Опекун

— …Итак, вся природа — мет-моф-роза огня. — Метаморфоза. По-другому превращение. — Мета… Метаморфоза. Под большой яблоней, размером больше напоминавшей дуб, сидело двое: мальчик-скелет и его мама. Селетика звали Найтмер И нет, его назвали так, не потому что он творит ужасные вещи или у него ужасный характер, просто предназначение у него не самое завидное: страж негативной энергии и отрицательной части плодов Дерева Эмоций, под которым он сидел. Мальчик быстро впитал в себя новое слово. Для него не было ничего интереснее, чем изучать старые книги и записи в компании матери, хотя последнюю это совсем не устраивало. Обычно родители радовались, когда их чадо самостоятельно бралось за книги, но не она. Ним, а именно так её звали, презирала смертных и всё, что с ними связано, особенно в последние дни. Группа охотников за золотыми яблоками сильно ранила её, хоть участники и поплатились за это жизнью. Время Хранительницы медленно, но верно утекало, а потому она создала двух новых хранителей на замену. И казалось-бы всё хорошо, можно уходить на покой, но Закон Мёрфи* сыграл с ней злую шутку: оба стажа абсолютно безнадежны. Первый — Найтмер, последняя тряпка, не сппособная дать отпор даже лягушке, второй — Дрим, вечно шляется где попало и в голове один лишь ветер да бабочки, а недавно он пришел и заявил, что спелся с человеческим ребенком! Тогда-то Ним и узнало, что неподалеку от Древа строится поселение монстров и людей. Ей не понаслышке было известно о подлости смертных, а потому оставлять наивных детей было нельзя, но выбора не было. Что делать? Ним скоро нужно будет слиться с яблоней, но хранители в одиночку не справятся. Пока Хращнительница рассуждала о том, что можно сделать, со стороны леса послышался смех. Из-за деревьев выбежал скелетик, один-в-один выглядящий как Найтмер, но в его глазницах сверкали золотые звезды, а на голове красовался в лучах солнца такой же золотой венец. Это и есть Дрим — самый беззаботный ребенок на свете. — МААААААААМ! БРАИИИИИИК! Я вернулся! — Привет, братик. — Глядите, блудный сын вернулся. Дрим проигнорировал грубость и полез обниматься, но Ним была бессердечна. — Боже, нет. Я не в настроении, дай мне подумать над действительно важными вещами. — Над какими? — Оба брата отвлеклись от объятий. Они знали о чем она думала, но признавать не хотели. — Например что делать с вашей безответвенностью, когда мне нужно будет уйти. Повисло напряженное молчание. Найтмер опустил голову, у Дрима стали наворачиваться слёзы. Да, их мама порой была груба и превое время даже пыталась запретить им называть её мамой, но Ним всё ещё оставалась ей. Перспектива остаться вдвоем в абсолютно неизвестном мире пугала скелетов. Пускай они и выглядели на 4-5 лет, но на деле им нет и недели. Тишину прервали всхлипы: — Ты совсем-совсем не можешь остаться? — Дрим не выдержал и заплакал, а вслед за ним и Найтмер. — Не могу. — Но… Но… Мы не справимся! — подал голос фиолетовый скелет, — Мы останемся одни… Дрим поддержал: — Это нечестно! У ребят из деревни есть хотя бы кто-то один из родителей. А если ты уйдешь, то у нас даже папы нет… — Я уже вам объясняла: я вам не мама, а создательница. То, что я вас создала — это не стандарный способ размножения смертных. Для воспроизводства потомства нужно двое, а я создала вас… Секунду. Ним вспомнила важную деталь создания её детей: тело. Всё, что создала она — две разумные сущности, но тело не было плодом ее творения. Это копия тела существующего смертного. Можно ли назвать этого смертного отцом? Да, доверять воспитание хранителей низшему существу не хотелось, но это лучше, чем ничего. Тем более, есть же у монстров и людей инстинкт защиты детей. А жизнь детей напрямую зависит от Древа, значит и за плоды можно не волноваться. Ним подумала, что приближающаяся кончина не хило так повлияла на её голову, раз уж она начала думать о подобном варианте, но она её не настолько сошла с ума, чтобы оставлять баланс целой мультивселенной на двух детей. — Так, сидеть здесь, никуда не уходить, Дрим, это я тебе говорю. Я скоро вернусь. — А ты куда? — Как вы и просили, за вашим отцом.