Bipolarity

      — Ричард? Что ты здесь делаешь? Почему ты не в больнице?       Чего-чего, а увидеть своего коллегу на пороге своего (их с Хэнком и Сумо) дома Коннор не ожидал. Особенно учитывая, что где-то там после тяжёлой операции восстанавливается Гэвин. Поэтому тон андроида, возможно, звучал немного возмущённо, потому что… Если бы это был Хэнк, Коннор бы шагу не ступил за пределы больницы, даже если бы ему грозили увольнением.       — Мне нужна твоя память обо мне и Гэвине Риде.       Коннор замер, а затем ещё раз присмотрелся к андроиду перед собой. По-настоящему присмотрелся.       RK900 выглядел как никогда раньше растерянным и отчаянным. Ни намёка на налёт высокомерия, вежливой отстраненности или холода, на которые он был довольно щедр для всех, кто не Гэвин. Он был… напуган. И Коннор решительно распахнул дверь.       — Проходи на кухню. Что… Что с тобой случилось?       RK900 преодолел расстояние между дверью и кухней за пару-тройку довольно широких шагов. Пожалуй, он туда почти вбежал, а затем замер на месте, прислушиваясь.       — У тебя есть напарник, Хэнк Андерсон. Где он?       — Ушел в мага… Послушай, это не важно. Что произошло? Что с твоей…       — Моя память стёрта, — глухо отозвался RK900, поднимая тяжёлый взгляд на Коннора. — Безвозвратно. Я знаю, кто я, я прочитал статьи и новости. Я знаю, где я работаю. Я знаю, с кем я работаю. И я знаю, что готов был пожертвовать чем угодно, чтобы Гэвин Рид был счастлив. И я хочу узнать, кто он.       Коннор молчал, ошарашенно глядя на отчаянную фигуру андроида в кухне, но быстро взял себя в руки. И, медленно подойдя, положил руки на плечи RK900. Напряжённые под его прикосновением, будто закаменевшие.       — Сядь, — безапелляционным тоном приказал Коннор, и RK900, за неимением альтернатив, послушно сел за стол. А Коннор растерянно нахмурился и потёр переносицу, будто у него начиналась мигрень, которой у него в принципе не может быть.       — У тебя нет резервной копии памяти?       — Она тоже была стёрта.       — Это последствия травм после задания?       — Это моя сделка с Элайджи Камски. Он стирает мою память и я становлюсь его андроидом, а он полностью покрывает расходы на лечение и реабилитацию Гэвина Рида, а также восстановление полной работоспо…       — И ты не посоветовался об этом с Гэвином?!       Голос Коннора взвизгнул до таких тональностей, существование которых RK900 никогда не предполагал в диапазоне голосов андроидов, и резко замолчал, откровенно пялясь на свой прототип. Казалось, он задыхался от эмоций. И начал метаться по кухне, потому что, видимо, просто не мог стоять на месте — эмоции как-то влияли на его двигательные процессы.       — О чём ты думал? Ты хоть представляешь, насколько ты важен для него? Когда он узнает, что ты…       — Я не представляю, — тихо прервал его RK900, уставившись на Коннора. Следя за ним взглядом. — Я не помню.       — Блять, ну ещё бы! Ты- Я не могу поверить, что ты с воспоминаниями вообще допустил, что можно согласиться на это. У вас был очень тяжёлый путь к тому, что у вас сей- было до сего момента. Как ты мог-       — Я хотел, чтобы он был счастлив, со мной или без меня! — рявкнул RK900, которому наконец надоело это мельтешение перед глазами и упрёки, впивающиеся в него раскалёнными добела иглами, прожигающими дыры в его корпусе. — Я хотел, чтобы он не потерял смысл своей жизни!       И в этот момент Коннор остановился. А затем повернул к нему голову.       Взгляд, которым его окатил RK800, обжигал сильнее упрёков. RK900 моментально опалило всего, пробирая до титанового корпуса. В глазах андроида было столько ярости, что карие глаза, казалось, вот-вот потемнеют до угольного, с яркими огненными прожилками.       — Что ты вообще знаешь об этом? Что делает людей счастливыми? — тихо и угрожающе спросил Коннор, поворачиваясь к нему всем корпусом, упирая руки в стол напротив него. И RK900 при всем желании не смог бы найти ответ на этот вопрос. — Когда те, кого они любят, кто их любит, рядом. Поддерживают их. В радости и в глубочайшем горе. Когда у них есть, на кого опереться, и есть, ради кого стараться выбраться даже из кромешного отчаяния. Продолжать жить, несмотря ни на что. Те, кто помогает им наслаждаться жизнью или вспомнить, как это делать, когда они уже начали это забывать. И кто дорожит собой, зная, насколько больно будет, когда близкий человек узнает, что он тебя потерял.       Коннор потянулся и ткнул в грудь RK900.       — Вот, кем ты был для Гэвина Рида.       — Покажи мне.       Коннор прищурился и отодвинул стул рядом с RK900. И протянул ему руку.       Я думаю, он потрясающий, — ворвался в сознание его голос. Тоскливый и жадный взгляд в сторону детектива, покачивающегося на стуле.       Множество образов. На то, чтобы обработать их, требовалось время, которое RK900 давал себе по минимуму, ощущая, как все процессы анализа работают на свой максимум. В то же время он будто спотыкался на некоторых из них. С этим потоком информации он будто погружался всё глубже. К счастью, не приходилось напоминать себе, зачем ему нужна вся эта информация.       Гэвин Рид. Человек, ради которого он согласен был без промедления отдать всё, что имеет. Своё прошлое. Даже свою личность.       Грубый. Раздражительный. Заносчивый. Вспыльчивый. Наглый. Бесцеремонный. Насмешливый. Мелочный. Требовательный. Саркастичный. Упрямый. Находчивый. Рассудительный. Независимый. Прямолинейный. Надёжный. Сообразительный.       — По утрам всегда было так холодно? — хмурился Рид, и на его лице явно читалась тоска, когда он плотнее кутался в белую форменную куртку Киберлайф.       Уязвимый.       Весь мир находился по одну сторону, и только эти двое, почему-то, по другую.       Пустота. Там, где должно быть всё самое главное, все их переломные моменты, взлёты и падения, ссоры и примирения. Всё, что было скрыто от чужих глаз. Всё это безвозвратно отдано и невосполнимо.       Проверив, не упустил ли чего-то, Коннор отстранил руку, наблюдая за застывшим RK900. Он сидел минут пять, не меняя положения, глубоко уйдя в себя, видимо, пытаясь разложить полученную информацию по полочкам. Диод беспрерывно горел красным, заставляя Коннора нервничать.       Возможно, он погорячился, передавая RK900 всё, что у него есть, но… Он был в ярости. Такие решение нельзя принимать в одиночку. А если бы Камски его не отпустил?       Что бы было с Гэвином?       Что будет с Гэвином, когда он узнает, что весь пройденный путь между ними был стёрт?       RK900 наконец отмер, опуская руку на стол. И сжал руки в кулаки, медленно поднимая взгляд на Коннора.       И Коннор болезненно охнул, поднимаясь со стула, чуть его не опрокидывая.       — Он любил меня, — хрипло выдохнул Ричард, дыша поверхностно и часто, будто в лихорадке. — Он любил… он…       Коннор выдвинул его стул и, помедлив всего пол секунды, обнял Ричарда, которого мелко, едва заметно трясло.       — Он любит тебя, — мягко и уверенно сказал Коннор, крепче стискивая его плечи. Не напряженные. Он весь обреченно обмяк, наконец осознавая.       — Во мне не осталось ничего от того, кого он любил.       В голосе Ричарда звучал надлом, от которого Коннору стало тошно. Отстранившись немного, он резко тряхнул Ричарда, заставляя обратить на себя внимание.       — А он наверняка считает иначе. И он ударит тебя, если ты скажешь ему что-то подобное. Что я и понял, наблюдая за вами — вы нужны друг другу. Раз у вас получилось найти общий язык в начале, получится и сейчас.       — А если я не нужен ему такой?       — Ты нужен ему любой. Главное, чтобы ты был рядом. Чтобы заботился и помогал, когда твоя помощь необходима. Особенно сейчас.       Затравленный, болезненный взгляд Ричарда наконец опустился вниз, и Коннор выдохнул, убирая руки с его плеч.       — Мне нужно его увидеть, — выронил Ричард, вставая из-за стола. Коннор моргнуть не успел, как он уже был у выхода. Он схватился за ручку, но вдруг остановился и обернулся на Коннора, столкнувшись с ним взглядом.       — Спасибо.       Через семь минут и двадцать восемь секунд вернулся Хэнк и застал Коннора за кухонным столом, потрясённого и ужасно озадаченного, каким не видел уже давно.       — Что я пропустил? Кто-то умер? — ставя пакеты на стол, спросил Хэнк полушутя, но его взгляд выдавал искреннее беспокойство за состояние андроида.       Коннор поднял взгляд на лейтенанта и в каком-то жесте усталости и растерянности встрепал себе волосы.       — Вы не поверите.