👼
---
Южная Корея. Два дня назад.
— Слушай, я знаю, что это тяжело понять! — молодой парень кричит в трубку телефона, сидя на узкой кровати в маленькой комнатке общежития пусанского университета. — Но это мой выбор, просто прими его! — Да почему я должен принимать это?! — второй голос громко раздаётся из динамика, от него веет раздражённостью и обидой. — Мы были счастливы почти два года, а ты берёшь и бросаешь меня, тупо потому что я живу теперь в другом городе! Мисон, как так?! — Я всё решил, Кангю, — устало отзывается парнишка. Он трёт переносицу двумя указательными пальцами, откидывается на спину, хмурясь от ударившего по ушам скрипа кровати, и вслушивается в гробовую тишину последовавшую после. Время позднее, ему завтра на пары по психологии, философии и корейскому языку, а он тут сидит и выясняет отношения по телефону с теперь уже бывшим парнем. Это не его вина, что Кангю уехал в другой город. Это же не он хотел сначала заработать деньги в Сеуле, и не он сказал об этом в самый последний день, прямо перед своим отъездом. Для Мисона такая постановка вопроса как гром среди ясного неба, он тогда смотрел на своего парня и думал, что вытянул чёрную карту буквально вот только что. Но для Кангю непонятно, почему и зачем Мисон решил расстаться спустя месяц вынужденной разлуки. Это бесит. Безусловно, любовь ещё остаётся, она никуда не делась, пока жив Мисон. Эта мысль бьёт по голове словно молотком, врезаясь в мозговую активность. Парень распахивает глаза и несколько раз моргает. Он отключает телефонную трубку, вырубая что-то говорившего оттуда Кангю, и резко поднимается. Не то, чтобы эти идеи новы, скорее, они постоянно посещают голову восемнадцатилетнего студента первого курса. Ни семьи толком нет, ни друзей, ни, вот, теперь и любимого человека. Такое чувство, что кто-то сверху глумится над ним, подкидывая ему жизненные испытания, граничащие с безумием. Кто-то скажет: «Это всего лишь парень! Найдёшь другого и получше!», однако так это не работает. Для Мисона Кангю — всё: его любимый человек, его лучший друг, его семья. Слёзы скатываются по точёному личику, пока парень смотрит в окно, на закат над морем небывалой красоты. Ему кажется, что прожив всю жизнь в Пусане, он видит такое впервые и это не может не завораживать. Спрыгнув с кровати, Мисон накидывает на себя куртку и выскакивает из комнаты, не забыв запереть её. Сотовый телефон звенит в кармане вместе с ключами, но это отнюдь не мешает молодому человеку выбежать из здания общежития и ринуться в сторону побережья. Тут умиротворённо. Волны ласково шумят, аккуратно бьются о берег, утихая, лижут песок под ногами, как будто самое вкусное на свете лакомство. Студент местного университета останавливается как раз там, где вода встречается с сушей, шипя морской пеной. Мисон усмехается, вслушиваясь в эти звуки: так похоже на тарахтение Кангю, когда он обижался и дулся по несколько дней. А потом наступает тишина. Где-то далеко в городе слышны звуки разъезжающих по улицам автомобилей, голоса людей, музыка из колонок уличных кафешек. Чёрт возьми, Мисон любит этот город всем сердцем, своей невинной и чистой душой так же, как Кангю. Тяжело вздохнув, он поднимает голову вверх, продолжая ощущать, как холодная вода омывает его голые ноги. Он не обращает никакого внимания на то, что его любимые кеды, небрежно брошенные чуть поодаль, уже промокли. Внимание парнишки привлекает звёздное небо. Там сияют звёзды, одна красивей другой, слепят своим отблеском от полной луны, которая почему-то выглядит несколько зловеще, нежели в обычные ночи. Может быть оттого, что Мисон в эти секунды думает о смерти или оттого, что он умирать совсем не хочет. Во-первых, вода холодная, во-вторых, плыть придётся далеко, да и утонет ли вообще пловец, имеющий несколько золотых медалей, полученных на городских соревнованиях ещё во время учебы в школе. Он горько усмехается и смотрит на свои ноги, волна в очередной раз накрывает ступни. Парень шмыгает носом от холода, пробирающегося под штанины тёмно-синих джинсов и пускающего мурашки по всему телу. Свет звёзд вдруг становится ярче, притягивая восхищённый взгляд одинокой фигуры на берегу. А затем они вдруг моргают и внезапно потухают на пять секунд. И в эти секунды в голове Мисона слышится громкое: «Не могу!» — Вам помочь, молодой человек? — по пляжу разносится мягкий мужской голос, а парень вздрагивает и настораживается — прямо за его спиной кто-то стоит, а он даже не услышал шагов. Но слышно дыхание и студент решается развернуться. Сверкнувший во тьме чёрным омутом взгляд незнакомца, направленный на него, абсолютное ничто по сравнению с силуэтом огромных крыльев, которые он успел разглядеть в темноте. И когда ночные светила вновь зажигаются, Мисон распахивает в испуге светло-карие глаза, но кроме высокого молодого мужчины не видит рядом с собой никого. Тот, кстати, стоит не так близко, как ему показалось в начале, и улыбается дежурной улыбкой, демонстрируя ровный ряд белых зубов и особенности своих щёк, куда залегли лёгкие тени от луны. — Ч…что? — хрипит студент. Вот это, конечно, у него и галлюцинации. Крылья… такого не бывает. — Вам ведь нужна помощь, — тихо поясняет мужчина. Его одежда вся чёрного цвета, ни намёка на что-то весёленькое, в отличие от одежды Мисона — пёстрой и разношёрстной. А пальто даже напоминает гангстерское. — Но я не просил… — Просил. Я всё слышал, Мисон.---
Южная Корея. Наши дни.
Ночные огни людского города яркие, пятнистые, разбросаны словно звёзды в небе. С крыши высотного здания всё это выглядит чем-то далёким и неизведанным. Никогда Сокджин не видел ещё такой красоты. Фонари, неоны, горящие в непроглядной тьме, шум на фоне и ветер с букетом запахов. Ангел смотрит вниз и не может отвести глаз: здесь, там, тут или где-то далеко — всё такое врывающееся в сознание, зажигающее в голове радужный фейерверк. Помнится, Тэхён рассказывал о том, как выглядят земные города, но Джин слушал вполуха, его больше заботила проблема обуздания своих сил, чем какие-то сказки. А теперь он об этом жалеет. — Джин! — слышится голос брата из динамика, и Джин жмёт на кнопку, чтобы развернуть маленький экранчик с лицом Тэхёна. Отлично, связь с Раем есть бесперебойно. — Ты на месте? — Да, — шепчет ангел, приблизив лицо брата поближе. — Тут такое… — Я знаю, — хихикает ТэТэ, прикрыв губы ладонью. — Сейчас сброшу тебе точные координаты души, — и отключается. А Сокджин выпрямляется и снова разглядывает город под ним. Нужно действовать незаметно, чтобы люди его не увидели, от этого сердце ангела трепещет в предвкушении. Ведь это его первая миссия, нельзя налажать и вернуться домой с позором. Вернуться ни с чем. Он всю жизнь мечтал стать охотником, так что не время психовать и пугаться уже, наконец, а взять себя в руки, собраться с духом, вспомнить всё, чему его научили, и сделать своё дело. Джин выполняет миссию во благо Рая, вот так. Спустя ещё минуты две передатчик на запястье пищит. Ангел смотрит на него и читает координаты. Вдогонку к ним Тэхён присылает и карту города. Он внимательно разглядывает её электронную версию и думает, что название у города дурацкое. Он закатывает глаза, выключает передатчик, хмыкает и мысленно прощается со столицей этой страны. До назначенного города он летит под бормотание брата, который вещает ему из динамика о истории Земли, самых сильных личностях последнего столетия, о войнах и о том, что в скором времени люди погубят планету. Джин спрашивает, что будет после. Тэхён в ответ молчит, а спустя несколько долгих минут хмыкает, пожимает плечами и закатывает глаза, но всё же отвечает: «Если они сами поймут, к чему может привести их жизнедеятельность, то планета спасётся. И тогда нам не нужно будет искать новую». Тот ответ, от которого Сокджин может только хмуриться. Он прищуривается от ветра, бьющего в лицо, рассматривает пейзаж далеко внизу и думает, что, наверное, хорошо, что ему дали задание. Ангел мечтал, и вот — мечты, оказывается, сбываются, как бы абсурдно это не звучало. Приземлившись на крыше здания, он снова проверяет координаты и отмечает, что прибыл. Ангел осматривает новый город: здесь не так обжигающе светло и не неоново, а скорее тихо и умиротворённо. Джин проверяет файл, который скинул ему ТэТэ, пробегая взглядом по строчкам, открывает карту, где мигает красная цель, и кивает. Он на верном пути. Осталось только настигнуть человека, незаконно удерживающего душу на Земле дольше положенного, и дело в шляпе. Ангел морщится — чёртовы фразочки брата прилипли и к нему, как ни старайся препятствовать этому. Тэхён в хрипящий динамик сообщает, что к нему пришёл Богом и закатил скандал, поэтому ему нужно отключиться на время, чтобы урегулировать конфликт, желает брату снова удачи и обещает включиться как можно быстрее. Сокджин облегчённо выдыхает, когда тарахтящий без умолка динамик стихает, и осторожно опускается на пустынную улицу. Цель на экранчике мигает на постоянной основе, подливая адреналина в кровь ангела, и он заворачивает за угол, подметив, что очень близок к цели. Спрятав крылья, Джин осматривает пустынное футбольное поле, освещаемое одним единственным фонарём, и двигается вперёд, осторожно перелезая через разодранную сетку ограждения, слегка зацепившись и порвав свой белый свитер. Благо брюки не зацепляет, а то щеголять по раю с дыркой в штанах такое себе. Лапти хрустят по песку, потом погружаются в траву мокрого газона, но ангел путь не прерывает. Стоящий прямо посреди поля земной автомобиль ярко указывает на то, что душа именно там. Он легонько касается кончиками пальцев металла, окрашенного в тёмный, скользит по дверце, поджимая губы. Вот бы в Раю были такие же. А то там только повозки, как будто в средневековье живут, в самом-то деле. Гонять бы на ней по бескрайним райским полям, где тут и там трудятся души, машут весельчакам Сокджину и Тэхёну, разгоняющимся до невиданных скоростей. Да, короче, это отличная идея, надо запомнить. Когда пальцы скользят к ручке, обхватив её крепкой хваткой, Джин ликует: всё так просто? Сквозь стекло он прекрасно видит дремлющего молодого паренька, а датчик на запястье начинает неистово пищать, как бы говоря, что вот она, душа. На лице ангела расцветает улыбка, и он жмёт на ручку, потянув дверь на себя, но большая и широкая ладонь, появившаяся из ниоткуда, вдруг оказывается перед взором, с силой нажимает на поверхность, захлопывая дверь обратно. Парень внутри вздрагивает, оглядывается и как-то странно смотрит на Джина. В его светло-карих глазах ангел успевает разглядеть лёгкий испуг перед тем, как его грубо отпихивают назад. — Не так быстро, ангелочек, — слышит он хриплый голос, пропитанный язвительностью. Он останавливается и поднимает голову, сразу же упираясь взглядом в чёрную фигуру, стоящую у автомобиля. — Ты ещё кто такой? — тихо спрашивает Сокджин. Ангел уже готовится встать в оборонительную стойку, но человек в чёрном начинает громко хохотать, а затем щёлкает пальцами и вспыхивает яркое пламя, осветив ту половину поля, куда свет от фонаря не достаёт. Маленькие язычки пламени, возвышаясь над сложенными вместе длинными пальцами, колышутся почти бесшумно, играя тенями на лицо своего хозяина, а Джин безмолвно замирает, утыкаясь в глаза чернее чёрного, без какого-либо намёка на зрачки. Впрочем, обладание такого рода магией, конечно же, объясняет нечеловеческое происхождение странного мужчины. — Откуда взялся? — Давай без грубостей, детка, — фигура напротив улыбается оскалом, и ангел уверен — перед ним существо. — Демонов что ли никогда не видел? И Сокджин вмиг холодеет. Что? Демонов? — Видимо, да, — демон щёлкает пальцами ещё раз, погружая улицу во мрак. — Извини, дорогуша, но забрать душу не получится. Она не хочет в Рай. Он, да и автомобиль вместе с ним, резко, по ещё одному щелчку, испаряются, а ангел оседает на землю, не в силах держаться на трясущихся ногах. Проходит какое-то время, Джин даже не знает точно сколько минут он сидит на мокрой траве, моргает, смотря в пустоту пустыми глазами. Что это было, вообще? С какого такого перепуга душа не хочет в Рай? С какой стати?! В Раю ей место, когда приходит время, она не может противиться этому порядку, когда и как ей вздумается. Хотя, о чём это он? Охотники тем и занимаются, что ловят такие вот души. Ангел вздрагивает, возвращая взгляду ясность. Не про то он думает. Тут «демон» и с ним его душа. Душа, как выяснилось, молодого парня, который должен был умереть два дня назад. И где, боже, его хранитель? Под грузом таких мыслей, Сокджин поднимается, оглядывает пустынное поле и, вскинув брови, идёт к трибунам: что-то мелькнувшее там привлекает его внимание. Нырнув внутрь, он поражённо охает. — Охотник? — спрашивает парень, забившийся под лестницы и смотревший на него с надеждой. Ангел ему кивает и присаживается рядом. Белые одежды и мягкие черты лица говорят о том, что перед ним его собрат. — Слава Всевышнему, — выдыхает, хватаясь за сердце. — Я уж думал, ты не придёшь. — Что здесь происходит? — Я так осрамился, — ангел нервно крутит верёвочки своего белого худи и прижимает колени друг к другу. — Время этого парня пришло, и он даже почти что зашёл в море, — он достаёт свой передатчик и запускает его, проведя над ним ладонью, а Джин понимает, почему с ним не могли связаться. — Он долго стоял, думал, но я же ведь не могу залезть к нему в голову, я просто ждал, когда смогу вернуться домой после миссии, — он хмыкает, смахивая с уголков глаз скопившуюся влагу. — А этот парень взял и призвал демона, — практически начинает плакать парнишка, утирая кулаками глаза. — Это пятно на моей репутации! — взвывает напоследок перед тем, как позорно расплакаться. Он, между прочим, хранил этот груз на сердце долгие два дня. — Как тебя зовут? — осторожно интересуется Сокджин, успокаивающе поглаживая по плечу. — Хосок я, — ангел шмыгает носом, прикладывая раскрытые ладони к щекам, и взирается на экран своего передатчика. — Они снова появились на радаре, — охотник дёргается и достаёт свой: красный мигающий ориентир снова озаряет экран, но только в другой точке этой человеческой страны. — Сокджин, — он протягивает ладонь ангелу-хранителю, а тот сжимает её в ответ мокрыми ладонями, обхватив с двух сторон, тряся в воздухе. — Не волнуйся, я всё равно заберу её в Рай, это моя работа, — Джин хмурит брови и жмёт губы в тонкую полоску. Какие громкие слова от ангела, впервые спустившегося на Землю, встретившегося с демоном, хоть и был до сих пор уверен, что их не существует, и понявший, что эта миссия будет ой какой непростой. — Поможешь, Хосок? — глядит почти умоляюще, ему же страшно всё-таки. — Конечно, — тот кивает утвердительно, убедительно, и улыбается сквозь текущие слёзы. — Всё, что попросишь, я готов! — Отлично, — Джин поднимается, ударяется головой о трибуны, шипя от пронзившей тупой боли. Хосок, глядя на него, откровенно посмеивается, смахивая последние слёзы. Они выходят на всё то же пустынное футбольное поле. Но только теперь Сокджин готов сделать решительный шаг вперёд, понимая, что он погрузился по самое горло в грязевое море, но отступать-то ведь некуда — ему нужна должность охотника. Как вдруг единственный здешний фонарь вырубается, погрузив округу в непроглядный мрак. Хранитель рядом нервно хихикает, а охотника пробирает дрожь от раздражения, он выдыхает вместе с дерзким: — Божий трындец. Хосок оказывается очень хорошим ангелом, он постоянно шутит, в его компании становится спокойно, и Джин даже не думает, что будет довольно-таки трудно достать душу, за которой пришёл, и беспрепятственно пройти сквозь ворота. Ведь, как поясняет ему хранитель, душа, которая даже пусть нечаянно призвала демона, уже не является такой чистейшей и может лишь с большим трудом пройти в Рай. Джин хмурится, съёживаясь на холодном ночном ветру на лавочке в людском парке. Ангел внимательно слушает шёпот Хосока, шмыгая носом. Хочется усмехнуться, дико рассмеяться от глупости ситуации: он никогда не верил в сказки про демонов, ведь в Департаменте никогда не говорили об этом напрямую, ни один предмет прямо не включал в себя «Историю Ада», что всегда лежит на столе у Тэхёна. Сокджина вдруг прожигает непонимание: откуда, господи-божечки, у его брата всё это? Но мысленную круговерть прерывает писк передатчика на запястьи и ангел принимает вызов. — Прости! — ТэТэ складывает руки в извиняющемся жесте, его лицо очень близко к экрану и он хлопает мокрыми ресничками. — Разговор несколько затянулся. — Что случилось? — хмурится Джин, подмечая грустное состояние брата. Хосок прижимается к его плечу и заглядывает в сияющее белым табло. — Да так, повздорили, — жмёт плечами Тэхён и отводит взгляд, отодвигаясь назад. На экране тут же мелькает обеспокоенное лицо Чимина. Сокджин с ним здоровается, кивнув, и вздыхает, набираясь смелости. — Ты поймал душу? — интересуется ТэТэ, переводя тему разговора в нужное русло. — А кто это? — спрашивает Чимин, вздёрнув свои милые бровки вверх и округлив чуть припухшие глазки. Они у него всегда такие. — Где? — в экране показывается координатор, удивлённо лупя глазами на Хосока, стоило только тому придвинуться ещё ближе. — Кто это? — впору засмеяться, ведь эти двое будто соулмейты какие-то. Что Джин и делает, хохотнув в кулак. — Хосок, ангел-хранитель, — поясняет он, чуть отодвинувшись, а хранитель полностью наваливается на него и широко улыбается двум ангелочкам по ту сторону экрана. — У меня тут возникли проблемы, Тэ. — Какие? — хмурится теперь уже Тэхён, сильно сводя брови к переносице, а в глазах Чимина мелькает беспокойство, которым он обычно одаривает только Юнги. — Эм, — заминается новоиспечённый охотник и поворачивает голову к Хосоку. — Как ты сказал это называется? — Душа за демоном, — коротко чеканит тот. В повисшей тишине слышны только сверчки, и то Джин не совсем уверен, что это они. По земной биологии у него плохие оценки, в отличие от брата, который зубрит всё подряд и воспроизводит с максимальной точностью. На лице Тэхёна отражается полнейший ужас, в его глазах плещется тревога и он нервно прикасается ладонью к щеке, а потом накрывает ею верхнюю часть лица, склоняя голову, и тихо простонав что-то невразумительное. Чимин же сидит с непонимающим видом, и Сокджину думается, что это более чем нормально, потому что тот тоже не сильно успешен в учёбе. Но спустя пару секунд на его лбу появляется морщинка, пухлые губы вырисовывают идеальный круг и он задушено выдаёт: — Вау… — Какое вау, ЧимЧим?! — срывается на него координатор, вспыхивая яростью. — Брат, срочно возвращайся! Я поговорю с Анари, она пошлёт более опытного охотника. — Я чего-то не знаю? — спрашивает Джин. Откуда-то берётся странное ощущение, что его где-то, кто-то и когда-то надул. Причём основательно. — На самом деле, — врывается в перепалку Хосок. Он распустил свои маленькие крылышки и безучастно гладил рукой по пушистым пёрышкам, трепещущим на ветру, — на это уже нет времени. Чем больше дней проходит, тем быстрее портится душа, — он поднимает глаза и ловит грозный взгляд ТэТэ, пожимая плечами. — Действительно, — подхватывает его мысль охотник, кивая головой. — Хосок мне поможет, если что, он согласился. — Да, я согласился, — тычет себе в грудь хранитель. — Всё же это моя вина, что душу захватил демон. — Прости, ТэТэ, — шепчет Сокджин, — я тебе не верил… ну, про демонов. — Да ладно тебе, Джин, — вздыхает тот, обречённо откидываясь назад. — Будьте аккуратнее, — просит Тэхён, а Чимин кивает несколько раз, вторя словам друга. — Но… — он мнётся, косясь на второго координатора, застывшего в странной позе, — какой он? Тот демон. — Полнейший придурок, — быстро выдаёт Джин, не давая ответить Хосоку, открывшему было рот. — Весь в чёрном, пафос так и прёт. Фу. Тэхён только тихо хихикает, держась за плечо расплывшегося в улыбке Чимина. Они быстро прощаются, Тэхён обещает регулярно звонить брату и просит того тоже связываться с ним в случае чего, а Чимин обещает посоветоваться с Юнги по поводу данной проблемы и позвонить потом. Когда лица двух координаторов потухают в воздухе, Джин выдыхает, откидываясь на спинку лавочки. Хосок прижимается к его боку, пытаясь согреться, и быстро засыпает. Ангел его приобнимает, выпуская свои большие крылья, предварительно оглядевшись, и обнимает ими себя и хранителя, проваливаясь в приятную дремоту. Новый земной день начинается с того, что они очень долго летят по утреннему небу, прячась от любопытных глаз за облаками, следуя путем передвижений цели на экране передатчика. Хосок много пыхтит и очень часто взмахивает своими крылышками, ведь он совсем не приспособлен для полётов — он же обычный хранитель, оберегает души весь их жизненный путь и ему незачем летать в принципе, в отличие от охотников. Джин подбадривает его весь перелёт и, когда они спускаются на крышу высотки под первые лучи восходящего солнца, хлопает по плечу, хваля за усердие. — Видно? — спрашивает, наконец, хранитель, удобно устроившись по правую руку. Сейчас они сидят на парапете и смотрят, как нужный человек выходит из припарковавшегося чёрного авто, а следом за ним и демон, зловеще шагая, отчего его пальто красиво трепещет при каждом шаге. Ангел-охотник невольно поёживается, он-то спустился сюда в одном свитере, тогда как Хосок укутан в белое вязаное пальто со смешными земными нашивками поверх своего худи. Парень скрывается в здании, демон останавливается и поднимает голову вверх, зацепляет взглядом двух ангелов и улыбается им, приветливо помахав рукой. Вроде безобидный жест, но Сокджина передёргивает, он хмурится и тихо выругивается на древнем языке. Хранитель от этого всего прыскает в ладонь. — Что это за демон, знаешь? — спрашивает охотник, подперев ладонью щёку. — Ну, у них тоже кастовое деление или как? — Мне кажется, об этом лучше всех знает твой брат, — откликается Хо, не отрывая глаз от стоящего внизу силуэта в чёрном, переминающегося с ноги на ногу и хитро посматривающего вверх. — Сейчас уже поздно ему звонить, — шикает Джин, насупливаясь. Он такой дурак, боже, совсем забыл спросить об этом вчера. Так что придётся выкручиваться самому, чисто на инстинктах. — Наверное, он простой искуситель, раз так быстро соблазнил душу, — делает своё предположение хранитель и машет рукой в ответ демону, когда тот снова поднимает голову. — Что ты делаешь?! — округляет глаза ангел-охотник и хватает Хосока за запястья, но, кажется, поздно. Он видит, как парень в чёрном оглядывается по сторонам и быстрым движением делает щелчок своими пальцами, исчезая из виду. Не успевает Джин охнуть от удивления, хотя чему тут удивляться — вчера тот показал свою магию во всей красе, демон-как-они-выяснили-искуситель появляется за их спинами, ласково улыбаясь напугавшимся ангелам. — Звали, малыши? — тянет он, прача руки в карманы пальто. — Мы тебе не малыши, мы ангелы из Рая, — грубо реагирует на фразу Сокджин, сжимая кулаки. — О, — губы демона тянутся в немыслимой улыбке, от вида которой кровь в жилах застывает. — Отдай мне душу, — охотник поднимается, выпрямляясь и обнаруживая, что он почти одного роста с демоном. Хотя, если вспоминать всё, что рассказывал про демонов Тэхён — они все под два метра роста. — Немедленно! — Джин-и! — влезает в разговор Хосок, потянув ангела в свою сторону. — Не надо… — Что мне будет за это, куколка? — скалится демон. — А что ты хочешь? — Джин! Демон осматривает его придирчиво, сощуренными глазами и спустя пару секунд усмехается, поднимая руки в сдающемся жесте. Эти ангелочки его позабавили своей отчаянностью, но он спешит их усмирить, потому что, на самом деле, здесь ненадолго. — Да не ссыте, — дёргает демон плечом, отшагивая назад, руками описывая в воздухе круг. — Не хочет эта душа в Ад. — Тогда зачем с ней носишься? — спрашивает Хосок. — Верни на место. — Не всё так просто, трусливый мышонок, — улыбка не сходит с его лица, но взгляд устремлён на Джина, даже когда разговаривает с бывшим ангелом-хранителем порабощённой им души. — Ты первым сдался, когда парень загадал желание на том берегу моря, глупый. — Я… — Хватит! — выкрикивает Сокджин, нахмуриваясь и сделав несколько шагов вперёд, заслоняя собой Хосока. — Ты сказал, что душа не хочет в Ад, что это значит? — То и значит, — пожал плечами демон. — Во-первых, на ней очень сильная печать, и у меня нет никакого желания ломать её. А во-вторых, он просто не хотел умирать и случайно призвал меня. У него здесь любимый есть. Хосок вздрагивает, услышав последние слова, и вмиг покрывается красными пятнами, пряча взгляд в ладонях. Он прекрасно помнил, как на всех порах влетел в комнату к человеку и увидел полнейший разврат, творящийся на односпальной кровати общежития. Люди, видимо, повсеместно занимались подобным, и хоть это была его не первая миссия, такое он видел впервые. Демон замечает его реакцию и еле слышно смеётся. — Стеснительно? — задаёт вопрос он, скользнув чёрными глазами по телу ангела-охотника и еле заметно облизнувшись. Сокджин вообще не понимает суть разговора от слова «совсем». Он вертит головой, смотрит то на демона, то на ангела, и хмурит густые светлые брови. Что здесь происходит? Это он, видимо, спрашивает вслух, потому что ловит сконфуженный взгляд Хосока и насмешливый демона. Но ни тот ни другой с ответом на вопрос не спешат. Все трое стоят в тишине на крыше высотки, окутанной предрассветным туманом, не смея шевельнуться. Ангел смотрит на искусителя, рассматривает исподтишка, запоминает любую деталь. Ему вдруг становится безумно интересно: статная фигура, облачённая в чёрный переливающийся в солнечных лучах шёлк; аккуратная укладка темнее любой ночи волос; пронзительный взгляд прищуренных агатовых омутов; полы тёплого пальто, почему-то не развевающиеся на сильном ветру, как это делает его тонкая рубашка, клокочущая на широкой груди, обтекая чёткий рельеф; длинные ладони с тонкими пальцами, унизанными тонкими кольцами с причудливыми силуэтами украшений. В уме Джин отвечает на вчерашний вопрос Тэхёна уже по-другому — «Величественен и великолепен». — Намджун! — слышится приглушённый зов. Мужчина в чёрном вздыхает, закатывая глаза. — Что ж, — говорит он, бросая мимолётный взгляд на ангела-охотника. — Нам пора, малыши, — вскидывает руку, чтобы использовать магию, но Сокджин делает шаг вперёд и хватает его запястье. Демон зацепляется за его взгляд и нахмуренные брови, выглядящие сейчас безумно мило. В памяти начинают всплывать моменты из прошлого, которые забылись давным-давно. — Куда? — пухлые губы искривляются, будто спрашивают самую мерзкую вещь на свете. Ангел только усиливает хватку. Ему нужна душа и некогда бегать за демонами вечность. — Хочешь с нами? — спрашивает Намджун, сужая свой интерес до одного конкретного паренька в белом. — Куда? — встряхивает Джин чужую руку, требуя ясного ответа. — В путешествие. Мисон сказал, что перед смертью хочет прокатиться по родине и запомнить её красоту. Потом мы оба пойдём своей дорогой. Охотник отпускает чужую руку, ошеломлённый искренним, как ему кажется, ответом. Это совсем не то, что он себе нафантазировал. Если уж он демон, то его главная цель — порабощение. И если уж душа поддалась, то нужно доводить дело до конца. Но в этом случае всё по-другому. Растерянный вид Хосока подтверждает его догадки. Искуситель ждёт секунду и под повторный зов щёлкает пальцами, исчезая и оставляя после себя тёмно-серебристую дымку. Сокджин сверлит её задумчивым взглядом, а после, что-то решив для себя, хватает хранителя под локоть и заклинанием переносит их вниз на землю, где оба встречают приветливую улыбку человека и раздражающую ухмылку демона.