***
Боль. Боль во всем теле, сковывала движения, от чего он ощущал некую тревогу где-то под рёбрами. Ожидая услышать бешеный стук сердца, Малфой едва смог дотянуться рукой до запястья, в попытке нащупать пульс. Когда через пару секунд он обнаружил, что пульса нет, хотел было вскочить на ноги, но вместо этого просто свалился с кушетки на деревянный пол. Конечности практически его не слушались, да и вообще было ощущение, что он находится не в своём теле. Боль, от которой ведьма обещала его избавить, превышала его болевые пороги, и хотелось скулить, а то и хуже — сдохнуть. Его буквально разрывало изнутри, а ещё безумно жгло, словно раскалённая кровь струилась по венам. Возможно, это последствия от вмешательства ведьмы в его тело. Возможно, он умирал. Но что бы это ни было, Драко безумно желал, чтобы это прекратилось. Когда боль стала почти невыносимой, он не смог сдержать крик и поэтому завопил, насколько ему хватило сил. На зов тут же откликнулась старушка, ее тень снова отделилась от темного угла и предстала перед ним. — Что. Вы. Сделали? — ему едва удавалась говорить сквозь зубы. — Ты слаб. Тебе нужна кровь, ведь она теперь единственный источник твоей жизни, — голос старухи с последней встречи изменился, стал мягче и даже добрее. — Вы меня… — откашлял горечь в горле. — Обманули. — Нет. Это ещё одна плата за тот дар, что ты получил… — Дар? — попытка выразить своё возмущение увенчалась провалом. — Да я еле дышу. — Тебе необязательно это делать, — старуха слегка склонилась над ним. — Поскольку ты мёртв. А мертвецам воздух не нужен. Малфою удалось выдать что-то вроде усмешки, он отметил прекрасное чувство юмора старухи, а также ее коварство. «Коварная старая тварь». — Ты будешь чувствовать ее, — ведьма специально надавила на запястье. — Пока считаешь себя живым. Отклонившись, Гальярде схватила что-то со стола. — Вставай! — Приказала она, и тело Малфоя быстро оживилось. Через мгновение, словно по волшебству, Драко стоял на ногах. — Что это? — спросил он, смотря на протянутую колбу с красной жидкостью. — Пей, иначе умрешь. — Я ведь и так мертв, — с насмешкой подметил он. — Ты прав, однако, если не выпьешь, то умрешь навсегда. Давай, у нас мало времени. — Мало времени для чего? — снова вопрос. — Мне необходимо закончить ритуал, пока у меня есть на это силы. — И куда же они делись? — он задавал вопросы, чтобы оттянуть момент, поскольку пить красную жидкость, которая снова против воли оказалось в его руках, не хотел. — Отдала. Рука, держащая колбу, жила своей жизнью, и как бы он ни сопротивлялся, она медленно приближалась ко рту. Это было неизбежно, поэтому Драко мог лишь отвлечь себя, продолжая задавать вопросы. — Кому? — еле успел спросить он, и колба с жидкостью коснулась его губ, а затем содержимое оказалось во рту. Соленая густая кровь в один глоток растеклась по телу, принося Драко то самое долгожданное облегчение. Та боль, что еще секундой ранее заставляла его выть и мечтать о кончине, исчезла в один миг, даря невероятное блаженство и легкость. Но в следующий момент в его глазах потемнело, и перед ними начали появляться отдельные картинки, как кадры диафильма. Лесная чаща, заброшенный дом, каштановые длинные пряди женских волос, черный кот, огненно-карие глаза. И запах… запах сирени и крыжовника. Придя в себя, Драко понял, что сидит на стуле напротив ведьмы, которая с интересом наблюдает за ним. Снова и снова в памяти всплывали картинки, они словно звали его, и он точно знал, куда идти. — Ей. Я отдала силы ей, — лукаво улыбнулась Гальярде и снова расположила перед ним пергамент, только на этот раз на нем уже был чей-то кровавый след. — Кто она? — Найди ее и сам узнаешь. Старуха схватила его за руку и резким движением ножа рассекла ладонь, Малфой удивился, поскольку боли от ранения даже не почувствовал. Сжав кулак, ведьма подставила чашу под капли крови, что стекали с его руки. А когда отпустила руку, Малфой удивился снова — ведь на ладони не было и следа от пореза. — Запомни: ты жив лишь до тех пор, пока остаешься человеком. Перестанешь им быть — потеряешь контроль, и Тьма завладеет твоим телом и разумом. А из нее еще никто не возвращался, — договорив, она закрыла глаза, прошептала что-то неразборчиво, а за тем кровь в чаше поднялась в воздухе и застыла над пергаментом. — Найди ведьму, и она приведет тебя к цели. В помещении в тот же миг погасли свечи, стало так темно, что, казалось, Драко провалился в какую-то пустоту, но уже в следующую секунду он вдруг отчетливо начал видеть очертание предметов в комнате, подсвеченных зеленым цветом. Тут же к нему пришло понимание, что это ночное зрение — еще одна способность, которую даровала ему ведьма. Отметив про себя преимущество данного умения, Малфой довольно улыбнулся. — Что дальше? — спросил он, но ответа не дождался. Помимо кромешной темноты, в помещении была давящая тишина, как будто кроме Малфоя там никого не находилось. Ухмыльнувшись, он проследовал к выходу. Отпер дверь, и в комнату ворвался свет. Драко оглянулся и пришел в замешательство, поскольку там действительно никого не было. Но как это возможно? Куда подевалась ведьма? Малфоя привлек шум скрипучей лестницы, по которой спускалась Лукреция, таща в руках огромную дорожную сумку. Он выглянул из каморки и поприветствовал девушку. — Доброе… кстати, а что сейчас? — И вам доброе утро, господин Малфой, — она доброжелательно улыбнулась. — Как себя чувствуете? — Я в порядке, — ответил он и удивился тому, что она знает о его нынешнем состоянии. Неужели ведьма поделилась своими планами на него. Кстати, говоря о ней… — А где госпожа Гальярде? — Она покинула этот дом и завещала его вам. Цитирую: «Когда-нибудь тебе понадобится убежище». К слову, я тоже уезжаю, — бросив ключи на стол, Лукреция направилась к выходу. Малфой же стоял и ничего не понимал. — Здесь меня больше никто не держит. Вряд ли я буду скучать по этому месту. Прощайте, господин Малфой. На этом девушка, не закрывая за собой дверь, закончила беседу и поплелась по каменной тропинке, которая вела от дома до холма, а затем и вовсе скрылась из вида.***
Всю дорогу Гермиона пыталась понять, что же в ней все-таки изменилось. Физически она чувствовала себя как обычно и даже бодрее, что в принципе могла объяснить логически. Госпожа Гальярде совершенно точно передала ей магические силы, и Гермиона чувствовала себя уверенней, но не сильней и не могущественней. Хотя одно изменение все же произошло. Ланселот — новый друг и спутник, имеющий способность как-то передавать свои мысли человеку, его-то Гермиона и начала понимать. Черный кот — колдун в прошлом, навлекший на себя Темную магию и вынужденный заточить себя в тело мохнатого животного, не способного причинить вред человечеству. Гальярде встретила его, когда перебралась в Швейцарию, и приютила, казалось бы, бездомное невинное животное, но, познакомившись поближе, она спасла Ланселота, приняв в себя часть Тьмы, что уничтожала его изнутри, и после они были связаны навечно, до тех пор, пока Гальярде не отдала всю свою магию Гермионе. К сожалению, Ланселоту не хватило волшебства, чтобы вернуть себе прежний облик, и поэтому он всегда будет оставаться котом. Но даже в таком образе он наслаждался жизнью, живя по правилам людей. Путешествие обратно в Англии в компании Ланселота вышло веселым, особенно в те моменты, когда Гермиону окружали люди, и она, позабыв обо этом, разговаривала вслух, смотря на кота. Со стороны это выглядело как минимум странно, а в аэропорту женщина, сидящая рядом, и вовсе, собрав свои вещи, пересела подальше от говорящей с животным девушки. Гермионе же оставалось только сдерживать смех и напоминать себе об окружающих, чтобы снова не попасть в неловкую ситуацию. Лондон, как обычно серый и холодный, встретил Гермиону сизыми тучами, но воздух был достаточно прогрет для того, чтобы не надевать верхнюю одежду. — Куда же нам пойти? — тихо спросила девушка, мысленно размышляя о безопасном убежище, стоя на перекрёстке. Ей было необходимо место, где можно оставить вещи и кота, который не мог везде быть с ней. Ланселот тут же привлек ее внимание, потеревшись о ногу. Он мог общаться, только касаясь кого-то, и поэтому, приблизившись к девушке, передал ей мысленное послание. «Иди за мной». Животное посмотрело по сторонам и перебежало дорогу, а Гермиона послушно отправилась за ним. Едва поспевая, девушка мысленно планировала вечернюю вылазку в ту хижину, которую видела уже несколько раз в изматывающих ее наваждениях. Видения, а может и вовсе галлюцинации, показывали ей дом в глухом лесу и мужчину в чёрной мантии с капюшоном. Из-под него виднелись выраженные скулы на худощавом лице, бледно-розовые и сухие губы. Этого было конечно же мало, чтобы отыскать его, но Гермиона знала наверняка, что связь, которой одарила их Гальярде, приведет ее прямо к нему. На какой-то момент девушка позволила себе отвлечься и представить таинственного спутника. Она хотела, чтобы он был храбрым, мужественным, честным, мудрым, человеком чести и хотя бы слегка симпатичным. Последнее, конечно же, не обязательно. Гермиона представляла, как они вместе изменят этот прогнивший мир и вернут волшебникам свободу и шанс на заслуженную спокойную жизнь. Ланселот наконец-то замедлился и остановился возле двери двухэтажного дома. Такие же стояли длинными рядами вдоль дороги, до самого леса. Не было похоже, что на этой улице обитали люди, поскольку дома выглядели не самым лучшим образом, под окнами — неухоженные, заросшие огороды и практически везде валяется мусор, который растащили бездомные собаки, отыскав в мусорных баках остатки еды. Скорее всего, там жили только собаки, прячась от дождей, живодеров и специальной службы по отлову бездомных животных. Ее мохнатый спутник мяукнул, привлекая внимание девушки, и тут же начал цеплять лапами резиновый коврик на пороге дома. Гермиона сразу поняла, что хочет Ланселот, и подошла ближе, отгибая край ковра. Как она и предполагала, там оказался ржавый одинокий ключ. Отперев им дверь одного из домов, который выглядел более-менее потрепанным, Гермиона осмотрелась, медленно заходя в помещение. Стало ясно, там давно никто не жил. Пыль и паутина были практически везде. Гермиона поморщилась и пришла к выводу, что необходимо прибраться, но все еще боялась использовать палочку, магию которой могли отследить. Машинально достав палочку, она замерла перед тем, как произнести заклинание. Ланселот коснулся ее ноги и передал: «Тебе необязательно использовать палочку, ты теперь не просто ведьма и можешь творить магию без каких-либо усилий. Просто пожелай». Гермиона спрятала древко и прикрыла глаза, не совсем понимая, как работает новая способность, приобретенная всего лишь пару дней назад. Кот все еще касался ее ноги и снизу наблюдал за ее действиями, которые со стороны выглядели нелепыми, и если бы Ланселот мог улыбнуться, то в тот момент широта его улыбки не имела бы границ. «Расслабься, позволь магии выйти за пределы твоего тела. Выпусти ее, но не всю. Должен быть баланс. Иначе ты не сможешь ее контролировать». — Проще сказать, чем сделать, — огорченная своей первой неудачей, вымолвила Гермиона. — Если бы я еще могла чувствовать ее… «Ты можешь и чувствуешь ее, просто пока не понимаешь, какова она. А она — это холодок по спине, это мелкая дрожь в руках, ватность в ногах, и ты не стоишь, а паришь, Она — это та злость и ненависть, что сопровождают тебя всю дорогу. Отпусти ее…» Ланселот говорил так, будто чувствовал Гермиону, будто и сам был ею. Конечно он знал об этой магии все, ведь когда-то и сам ею обладал. Но как только он начал перечислять, Гермиона тут же ощутила ее присутствие, только в усиленном действии. Магия едва ли могла удержаться в ней, и девушка чувствовала, как та пытается проникнуть через кожу во внешний мир, оставалось только выпустить ее, но Гермиона боялась. Боялась, что не сможет выпустить нужное количество, и тогда она решила просто представить это помещение в полном порядке, без старинных тумб, пыли и противного запаха. И каково же было ее удивление, когда, открыв глаза, она обнаружила ту же картину, что представляла секундами ранее. — У меня получилось! — воскликнула удивленно и одновременно радостно Гермиона. Ланселот отошел от нее и в ответ лишь протянул длинное: — Мяяяяу. Дом и вправду преобразился, чему Гермиона была очень рада. Позабыв расспросить Ланселота о том, чей это дом, она быстро взбежала по лестнице на второй этаж и практически не рассмотрев комнату, закинула вещи, разыскивая ванную.***
На удивление ясное небо в Швейцарии никак не радовало Драко, а скорее наоборот приводило в бешенство. Смотря вслед уходящей бывшей хозяйке дома, он немедля поспешил на улицу, куда его подталкивало ощущение, будто он уже очень давно не видел солнце. Такая странная потребность насторожила юношу, и, спустившись с крыльца дома, он почувствовал жжение на коже. Словно температура солнца была не плюс пятнадцать, а чуть выше пятидесяти. Первые несколько секунд вполне терпимы, но чем дальше, тем сильнее горела кожа. Малфой испугался, глядя на свою обнаженную до локтя руку, на ней появлялись ожоговые пузыри разных размеров, а достигнув максимальной величины, лопались, доставляя еще большую боль. Завопив, Драко тут же вернулся обратно, его посетило желание скрыться от солнечного света как можно быстрей. Спеша в укрытие, он забился в самый малоосвещенный угол и зажал руку, накрыв ее ладонью другой. Боль постепенно отпускала, позволяя Малфою выровнить дыхание. Через пару минут он снова взглянул на руку и пришел в замешательство, поскольку следа от солнечного ожога не осталось. Сделав определенные выводы о своих новых способностях, Драко остался в углу, дожидаясь, когда солнце уйдет за горизонт… Каштановые кудри развевались по ветру, донося до него запах полыни. Девушка в красном плаще шла по лесной чаще. Она поворачивалась лишь вполоборота, так что было трудно разглядеть ее лицо. Она словно заманивала его своей таинственностью, а он шел будто под гипнозом, не смея оторвать взгляда и потерять ее из виду. Он хотел ее. Его желание было большим, чем физическое влечение. Оно было гораздо глубже… Драко открыл глаза от ощутимого жжения в горле, он едва не задыхался. Схватившись за шею, он побрел по комнате в поисках чего-нибудь, что могло погасить пламя в горле. Шаря рукой по столу, он разносил в хлам все, что ему не подходило, глаза застилала мутная пелена, окрашивая все в серый цвет, и, наконец, нащупав графин с водой, он опрокинул его в рот, но стало только хуже, жажда усилилась стократ, будто каждая капля раздирала горло еще сильней. Малфой психанул, швырнул графин об стену и, выставив свободную руку вперед, поплелся, наощупь ища кладовую старухи. Он был уверен, что ведьма оставила ему что-то на такой случай. Он сносил все, что попадалось на его пути. Звуки разбивающихся склянок резали слух, оставляя после себя раздражающее гудение и мерзкий звон в ушах, от чего Малфой злился еще сильней. Он резко остановился и осознал, что чем больше он паникует, тем быстрее это чувство убивает его. Оперевшись рукой на стену, поднял голову и глубоко вздохнул, изо всех сил игнорируя жажду. Он должен был научиться справляться с ней, иначе цели не достигнуть. Открыл глаза, смотря прямо перед собой, сглатывая желчь, норовящую выйти наружу. Простояв неподвижно минут десять и приведя мысли в порядок, он наконец-то развернулся и пошел наверх в комнату, в которой проживал. Забрав вещи, он отправился в путь, который оказался для него сущим кошмаром… Почти одиннадцать часов муки и минус пятьсот американских долларов, именно столько Малфою потребовалось, чтобы вернуться в Лондон. Казалось, дорога была бесконечной, и Драко не мог объяснить себе, почему не воспользовался самолетом, а предпочел длинный и тернистый путь домой. Наверное потому, что перспектива покататься на пароме, хоть он был и для автомобилей, никогда не оставляла его равнодушным, к тому же такой способ был гораздо безопаснее. Он, к сожалению, осознал это только по прибытию в Лондон, поскольку, как оказалось, находиться среди большого количества людей Малфою невыносимо. Жгучая боль в горле только усиливалась, порождая еще большую жажду, он едва не набросился на водителя автомобиля и теперь боялся представить, что было бы, окажись он посреди толпы людей. Вероятно он не смог бы сдержаться. И тогда могло произойти убийство. Лондон встретил Малфоя затянутым серыми тучами небом, чему он определенно был рад, вспоминая свой недавний выход на солнце, который, мягко говоря, оказался не очень приятным. а также о чудесном исцелении. Драко подумал, что он должен проверить все свои новоприобретенные способности и узнать о них больше. Ему просто необходимо убежище, расположенное подальше от людишек, поскольку он боялся навредить им. Малфой сразу же вспомнил о старом друге — Теодоре Нотте.