Когда мы увидимся вновь

8 апреля 1995 года. Герцег-Нови Лирия лежала в кровати. Не спала уже около часа, но глаза так и не открыла. Ей снился сегодня чудный сон: она бегала по полю, собирала какие-то красивые маленькие цветы, а рядом стояли двое - мужчина и женщина. Кажется, ее родители. Но Лирия не была уверена. Солнце, ослепительно яркое, тянуло к ней свои лучи и, хотя она предпочитала сидеть в тени, купалась в тепле. Воздух был пропитан чудным ароматом. Запах был похож на запах дома. Дом. Чем пах дом? Уж точно не пылью Малфой-Мэнора, не поместьем деда. Нет, нет, нет. Это было что-то другое, но ей казалось, что именно это другое и есть дом. А потом она проснулась: резко и неожиданно. Но ни один мускул в ее теле не дрогнул. Она лежала, как лежала. Научилась этому Берк ещё несколько лет назад, чтобы подслушивать, что говорили о ней, думая, что Лирия спит. Но она не спала. Впитывала, как губка, каждое слово. Ей казалось, что она умнее всех, но раскрыли ее быстро, за эти последовало наказание - пытки. Больше снов она не видела. Она видела чудный сон. Это ее сбило с толку. Как? Это было так странно, Лирия настолько отвыкла от видений, что сначала подумала, что умерла. "Наконец-то". Открыла глаза. Вдох. Выдох. "Живая". Сбоку послышалось сопение. Лирия резко обернулась: рядом с ней лежал Сириус. И как она его не заметила раньше? Наверное, слишком сильно задумалась, а, может, это связано со сном. Сириус крепко и мирно спал. Его волосы, разбросанные по подушке, прикрывали часть лица, красивый рот был чуть приоткрыт, одна рука лежала под подушкой, а другая - вытянулась вдоль изголовья кровати. Лирия привстала на локтях и всмотрелась в лицо Блэка. Она долго разглядывала все тонкости его анатомии. Подавшись порыву, убрала волосы с лица. Мужчина не проснулся. Девушка ещё долго всматривалась в его лицо, пожалуй, прошло ещё около двадцати минут. Затем бесшумно встала и зашла в ванную. Комнату заливал солнечный свет. Один докучливый лучик всё-таки разбудил Блэка. Он потянулся и медленно разлепил глаза. Провел рукой по соседней половина кровати. "Ещё теплая". Вдохнул запах, ставший для него таким успокаивающим. Конечно, Сириус понимал, что это ненормально. Он понимал, что не может тридцатилетний мужчина по-настоящему любить девушку-подростка. И наоборот. Однако, жизнь проигралась с их головами, заперев Сириуса в сознании двадцатилетнего парня, а девчонку закинув в тело разум, не старухи, конечно, но явно не шестнадцатилетней школьницы. Она видела слишком много. Он видел слишком мало. Вот и связующее. Вот корень этого уродливого уравнения. Катализатор реакции. Они поступали странно. Слишком быстро сблизились, слишком. Но молодые люди находили в этом какую-то свою гармонию. Наверняка, этот случай был бы интересен многим психологам и психиатрам. Блэк перевел глаза на дверь ванной, она была заперта. Ему совершенно не хотелось вставать. Отчего захотелось, чтобы Лирия позвала его своим красивым голосом пить кофе. Ему нравилось пить с ней кофе. Ему нравилось быть с ней. Нравилось смотреть на нее. Сириус был готов слушать ее вечно. "Она так интересно рассказывает". Привстал и тут же откинулся на подушки. Сегодня он никуда не будет спешить. Пусть весь мир подождёт. Этим утром он не побежит. Он будет лежать на старых простынях и дешёвом отеле, будет слушать шум города, доносящийся из окна, будет ждать, пока Лирия соберётся на прогулку, а потом они вместе сходят в какой-нибудь музей, как она любит, выпьют кофе и снова уснут на этих старых простынях. И завтра тоже.