Вдохни меня

— Ты такой молодец. — У тебя отлично получается. — Спасибо за заботу. С того дня между ними что-либо не слишком изменилось. Они по-прежнему проводили время вместе, но секс не стал для них константой. Это не было чем-то важным или чересчур восхитительным. Эспио никогда не понимал чрезмерно возбуждённых людей, думающих исключительно своей промежностью. В целом их можно было назвать достаточно игривыми, но не настолько азартными, чтобы действовать спонтанно. Один в виду неопытности, другой — в виду воспитания и строгости. Сексуальная жизнь в большой семье — всегда авантюра. Эспио не был таким. Пара выделяла под это время, и Вектор, вероятно, догадываясь, предоставлял им уединение, покидая агентство с нетерпеливой пчелой на буксире. Ведущему детективу приходилось терпеть Чарми, чтобы позже не пришлось терпеть сварливого хамелеона. Хотя, ниндзя был уверен, крокодил просто нашёл себе простой способ лишний раз навестить мисс Ваниллу. И если Эспио не был авантюристом, Сильвер определённо был. Поэтому сейчас стойкий хамелеон, превратившись в сдержанно стонущую развалину, тихо шептал хвалебные глупости, мягко поглаживая серый затылок и почёсывая маленькое ухо, изо всех сил сдерживаясь, пока экстрасенс, сидя перед ним на корточках, работал своим шальным языком с его членом с восхитительными причмокивающими звуками, пристыдившими бы своим мастерством большое количество актёров фильмов для взрослых. Ёжик был крайне любознательным, и его неопытность никак ему не мешала, когда дело касалось упорства. Он просто застал хамелеона врасплох, присев у него между ног, когда другие члены офиса покинули комнату, чтобы в своих спальнях отправиться в царство Морфея. Ниндзя откинулся на диване и вжался в подушки под пристальным вниманием и нежными ласками, чёрт возьми, откуда до недавних пор девственный ёж это взял, чтобы делать минет так умело и профессионально? Ему действительно стоило большой выдержки, чтобы не начать толкать его голову и ограничиться только нежными поглаживаниями между непослушными иглами. Телекинетик очень старался не задеть чувствительную плоть своими клыками, делая ставку на шершавый язык, и явно не проигрывая в этом. Он мог ручаться за свой низкий рвотный порог со всей той дрянью, что ему за всю свою жизнь довелось проглотить, потому взять глубоко не стало для него проблемой. Шаловливые руки путешественника во времени блуждали по чужому лобку и паху, ощупывая прилегающую к половым органам кожу, легко придерживая яички, потому что Сильвер не знал, насколько они чувствительны и крепки. Влажный и горячий рот заставили кровь в жилах Эспио бурлить и пульсировать в его самом открытом, незащищённом положении, какое он только мог вообразить, и пары дополнительных движений в гладком горле было достаточно, чтобы толкнуть его к краю. Ниндзя кончил со сдержанным низким гортанным стоном, громче всего, что ящер демонстрировал за эту ночь. Его ноги свело блаженной судорогой, пока её место не заняло некоторое онемение. И хотя он пытался предупреждающе оттолкнуть Сильвера, ёж вцепился в него практически намертво, с энтузиазмом проглотив всё, что ему было предложено. Телекинетик отстранился с тонкой струйкой слюны, чтобы небрежно стереть её, тяжело дыша и рвано хватая ртом воздух. Морда покраснела от трудной работы, а грудь с натянутым на неё тонким, слипшимся от пота мехом чересчур вздымалась. Глаза заплыли лёгкой солью и пеленой вожделения. Его собственные ножны до сих пор томились. Ёж уже было устроился на фиолетовых коленях и потянулся за поцелуем, когда рука в перчатке щелкнула его по носу, а такие желанные грубые губы растянулись в ухмылке и увернулись от его. — Нет. Я знаю, где твой рот был только что, — лукаво заметил хамелеон, всё ещё тихо постукивая по мокрому носу. Сильвер притворно надулся: «И ты лишишь меня из-за этого поцелуя?» В благодарность ниндзя подарил экстрасенсу некоторое подобие эскимосского поцелуя, осторожно потёршись рогом о длинный чёрный нос, чтобы не задеть острым кончиком лицо другого, а затем чмокнул в потный лоб. — Я верну услугу. Только потерпи немного, — ящер почесал за восторженным маленьким ухом, — Ты был настолько невероятен, что у меня отнялись ноги. Я не могу встать. — Мне тяжело сдерживаться. Почему бы тебе не сделать это сейчас? — нетерпеливо проскулил ёж, звуча таким потрясающе нуждающимся, в подтверждение своих слов потираясь об украшенный сердцем торс. — Потому что ты будешь кричать, тенши. А мы не хотим разбудить семью и соседей. И я не могу ходить, чтобы разместиться поудобнее. Сильвер напрягся, чтобы выжать из себя весь актёрский максимум, который только мог, и вложить его в свой самый, как он считал, соблазнительный тон, небрежно пробегая пальцами по рядам чешуи: «А если…я не буду кричать? И тебе не придётся вставать для этого?» — проговорил телекинетик, переместив свою блуждающую руку в опору на плечо хамелеона, чтобы встать на диванных подушках прямо перед ним. И того, как сексуально в этот момент ёж вильнул задницей, было достаточно, чтобы снова практически опрокинуть его через край. Хаос, он бы действительно взял его прямо сейчас. — Ты пользуешься тем, что я не могу тебе отказать, Сильвер, — властно съязвил хамелеон, собственнически прижав руку к светло-серым ягодицам для поддержки ежа. Ниндзя зубами стянул перчатку с другой руки, прежде чем помассировать пальцами точки давления чужой промежности, выровнявшейся с его лицом. — Но ты всё равно меня любишь, — дерзость потеряла всякий вес, когда небольшой эрегированный член выскользнул из ножен, вырвав из экстрасенса резкий стон, — Я тоже тебя люблю, — прошептал он ниндзя куда-то в лоб. Эспио уже начал свои поглаживающие ласки с предупреждающим «Не шуми». Он решил не продолжать огрызаться с «иначе я оставлю тебя неудовлетворённым». Ниндзя коротко мазнул по всей его длине, придерживая рукой, прежде чем обвить её длинным языком и немного помассировать. Сильвер шумно сглотнул и стиснул зубы, одной рукой обнимая партнёра за шею, а другой намертво вцепившись в диванные подушки. Грудная клетка сжалась от нового скользкого ощущения, когда Эспио прекратил массаж, немного потянул крайнюю плоть, а затем взял головку в рот. По тому, как ёж практически порвал руками в перчатках потрёпанную ткань обтяжки, было видно, что Сильвер, как может, сдерживается. Светло-серые бёдра мелко задрожали, а тонкие губы скривились и дёрнулись, когда хамелеон одарил путешественника во времени несколькими успокаивающими и хвалящими поглаживаниями по ягодицам и промежности. Телекинетик был чертовски громким. Конечно, ниндзя понимал, чего ему стоило замолчать. Младший ёжик судорожно вдохнул и, нуждаясь, захныкал, когда самая нежная часть его естества зацепилась за пластичный хрящ полости рта хамелеона и его член проскользнул дальше в горло. Ниндзя убрал руку, необходимую для поддержки, и вместо этого переместил её к яичкам, поигрывая поочерёдно каждым из них. Сильвер всё же высоко застонал своим подростковым тенором, но значительно тише, чем когда-либо до этого. Если им повезёт, ёж не распалится и не поднимет на уши весь их район. Телекинетик прижал свою голову ближе к другому, опаляя чешую знойным дыханием, пытаясь скрыть свои шумные прерывистые вдохи, всхлипы и стоны. Эспио предложил ему некоторое утешение, пощекотав основание виляющего короткого хвоста рукой без перчатки. Голый фиолетово-жёлтый палец, давно вымазанный слюной, скользнул по тугому кольцу мышц, прежде чем нежно толкнуться внутрь, отчего путешественник во времени вскрикнул. И пока он блуждал в поисках простаты, надавливая на пульсирующие рельефные стенки, другие три пальца снова нашли себя на яичках перебирающими движениями. Когда Эспио достиг удачной точки, вдобавок к этому максимально глубоко погрузив член в горло, Сильвер заплакал. Путешественник во времени мог позволить себе слёзы только во время их секса. Не от боли, не от дискомфорта и унижения — от чистого, неподдельного счастья и наслаждения. Мышцы его лица просто не могли справиться с подавлением всей этой влаги. Иногда ёж даже рыдал. Немного соли на фиолетовой шкуре стало уже частью нормы. Несколько раз ниндзя довёл его до предела, чтобы потом сбавить темп. Телекинетик умолял, стонал его имя и всхлипывал, дрожа и млея от удовольствия всем своим телом в умелых, заботливых руках. Это не отменяло того, как сильно он хотел кончить. И теперь, когда хамелеон наконец выскользнул, остановившись на головке, и натренированный язык провёл по всей длине в последний раз, прежде чем ниндзя сжал рукой основание причинного места ежа, путешественник во времени практически мгновенно излился, хрипло выкрикивая имя любовника интонацией, словно от этого зависела его жизнь. На секунду Эспио опешил и захлебнулся, но быстро восстановил самообладание, когда глотательный рефлекс в любом случае уже сделал своё. Ноги Сильвера подкосились, и он тихо сполз обратно на колени своего партнёра, задыхаясь и получая одобрительные поглаживания по макушке. Эспио наградил избранника поцелуем в щёку. — Хорошо постарался— И не успел он опомниться, как другие персиковые губы уже накрыли его собственные. — Теперь твой рот только что был там же. — Наглец. Но ведь не поспоришь. Телекинетик коварно украл ещё один поцелуй, чуть более длительный, голодный, и на этот раз ниндзя, сокрушённый, ему ответил, приобняв ежа и прижав его ближе. Они ещё долго лениво целовались, прежде чем осознать, что стрелки часов давно перевалили за полночь. И хамелеон был уверен, что они ещё не закончили. Возможно, ему придётся попросить Вектора сдвинуть его завтрашний график.