Плоды персика поздним летом

Из старого радио на кухне слышна попса из девяностых, и Сяо потирает виски, понижая громкость на еще одно деление. Когда отец дома, то не слушать эту музыку было плохим поведением. Так, сидя и попивая чай, он хотя бы может контролировать, насколько громко играет. Соседи наверняка уже хотят их убить. Парень подтягивает одну ногу к себе, опираясь о нее локтем, и исподлобья наблюдает за ходящим туда-сюда отцом. Еще только пять, а он уже собирается. Вернувшись вчера, Сяо даже успел забыть о дне рождения сестры и их семейном ужине, пришедший с работы отец благородно напомнил, вытащив из тяжких раздумий. Хотя парень, пока шел домой, думал, что сразу же сблюет, дойдя до ванной. Говорить о своем состоянии он, разумеется, не стал. Да и как бы это выглядело? «Мне признался в симпатии одноклассник, с которым я понадеялся на хорошие отношения»? Гениально. — Сяо, тебе бы следовало тоже начать готовиться. Закатив глаза, парень отмахивается, делая еще один глоток чая. Он не был любителем их редких встреч, ровно как и Гань Юй. Его в принципе бесила вся та ситуация, которая была после развода Чжун Ли с матерью. Смена фамилий, какие-то разборки, деление детей… Даже сестра изменила фамилию по совершеннолетию. И Сяо любил ее, очень крепко и нежно, всегда с радостью принимал ее предложения погулять, но вот встречи родителей… Это было кошмарно. Даже после развода Нин Гуан не избавилась от обиды из-за собственных догадок, в которых и детей убедить умудрилась. Сяо даже сейчас до конца не был уверен — изменял отец ей или нет. И что важнее, правда ли тот молодой стажер с рыжими волосами получил место в компании Чжун Ли не совсем честно, как и говорила мама? Сяо встряхивается. Стоит вспомнить и сразу к горлу подкатывает тошнота. И так смотреть в лицо отцу трудно после всех этих рассказов. — Сяо, сегодня мы встречаемся раньше, ты ведь помнишь? — Чжун Ли подходит к сыну, застегивая пуговицы на манжетах. — Да помню я, отстань. — Иди и собирайся. — Я еще не закончил! — Тогда Нин Гуан заберет твою сестру сразу же после ужина, а не отпустит с тобой на прогулку. Парень рычит сквозь зубы, слушая это условие. — Гань Юй совершеннолетняя, что за херню творит эта женщина… — Сяо, следи за словами. Бурча себе под нос, он оставляет кружку в раковине и тащится в комнату, напоследок хлопнув дверью. Если бы они все еще жили все вместе… Ну, Чжун Ли хотя бы никогда не повышает голос, обычно давит молчанием и атмосферой. Это явно получше истерик Нин Гуан. Сяо зачесывает волосы назад и недовольно смотрит в окно — и почему именно сегодня их ужин? Почему именно вчера Венти сотворил эту хуйню? Долго раздумывать на эту тему не получается, ведь снова начинает тошнить от одного лишь воспоминания лица и интонации одноклассника. То, как он покраснел, как лениво медленно говорил, каким расслабленным был… Сяо потирает глаза. Отвратительно. Страшно подумать, что он выкинет после выходных. Ему, конечно, всегда казалось, что Венти с прибабахом, но чтобы настолько? Он натягивает толстовку и джинсы, поправляя ремень. Пусть лучше обжимается с Маэдой по углам, чем это. А Сяо еще и вздумал переживать из-за булимии «приятеля». Сплошные провалы. Парень прикрепляет к ремню цепь и кончиками пальцев касается голубой коробочки, лежащей на столе. Подавив вздох, Сяо кладет ее в сумку и забирает со стола телефон и наушники, выходя из комнаты. Отец, разумеется, уже стоит в коридоре и поправляет льняной шарф, смотрясь в зеркало. Так по-гейски. Честно, в поведении Чжун Ли не было ничего, абсолютно ничего странного или похожего на то, как себя ведет человек нетрадиционной ориентации. Но сейчас любое лишнее движение, придирчивость ко внешности и одежде стала казаться вербальными сигналами об этом. И Сяо до сих пор не мог понять — из-за матери ли это? Или раньше он просто был недостаточно внимательным? — Готов? Парня блевать тянет от, как ему кажется, наигранной улыбки, и он только дергает плечом, обувая кеды. — Хорошо. Не забыл подарок? Ответом вновь служит лишь недовольная мина, и Чжун Ли, давно привыкший к этому, спускается с сыном к машине и заводит ее, коротко глянув в зеркало заднего вида на Сяо. Как обычно мрачный, как обычно молчаливый. В этом мужчина не мог винить никого, кроме как себя и свою жену. Нет, не так. Бывшую жену. Сколько же лжи Нин Гуан напела им с сестрой, пока он честно работал без устали и старался содержать семью в достатке, чтобы дети не отказывали себе ни в чем? Было так больно и неприятно видеть их разочарованные, полные плохо скрытого презрения взгляды. Чжун Ли чувствовал себя преданным, когда Сяо и Гань Юй впервые отказались обнимать его после командировки, даже не вышли из комнат, чтобы поздороваться. Повзрослевшая дочь, по крайней мере сейчас, свою ненависть умерила, возможно потому, что поняла, что слова Нин Гуан не всегда правдивы из-за жуткого чувства собственничества, а возможно и потому, что пришло осознание — с такой женщиной сложно любовника или любовницу не завести. Как бы то ни было — сейчас в общении с ней не было почти никаких проблем. Припарковавшись возле «Золотой Жемчужины» Чжун Ли дает себе пару минут для подготовки к встрече, а после выходит, ожидая сына. Он так не задерживается и впереди родителя подходит к главным дверям, заходя в ресторан. Приветливый администратор встречает его вежливой улыбкой и, увидев мужчину, провожает их до столика, который уже успели занять девушки. Гань Юй рассматривает кольца и серебряный браслет на своей руке, но как только слышит шаги, вскидывает голову. И, проигнорировав недовольство матери, подлетает к младшему брату, стискивая его в своих объятиях. На ее глаза наворачиваются слезы, и это даже не шутка — до того редко они виделись. — С днем рождения, сестра, — Сяо обхватывает ее рукой за талию, стараясь не пересекаться взглядом с Нин Гуан. — Здравствуй, мама. — Давно не виделись, — женщина кивает и, поправив строгое платье, встает из-за стола, подходя к сыну. — Ты, похоже, похудел? — Просто вернул себя в форму, — нехотя отвечает ей парень, дергая плечом на короткие объятия. — Прекрасно выглядишь, — вставляет свое в разговор Чжун Ли, глядя прямо в ледяные глаза бывшей жены. — И ты тоже, Гань. — А вот ты стал выглядеть старее. Совсем не следишь за собой? Тот юноша из компании ушел? — Мама! — девушка встает между родителями, хмурясь. — Вы же обещали, что сегодня не будете начинать все по новой. Нин Гуан закатывает глаза и складывает руки на груди. Искривить губы в фальшивой улыбке у нее получается проще простого. Она отмахивается от недовольства бывшего мужа и возвращается за стол, подхватывая бокал с белым вином. Ответом следует гробовая тишина и тяжелые взгляды, от которых обоим детям хотелось бы сбежать и спрятаться. Гань Юй, стиснув ладонь брата в своей, тоже садится, грустно поглядывая на родителей. Даже в ее день рождения не могут похоронить свое прошлое. И почему мама продолжает настаивать на их семейных встречах? Хочет доказать Чжун Ли, что прекрасно живет и без него? Что он для нее был бесполезен? На столе перед ней оказывается коробочка, и девушка поворачивается к брату, оторванная от своих мыслей. Он, прикрыв ладонью смущенное лицо, пододвигает подарок к ней, бурча что-то под нос. — Открой, — то, что удается разобрать. Пальцы с аккуратным розовым маникюром подхватывают коробочку, открывая ее, и Гань Юй восторженно приоткрывает рот, поднимая подвеску с белой жемчужиной. — Сяо! — девушка вновь забывает о наставлениях матери по поводу манер и поведения, вешаясь на шею брата. — Она чудесная, спасибо! — М, — парень слабо улыбается. — Рад, что понравилась. — Я принесу подарок из машины после ужина, если ты не против, — Чжун Ли следит глазами за подходящим к ним официантом. — Не хочу, чтобы ты сидела среди кучи пакетов. — Конечно, папа, — девушка тепло улыбается. — Здравствуйте, мое имя Дакки, сегодня я буду вашим официантом, — юноша вежливо кланяется. — Вы готовы сделать заказ? — Да, — Нин Гуан первая заговаривает, переводя взгляд на Дакки. — Два удона, тэмпура, суши Эдомаэ. — И какигори, — добавляет Гань Юй. — Да, и какигори. Вы? — женщина оборачивается к мужской половине семьи. — Оден, кужира и нигири, — Чжун Ли закрывает меню. — И гекуро. — Я буду только якитори и собу. — Ты поел дома? — спрашивает Нин Гуан, когда официант, откланявшись, уходит диктовать заказ на кухню. — Нет, просто я не особо голоден, — жмет плечами Сяо, под столом переплетая с сестрой пальцы. — Как ты? Девушка приподнимает уголки губ и подпирает щеку свободной рукой. У нее бабочки в животе порхают от того, что сегодня им удастся еще и наедине провести время. А стоило всего-то подождать, пока мама расслабится от вина достаточно, чтобы подобреть. А вот Сяо, кажется, чем-то встревожен. Раньше, хоть и его неприязнь к матери всегда была заметна, он выглядел более счастливым, когда виделся с сестрой. Им есть о чем поговорить после ужина. — Я в полном порядке, — Гань Юй закидывает ногу на ногу. — Немного стрессую из-за экзаменов, но, думаю, я все сдам. Я же дочь директора Чжун Ли, не могу по-другому. — Похоже, мне нужно завалить поступление, чтобы прервать его идеальность, — усмехается парень. — Судя по твоим оценкам, ты уже близок, — беззлобно отмечает сестра, прикрывая губы ладонью. — Хотя, слышала, ты отлично сдал проверочные по литературе и английскому? — Литературе и японскому, — поправляет ее Сяо, поджимая губы. — Одноклассник помог. — Ой, правда? Есть человек, способный заставить тебя учиться? — Это было ненадолго. — И все равно прогресс, — девушка толкает его плечом. — Познакомишь меня со своим другом потом? Сяо сглатывает. — Обязательно. Родители особо не разговаривают, только слушают тихие фразы их детей и наслаждаются едой, изредка обмениваясь взглядами. Брат с сестрой уже даже внимания на это не обращают, привыкнув, что во все их встречи они практически наедине. Все равно Чжун Ли с Нин Гуан в беседу не ворвутся. Сяо щелкает палочками, доедая собу, и поворачивает голову к вставшему отцу, который уже успел закончить трапезу. — Схожу к машине, — поясняет он, коротко улыбнувшись. Гань Юй кивает, снова возвращая внимание к брату. Но, к несчастью или нет, их мать, как только бывший муж удаляется, впервые за полтора часа начинает говорить. И Сяо это однозначно не нравится. — Как ты с ним? — женщина накрывает его ладонь своей, наклоняясь над столом. — В смысле? — парень подозревающе сощуривает глаза, тем более замечая обеспокоенную сестру. — Ну, — женщина кривится, понижая голос. — Знаешь, Чжун Ли ведь с особыми...причудами. Он не водит никого домой? — Мама, если тебя так интересует личная жизнь отца, то ты могла бы... — Я имела в виду подобных тому мерзавцу-стажеру. По телу проходит холодная дрожь и Сяо отдергивает руку, прижимая ее к груди. Внутри разрастается злость на фальшиво-заботливый взгляд Нин Гуан и ее очередные рассказы про прошлое бывшего мужа. Если бы не уважение к родителям, принятое в Японии... — Мама, за все это время отец не приводил домой ровным счетом никого, — равнодушно отвечает ей парень, поднося к губам чашку с остывшим чаем. — И ни одного парня тем более. — Кто знает, что происходит в его офисе, — сетует женщина, кусая губы. — А ты? С тобой он ничего не... — Мама! — почти взвизгивает Гань Юй, обхватывая брата за плечи и притягивая к себе, словно в попытке защитить. — Это абсурд, хватит! Папа любит нас, а все то, что ты рассказывала — глупости чистой воды! Неужто ты никак не избавишься от той мерзкой и беспочвенной ревности? — Гань Юй, — резко пресекает ее женщина. — Что это за тон в общении с матерью? — Да ты! Нарастающую ссору между ними прерывает вернувшийся Чжун Ли, тактично умолчавший об атмосфере. Он касается кончиками пальцев плеча дочери и протягивает ей два голубых пакета, мягко улыбаясь. — С праздником, дорогая. — Ой, папа! — девушка кидается отцу на шею, касаясь губами его щеки, и заглядывает в пакеты, счастливо сверкая глазами. — Спасибо-спасибо! — Я надеюсь, что с размером не прогадал. — Очередная бесполезная одежда, заполняющая твою гардеробную? — безэмоционально спрашивает Нин Гуан, отпивая вина. — Мам, прекрати. Не порть сестре праздник и оставь свой яд при себе. Уже начинает бесить. Ему кажется, или женщина едва не поперхнулась от таких высказываний? Что же, Сяо это льстит. И пускай по возвращении домой отец точно проведет с ним «полезную воспитательную» беседу, тратя его свободное время, зато старшая сестра смотрит с восхищением и благодарностью. Наконец понимает, что младший братишка вырос? — Почему бы вам не отправиться погулять? — своевременно предлагает Чжун Ли, видя истекающее терпение бывшей жены. — Если вы закончили ужин. Нин Гуан завезет пакеты домой, а вы вернетесь на такси. — Да, мы пойдем, — Гань Юй останавливает брата, желающего еще больше усугубить ситуацию, и встает из-за стола, вытягивая его за руку. — Была рада увидеть тебя, папа. — Не спешите домой, — Чжун Ли приобнимает дочь и кивает Сяо, глядя им вслед. — Ты плохо влияешь на него, — едко говорит женщина, усмехаясь. — Могу сказать то же самое о тебе, — равнодушно отзывается ее бывший муж, накидывая на плечи пиджак. — Гань Юй выглядела до ужаса мрачной, пока мы не подошли. Из тебя, похоже, не только супруга плохая, но и мать. — Пошел ты. Нин Гуан фыркает себе под нос, выуживая из дамской сумочки дорогие сигареты и закуривая. Чжун Ли недовольно морщится, склоняясь над ней и почти соприкасаясь с женщиной лбами. — Вот от кого у Сяо пристрастие к курению. Хотел бы я, чтобы вы никогда более не встречались. — Взаимно, директор Чжун Ли. Мое сердце все также неспокойно. Вдруг ты делаешь с ним то же, что и с тем стажером? — Тебе решать, чему верить, леди Нин Гуан. Свежий воздух делает голову пустой, хотя даже вдали от родителей и ресторана, вместе с сестрой, идущей рядом, Сяо не может полностью расслабиться. Девушка понимающе молчит, однако не может сдержать грустной улыбки — от чего она упустила момент, когда ее любимый маленький братик вырос? Почему мама забрала у него дорогую сестру именно тогда, когда она была так нужна? И ведь сейчас даже половины его жизни Гань Юй не знает. О чем он переживает, как проходит его день, что с теми мудаками из школы? Девушка останавливается у лавочки, поворачиваясь к брату. — Присядем? Сяо вздыхает, понимая, что сам портит то, чего так долго ждал. Уже пару лет они с сестрой не могли остаться наедине, без долбящих мозг родителей. А в итоге он молчит, портя праздник Гань Юй своей мрачностью. — Сяо, — девушка достает из сумки коробочку и достает подвеску. — Поможешь надеть? Такой мягкий и нежный, такой родной голос старшей сестры успокаивает и словно возвращает в те наивные детские годы, когда он мог позволить себе пугаться несуществующих монстров в шкафу, глупых страшных снов, и в испуге бежать в комнату девушки, залезая к ней на кровать. Снова натыкаться на любящий взгляд, снова ощущать тепло ее объятий и тихий шепот воркований над ухом. Парень отводит завитые локоны с шеи сестры и справляется с застежкой своего подарка, после, сдавшись, сразу же наваливаясь на спину Гань Юй и обнимая ее за плечи. Девушка снисходительно усмехается, заводя руку назад и ероша волосы брата. — Мой милый братишка тревожится, я же вижу. Расскажешь? — Мгм. — Что-то в классе произошло? — Мгм. — Это связано с тем одноклассником, который тебе помог? — Мгм. Сестра не удерживается и заливисто смеется, разворачиваясь к Сяо лицом. Она берет его лицо в свои ладони, большими пальцами поглаживая щеки. — Теперь придется разговаривать словами. Так что случилось? Из груди вырывается вздох, но, все же, рассказать придется. Вернее, Сяо этого даже хочет. Ведь поделиться еще с кем-то не выйдет. Он отнимает руки сестры от себя и горбится, сцепляя их в замок. — К нам перевелся новенький, Венти зовут, из Венесуэлы. — Ого, это далеко. — Да. Он...чудик, если кратко. Вообще удивлен, почему о нем еще не пошли слухи, выглядит, как обычный педик. Эти его кольца, браслеты, волосы выкрашенные. Еще он очень манерный и это раздражает. Плюсом ко всему блюет после еды каждый раз, булимия, или че там у него. Он как девчонка, когда я его про это спрашивал, то сразу же разревелся и убежал. И несмотря на это он пытался со мной подружиться или типа того. Гань Юй сжимает пальцами ткань юбки и закусывает губу. Как же ей не нравится ощущать эту схожесть между мамой и братом. Он рассказывает о Венти также, как и мама рассказывала им об отце. Но прерывать Сяо девушка не собирается, молча слушает, хоть и в животе неприятно тянет от откровенных оскорблений в сторону этого мальчика. — Вчера подошел после физкультуры, я говорить не хотел, у меня же были допы по математике. Ну, дал ему телефон, думал вообще не вспомнит об этом. А вспомнил, вечером позвонил, сказал, мол, встретиться надо, что-то обсудить. Было интересно, учитывая что после разговора в туалете мы особо не пересекались. Он с Маэдой обжимается вечно, этим недоноском, — парень сам не замечает, как начинает загораться сильнее, вспомнив о Гию. — Бесячий ублюдок, как и вся его компашка. Один Иошито чего стоит. Они с этим Огавой точно ебу... Э-э, точнее встречаются. Он обрывает себя, стыдливо уводя взгляд от сестры. — Продолжай, все в порядке. — Ну, я и говорю. Бесят они все, не удивительно, что Венти вписался к ним. Он вчера позвонил, мы встретились в кафе, помнишь, которое с журавлем на логотипе? Вот, да, мы в нем встретились. Он извинился за то, что я его тогда увидел, в принципе за разговор по поводу его болезни и так далее. И мы даже вроде нормально пообщались. — А что тогда произошло? — девушка накрывает его ладонь своей, сжимая. — Не бойся мне рассказывать, хорошо? Я же твоя сестра. Сяо кусает щеку изнутри. Даже Гань Юй ему сложно рассказывать абсолютно все, хоть он и уверен — она не осудит и не разозлится, напротив, попытается помочь. — Он мне признался. Секундное молчание. — Признался в чем? — непонимающе спрашивает Гань Юй. — В симпатии. — А... В симпатии? — Да, и поэтому... — Ты отказался или решил подумать? Сяо в недоумении переводит взгляд на старшую сестру. У нее с головой что случилось? Иначе он понять не мог, почему она так спокойна и даже спрашивает об очевидном. — Что ты несешь? Я сразу же ушел! — сам того не замечая, парень повышает голос. — Да я чуть не блеванул от его интонации и слов! Как ему вообще не стыдно говорить подобное, еще и в общественном месте? Хотя у него было такое растерянное лицо, словно бы это вырвалось у него само собой. Как же это... — Сяо. Парень мгновенно замолкает, никак не имея возможности принять и осознать слегка недовольный взгляд старшей сестры. — Как ты можешь так говорить? Человек признался тебе в столь светлых чувствах, а ты даже не потрудился ответить и сразу же ушел? Учитывая, что у него еще и расстройство... Ты хоть представляешь, что с ним может сейчас происходить, Сяо? Погоди, — девушка останавливает его движением руки. — Я не говорю, что ты должен был кинуться к нему с поцелуями и объятиями. Но ведь мы оба понимаем, что если бы мама не говорила нам про папу и того стажера, то ты смог бы адекватно отреагировать и ответить. Мы даже точно не знаем, спал ли папа с тем парнем. Да и в принципе изменял ли. Он верный человек и старался обеспечить нас как мог, расходуя все силы. — Сестра, это противно! Как можно даже подумать о том, чтобы... — Легко, милый мой, — Гань Юй похлопывает его по макушке. — Тем более... Мало кто может так быстро влюбиться и признаться тем более. Ты говорил, что слова сами вырвались у него, да? Помнишь, как бабушка говорила нам в детстве? — Нет, не помню, — грубо бурчит парень. — Если человек не может контролировать свои чувства, и почти сразу раскрывает их — это не может быть невзаимно. Не нужно на меня так смотреть. Подумай об этом и пообещай, что поговоришь с ним. Ему больно, Сяо, как можно быть таким бессердечным? Я знаю, что родители выбрали для развода далеко не самый лучший момент, именно тот, когда ты нуждался в нас всех, но обозлиться на весь мир — не выход. — Сестра, мне не нравится этот разговор. — Мне большинство маминых тоже, — вздыхает Гань Юй, улыбаясь. — Но мы уже не маленькие дети, и прятаться от монстров из-под кровати в объятиях родителей не можем. Приходится самим разбираться, никто не придет и не спасет нас. Обнимешь меня? Повторять дважды один и тот же вопрос не приходится — Сяо прижимает девушку к себе, упираясь лбом в плечо. Его сестра — до ужаса умная и хорошая, иногда рядом с ней он чувствовал себя полным придурком и последним говнюком. Может, так и было. Гань Юй гладит его по голове и тихо посмеивается. Так забавно наблюдать, как при родителях Сяо сидит с вечно недовольным и «крутым» лицом, а с ней словно мгновенно возвращается в детство. — Эх, мой малыш Сяо так быстро повзрослел. — Сестра, пожалуйста. — Я помню, как катала тебя на плечах. А теперь ты сам меня можешь покатать, да? Недовольно бурчащий и слегка смущенный, парень за руки вытягивает ее со скамейки, заставляя подняться на ноги. Обойдя замеревшую в недоумении сестру со спины, он присаживается и подхватывает ее под бедра, вставая. Изумленно взвизгнув, Гань Юй хватается за его шею и сразу же заливается громким смехом. — Я же шутила, Сяо! Тем более я в юбке! — выдавливает сквозь смешки она, широко улыбаясь. — Я тоже помню, — парень задирает голову и смотрит на нее снизу вверх. — Помню, как ты громко смеешься. Иногда возвращаться в прошлое не так уж и плохо, не думаешь? — Ха-ха, мой маленький братишка говорит, словно взрослый! Тогда можешь пообещать, что поговоришь с тем мальчиком? Сяо вздыхает, но через силу кивает, улыбаясь смеху старшей сестры. Хоть сегодня они вместе сбегут от реальности. — Хорошо, поговорю. Выходные прошли, возможно, слишком быстро, особенно под впечателением от встречи со старшей сестрой, ровно как и первый день учебы. Во время обеда Сяо так и не решился найти Венти и поговорить, так что теперь, подождав, пока все уйдут, но не найдя среди толпы людей одноклассника, парень неуверенно идет на крышу, где они почти всегда встречались. Возможно для кого-то и странно, но для него нарушить слово, данное сестре — то, что он простить себе не сможет никогда. И пускай от одного представления их разговора в горле стоит ком. Разумеется, Сяо был прав насчет крыши. Ведь как только он приоткрывает дверь кладовой, то сразу слышит голос Венти. Вот только спустя мгновение ему отвечают, а во втором человеке, к своему разочарованию, парень узнает никого иного, как Маэду. И кто еще мог быть здесь с Венти, как не он? Прерывать их, по крайней мере пока что, парень не собирается. Осторожно выглядывает из-за угла и поджимает губы от отвращения — они стоят так близко, и переговариваются почти неслышно, от чего Сяо едва ли не задерживает дыхание, напрягая слух. — ....ит так переживать по этому поводу. Я рад, что ты доверился мне и рассказал о том инциденте с Сяо, но ведь ты знал, что он ненавидит все связанное с этим? — Знал... Иошито ведь... — парень будто всхлипывает. — ...ведь рассказывал... — Ну, не нужно, успокойся. Извини, не стоит сейчас об этом говорить и думать. Иди сюда. — Маэда, не нужно... Гию, видимо, игнорирует все слова собеседника, притягивая к себе и обнимая. Даже отсюда Сяо видит, как Венти пытается отодвинуться и выпутаться из чужих объятий. Хотя делает это как-то лениво и слабо, словно для одного лишь вида. Какое-никакое, но в груди просыпается сочувствие к однокласснику — Маэда явно напирал на него, а Венти не мог четко сказать «нет». В голове вертится привычная фраза «его проблемы», а вот сам Сяо будто наяву видит, как отдергивает Гию от парня и уводит того с собой, оставив Маэду одного. — Ты ведь знаешь, что я всегда могу тебя утешить и выслушать, да? Не стесняйся все рассказывать мне. Перед глазами встает пелена, стоит увидеть, как Гию касается кончиками пальцев косичек Венти, а после и его покрасневших в смущении скул. Сяо сейчас блеванет от этого, серьезно. — Херовое место для ебли выбрали, придурки. Собеседник Маэды, словно в поиске спасения, смотрит на подходящего одноклассника, но, похоже, в памяти всплывает их разговор в том самом кафе, и он в испуге дергается, когда Сяо хватает его за руку и оттаскивает от Гию. — Ты, — парень смотрит на блондина. — Ебнутый в край, знаешь? — Знаю, а ты сейчас выглядишь, словно рыцарь спасающий принцессу, знаешь? — насмехается Маэда, передразнивая его и убирая руки в карманы. — Точно педик. — Кто бы говорил, долбоеб. Стоять, — Сяо крепче сжимает рукой кисть Венти, предпринявшего попытку смыться. — К тебе у меня есть разговор. — Интересно, какой? — Иди нахуй, Маэда. Могу оказать тебе услугу и скинуть с крыши, хочешь? — О, с превеликим удовольствием, — отзывается Гию, приседая в реверансе. Парень, показав ему средний палец, тянет Венти за собой, скорее спускаясь с крыши и не обращая внимания на то, что одноклассник едва не спотыкается, стараясь поспеть за ним. В голове метаются тысячи мыслей, в большинстве своем связанные с расправой над гнидой по имени Маэда Гию, но никак не с Венти. Сяо успел позабыть о цели их разговора, о чувствах одноклассника и своей неприязни. Опоминается он только у ворот школы, где, успокоившись, выдыхает. И сразу же до ушей долетают всхлипы, а пальцы ощущают дрожь руки, зажатой между ними. Сяо отпускает парня и разворачивается, поджав губы. Второй раз, кажется, Венти плачет рядом с ним. Не удержавшись на ногах, он падает на асфальт коленями, пачкая брюки, и судорожно трет глаза ладонями, пытаясь остановить слезы. Вздохнув, Сяо опускается на корточки и протягивает ему салфетку, склоняя голову к плечу. — Извини, не плачь. Я слишком сильно сжал кисть? — Д-дело не в этом, — сквозь слезы выдавливает одноклассник утирая глаза и нос салфеткой. — Извини, Сяо... Я правда... П-правда такой... — Не говори ничего, сначала успокойся, — парень осторожно касается его плеча ладонью, унимая собственную дрожь. Вроде не противно. — И не извиняйся передо мной, не за что. — А-а как же тот...тот вечер?.. Прости меня, Сяо... На нытье Венти парень потирает переносицу и подавляет раздражение — ничего не поделаешь. Он осторожно берет его за ладони и встает, подтягивая наверх. — Спокойно. Я хочу с тобой поговорить как раз об этом, но не на улице. — О-о чем поговорить? — Это... — Сяо прерывает себя, отводя взгляд в сторону. — Неважно. — Если так, то можно...можно пойти ко мне, — Венти шмыгает носом. — Родители возвращаются поздно. Парень снова вздыхает, замечая до неприличия красные щеки одноклассника. И что в этот раз его смущает? Воспоминание о собственном проколе или то, что Сяо видит его в слезах уже второй раз? — Да, если ты не против. Венти кивает и, когда собеседник отпускает его руки, поправляет сумку на плече, делая первые шаги от школы. — И еще. Обернувшись, парень расширяет глаза, видя легкий румянец на скулах и отведенный взгляд Сяо. — С Маэдой поменьше пересекайся, я не всегда смогу тебя от ебли спасти. — Ох, — Венти моргает, а после робко улыбается, сцепляя руки в замок за спиной. — Разумеется, Сяо!