залезь мне в сердце, а не в ширинку джинс...

последние секунды сна. я уже предчувствую, что мне придëтся вставать. алёна кричит: – просыпайся, моя соня, просыпайся! – и медлительно тянет с меня белоснежное покрывало. глаза зажимаются-зажимаются, мышцы расслаблены-расслаблены, а всё потому, что я не могу встать. меня так и клонит в сон. я так не могу, господи, не могу! но надо. — хорошо... ты мне хотя бы приготовила завтрак? — ну конечно же! иди топай на кухню! — и, не успев даже толком прийти в сознание, я резко побежала к столу, уселась и увидела, что в тарелке у меня блины с начинкой творога и они посыпаны малиной, ежевикой и голубикой. этот утончённый, изощрённый и сладчайший вкус поразил мою душу. кусочки только что поджаренных блинов прямо растекались у меня во рту, а нежнейшая добавка в виде ягодок буквально добила меня и я со своими сильными рецепторами и тончайшими вкусовыми предпочтениями ощутила одно из лучших из всех гастрономических удовольствий на планете земля. я даже не успела заметить, как проглотила практически все блины, и последний, несмотря на все мои подозрения по отношению к нему, оказался ещё лучше. хоть он и оказался чуточку подгорелым и уже не таким тёплым, эта тонкая прослойка масла восхищала меня с каждым укусом ещë больше и его уже я старалась пережëвывать не так быстро, лишь бы насладиться им как можно больше времени. когда тарелка оказалась уже пуста, я решила попробовать чай, что она мне приготовила и он оказался ещё божественнее, ещë великолепнее, ещë восхитительнее — ведь он был травяным. я буквально залпом вылила его в себя, даже не успев точно прочувствовать его вкус и решила помыть тарелки, но тут алёна помешала мне, сказав, что сама всё делает и я довольная легла головой на стол. после того, как она всё это проделала, она решила разбудить меня, так как оказалось, что нам скоро нужно будет выезжать на концерт. для меня это было самой большой неожиданностью...