Путь невозврата.

      Утром Дилюк, находясь в преотвратном настроении, отправился в штаб Ордо Фавониус. Причиной его плохого настроения на этот раз стал завал дел на Винокурне, который устроила Донна. Благо, ничего не пропало, кроме некоторого количества денег, однако беспорядок в отчётах и прочих важных бумагах она учинила порядочный. Мужчина потерял много времени, потратив его на разбор и систематизацию.       Уже зайдя в кабинет действующего магистра, Рагнвиндр отметил множество документов, стопками стоявших на столе и полу около него, а также весьма уставшую Джинн, зависшую над очередным документом. — Здравствуй. Я понимаю, что у тебя очередной завал, но позволь узнать кое-что. — Доброе утро, что случилось? — Девушка отвлеклась от бумаги и встала, тревожно оглядывая винодела. — Кэйа обмолвился об отъезде в таверне, мне нужна информация по поводу его местоположения.       Джинн слегка удивлённо приподняла брови, скрестив руки на груди. — Слушай, я понимаю, что у вас всё сложно… — Не понимаешь, просто скажи мне или я отправлюсь искать наугад. — Бесцеремонно прервав поток нравоучений, Дилюк скрестил руки на груди, что в сочетании с его взглядом давало понять — лучше не спорить. — Какие же вы оба упрямые… Ищи его от Ваншу до Ли Юэ. Большего я не знаю, писем ещё не было. — Потерев переносицу, Джинн устало села, погружаясь в бумаги. — Всего хорошего. — Винодел вышел из кабинета, а затем и из здания, на ходу активируя телепорт.       Он понятия не имел, что скажет Кэйе, его главной целью было его сначала найти. На месте разберётся. Наверное.

В комнате постоялого двора

      Капитан уже час не спал, успев позавтракать, а точнее — выпить стакан воды и съесть закатник. Желания нормально есть не было. Откровенно говоря, желания что-либо делать тоже не было. Мысли о произошедшем съедали его изнутри, а лишние и совсем нерадостные догадки ранили его измотанную душу.       Собрав остатки сил, он решил заполнить день работой, благо, её было много. Хоть думать времени не будет, забот достаточно.       Встретив по пути на очередное дело своего осведомителя, он выслушал краткий пересказ последнего события в Мондштадте. Вот Донна и получила своё, промелькнула мысль у парня в голове. Что ж, Дилюк решил свою проблему радикально, то есть, как всегда. Но… Стоит ли с ним поговорить? Всё-таки мысли о том, что капитан с темным прошлым не пара аристократу, прочно закрепилась на подкорке мозга. Да и проблем от такого, как он, больше, чем радости.       До конца дня пробегав по миссиям, рыцарь наконец вернулся на постоялый двор. Зайдя в свою комнату, он увидел того, кого совсем не ожидал сейчас увидеть. Присев на подоконник, взглядом его прожигал Дилюк. — Привет. — Неуверенно закрыв дверь, парень пытался собрать мысли в кучу. — Кэйа, я… — Винодел попытался было что-то сказать, встав с подоконника и сделав шаг навстречу, но был прерван поднятой рукой капитана. — Послушай меня, Люк. Я понимаю, что события последних дней не твоя вина, но знаешь, между нами практически всегда возникают ситуации, которые причиняют мне боль. Причем, в отличие от последней, тогда ты точно знаешь, что делаешь. Никакие твои слова не бывают взятыми из воздуха. — Знаешь, дорогой, ты далеко не ангел и манипуляции, в которых ты не постеснялся признаться, тоже довольно ранящие!       Рагнвиндр скрестил руки на груди, нахмурившись и как всегда сделав каменное лицо. — Да, я не ангел! Но Люк, я изначально тебе это говорил! Всегда! После каждой ссоры! Но почему-то всегда шёл на примирение или разговор первым, не считая сегодняшнего дня, хотя это если не единственный, то один из немногих случаев! Я менялся под тебя! Я слышал тебя! Да, Люк, слышал, а не слушал, впуская в одно ухо и выпуская через другое! Что ты сделал ради меня?       Рыцарь развёл руками, показывая таким образом, что в ответ на было сделано буквально ничего. — Я же говорил, что мне сложно открываться, что нужно время… Винодел закатил глаза, как будто он устал повторять одно и то же. — Сколько? Сколько времени должно пройти, чтобы ты доверился мне? Я не врал тебе, я показывал себя таким, какой есть, да, я мог пытаться что-то скрывать, но в итоге рассказывал, потому что тебе это было важно! Да, я иногда манипулировал, боясь тебя потерять, но дорогой мой, я никогда, слышишь, никогда не закрывался от тебя! Ты же делаешь это постоянно! Что бы я ни говорил, как бы ни пытался найти подход, тебе же всё равно! — Мне не всё равно, я просто не могу открыться! — Да ты что? Не можешь? Тяжело? Я ждал столько времени, по крупицам вытягивая из тебя хоть что-то, но кроме пустых слов и обещаний, которые ты, кстати, не сдержал, я не получил ничего! Мне тоже было сложно! Сложно открываться, рассказывать о себе и прошлом, но я доверился и открылся! Я перешагивал через себя каждый раз, каждый блядский раз! Ты принял все как данность. Люк, я шёл тебе навстречу, что бы ты не попросил. Не вредить себе? Хорошо. Меньше пить? Ладно. Нормально питаться? Да я даже к тебе переехал, чтобы это обеспечить. А мои просьбы ты слышал? Как насчёт ночных вылазок и постоянного влезания в драку с магами бездны и прочим сбродом, вытекающими в то, что ты так или иначе вредишь себе? — Я такой человек, этого не изменишь.       Рагнвиндр давно отвёл взгляд, недовольно смотря куда-то в сторону. — Ах не изменишь? Тогда почему я должен был меняться, по твоему? — Просто потому что. Давай не будем ссориться… — Будем, потому что мне это надоело. — Кэйа скрестил руки на груди. — Ты сам всегда все прекрасно понимаешь, но продолжаешь гнуть свою линию. Мне больно от твоего поведения и ты знаешь это! Я уже говорил и не раз. Ты не слышишь и не слушаешь меня. Так найди себе того, а лучше ту, которая будет тебе удобна, родит детей и далее по списку. Просто потому что ты не способен на другое. Сломай человека под себя, но Люк, это буду не я.       Рыцарь обошёл незваного гостя и сел на кровать. — Я не буду терпеть плохое отношение к себе. А мои условия ты принять не сможешь. Я достаточно времени слушал тебя. Прости, но я тебе не пара. — Не извиняйся. — Это последний раз. Уходи. Не ищи меня. Живи как хочешь. Как бы тяжело мне ни было, ты никогда не сделаешь такой серьезный шаг, как пойти мне навстречу, поэтому уходи или я уйду сам.       После сказанных слов между ними затянулось молчание. — Что ж, прощай.       Кэйа промолчал в ответ, ни слова не сказал вдогонку, лишь уронил голову на руки и разрыдался наконец.       Слёзы душили его, когда он пытался раздеться и пойти в ванную, он не прекращал плакать ни когда мылся, смывая пот и грязь, ни когда лежал на кровати, пытаясь собрать разбитое в очередной раз сердце.       Последующие дни прошли как в тумане. Работа, работа, работа… Даже разговор с давним знакомым не облегчил боль, пульсирующую в душе.       Количество порезов на руках и бедрах можно было не считать — просто почти не осталось живого места.       Умереть мешал глаз бога, восстанавливающий на грани жизни и смерти, как когда-то он его и получил.       Винодел не написал ни единого письма, надеясь на то, что по-детски обиженный, по его мнению, капитан напишет первым.       Но один дождливый день Дилюк получил письмо от осведомителя, в котором сообщалось, что Кэйа, оставив дар богов в постоялом дворе, сбросился с обрыва в море, и пустой крио глаз бога.        А в небе тускло сияло созвездие Павлиньего Пера, ранее не уступающее в сиянии соседнему — Мудрой Сове.