Теперь в моих снах ты

Северус взял свою волшебную палочку и склонился над Гермионой. Он произносил заклинание за заклинанием, но ничего не помогало. Снейп предпринял последнюю попытку и после ее неудачи резко встал и подошёл к окну. Уже около получаса Гермиона находилась в плену своих снов, кричала, металась по кровати. А у Северуса никак не получалось ее разбудить. Раньше он всегда успевал до того, как иллюзорная смерть настигала ее в сновидении. Но сейчас он просто ничего не мог сделать. Грейнджер лишь дергалась от его прикосновений и никак не реагировала на зелья и заклятия. Она выворачивалась в судорогах на кровати, пока он стоял, сжимая подрагивающие руки в кулаки. Наблюдать за ее мучениями было невыносимо. Северус прислонился лбом к холодному стеклу, когда Гермиона закричала в следующий раз. Кажется, не было в его жизни ещё пытки тяжелее. Снейп повернулся и посмотрел на девушку. Она дышала часто и неглубоко. На коже выступила испарина. В следующий миг она снова закричала, откинув голову назад. Надрывно, хрипло, громко. Северус считал секунды. Когда он дошел до десяти и уже начал думать, что сам сойдёт с ума, Гермиона вдруг затихла, ее напряжённое тело расслабилось. А в следующий момент она с резким вздохом открыла глаза и села. Ее загнанный взгляд заметался по очертаниям комнаты, где единственным источником света была свеча на комоде. А потом она посмотрела на силуэт Северуса, освещенный лунным светом из окна, и вскрикнула. Она отползла к самому изголовью кровати, прижав к себе подушку. — Гд…где я? — ее голос был слабым и испуганным. Северус понял, что эта ночь стала переломной. — В Мелроузе, — сказал он через несколько секунд. Снейп понимал, что должен действовать очень мягко, но это давалось ему непросто. — Как я здесь оказалась? И… Кто вы? — снова спросила Гермиона, пытаясь незаметно найти свою палочку, на каком-то подсознательном уровне стараясь найти защиту. Она ощущала ноющую боль в теле, чувствовала, как раскалывается от боли голова, и испытывала просто спектр эмоций. Она не помнила, как оказалась в этом доме, но помнила, как ее убивали в ее сне. Помнила ощущение, как будто ее организм разрушал себя изнутри. Каждая клетка наполнилась взрывной болью, а потом ее сердце остановилось. Она почувствовала, как всё внутри превращается в холодный камень. Она не узнала мужчину, находящегося здесь вместе с ней, и его мрачный вид пугал ее. Она с трудом вспомнила свое имя. Всё расплывалось в мыслях и периодически перед глазами. Сосредоточиться на чем-то было слишком сложно, а совершенное непонимание, что с ней происходит, усложняло это ещё больше. Но помимо этого, Гермиона испытывала что-то ещё. Что-то очень знакомое. Смотря на Снейпа, глубоко внутри она чувствовала, что бояться ей нечего. — Ты живёшь здесь, так же как и я, — ответил Северус, наблюдая за ее внутренней борьбой, отражающейся в глазах. Ему больших трудов стоил его спокойный тон. Внутри него разрасталась дыра. — Это не может быть правдой, — возразила она, гадая, волшебник он или нет. — И тем не менее это так, Гермиона, — собственное имя произнесённое его тихим голосом всколыхнуло что-то внутри ее груди. — Твоя волшебная палочка в верхнем ящике тумбочки, — добавил Северус. — Откуда… — начала она, но не закончила. Его темные глаза показались ей такими знакомыми. Удивление на лице Грейнджер сменилось смирением. Она долго смотрела на Северуса, и он так надеялся увидеть в ее глазах узнавание, потому что не знал, что будет делать в обратном случае. Северус не был готов рассказывать ей их историю и видеть пустоту в ее глазах. Он безумно хотел, чтобы ее взгляд снова стал прежним, пусть печальным, но родным. И он стал, когда воспоминания очень медленно, по каплям вернулись к Гермионе. А потом она зарыдала. * * * Цепляясь за деревянный поручень, Гермиона опустилась на последнюю ступеньку лестницы. Подтянув колени к груди, она положила на них голову и накрыла ее руками. Как будто это помогло бы избавиться от надоедливого шума и давящей боли. Она выпила ночью зелье от головной боли, но до сих пор не почувствовала никакого эффекта, подозревая, что и не почувствует. Гермиона плохо помнила прошедшую ночь. Ярко в ее голове запечатлелся только голос Северуса, сообщающий, что потеря памяти — это один из последних этапов. Начало конца. Подумав об этом, Гермиона заставила себя встать и сделала несколько шагов в направлении кухни. Но слабая попытка доказать, что всё ещё не так плохо, не увенчалась успехом. Девушка покачнулась, но к счастью под ее плечом оказалась опора в виде стены. Она медленно сползла по ней вниз. Грейнджер думала о том, почему ей стало хуже так резко этой ночью. Ещё вчера она готовила ужин, принимала гостей. А сейчас не может дойти до кухни. Она надеялась, что ещё просто не отошла от ночи, и скоро ей станет получше. Ее энергия, как и ее разум, слишком ослабли. В отсутствии поддержки в виде магии Северуса, потрясение от смерти в ее сне стоило ей очень много сил. Времени у нее осталось совсем немного, и сегодня она это почувствовала. Северус обнаружил ее сидящей на полу и привалившейся боком к стене. Гермиона слышала его шаги, но не подняла на него взгляд. Ей было больно, стыдно и невыносимо от того, через что Северусу приходится проходить из-за неё. Она всем сердцем желала лучшего для него. Лучшего, чем была она с ее безумием. Но их желания, кажется, не совпадали. Его пальцы коснулись ее подбородка и потянули вверх, заставляя ее поднять голову. В его обсидиановых глазах отражалась бесконечная нежность. Гермиона поняла, что утонула в его взгляде. — Пойдем, — сказал он, помогая девушке встать. Поддерживая ее за талию, Северус повел ее на кухню. Невербально отодвинув стул, мужчина аккуратно отпустил Грейнджер. Через несколько секунд он поставил на стол перед ней дымящуюся чашку. — Спасибо, Северус, — проговорила она, надеясь, что удержит кружку дрожащими руками. Попробовав, она поняла, что это кофе, разбавленный животворящим эликсиром. — Это максимальная доза, — сказал Снейп после ее первого глотка. Гермиона кивнула, надеясь, что зелье поможет ей. Завтрак, сделанный домовым эльфом, также стоял на столе. Оладьи, политые шоколадным соусом и карамелью, выглядели очень аппетитно. Но Гермионе совсем не хотелось есть. Северус заставил ее съесть хотя бы один, после чего убрал со стола и сел напротив Гермионы. — Мне нельзя засыпать, — прошептала она, смотря на него. Снейп кивнул спустя несколько долгих секунд. — Я попробую поработать над модификацией бодрящего зелья, — сказал он. Гермиона ничего не ответила, лишь благодарно кивнула. После зелья ей всё-таки стало немного легче. Теперь она чувствовала в себе силы хотя бы дойти до лаборатории. Они спустились в подвал, и около часа его тишину нарушало только шипение зелий в котлах и тихий стук ножа по дереву. Гермиона хотела бы помочь Северусу, но он ей не позволил. Так что девушка села на стул и положила голову на стол, используя сложенные руки вместо подушки. Она смотрела, как Северус с другого края длинного стола нарезал ингредиенты, выдавливал сок, делал какие-то записи в своем журнале с рецептами зелий. Изредка поднимал на нее глаза. Но молчания не нарушал ни один. Пока в один момент Грейнджер не проговорила: — Какой смертельный яд самый безболезненный? Рука Северуса дрогнула, и лишняя капля настойки полыни капнула в зелье. Котел взорвался от реакции ингредиентов, и Снейпа отбросило назад. Он ударился спиной о шкаф, где стояли стеклянные баночки с ингредиентами. Северус упал на пол, покрытый разбитым стеклом и зашипел, когда в незащищённые одеждой ладони впилось множество осколков. Гермиона подскочила и, подбежав к нему, села на колени перед ним. — Ты в порядке? — взволнованно спросила она, касаясь ладонями и мягко проводя пальцами по его щекам. — Да, — ответил Северус, садясь и откидывая назад волосы, после чего убирал стекло заклинанием. Гермиона взяла его руки в свои и повернула внутренней стороной к себе. — Нужно убрать это, — сказала она, но Северус, казалось не обращал внимание на пораненные руки. — Не смей думать ни о каких ядах, — проговорил он, и голос его впервые за долгое время общения с Грейнджер, звенел от льда. Гермиона встала и подошла к другому шкафу, где хранились различные инструменты, взяла пинцет, опустила его в специальный очищающий раствор, который использовался после работы с ядовитыми ингредиентами. После чего она вернулась к Снейпу и проговорила: — Я не хочу довести до полного безумия, Северус. Она напрягла руку, держащую пинцет, чтобы хотя бы как-то умерить дрожь, после чего принялась аккуратно удалять осколки из ладони мужчины. — Ещё есть время, — ответил Северус, и на этот раз его голос был мягче. Он смотрел на сосредоточенное лицо Гермионы, на морщинку между бровей и плотно сжатые губы. Она так боялась сделать ему больно, а он почти не чувствовал физической боли, в отличие от какой-то далёкой и неуправляемой, поселившейся в его душе после ее слов. — Большего всего я боялась момента, когда я начну забывать, — проговорила Гермиона, не отводя взгляда от его ладоней. — Без воспоминаний я никто. По ее щеке покатилась слеза, но она успела смахнуть ее до того, как соленая капля упала бы на руку Северуса. Вытащив последний самый мелкий осколок, девушка встала, взяла с полки флакон с рябиновым отваром и протянула его Северусу. Он быстро опрокинул в себя зелье, а Грейнджер села на пол рядом с ним, касаясь плечом его плеча. — Это не так, Гермиона. Ты, твои поступки, твой героизм, твой ум, талант и доброта, твоя личность никуда не исчезнет. Мы существуем, пока о нас помнят. И даже если твоя память утратит эти воспоминания, они останутся у множества людей, — проговорил Северус, наблюдая, как ранки на его ладонях затягиваются. — Я лишь хочу, — начала она сквозь слезы, — чтобы ты запомнил меня… пока я ещё не совсем сошла с ума. Я хочу закончить всё раньше, прежде чем утону в безумии и не смогу вспомнить ни друзей, ни этот дом, ни даже себя, ни даже тебя, — последние слова она прошептала почти не слышно. Северус покачал головой. Взял ее руку и сжал до боли, переплетая их пальцы. * * * Несмотря на выпитое бодрящее зелье и все сопротивления Гермионы, сон поглотил ее. Она заснула после полудня в кресле в гостиной. Северус перенес ее в спальню и укрыл одеялом. После чего открыл шкаф и достал из кармана старой мантии пачку сигарет. Она была наполовину пуста. Он не курил уже очень давно, но сейчас вдруг захотелось. Снейп тихо прикрыл за собой дверь и, спустившись на первый этаж, вышел из дома. Он остановился на крыльце, наблюдая как крупные хлопья снега падают с неба. Северус не взял мантию, на нем были только рубашка и сюртук, в котором он предпочитал работать в лаборатории. В подвале было намного холоднее, чем в доме, и даже заклинанием надолго прогреть помещение не получалось. Холодный зимний воздух быстро проник под ткань. Северус зажёг огонек на кончиках пальцев и прикурил. Затянувшись, Северус ощутил терпкий привкус табака в горле. Он выдохнул спустя пару секунд. Дым исчезал на фоне белого неба. Вскоре поднялся ветер. Мужчина докуривал, смотря на пустые улицы, которые быстро заметал снег. В такую погоду жители городка старались закрыться дома и отогреваться чаем. Метель усилилась, пока Северус выкуривал вторую сигарету. Постояв ещё несколько минут, он вдохнул морозный воздух, заставил себя возвести окклюментные щиты, чтобы не пропустить наружу лишние эмоции, после чего выдохнул и вернулся в дом. Бросив оставшуюся пачку сигарет в камин, где горел огонь, Северус наложил защиту на дом, взял мантию и снова вышел. В такую погоду никто не заметил, как мужчина в черном вдруг исчез, на несколько шагов отойдя от своего дома. Северус предполагал, что у него есть примерно час, до того как Гермиона проснется, но всё равно спешил. Быстрым шагом он пересёк Косую Аллею и зашёл в Гринготтс, чтобы снять деньги со своего счета. Вернувшись из подземелий, он попросил сопровождающего его гоблина составить документ, предоставляющий полный доступ к его хранилищу, другому волшебнику, а точнее волшебнице. Оставив оригинал в банке, Снейп убрал копию в карман сюртука. Теперь ему предстояло посетить ещё одно место. Переливистый звон колокольчика над дверью магического ювелирного магазина оповестил хозяйку о посетителе. — Добрый день, Северус, — улыбнулась ему женщина в разноцветной шали. — Добрый, Лив, мой заказ готов? — спросил Снейп, подходя к прилавку. — Да, — кивнула женщина, после чего скрылась за дверью дополнительной комнаты и вернулась оттуда с бархатной коробочкой в руках. Поставив ее на стол, она открыла ее и развернула к Северусу. — Всё, как ты заказывал. Из лунного камня с вкраплениями обсидиана. Внутри кулон полый. Цепочка из белого золота. А также внутри шкатулки выполнена вышивка. Зельевар несколько секунд рассматривал изделие, после чего сказал: — Отличная работа, большое спасибо, Лив. — Такие детальные украшения делать — одно удовольствие, — улыбнулась хозяйка, упаковывая коробочку с кулоном. — Такие подарки делают для очень дорогих людей. Она подняла на него взгляд. — Да, для самых, — кивнул Северус после нескольких секунд молчания. — Но я могу попросить тебя кое о чем? — Конечно. — Пожалуйста, забудь о том, что этот кулон заказывал я. Лив посмотрела на него странным взглядом, но потом сказала каким-то грустным голосом: — Хорошо, Северус. Снейп благодарно кивнул, расплатился и, спрятав коробочку с украшением в карман сюртука, вышел. Домой он успел как раз вовремя. Преодолев защитный барьер и закрыв за собой входную дверь, Северус услышал хриплые крики Гермионы. Он быстро спустился в лабораторию и спрятал там кулон, после чего, сняв сюртук, поднялся в спальню. Всё повторилось вновь. Только в этот раз Гермионе понадобилось больше времени, чтобы вспомнить. Он думал, что был готов, но понял, что ошибся, сидя на краю кровати и рассказывая, как они первый раз вместе оказались на астрономической башне. На его рубашке осталось пятно ее крови, после того, как она припала к его груди, неслышно рыдая. Из-за чрезмерного напряжения у девушки началось носовое кровотечение, которое не получилось остановить заклинанием. Северус заставил ее выпить рябиновый отвар, пока сам надевал новую рубашку, закинув старую в свой шкаф. А потом они долго сидели в объятиях друг друга. Он прижимал ее к себе, желая забрать ее боль через прикосновения. Гермиона уткнулась носом в его шею, вдыхая аромат трав и зимы. Ее пальцы прошлись по его груди, расстегивая верхние пуговицы рубашки и касаясь горячей кожи. Ее руки были ледяными. — Северус, — тихо позвала она. — Да? — его голос был хриплым от долгого молчания. — Я люблю тебя, — при каждом слове ее губы касались его шеи. Гермиона почувствовала, как его тело напряглось, а дыхание, шевелившее ее волосы, замерло. Но она не боялась своих слов, не боялась, что он не ответит ей тем же. Она просто хотела, чтобы он знал. Северусу никогда никто не говорил этих слов, так искренне, так уверенно и безвозвратно. Ему не приходилось раньше чувствовать ничью любовь, причем взаимную. Эта девочка всё изменила, перевернула его жизнь с ног на голову, и эти три слова обличили все их поступки, чувства, будто бы раскрыли истинные мотивы, хотя ни один из них не сомневался в собственных. Северус открыл рот, чтобы впервые в жизни рассказать о своих чувствах вслух, но его прервал громкий стук в дверь, раздавшийся с нижнего этажа. В этот момент он проклял незваного гостя и себя заодно. А Гермиона отстранилась и накрыла его губы своими в страстном, горьком поцелуе, ощутив его пальцы на своей шее и скуле, не дающие разорвать поцелуй, пока не закончится воздух. После чего она встала и спросила, не давая ему опомниться: — Мы ждём кого-то? — Нет, — ему пришлось прочистить горло, чтобы ответить. Он первым спустился с лестницы, а Грейнджер за ним. Но она осталась в гостиной, где ее не было бы видно из коридора. Разобраться с незваными гостями она предоставила Снейпу. Но когда девушка услышала немного смущённый голос Гарри, то невольно дернулась. Они не виделись с ним после произошедшего в отделе тайн, да Гермиона и не горела желанием. Но сейчас она осознала, что больше не чувствует злобы на Гарри. Каким бы болваном он не был, он хотел помочь, пусть это и закончилось довольно плачевно. И ей не хотелось оставлять после себя обиды на друга. — Что вам нужно, Поттер? — послышался усталый голос Северуса. — Простите за беспокойство, но я нашел кое-что в Хогвартсе и подумал, что это будет интересно вам… с Гермионой, — ответил Гарри, стоя на крыльце. На самом деле это был ещё один повод, чтобы пробиться к Гермионе. Снейп вздохнул и уже открыл рот, чтобы сказать ему, что он совсем не вовремя, когда Грейнджер вышла в прихожую и проговорила: — Не стой на холоде, Гарри. Северус обернулся к ней и поймал ее успокаивающий взгляд. Отступив, он позволил взволнованному Поттеру зайти в дом. — Профессор Снейп, Гермиона, я так много хотел бы тебе сказать. Я знаю, мои извинения ничего не изменят, но мне очень жаль, — с горечью сказал он, переведя взгляд со Снейпа на девушку, которая поежилась от холодного зимнего воздуха, проникшего в дом с улицы. — Мне так жаль. Северус оперся плечом о косяк двери, ожидая, что ответит Гермиона. Та молчала несколько секунд, смотря на мракоборца, у которого, кажется, стояли слезы в глазах. А потом подошла и обняла его. — Мне тоже, Гарри, — прошептала она. Мракоборец тут же крепко прижал ее к себе, закрывая глаза и думая, что недостоин такого друга, как Гермиона Грейнджер. — Как ты? — прошептал он спустя несколько секунд. У Гермионы не было сил на успокаивающие слова, так что она сказала правду: — Паршиво, сегодня стало намного хуже. — Я могу чем-то помочь? — спросил он, отстраняя от себя девушку, чтобы заглянуть ей в глаза. Но она отрицательно покачала головой. — Мне нужно рассказать всё Джинни, но не уверена, что смогу, — тихо всхлипнула Грейнджер. — Я расскажу ей, если захочешь, — ответил Гарри. Гермиона чувствовала вину перед подругой из-за того, что так и не рассказала ей обо всем, но лучше поздно, чем никогда. — Спасибо, Гарри, но я сама. Я не знаю, возможно, вы придёте к нам ужин как-нибудь? — спросила Гермиона, но потом тише добавила: — Хотя, лучше как можно скорее, пока я ещё… — она запнулаась и не стала продолжать. Гарри кивнул, чувствуя, как сердце кровью обливается за подругу. — У Джинни скоро заканчивается тренировка и, кажется, сегодня у нее свободный вечер. И если ты хочешь, я мог бы сходить за ней, — предложил Гарри. Гермиона подняла на него благодарный взгляд, но потом сделала пару шагов к Снейпу и спросила: — Северус, ты не против? Он оттолкнулся от двери и приблизился к девушке. — Глупый вопрос, — ответил он, невесомо проводя тыльной стороной ладони по ее щеке. — Думаю, Уигби успеет что-нибудь приготовить. Гермиона кивнула и позвала домовика, попросив его сделать что-нибудь быстрое на ужин, а также заварить чай. Чтобы не смущать эльфа, занятого готовкой, они расположились в гостиной, наколдовав для Гарри ещё одно кресло. — Итак, что вы обнаружили в Хогвартсе? — спросил Северус через пару минут. Гарри кашлянул и ответил: — По указаниям Финеаса Блэка, я проник в тайную комнату. Там произошло пару обвалов, но мы с ребятами из отдела, кто согласился помочь, всё расчистили и закрепили. Я искал заклинания на всех стенах, но ничего. Но в один день по статуе Салазара Слизерина пошла трещина. Видимо на ней лежало скрывающее заклятие, но оно потеряло свою силу. И представьте себе, на части статуи выгравированы те самые защитные заклинания. Я всё переписал, — с этими словами Гарри достал из кармана свиток и положил на стол. Северус развернул его и пробежался глазами по строкам. — Это действительно похоже на защитные чары. Гермиона придвинулась к Снейпу и тоже просмотрела написанное на пергаменте, после чего кивнула. — Это значит, что теперь мы можем попытаться отменить инверсию, которую проделали пожиратели, — сказал Гарри с надеждой в голосе. — Ни у какого волшебника не хватит сил на это, — покачала головой Грейнджер, вспоминая записи в дневнике Блэка. — Я знаю, и у меня есть пара идей на этот счёт, — ответил Гарри. Снейп на этих словах скептически поднял бровь. — Во-первых, мы можем объединить нескольких магов. Я уверен, что многие преподаватели Хогвартса согласятся. А во-вторых, мы можем использовать палочку Волдеморта. — Что? — одновременно сказали Гермиона и Северус. — Ну, я подумал, что Рут Уэбстер ведь не провела вторую часть ритуала. Это значит, что вся собранная энергия всё ещё хранится в палочке. К тому же, пожиратели тоже использовали ее при инверсии. — Звучит убедительно, — сказала Гермиона, обдумывая слова Гарри. — Где хранится сейчас палочка? Разве министерство позволит вам взять ее для таких целей? — спросил Северус. — Палочка сейчас в отделе тайн, но я смогу договориться с новым главой отдела, а Кингсли наверняка поможет в этом, зная, что это для спасения Хогвартса. — Новый глава? А где же Арджент? — почти равнодушно поинтересовался Снейп. — Я подробностей не знаю, кажется, его отправили в длительную командировку в Америку. Странно, конечно, раньше невыразимцев никогда не отправляли, но, наверно, это к лучшему, — ответил Поттер. Губы Снейпа дрогнули в еле заметной усмешке, после чего он проговорил: — Тогда вам не стоит медлить с этим, Поттер. — Да, сегодня напишу письма профессорам. Они посидели ещё немного, после чего Гарри поднялся и сказал: — Думаю, Джин уже дома. Гермиона кивнула, а Северус открыл для него каминную сеть. Когда Поттер исчез в зелёном пламени, Гермиона вдруг спросила: — Какое сегодня число? — Девятнадцатое декабря, — ответил Северус. — Рождество совсем скоро, — грустно улыбнулась она. Мужчина кивнул, чувствуя накатывающее сожаление. Он бы хотел встретить с Гермионой это Рождество и каждое последующее до конца их жизни. Он представил, как девушка в рождественском свитере украшала ёлку в гостиной, заставляя его развешивать гирлянды на книжные полки. Его губы тронула улыбка. Но от несбыточных мыслей его отвлёк треск в камине, и оттуда вышел сначала Гарри, а потом Джинни, отряхивая одежду от пепла. Девушка оглядела гостиную, переводя взгляд то на Гермиону, сильно изменившуюся с их последней встречи, то на Снейпа, не понимая, что происходит. — Добрый вечер, профессор Снейп, Гермиона, — заставила она себя выдавить. От ее встревоженного голоса Гермионе стало совсем плохо. — Привет, Джинни, — сказала она, поднимаясь, что обнять подругу в знак приветствия. — Что с тобой, Герми? Что случилось? — спросила, держа ее за плечи. — Мне нужно многое тебе рассказать. Ни о каком ужине речь не шла. Гарри усадил жену в кресло и встал за ее спиной, пока Гермиона рассказывала о своих снах и роли Северуса в этом. Джинни слушала ее, не перебивая, приложив пальцы ко рту. Она так многого не знала о жизни Гермионы в последнее время. Когда Грейнджер закончила, Джинни молчала несколько секунд, отсутствующим взглядом смотря в пол. Сказать, что она была в шоке, ничего не сказать. Про отношения Северуса и Гермионы она догадывалась, после того, как случайно увидела, как они танцевали на дне рождения Никсона. Но слова о том, что никакого спасения нет ее мозг отказывался воспринимать. Она не могла поверить, что ее подруга, Гермиона Грейнджер не доживёт до следующего года, умерев от безумия. Тяжело вздохнув, Джинни взяла со стола бутылку с огневиски, которую призвал для себя Северус вместе со стаканом, и сделала несколько больших глотков из горла. Зельевар понимающе качнул головой. После чего она встала, подошла к Гермионе, резким движением натренированных рук подняла ее с кресла и заключила в крепкие объятия. — И как ты мне предлагаешь теперь жить с этим, Гермиона? — проговорила Джинни, всхлипывая. — Прости меня, — ответила Грейнджер, чувствуя, как по ее щекам тоже текут слезы. Северус встал и ушел на кухню за ещё тремя стаканами для огневиски, решив не пользоваться магией. Ему вдруг стало трудно смотреть на слезы Гермионы. Он желал, чтобы этот день прощаний поскорее закончился.