***
Вернувшись домой, Игорь прибрался немного, приготовил себе яичницу и, послушавшись Петиного наставления, лёг в постель. Сначала ему казалось, что от переживаний и роящихся в голове мыслей уснуть он не сможет, но едва его голова коснулась мягких подушек, усталость взяла верх, и Игорь моментально заснул. Проснулся он уже под вечер от настойчивого телефонного звонка. Отвечать сейчас не хотелось никому, но Игорь всё-таки поднялся и взял трубку. — Игорь, что происходит? Я до тебя третий день не могу дозвониться, не знала уж, что и думать! Ты куда вообще пропал? Я уже хотела ехать к тебе домой ломиться! — безостановочно трещала на том конце провода Юля, сыпя в Игоря взволнованными интонациями. — Меня дома не было. — А что с голосом? Случилось что-то? Давай я всё-таки приеду, мне кажется, что что-то не так. — настаивала она уже чуть более спокойным тоном. — Как хочешь. — равнодушно ответил Игорь, уже жалея, что так обходится со своей подругой, но всё ещё не находя в себе сил на большее. Юля была у него уже меньше, чем через час. Игорь сразу же с порога предложил ей чай, чтобы занять себя хоть чем-нибудь. Выдерживать её испытующий взгляд казалось ему практически невозможным. — Рассказывай. — твёрдо сказала Юля, садясь за кухонный стол. — Тебе с сахаром? — игнорируя её вопрос, спросил Игорь и налил заварку в кружку. — Две ложки. Что случилось, Игорь? Вы с ним поссорились? — она развернула взятую из вазочки конфету и продолжила сверлить Грома глазами. — Прости, что? — он повернулся, наконец встретившись с ней взглядами, и поставил перед девушкой горячую дымящуюся кружку. — Ну, с Петей. Поругались? — она откусила кусочек конфеты и отхлебнула из кружки. — Не пойми меня неправильно, Игорь. Я не ханжа какая-нибудь и всё понимаю. О характере ваших взаимоотношений я давно догадалась и вас не осуждаю. Между нами всё, как прежде — я всё ещё твоя подруга, что бы там ни было. — Юль, ты сейчас понимаешь, о чём говоришь? — напряжённо спросил он и сел напротив, складывая руки в замок на столе. Иначе пальцы бы точно задрожали. Неужели случилось то, чего Игорь так долго боялся? Его действительно раскрыли? Правильно ли они с Юлей друг друга поняли? Иначе, почему же ничего не произошло? Почему она не отвернулась, не ушла? Сердце гулко стучало в висках. Этот разговор — точно не то, что Игорю сейчас нужно, но уйти от него, кажется, было уже нельзя. — Понимаю. Я говорю о двух любящих друг друга людях, поправь меня, если я не права. — она подтянула одну ногу на стул и окинула Игоря ласковым взглядом, ожидая ответа. Ответа не последовало. Подтвердить её слова своими он не осмелился, а опровергнуть посчитал нечестным по отношению, как к Пете, так и к себе. — Ну, вот. Как я и думала. Так что у вас там? — снова спросила она и мягко накрыла сцепленные руки Игоря своей прохладной ладонью. — Наверное, лучше бы поссорились. — выдохнул он и нервно закусил губу. — Господи, какой кошмар. — тихо сказала Юля, после тяжёлого долгого рассказа Игоря. Она вышла из-за стола и, обогнув его, заключила Игоря в осторожные сочувствующие объятья, не зная, чем ещё ему помочь. — Да ладно, может ещё всё обойдётся. Ты не отчаивайся только, слышишь? Ты ему сейчас сильным нужен. — она бережно погладила друга по волосам и немного отстранилась, чтобы видеть его лицо. — Я ему тоже говорю, что обойдётся. Не верит. — Игорь судорожно вздохнул и провёл рукой по встрёпанным Юлей волосам. — Ну, ему сложно сейчас. — она пожала плечами и перевела взгляд к окну, за которым начинали сгущаться вечерние сумерки. — И мне. — И тебе. После непродолжительного молчания, было решено, что Юля переночует здесь, чтобы не ехать так поздно домой через полгорода и, чтобы не оставлять его одного. Утром она уехала, на прощание ещё раз покрепче обняв Игоря на пороге квартиры.***
Сегодня Игорь пришёл к нему с шахматной доской. После приветствия и выяснения Петиного самочувствия, Хазин покосился на шахматы и, усевшись по-турецки на кровати стал заинтересованно наблюдать за тем, как Игорь расставляет фигуры на доске. — Серьёзно? Играть будем? — спросил он с тёплой улыбкой. — Ну, да. Надо же мне тебя как-то развлекать, а это… — Игорь поставил последнюю фигуру. — не такой уж плохой способ. Тем более, я видел, как ты на них всегда смотрел дома. — Они у тебя так стояли, как что-то очень ценное. Я как-то не решался попросить. — он поправил одеяло так, чтобы лучше было видно стоящую на постели доску. — Значит, теперь уже не надо просить. — Игорь подмигнул ему и сделал свой первый ход. — Всё, Игорёш, у меня уже мозг кипит. Лучше расскажи про них что-нибудь. — сдался Петя спустя несколько неудачных ходов. Игорь играл очевидно намного лучше, да и соображать ему сейчас было явно полегче. А Пете хотелось меньше думать и больше общаться. Ему хотелось не упустить ни одной минуты, ни единой возможности поговорить с Игорем. Каждого слова и каждого взгляда было слишком мало, и он хотел взять максимум от каждого дня, что они виделись. — Ну, хорошо. Мне есть что тебе показать. Игорь погладил большим пальцем торчащую из-под одеяла босую Петину ступню, улыбнулся и сгрёб фигуры в разные концы доски. Петя поднял подушку выше, чтобы, сидя на постели, удобней прижаться к ней спиной. — Смотри, есть такая вариация игры, называется «кингчесс». Суть в том, что всё начинается с пустой доски, а потом каждый по очереди выставляет свои фигуры либо просто на поле, либо, как ход. — Сложная штука. — Да, но интересная. Добавляет разнообразия. — Игорь показал пару ходов на примере. — Знаешь, похоже на наши отношения. — задумчиво произнёс Петя, крутя в руках чёрного Короля. — И каков исход партии? — Никто не знает. — Игорь пожал плечами и стал собирать фигуры внутрь доски. — Вот именно. — он передал Короля Игорю и вздохнул. Их пальцы столкнулись, когда Игорь принимал фигуру из Петиных рук. А встретившись с ним взглядами, Гром понял, что разговор снова заходит в тревожное пессимистичное русло, заставляя что-то снова мерзко скребстись в грудной клетке. От сгущающихся мрачных мыслей Игоря отвлёк Петин кашель. Неприятный, надрывный, явно не предвещающий ничего хорошего. Он отложил доску в сторону и придержал согнувшегося Петю за плечо. Рвано вдохнув с третьей попытки, тот выпрямился и убрал ото рта сжатый кулак. На бледной коже руки остались алые влажные следы. Игорь на мгновение прикрыл глаза, а затем взял с тумбочки носовой платок и сам осторожно стёр кровь с Петиных пальцев и губ. — Не хотел, чтобы ты это видел. Прости. — хрипло выдавил Петя и потёр слезящиеся от приступа кашля глаза. — Не за что извиняться. И не скрывай от меня ничего, пожалуйста. — Да я вообще, за всё. За то, что наш отпуск сорвался из-за меня, что тебе теперь переживать за меня приходится, что сразу оттуда не уехал, хотя мог, вообще-то. — чем дальше он говорил, тем больше дрожал его голос, переходя на сбивчивый шёпот, а по щекам начинали стекать крупные капли, как бы он не старался моргать почаще и остановить их. — Петь, — тихо позвав его, Игорь подвинулся ближе и мягко притянул Петю к себе, практически баюкая в руках. — твоей вины ни в чём нет, ты не знал, что так будет. Никто не знал. Он нежно, но ощутимо гладил его лицо, волосы, стараясь укрыть и утешить. Страшно было понимать, что точёный профиль сейчас приобрёл ещё больше углов и прямых линий. Петя всхлипнул пару раз, прижимаясь ближе, и Игорь почувствовал, как сильно он дрожит, как его пальцы сжимают белый халат, накинутый на плечи Грома. Показывать свою слабость перед кем-либо он ненавидел больше всего, перед Игорем это было как-то особенно неприятно. Для него всегда хотелось оставаться сильным и классным и, вообще, всегда представать в лучшем свете, но сейчас откровенно не получалось. Сейчас Пете хотелось только одного — чтобы Игорь был рядом. Хотелось его поддержки, пусть даже и не очень умелой, но зато искренней и всеобъемлющей. Такой, какой кроме Игоря никто бы не смог ему дать. Шумно выдохнув Игорю в грудь, он отстранился, взял с тумбочки свою записную книжку и выдрал оттуда листок. — Позвони моей маме, пожалуйста. Расскажи всё. — тихо произнёс он и протянул Игорю лист, на котором карандашом был записан телефонный номер. — Петь, ты чего? Я не могу. — Игорь потёр мгновенно вспотевшие ладони, но всё-таки взял лист, глядя на серые цифры. — Игорь, ты знаешь, отношения с семьёй у меня так себе, но я хочу, чтобы хоть кто-нибудь там знал. Петя решительно стёр с лица остатки слёз и, шмыгнув носом, пристально посмотрел на Игоря. Он явно ждал ответа, но даже под таким взглядом Гром остался непреклонен. Вся затея казалась ему неправильной, и он понимал, что выполнить такую, казалось бы, простую просьбу он не сможет. Как бы Петя не просил. Что угодно, но не это. — Тут на этаже телефон есть. Может, ты сам лучше? — неуверенно спросил Игорь, убирая записку в карман брюк. Этот звонок он не мог себе даже представить. Казалось, он просто не имеет права сообщать матери любимого человека о её сыне такое, да ещё и не имея возможности раскрыть свой истинный статус, прикрываясь лишь близкой дружбой. Для Игоря это было слишком. — Далеко? — Петя с сомнением посмотрел на Игоря, прикидывая свои возможности дойти до телефона и поговорить. — Не особо. — Проводи. — он кивнул в сторону двери и медленно спустил ноги с постели прямиком в серые домашние тапки. Вообще-то, врачи Пете велели лишний раз без особой надобности не вставать, но Игорю он об этом сообщать не стал. Не знал, чего ожидать дальше, поэтому решил делать, пока может. От мыслей об этом внутри всё сжималось, но сейчас он старался думать о другом. Прокручивал в голове варианты развития предстоящего разговора, и по телу от этого пробежали мурашки. Он потому и просил Игоря, что не хотел обсуждать это сам. Вроде бы, и смирился уже, принял все возможные перспективы, а сказать вслух боялся. По-настоящему боялся, ведь несмотря ни на что, на все сложности и проблемы, мать он всё-таки любил. Действительно, любил. Пусть и по-своему, где-то поломано и неумело, но любил же. А ещё знал, как любит его она, помнил, как старалась всю жизнь уберечь, укрыть, и сообщать ей сейчас то, что нужно сообщить, и гарантировано этим ранить, ему очень не хотелось. Но хотелось, чтобы она знала. Поэтому он всё же решился проделать этот путь по коридору с подстраховкой Игоря, придерживающего его под локоть. Телефон был ограждён чем-то вроде кабинки, где можно было сесть и поговорить. Опустившись на стул, Петя завис над диском с цифрами, после чего всё же набрал номер. Тягучие гудки казались бесконечными, но вот на том конце ответили. — Здравствуй, ма. — сказал он внезапно дрогнувшим голосом. Игорь в коридоре отошёл к окну, чтобы не отсвечивать, но самому продолжать видеть Петю. — Как прошло? — спросил Игорь, подлетевший к вышедшему из кабинки Хазину. — Забудь, пойдём назад. — неохотно ответил он и медленно направился в сторону своей палаты. Каким состоялся этот разговор, Игорь так и не узнал. Видел, что рассказывать Петя не хочет, и не стал допытываться. Но сам для себя сделал вывод, что ничего хорошего там не вышло. Вернувшись, Петя тяжело опустился на кровать, подминая под себя подушку. Игорь заботливо накрыл его одеялом и провёл рукой по волосам, запустив в них пальцы. Когда он выпустил пряди, часть волосков осталась у него в руках. Игорь смахнул их на пол у Пети за спиной, чтобы тот не заметил и, поёжившись от увиденного, присел на край постели. — Что-то ты совсем отключаешься уже, устал? — он погладил Петю по закутанной в одеяло ноге. — Ага. — Мне посидеть с тобой ещё или пойти? — спросил Игорь в полголоса, видя, что тот начинает засыпать. — Иди. — буркнул Петя, зарываясь носом в подушку. Игорь собрался и быстро поцеловал его на прощание в висок — почти единственный неприкрытый участок. Он уже почти вышел за дверь, когда его остановил Петин приглушённый голос. — Игорь. — Что? — Через пару недель сирень зацветёт, принесёшь букетик? — он высунулся из-под одеяла и посмотрел на Игоря таким светлым и просящим взглядом, что отказать ему было просто невозможно. — Хорошо, принесу. — улыбнулся Игорь и, ещё раз попрощавшись, вышел за дверь.