***
— Вся поляна заполнена энергией Бездны, — Сесил притормозил, проверяя, не потерялись ли они. Вальд улыбнулся про себя: будто Архонт и дух леса могли потеряться на своей территории! — Но прорывов нет, что удивительно. Я окружил поляну простеньким барьером, больше ничего мы с Олли не делали, решили сходить за вами. — Вы молодцы, всё сделали правильно, — похвалил Венти. — Госпожа Оливия, Сесил, возвращайтесь домой, прошу, — В воздухе повисло недоумение, но потом, судя по звуку, они оба кивнули. — Я обязательно расскажу, что случилось, не волнуйтесь. — Нужно действовать быстро, пока ещё ничего не просочилось, — пробормотал Венти, делая несколько шагов в сторону, противоположную той, где за деревьями уже наверное пропали силуэты детей. — Пропажа Амос… Возможно даже смерть… — Вальд этого не видел, но знал, что глаза Венти засветились — уж слишком много элементальной энергии разом — и тот ругнулся вначале на своём языке, а потом на общем, — Твою же мать! Вальд с трудом заглянул за поставленный Сесилом барьер — «простенький барьер» в исполнении Альбериха был той ещё крепостной стеной. Эта непредвиденная ситуация с каждой секундой обещала всё больше головной боли. А Вальд и так только недавно проснулся! На ветке дерева висел длинный пояс, завязанный в петлю. Вся трава была вытоптана… Посреди поляны валялся какой-то артефакт, медленно но верно поглощавший энергию вокруг себя. Что удивительно, так это то, что энергия Бездны даже немного очищалась, проходя через него. Картина неприятная и для обычного глаза, но для них с Венти это место словно истекало кровью. — Проверь Ирминсул, — внезапно попросил Венти. Вальд обернулся к нему, подняв брови. — Из-за Бездны почти не заметно, но здесь есть следы ещё одного типа энергии. — Венти наступил на поляну, концентрируя в руках энергию. Среди бирюзы замелькали золотые искорки. — Цикл перерождения особенно проверь. Амос уже мертва — отстранённо понял Вальд. Он прикрыл глаза и сосредоточился. Ирминсул отозвался не сразу, Вальд будто оказался в вязком болоте. Даже мировое древо пасовало перед Бездной. Система перерождения представляла из себя хитросплетение ветвей, разобраться в котором Вальд до конца не мог до сих пор. — Да, Амос мертва, — подтвердил Вальд, оглядывая маленький камушек, удобно разместившийся между двумя ветвями. Только здесь, в пространстве Ирминсула, он мог видеть. Не будь он духом леса — никогда бы не нашёл этот маленький кристалл, искрящийся бирюзой и пурпуром. Похожий кристалл был и у самого Вальда — изумрудный камень, который он носил в браслете. Когда-то этот браслет сплела Селена. — Это я уже понял, — раздражённо хмыкнул Венти, — Достать сможешь? — Вальд помотал головой. — Достать что? — Амос из цикла перерождения достать, — ещё более раздражённо пробормотал Венти. С каждой секундой становилось всё легче дышать. — Я конечно могу создать куклу, но мои люди не идиоты, — он вдруг хмыкнул. — По крайней мере, я на это надеюсь. — Венти, что ты вообще хочешь сделать? — Вальд вышел из пространства древа, чтобы укоризненно посмотреть на своего бога. Отсутствие зрения ему не мешало. Энергия Бездны медленно вливалась в прорыв, под воздействием бирюзы. — Создать искусственное тело, а потом запихать туда душу Амос, — спокойно отозвался Венти, судя по звукам, создающий барьер. — Искусственно создать человека у меня получилось лишь один раз и я в душе не ебу почему именно. Это ведь даже не было целью. Вальд замер, задержав дыхание. — Ты способен на такое? — выдохнул он. — Почему тогда… Селена? На «Прощании» он едва удержался. Маленький могильный камень сейчас уже давно увивали корни огромного древа, но тогда… Тогда ему было так больно, что иногда он не мог дышать. Так больно, что сознание отказывалось работать. — Ребёнок, — устало выдохнул Венти, подходя ближе и втягивая Вальда в обьятия. От него пахло свежестью, теми цветами, которые он выращивал и немного холодом. — Как ты думаешь, почему я вообще начал экспериментировать с этим? Почему появился Сесил? — Из-за… сестры? — Она была почти богиней, — Венти сделал несколько глубоких вдохов. — Боги перерождаются далеко не сразу, лишь тогда, когда им перестают молиться. Я пытался достать душу из цикла перерождения, поверь, но из-за Бездны у меня не получилось. — Это противоречит всем законам мироздания, — пробормотал Вальд. Венти пожал плечами, продолжая очищать поляну. До этого он так не умел… — Будто это первый раз, — хмыкнул Венти. — Ирминсул не станет противодействовать, я полагаю? — Вальд прислушался к шуму листьев мирового древа. Почему-то оно не возражало.***
— Ты проснулся, — зазвенел розовым чей-то голос. Не слепит… Голова раскалывалась, но Декарабиан всё равно открыл глаза. В глаза тут же бросилось белое пятно, склонившееся над ним. Сознание медленно прояснялось. — Никогда бы не подумала, что ты рыжий! — Что… ? — выдавил он. Тут перед глазами наконец перестало расплываться и Декарабиан увидел пару ярких салатовых глаз, смотревших на него в упор, взъерошенные белые волосы и забавно дёрнувшееся не менее белое ухо. Как же звали эту девочку…? Что-то связанное со сладостью или мёдом… — …Мелина? — Ага, — улыбнулась девушка. Снова розовый, но опять не слепит… Странно. — Это я! Ты наверное в замешательстве, — к розовому примешался голубой, спокойствие. — Но не волнуйся, я уже всё решила. — Что же именно? — улыбнулся Декарабиан и вдруг осознал, что снова может улыбаться. Он поднял руку (руку!) к лицу, обнаруживая обычные, человеческие черты. Небеса раскололись. Белое дерево медленно краснело от крови. Вокруг всё внезапно стало слепяще белым, затем алым и горячим, словно кровь. Он вспомнил, как плакала их богиня и как её слёзы наделили благословением всех, кто оставался жив. Ледяная гора осталась позади. — Всё хорошо? — тёплым серым беспокойством зазвенел голос Мелины и тонкая мозолистая ладонь легла Декарабиану на лоб. Он вдохнул, судорожно пытаясь вернуться в реальность. — Я принесу воды, — и уже через секунду Декарабиан судорожно глотал воду, не способный напиться. Другой бог, Венти, взял их под своё крыло. Густой лес, свистящий ветер, чувство свободы! Всепоглощающая бирюза резко нарушилась острым белым. Белое дерево, куда большее, чем то, что было у Арии, заскрипело от тяжести. От бессильного гнева хотелось выть. А от чего? Почему в груди больно? Он — бог? — …Я кое-что вспомнил, — тихо пробормотал он. Мелина улыбнулась, положив ладонь на его запястье. Несмотря на то, что она молчала, сочувственный белый заполнял всю комнату. — Мы все вспомнили, — ответила Мелина. — Я понимаю, это может быть весьма неприятно. Я уйду, если хочешь, — Декарабиан покачал головой в меру сил. Ему до сих пор было непонятно кое-что. — Почему вы помогли мне? — Мелина нахмурилась, смотря ему в глаза. Правое ухо забавно дёрнулось. Но долго над ответом она не думала. — Ну, у Сесила и дяди Венти может быть сотня всяких важных причин, — Декарабиан фыркнул. — Они недолюбливают их, — она ткнула пальцем вверх. — А дядя ещё и о народе очень печётся. — А ты? — Мне было жалко тебя, — мягко улыбнулась Мелина. — В рассказах Амос ты всегда казался мне очень одиноким. Заперся в высокой башне и даже с возлюбленной общаешься холодно, — она явно спародировала Амос. — Но я ведь помнила… Точнее, тогда думала, что помню, что ты был добрым божеством. Когда началось восстание, я думала, что может, мы сумеем тебя убедить, Сесил уж точно, — Декарабиан фыркнул вместе с ней, хотя и понятия не имел, почему это было смешно. — Но всё вышло из-под контроля? — спросил он. Мелина кивнула. — Всё покатилось по наклонной, чем дальше, тем хуже. После встречи с тобой я недоумевала, почему ты создал барьер. Ты… не показался мне тираном, Декарабиан. Но восстание уже было не остановить и план Сесила стал единственным возможным вариантом, — она пожала плечами. — Зато смотри, как всё хорошо получилось! — Да, хорошо, — пробормотал Декарабиан. Позже им придётся придумать предысторию Декарабиану, выбрать новое имя и начать жить по-новому. Но это всё будет потом, сейчас же Декарабиан просто полулежал на кровати, разговаривая со своим первым другом в новой жизни, и чувствовал себя счасливым.