йегера. Кажется, метафорическая кочерга в его жопе донимает его теперь чуть меньше.       — Поднимайся первым и оденься. Я догоню.