Теперь в моих снах ты

«Хватит, скоро придут ученики. Некогда жалеть себя», — вытерев слезы, сказала себе Гермиона, и постояв ещё несколько секунд, пошла за нужными для урока книгами. Первый урок с первокурсниками Гриффиндора и Хаффлпаффа прошел гладко. Гермиона рассказывала о привидениях, считая эту тему интересной и довольно несложной для самых маленьких учеников. — Привидения — это отпечатки покинувшей землю души, обязательно волшебника, — Гермиона на секунду замолчала, вспомнив, что эту заученную ею в школе строчку, сказал профессор Снейп. — Они прозрачны и могут просачиваться сквозь различные препятствия, даже стены. Они попросту бесплотны, — продолжила рассказывать Гермиона, стоя на небольшом возвышении перед классом. Тут в воздух взметнулась рука: — Профессор, а Почти Безголовый Ник тоже привидение? — кого-то Гермионе напоминала эта девчонка. Невольно улыбнувшись, она ответила: — Да. В Хогвартсе вообще много привидений. Вы знали, что у каждого факультета есть свой, так сказать, призрак? — класс молчал, и Грейнджер продолжила. — Почти Безголового Ника вы знаете, это призрак Гриффиндора. У Хаффлпаффа — Толстый Монах, Серая Дама — привидение Рэйвенкло. А Кровавый Барон, как вы сами уже догадались, у Слизерина. — Почему они здесь? Всмысле, почему они не умирают, а становятся призраками? — все та же девочка. Все остальные притихли и восхищённо слушали профессора. Глядя на их лица, Гермиона подумала, о том, что наверняка старшеклассники или ещё кто рассказывали им о прошлых учителях. Ей захотелось научить этих детей не бояться тьмы, рассказать им, что может сделать свет в душе и стремление против темной магии, но одумалась, вспомнив, что это первый курс. «Молодец, Гермиона, завали их философией жизни, и можно считать они познакомились с Дамблдором. Правда тебя отправят преподавать скорее прорицание, чем защиту от темных сил». — Профессор? — О, простите, — Гермиона дернула головой, выкидывая все мысли из головы, нашла время. — Люди, умирая, становятся привидениями, потому что не смиряются со своей смертью. Слишком боятся или очень хотят пожить ещё — в общем не верят и не принимают свой конец. Тогда они застревают посреди миров, и становятся привидениями. Урок пролетел незаметно, и Гермиона радостно выдохнула, замечая, что дети внимательно слушали, не боялись задавать вопросы, да и вообще урок прошел хорошо. Следующие два урока прошли примерно в таком же духе. Все классы были младше четвертого курса. Так наступил полдень, и все отправились на обед. Гермиона тоже вышла через несколько минут, после того как последний ученик покинул ее кабинет. Она шла по коридору, чувствуя себя намного лучше, чем утром. Дети — удивительные. Не зная мир вокруг, не имея опыта в нем, они с любопытством погружаются туда с головой, принимая и изучая всё, что им встречается. Это вдохновляло ее и дарило надежду на веру в людей. Главное, чтобы не встретилось плохое. И тут что-то заставило остановиться Гермиону. Нет, в коридоре никого не было, даже привидений. Но почему-то она остановилась. Что-то вроде подсознания или шестого чувства заставили ее. И тут девушка увидела, прямо у себя под ногами трещину в полу. Она тонкой змейкой прорывала темный камень. Не останавливаясь, трещина пересекла пол до стены и перешла на вертикальную поверхность, расходясь теперь в две стороны, вниз и вверх по диагонали. Гермиона склонилась над ней, проводя пальцами и прошептала «Репаро», но ничего не произошло. Камень, кажется, не собирался восстанавливаться, игнорируя заклинания. Грейнджер попробовала это заклинание и несколько других ещё раз и ещё. Но так ничего и не произошло. И тогда необъяснимый ужас сдавил грудь девушки, мешая нормально думать. Казалось бы, этому замку так много лет, что такого в маленькой трещине, но Гермиона как будто физически ощутила, что это не просто старость камня. В этом была магия, и вряд ли светлая. А Гермиону, в свою очередь, магия не подводила никогда. Тут в голове всплыл образ пожирателя, сказавшего ту страшную фразу. Нет, это бред, ложь. Они не вернутся, они мертвы, Грейнджер сама видела, а потом исследовала их тела и то, что они приняли — это было что-то, напоминающее напиток живой смерти, но сваренное с ошибкой, что и почти сразу привело к смерти. Почему она вообще так перепугалась, нервная система совсем расшаталась, — пыталась успокоить себя Гермиона, но сердце продолжало колотиться, грозясь сломать ребра. «Нужно успокоиться. Вдох-выдох, вдох-выдох. И нужно сказать Макгонагалл. Точно. Она директор, она наверняка найдет нормальное и, конечно же, не опасное объяснение.» Гермиона доверяла и уважала Макгонагалл, воспринимая ее почти как собственную мать. Она знала: хоть волшебница уже в возрасте — если бы Минерва это услышала, наверняка бы дала подзатыльник — но она знала очень много о магическом мире и могла найти рациональное решение любой проблемы, оставаясь хладнокровной, забыв про сантименты и держа всё под контролем. И так, глубоко дыша и избегая смотреть на эту злосчастную трещину, девушка пошла в Большой Зал, решив сказать директору после обеда. За, как всегда, прекрасной едой и доброжелательной атмосферой страх практически отступил, очищая мысли, и Гермиона окончательно успокоилась, ругая себя за непонятную панику. Догнав директора после трапезы, Грейнджер обратилась к ней: — Директор, мы можем поговорить? Минерва удивлённо на нее посмотрела, но ответила: — Конечно, профессор Грейнджер, — и махнула широким рукавом темно-зелёной мантии, велев следовать за ней. Зайдя в кабинет директора, Гермиона присела в предложенное кресло напротив стола и рассказала всю историю о последней банде пожирателей смерти. — Избранный, ты умрёшь в месте, которое считал домом, — Гермиона замолчала, ожидая реакции Макгонагалл. Та смотрела невидящим взглядом в стол, крепко сжимая палочку. Наконец она подняла глаза на Гермиону: — В таком случае мы должны защитить школу, — другого ответа ожидать не приходилось. Гермиона кивнула: — Конечно, мы приложим все усилия, если потребуется, но профессор… я надеялась, что вы можете назвать другую причину этого происшествия, — с надеждой спросила девушка. — Я думаю об этом, но не нахожу объяснения. Магия основателей поддерживала его более тысячи лет. Война принесла много разрушений, но мы быстро их восстановили. Но я не припомню, чтобы замок разрушался сам по себе, не реагируя на заклинания, — задумчиво ответила Макгонагалл, постукивая пальцем по подбородку. — Наверно, придется навестить запретную секцию, — с невеселой улыбкой пробормотала Грейнджер, представляя себе горы книг, которые нужно будет прочитать. — А что мистер Поттер? — нарушила молчание директор. — Ему должно быть тяжело было слышать такое, — уже тише продолжила она. — Он… справляется, — Гермиона вспомнила о таком же ужасе в глазах друга, который испытала совсем недавно, и тяжело вздохнула. — Все мы убедили себя в том, что это лишь злая шутка. И это было нетрудно, ведь ничего не происходило. Но теперь, наверняка он ринется сюда вручную обследовать весь замок. Хотя мы и делали это летом. — Да, помню. Было трудно поверить, что это была обычная проверка, но вы не потрудились объяснить мне хоть что-то тогда, — немного строго ответила директор. — Тогда это было под грифом высочайшей секретности, — немного извиняющимся тоном подтвердила Гермиона. Волшебницы замолчали, обдумывая сказанное. А потом Макгонагалл сказала вещь, о которой ни Грейнджер, ни Поттер не задумывались: — Гермиона, а вы исследовали только Хогвартс? Просто мистера Поттера так жаловали в доме Уизли. И поместье Блэков на площади Гриммо 12. Гермиона потрясенно уставилась на нее, не веря в свою собственную невнимательность. Когда Гарри услышал слова пожирателя, сразу кинулся проверять Хогвартс. Он не сомневался ни минуты, в том что только это место было по-настоящему для него домом. Не сомневались и другие. Но Минерва права, пожиратели знали и о месте нахождения Норы Уизли, и штаба Ордена Феникса, а они в свою очередь менее защищены, чем Хогвартс. — Я… Мы не думали об этом. Нужно проверить, — Гермиона быстро поднялась и посмотрела на директора, — спасибо вам, профессор. — Гермиона, скажите мистеру Поттеру. Не делайте этого одна, — Минерва подняла руку, останавливая Грейнджер, которая было открыла рот, чтобы сказать о том, какой стресс и волнения это принесет Гарри снова. — Он сильнее, чем вы думаете, чем мы все думаем. И он не простит вам, если вы не скажете ему, что угроза и опасность, предназначенная для него, может быть реальной. Он не простит вам, что вы не дали спасти ему весь мир, пусть даже и во второй раз, — с грустной улыбкой сказала Минерва. Спустя несколько секунд молчания, Гермиона подняла взгляд на Макгонагалл: — Да, наверное, вы правы. Я поговорю с ним. В таком случае, думаю, это следует сделать как можно быстрее. Та кивнула, и бросила вслед уже уходящей Гермиона: — Держите меня в курсе, и… я верю, что вы сможете. Сможете победить снова. Грейнджер остановилась в дверях и, обернувшись, благодарно кивнула. Через несколько секунд в кабинете осталась только директор. * * * Проведя оставшиеся уроки, Гермиона, собравшись с силами, взяла мантию и, исчезнув в зелёном пламени камина, вышла прямо в кабинете начальника отдела магического правопорядка. — Гермиона? — Гарри Поттер вскинул голову от бумаг, что занимали почти весь его стол большими стопками, — что ты здесь делаешь? Друг встал и подошёл к ней. Губы растянулись в улыбке, очки немного сползли, а волосы как всегда взъерошенные. — Всего пара дней, ты не можешь так быстро уволиться из Хогвартса. Гермиона рассмеялась. — Могу, если возьмёшь меня заместителем. Гарри рассмеялся вслед за ней. — На самом деле, Гарри, у меня не то что бы приятный разговор, — помрачнев, начала Гермиона. — Ты помнишь то дело о пожирателях в конце лета? Гарри заметно напрягся: — Конечно, помню. Что-то случилось? Гермиона помедлив кивнула: — Сегодня я видела трещину в полу и стене Хогвартса. Гарри явно ожидал чего-то пострашнее: — Но замку ведь очень много лет, больше тысячи, если я не ошибаюсь. Разве это не нормально для такой постройки? Уверен, Макгонагалл сможет всё восстановить. — Заклинания не сработали, Гарри, — тихо ответила Гермиона. — Кроме того, раньше такого никогда не было. Магия основателей постоянно поддерживала его. Поттер пораженно уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова. И Гермиона продолжила, решив обозначить сразу все проблемы: — И ещё, Гарри, нам следует проверить ещё пару мест: дом Сириуса и Нору Уизли. Мы не знаем точно о каком месте говорили пожиратели, а эти места можно в каком-то смысле назвать твоим домом. Она замолчала, давая другу время. Ей самой было тяжело говорить это. Последние три года они были почти что одержимы поимкой всех последователей Волдеморта, и облегчение, когда все дела были закрыты, можно было сравнить со счастьем. Но продлилось оно, мягко говоря, недолго. — Я поеду туда. Дело нам пока вряд ли дадут открыть, но я лично займусь этим, — решительно сказал Гарри. — Ты права, нужно проверить другие места, чтобы исключить все возможные версии. Хотя теперь я ещё больше уверен, что они говорили о Хогвартсе. Гермиона кивнула: — Я с тобой. Я там каждый день, буду следить за малейшими изменениями и деталями. И не спорь — это наше дело, я не позволю делать тебе всё в одиночку. — Я другого и не ждал. Хорошо, но я всё равно приду туда сам. И наверно пару раз в неделю буду наведываться в обязательном порядке, — приняв деловой вид, сказал Гарри. — И в скором времени нужно будет осмотреть Нору и дом Сириуса. — По вечерам и выходным у меня уроков нет. — У меня дежурство завтра. А в четверг совещание с Кингсли, — бормотал Гарри, переворачивая страницы ежедневника. — Кстати, мы будем говорить ему? — вскинул он голову, глядя на подругу. — А есть смысл? Ты, сам сказал: дело он не откроет — ещё слишком мало причин для этого. К тому же он только что объявил, что все преступники пойманы. Министр — нам не помощник в этом деле, пока что, — покачала головой Гермиона. — Я тоже так думаю. Тогда скоро жди меня в Хогвартсе, и в конце недели обследуем другие места. Бывшие мракоборцы попрощались, и Грейнджер ушла также, через камин, оставив Поттера в кабинете. Но они оба чувствовали и думали об одном: «Это не случайность, не может быть ею. Темная магия — она, кажется, никогда не оставит их».