Цена вечности: Незримые путы

Город был удивительно грязным. Даже светлое весеннее небо над крышами не могло облагородить его вид. Бревна, которыми мостили улицы, упруго проседали под ногами, погружаясь в болото, и выпускали на поверхность зеленовато-бурую жижу. Разбросанные как попало домики заставляли сворачивать в глубокую грязь в поисках нужного места, и в итоге заводили в тупики. Легче всего было ориентироваться в ремесленном районе, где повсюду виднелись огромные, ярко размалеванные вывески. Вот только им требовалось совсем в другую сторону. — Этот город, похоже, стоит на болоте, — проворчал Ламберт, оглядывая забрызганные грязью стены домов и заросшие зеленым налетом окна. — Не удивлюсь, если так оно и есть, — ответил Айден. Его лицо оставалось спокойным, но Ламберт ощущал растущее внутри напряжение. Чем ближе они подъезжали к Кринфриду, тем сильнее Айден замыкался в себе, хотя, казалось, сильнее уже невозможно. — Так куда мы едем и кого ищем? — напрямую поинтересовался Ламберт. Никаких окольных вопросов Айден не понимал или не хотел понимать. — Ты едешь к здешнему чародею, а я в корчму, — привстав в стременах, Айден постарался разглядеть что-нибудь между низкими крышами домов, а потом махнул рукой. — Похоже, нам туда. — Опять лезть в грязь, — поморщился Ламберт. — Это лучше, чем плутать по улицам. — Айден потянул лошадь напрямик между глухими стенами. Ламберт с отвращением услышал, как зачавкали по вязкой жиже копыта. Он надеялся, что вездесущая грязь осталась в прошлом. Даже самые изъезженные дороги давно просохли, только этот город все еще мок в огромных лужах. Наперерез им метнулась девчонка лет двенадцати в ярко-красном наряде, ловко схватила лошадь Ламберта за узду, заставив ее захрапеть и вскинуться. — Какого хера? — Ламберт дернул уздечку на себя, вырывая ее из тонких цепких рук и одновременно останавливая лошадь. Платье девочки, явно с чужого плеча, висело мешком, огромный вырез указывал, что женщина, носившая его ранее, занималась вполне определенным уличным ремеслом. Из-под выреза выглядывала замызганная рубашонка когда-то белого цвета. Тонкие облезлые волосы были свернуты в подобие пучка, из которого торчал потрепанный цветок. Ламберт почувствовал отвращение при виде ярко раскрашенных губ и густо подведенных, еще детских глаз. — Добрые господа, — визгливо закричала девчонка, — не желаете хорошо провести время? Любые услуги, любые девочки… и мальчики. — Заткнись, — оборвал ее Ламберт, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. — Иди отсюда. — Возьми вот, — в воздухе блеснула монета, которую ловко поймали грязные пальчики. Брови Айдена страдальчески изломились, будто у него что-то внезапно очень сильно заболело. — Где тут «Лысый гнездарь»? Девчонка взглянула на монету, хихикнула. — Прямо езжайте, а за синим домом поверните направо, — она подумала и добавила: — Только лысым его при Меррике не называйте, это от него пошло. Так-то он сизый был. — Благодарю. — Айден тронул коня, понуждая его идти быстрее. — К нам тоже заглядывайте! — крикнула девчонка. — Обязательно, — буркнул Ламберт, объезжая ее. Внутри осело мерзкое, липкое чувство, заставлявшее невольно морщиться. Он прекрасно чувствовал, что у Айдена ровно такое же настроение. Они не смотрели друг на друга. Говорить здесь было не о чем. Девчонка перешагнула рубеж, отделявший ее от ребенка, и могла уже выйти замуж, что встречалось, пусть и крайне редко, но пакостное ощущение не уходило. Айден задержался перед покосившимся домом. Из пустых глазниц окон выглядывали серые тряпки, служившие хозяевам занавесками, дверь подпирало толстое бревно. Определить цвет строения оказалось затруднительно, но именно его стены более всего напоминали синий. Краска давно скрылась под плотным слоем грязи, подтеков мочи и подозрительных бурых пятен. Походило, что корчма и впрямь совсем рядом. Почти в тот же миг где-то глухо грохнула дверь, и к дальнему углу дома подковылял уже подвыпивший, несмотря на утренний час, горожанин. Покачиваясь, он оперся одной рукой о стену, а второй принялся расшнуровывать штаны, громко проклиная запутавшиеся завязки. — Приехали, — негромко обронил Айден, спешиваясь. Вывеска корчмы действительно гласила «Сизый гнездарь», вот только первое слово сильно растрескалось и явно не раз подвергалось попыткам его уничтожить. Изнутри, как и полагалось по утрам, не доносилось ни звука. Айден и Ламберт привязали лошадей у одиноко торчащего столба и вошли внутрь. Грязный, как и все в округе, пол, многочисленные, почти сбитые в кучу, столы, тусклый свет, с трудом пробивающийся сквозь заросшее пылью окно, — корчма соответствовала своему местоположению и самому городу. Из ранних посетителей обнаружились две усталые женщины потасканного вида и старик с редкой бороденкой. Из-за стойки на всю эту картину угрюмо посматривал огромный лысый детина с ярко-красной бородавкой на носу. Должно быть, это и был Меррик. — Доброго здоровья, достопочтенный хозяин. — Айден направился прямо к нему. — И тебе, — буркнул Меррик, не двигаясь с места и не меняя позы. — Жрать пока нечего. — Прекрасно, — кивнул Айден. — Меня интересует некто Роэль. Я слышал, он остановился здесь. — А, — поморщился Меррик. — Ясно. Здесь он. Хочешь, иди буди его сам, я с этим психом связываться не буду. Или жди здесь, но раньше полудня он не спустится. Если вообще спустится. — Я поднимусь, — кивнул Айден. — Где его комната? Выслушав указания, он взглянул на Ламберта, и тот демонстративно отвернулся, показывая, что его все происходящее не касается. Это было дело Айдена, в котором он явно не хотел чужого присутствия. А у Ламберта были свои дела. — Скажи-ка, хозяин, найдется у вас здесь чародей? — поинтересовался он у Меррика, краем глаза заметив, как Айден ушел вверх по ненадежной на вид лестнице. — А как же, — кивнул корчмарь, подозрительно рассматривая его. — В Собачьем углу живет. Хороший чародей, всех от любых немочей лечит. У нас к нему все ходят. — Что ты несешь, Меррик? — устало вмешалась в разговор одна из женщин. Под глазом у нее темнел внушительный синяк, а разбитая губа опухла. — Он же съехал давно. — Не твое дело, — буркнул Меррик, отводя взгляд. — Там еще один живет. — Так живет или нет? — Ламберт прищурился и пристально посмотрел ему в глаза. — Подумай хорошенько, я ведь еще вернусь. — А нехрена мне угрожать! — мгновенно вспыхнул Меррик. Он оперся огромными ручищами на стойку и подался вперед. — Ты сперва заплати, а потом спрашивай. — Лучше мне заплати, — крикнула женщина. — Я тебя порадую лучше чародея. Ламберт раздосадовано плюнул на пол и вышел из корчмы. Проще найти девчонку, которая указала им путь сюда. Он оставил лошадь привязанной к столбу, уверенный, что Айден, следуя своему характеру, дождется его в любом случае и не оставит животное на милость здешнему хозяину. Сапоги немедленно утонули в жидкой грязи, вызвав поток ругательств. Он вышел к синему дому и свернул к мощеной улице, поглядывая по сторонам в поисках красного платья. Девчонка нашлась неподалеку от старого места. Стояла к нему спиной, зорко высматривая прохожих. Вблизи от нее заметно тянуло алкоголем. Ламберт поморщился, представив, как он смотрится рядом с ней. — Эй, — окликнул он. — Хочешь еще заработать? — Вернулся? — девчонка ухмыльнулась и развязно оперлась на стену ближайшего дома. — Как хочешь? Здесь или под навес пойдем? Ты не смотри, я много чего умею. — Не сомневаюсь, — проворчал Ламберт. — Лучше скажи, знаешь здесь какого-нибудь чародея? Меррик говорил про Собачий угол… — Да нет там уже никого, — замотала головой девчонка, выпрямляясь. Она настороженно взглянула на него. — А тебе он на что? Болен чем? — Не твое дело, — фыркнул Ламберт. — Еще кто-нибудь есть в этом городе? — Надо подумать, — девчонка потерла грязной рукой лоб, нахмурилась. — В Холщовом переулке вроде был… Только я его не знаю. — Расскажешь, как туда попасть? — Ламберт протянул монету. Платить Меррику не хотелось принципиально, а женщине из корчмы он не доверял. — Провожу, ты не найдешь, — девчонка зажала в кулаке монету и совсем по-детски вытерла нос, бросив все попытки соблазнения. — Везет мне сегодня. Она поправила платье, сползавшее с худеньких плеч, и направилась по мостовой, безуспешно пытаясь обходить лужи. Подол тащился за ней грязной тряпкой. Ламберт пошел следом. На них никто не обращал внимания, словно картина была более чем привычной. Он пару раз бывал в Кринфриде, но раньше заезжал с другой стороны, где жила чуть более приличная публика. Тогда город оставил у него весьма унылое впечатление, теперь же вызывал самое настоящее отвращение. Люди, мелькавшие мимо, напоминали бессильные тени, снующие без малейшей цели, лишенные жизни и каких-либо интересов. Ламберт прекрасно знал, что в трущобах не бывает других людей, но учитывая почти столь же плачевное состояние лучшей части города, все это создавало подавленное настроение. Залитые грязью бревна вскоре сменились свежим, крепким настилом из досок. Девчонка пошла вперед осторожнее, поглядывая по сторонам, будто опасаясь чего-то. Завидев вдали темные фигуры с мечами на поясе, она дернула Ламберта за рукав и прибавила шагу. — Это кто? — поинтересовался он на всякий случай. — Вроде местной стражи, — поморщилась она. — Если поймают, заставят бесплатно работать. Их здесь немного, но время потеряю. Они быстро ушли вперед, оставив опасность позади, и чем дальше продвигались, тем реже появлялись на улицах люди. Дома становились заметно чище, и кое-где встречались даже двухэтажные строения, правда, сооруженные из дерева. У очередного поворота девчонка остановилась. — Вот здесь ищи, — она махнула рукой вглубь улицы. — Меня дальше не пустят. — Где хоть искать? — хмуро уточнил Ламберт, рассматривая ровные ряды почти одинаковых домов. — Что здесь? — Ткачи и швеи, — сообщила девчонка. — Здесь богатые обшиваются. Смотри на вывески, наверное, у чародеев должен быть свой знак. Ну, я пошла? — она полувопросительно и даже настороженно взглянула на него. — Мне работать еще надо. — Иди, — кивнул Ламберт, сворачивая на открывшуюся улицу. На каждом доме действительно была маленькая аккуратная вывеска, сообщавшая, чем занимается его владелец. Он нашел кружевниц, вышивальщиц шелком и жемчугом, белошвеек, портных и кучу других ремесленников, работавших на облагораживание облика других людей. Двери здесь украшались витиеватыми узорами, а иногда даже цветами. Он прошелся вдоль всей улицы и в самом конце, в уже привычном тупике, нашел дом чародея, о чем тоже сообщала табличка. Вот только дом этот, в отличие от других, стоял со страшно запыленными окнами, навевая тревожные подозрения. Ламберт громко постучал маленьким бронзовым молоточком. Потом снова постучал. Дом стоял глухой. Стук разносился по комнатам, отдаваясь от пустых стен, но больше ни одного звука не раздалось. Чародея внутри не было. Похоже, там не было вообще никого. В раздражении Ламберт выругался и опять треснул молотком по двери. — Тебе чего? — раздался сзади надменно-брезгливый голос. Он оглянулся и увидел девушку в белой до голубизны пене кружев. Выпятив полную губку, она выглядывала со второго этажа противоположного дома. — Ты что шумишь? — Чародей здесь живет? — злобно спросил Ламберт, заранее ненавидя ее за идеально чистую кожу, за тончайший шелк, который окутывал ее тело, за тонкий запах духов, что сопровождал ее движения. — Нет тут никого, — резко ответила девушка. — Уехал. — Надолго? — Ламберт боролся с разочарованием. Он понятия не имел, где искать теперь помощь. — Насовсем. Прочь поди, иначе стражу позову. — Девушка захлопнула окно и скрылась за тончайшими занавесками, всколыхнувшимися от порыва ветерка, случайно попавшего в комнату. Надо же, Ламберт и не подозревал, что в Кринфриде есть такие уголки сверкающей чистоты. Он медленно побрел обратно, размышляя, куда теперь ехать. Искусные чародеи жили в больших городах и брали за свои услуги немало. Придется сначала заработать приличную сумму, а уж потом отправляться на поиски того, кто способен снять неприятное заклятие. Вернувшись на сырую мостовую, Ламберт огляделся, но красного платья нигде не заметил. И в тот же миг почувствовал, как в груди нарастает пронзительная боль, охватывая все его существо, ломая ребра и клещами стискивая сердце. В горле засел мучительный крик, и ему понадобилось настоящее, физическое, усилие, чтобы подавить его. Дышать стало трудно. Что-то случилось. Что-то поистине ужасное. Он вздохнул, приходя в себя, и бросился к корчме «Сизый гнездарь». Что-то похожее Ламберт ощущал, когда Зэмистокльз проводил свои опыты над Айденом. Он чувствовал, что это не физическое страдание, и в голову лезли догадки, которые уже давно забирались в голову. Почти с самого начала их путешествия из Гелибола. И чем больше он узнавал про учителя Айдена, тем больше страшился, что подозрения подтвердятся. Ламберт привык ожидать худшего. А еще где-то глубоко внутри, каким-то тайным чувством, он понимал, что Айден ждет того же. Ждет и не пускает эту мысль на поверхность. А может быть, это изначально была мысль Айдена, а не его собственная. Ламберт не знал до конца. Но сейчас ощущать чужое страдание было не легче чем свое. И он без остановки бежал, чтобы услышать подтверждение своим ожиданиям. В «Сизом гнездаре» Айдена не было, хотя его лошадь еще покорно стояла у дверей. Меррик молча указал на стоявшую поодаль старую хибару с пустыми окнами, и там, в самом дальнем углу, среди снующих и хохочущих женщин, мужчин и детей, Ламберт скорее угадал, нежели увидел, на лавке сгорбленную фигуру. Внутри висела тяжелая вонь потных, немытых тел, застарелого перегара и гниения. Поморщившись, он в несколько шагов достиг темного угла и замер, понимая, что замечен. Тем не менее, Айден не пошевелился. Ламберт скрестил руки на груди и встал рядом. — Уйди, пожалуйста, — не оборачиваясь, спокойно попросил Айден. Он смотрел в пустой проем окна, открывавшийся на глухую стену соседнего дома, и потягивал из кувшина, судя по запаху, какое-то отвратительное пойло. — Тебе обязательно сидеть здесь? — нахмурился Ламберт. Визг женщин действовал на нервы, усиливая давящее чувство в груди. Какой-то мужик подхватил на руки брыкающуюся девчонку, не старше той, в красном платье, и с хохотом потащил ее куда-то, приговаривая: «А ну-ка, ну-ка, пойдем, малышка». — Я сижу там, где хочу, — неожиданно резко отозвался Айден. — Уйди, Ламберт, тебе еще чародея искать надо. — А тебе, значит, не надо? — Ламберт посторонился, пропуская шатающихся женщин, цеплявшихся друг за друга. Откуда-то раздалась страшно фальшивая игра на дребезжащей лютне. — Угадал, — Айден приложился к кувшину и сделал несколько больших глотков. — Что случилось? — Ламберт решил больше не ходить кругами. — Что с Эмрасом? — Ничего, — Айден пожал плечами. — Ничего особенного. Ничего, что не могло бы случиться с ведьмаком. Ламберт проглотил слова, вертящиеся на кончике языка. Он не очень понимал, как подступиться к другу, в котором ощущалось буйство ненависти, жажды крови и бессилия, и терялся перед ними, потому что за все время знакомства почти уверился, что такие чувства Айдену не знакомы. Ламберт попытался пробиться сквозь безумную, ослепляющую пелену к разуму и тут же взглянул на этот вихрь со стороны. Подобные эмоции нельзя было испытывать к чудовищу, как нельзя испытывать ненависть к шторму, потопившему корабль. У таких эмоций должен существовать более осязаемый объект. Но тогда он не понимал примеси бессильной ярости. — Кто это сделал? — спросил Ламберт, тоже усаживаясь на лавку. — Всегда можно отомстить… — Кому? — холодно спросил Айден. — Кметам? Может, мне вырезать деревню за то, что они сами подыхают с голоду? Судя по ненависти к ним, это доставит тебе невероятное удовольствие. Думаю, ты даже готов приложить руку. Ну? Давай, решайся, я не откажусь от компании. — Иди ты к черту, — выругался Ламберт, разозленный неожиданным напором, и замолчал, не очень хорошо понимая, что делать дальше. Айден сейчас ненавидел весь свет и беседовать явно не собирался. Прислушиваясь к его чувствам, Ламберт вдруг увидел его таким, каким он, наверное, был до встречи с Эмрасом и Безартом. И в животе затрепетал легкий холодок. Потому что он заглядывал в нутро человека, способного без сожалений вырезать тех самых кметов. Почти готового это сделать. Ламберт искоса взглянул на бледное лицо Айдена и притворно равнодушно спросил: — Что будешь делать дальше? — Поеду в деревню, — мрачно сообщил Айден. Холодок в животе превращался в лед, обретая форму кристалла с острыми, ранящими гранями. — Зачем? — настороженно спросил Ламберт. — Что, испугался? — Айден пронзительно взглянул на него, скривил губы в неприятной гримасе. — Не бойся. Я всего лишь хочу увидеть место. Отдать дань тому чего уже давно нет. — А смысл? — Ламберту очень не хотелось, чтобы Айден туда ехал. Он чувствовал, что грань, отделяющая философски-романтичного ведьмака от хладнокровного убийцы, истончилась до прозрачности. И сейчас ему до одури хотелось опять увидеть человека, которого с недавнего времени считал другом. — А какой вообще смысл во всем этом? — Айден махнул рукой в сторону пьяной толпы. — Какой смысл в убийстве чудовищ? Какой смысл в жизни? Никакого. Просто делай, что тебе хочется, и не мешай другим, верно? — Отлично, — Ламберт хмуро наблюдал за ним. — Тогда я сделаю, что мне хочется, и поеду с тобой. — Ни хрена подобного, — Айден прищурился, в его глазах таилось опасное, отвратительное чудовище, которое внимательно изучало Ламберта. Так, как изучают жертву, в которую готовятся всадить кинжал. — Ты поедешь своей дорогой и больше не будешь мешаться у меня под ногами. Ламберт ощутил, как внутренности стиснула невидимая, жестокая рука. Он доверял Айдену. Доверял его дружеским чувствам, его словам и мыслям. Он редко позволял себе подобное. И сейчас горло перехватило от неожиданных, ранящих фраз. Ламберт сглотнул и поднялся. Нужно просто выйти из этого ненормального места и уехать куда подальше. В поисках чародея, способного помочь. А потом забыть обо всем. Собственная боль сплелась с неудержимой яростью Айдена. — Отлично, — буркнул он, отворачиваясь, — так и сделаю. — Слава богам, у тебя еще осталась капля мозгов, — донеслось ему вслед. Перед глазами Ламберта стоял вечер, когда Айден вернулся от чародея. Тогда он тоже ощущал боль, но не был таким… чужим. Тогда до него можно было дотянуться, разделить тяжесть бытия, но сейчас Ламберт будто говорил с незнакомцем, от которого несло неприязнью. Он не знал, как обращаться с этим Айденом. Женщины все так же визгливо смеялись, мужчины вторили им диким смехом, надрывно дребезжала лютня. У входа попалась девчонка в красном платье. Ламберт едва заметил ее, но она схватила его за рукав. — Ищешь компанию? — ее тонкий голос пытался перекрыть шум, ледяные руки обвились вокруг его талии. Ламберт почти отшвырнул ее от себя, чувствуя тошноту, разум наконец взорвался бешеной злобой. Прочь, подальше отсюда, чтобы не слышать Айдена, не видеть его, не чувствовать. Разбрызгивая грязь, он зашагал к корчме, где понуро стояли привязанные лошади.