Маньяк и вокзал

      За окном небо уже давным-давно окрасилось в глубокий синий цвет. Ни единой души. Никто не придет на помощь.       Арсений ставил последнюю красную свечу на стол. Теперь кромешную темноту освещал приятный желтоватый свет. На кровати лежал прикованный к изголовью юноша. Изначально он вырывался, как мог, но старый черный ремень оказался достаточно крепким, чтобы продолжать сдерживать две плотно связанные руки.       Антон лежал так уже более часа. Сначала маньяк отлучился по каким-то делам и вернулся спустя некоторое время с набором романтических свечей и пачкой спичек в руках. Юноша испытывал убивающий душу страх, но сил вырываться совсем не осталось.       Все было хуже некуда. Но добивала пленника не боль в уставших мышцах и не избитое тело или раны. Хуже всего ему было от разгоряченного жара, без конца разбегающегося по коже. Сначала жгучий комок образовался внизу живота, а потом острыми разгоряченными прутьями принялся распространяться по всему телу, охватывая каждую конечность приятным теплом. Стало невыносимо жарко, несмотря на разбитое окно и забегающий в комнату ветерок.       Да, сначала он мог это терпеть, пытаться игнорировать, но спустя полчаса все стало намного хуже. Щеки Антона сильно раскраснелись, впрочем, как и все тело. Внизу живота уже не было тепло — там все жгло и разгоралось от неописуемого желания. Парнишка, пытаясь сражаться с этим чувством, инстинктивно сжимал ноги. Копчик, внутреннюю сторону бедер, все это опаляло горячим огнем, от которого никуда не деться.       Но ужаснее всего было скрывать свои стыдливые стоны, ведь, когда Антон старался тихо мычать в подушку, каждый его даже самый незаметный вздох не проходил мимо ушей Арсения.       Страх наводила и сама повязка, из-за которой юноша ничего не видел. Дело в том, что после принятия таблетки в глазах пленника заплясали яркие болезненные мушки, от чего на свет смотреть стало практически невозможно. И сам Арсений, зная такие побочные воздействия «угощения», самолично завязал глаза юноше черной плотной повязкой, таким образом облегчив мучения.       Но даже это не помогло скрыться от убивающего душу возбуждения. И сейчас, когда мужчина зажег последнюю свечку, внезапная волна жара окатила нижнюю часть живота. Снова уткнувшись в подушку, Антон тихо застонал.       — Ой, что тут у нас? — с усмешкой спросил молодой мужчина и тыльной стороной руки провел вдоль позвоночника. От такого измученный до предела парнишка еще сильнее вжался в кровать, пытаясь всеми своими мышцами увернуться от прикосновения.       — Я смотрю, тебе чего-то хочется. Чего же? — мягко промурлыкал Арсений и снова игриво пробежался пальчиками по бледной коже.       Антон крепко стиснул зубы, сдерживая судорожный вздох.       — Ну же... Так и не ответишь? Я ведь для такого случая даже свечи зажег, — прохладная и сильная рука в миг юркнула под ребра юноши, пробежалась по животу и легонько коснулась давным-давно затвердевшего соска.       От такого действия все тело Антона напряглось. Он шикнул:       — Ты что делаешь?       — Что я делаю? — удивленно спросил Арсений. — Я просто тебя глажу, разве нет? — после этих слов прохладные пальцы замерли около застывшего бугорочка и в следующую секунду так крепко его сжали, что Антон вздернул голову и вскрикнул.       Тело безумно дрожало, а под действием мягкой и в то же время сильной ладони просто сходило с ума от вожделения.       — Тебе так тяжело. Может, я могу тебе помочь? — мягко прошептал мужчина в раскрасневшееся ушко лежащего на кровати.       Не дождавшись ответа, Арсений высунул язык и легонько пробежался им по внешней стороне уха, затем спустился чуть ниже и мягко прикусил мочку, вынуждая мышцы пленника напрячься до предела.       — А кому-то, я смотрю, нравится?       Арсений просунул уже две руки под дрожащие ребра и довольно быстро нашел разгоряченные соски.       Антон раскрыл рот, чтобы возразить, но даже не успел ничего сказать, как шаловливые пальцы принялись безжалостно играться с раскрасневшимися горошками. Мужчина навис над Антоном сверху и, когда он снова крепко сжал парня за соски, тот вскрикнул и выгнулся, прижавшись попкой к промежности Арсения.       Маньяк на миг замер, а затем, глубоко выдохнув и покачав головой, уперся коленями в кровать и стянул с себя свитер, под которым ничего не было, кроме бледной разгоряченной кожи.       — Слушай, — мужчина крепко обнял подрагивающее тело обеими руками и прижал еще плотнее к себе, — я ведь не успел наиграться с тобой, а ты уже меня возбудил. Что будем делать?       Антон изнывал от желания. Все нутро вопило о желаемом наслаждении. В голове было пусто, все вокруг давным-давно рысплылось в непонятное месиво. Он определенной частью себя мог ощущать крепкий ствол позади, жаждущий ворваться в него в любую секунду.       Прохладная правая рука снова пробежалась по соскам, легонько коснулась ключиц и игриво нащупала дергающийся время от времени кадык. Живот так жгло, что Антон уже инстинктивно прижался к Арсению еще плотнее, подсознательно прося только о быстрой разрядке.       — Ты... — Арсений притянул юношу к себе ещё ближе и поджал под себя так, что позиция представляла из себя выгибающуюся кошку.       Прохладные губы нежно коснулись шеи Антона, и в тот же миг тысячи мурашек пробежались по всему его телу. Он изнывал от этой яркой боли между ног. Член давным-давно рвался из брюк наружу. В то самое время Арсений продолжал ласкать шею Антона легкими поцелуями, которые потихоньку перерастали в жаркие засосы. От каждого прикосновения губ пленник выгибался и все более отрывисто дышал.       Боже, он, должно быть, сошел с ума.       Все тело от жара вспотело. Юноша, ощутив на сосках теплые подушечки пальцев, стиснул зубы, но так и не сумел сдержать громкий высокий стон.       И от этих звуков Арсений готов был взять этого юношу прямо здесь и сейчас. Но он всеми силами старался оттянуть удовольствие и вдоволь наиграться со своей жертвой. Теплые руки продолжали плясать по всему телу Антона, то и дело касаясь сосков и низа живота. Когда правая рука решительно добралась до ширинки, Антон выгнулся и попытался вырваться, но Арсений прижал его плотнее к кровати и ладонью крепко обхватил привставший орган, который так сильно желал ласки.        Как только Арсений вытащил взбухшую плоть из штанин юноши, так сразу же Антон почувствовал прохладу и резкий контраст, когда мужчина крепко схватился за его член рукой. Пленник дернулся и взвыл, но сам молодой мужчина и не думал останавливаться. Он очень медленно, словно издеваясь над похотью своей жертвы, принялся наглаживать взбухший ствол.       Антон сходил с ума. Все тело давно жаждало разрядки, и сейчас, когда руки наконец-то коснулись его там, он окончательно потерял голову. Отрывисто дыша, он то и дело задирал голову вверх и вскрикивал от наслаждения.       Еще немного поигравшись с членом Антона, Арсений приступил к следующему этапу и, когда он начал стягивать с юноши штаны, раскрывая взору драгоценное и укромное местечко, парнишка запаниковал.       Единственная и убивающая сознание мысль выстрельнула в голову.       Нет. Только не это.       Но кто его послушает?...       Арсений довольно быстро отшвырнул снятые штаны в стороны, полностью оголив парнишку. И сейчас, когда на нем остались только брюки, а на его жертве ничего, он чувствовал жгучее превосходство и власть. Он — такой ранимый, хрупкий и беззащитный, сейчас лежал спиной к нему. Полностью в его власти. Грех не воспользоваться такой красотой.       Мужчина сел поудобнее и дернул колени юноши слегка вверх, вынуждая того встать раком. Устало и совсем без сил, парень все что и мог, так это шептать:       — Нет, пожалуйста, не надо...       Он отрывисто дышал, лицо упиралось куда-то в подушку, и многие просьбы были просто проглочены тканью. Но чем больше он умолял Арсения прекратить, тем сильнее разгорячался член в брюках мужчины.       — Так, нужна смазка.       Арсений потянулся к столику, где он целенаправленно, когда зажигал свечки, поставил приятную райскую баночку.       От слов молодого мужчины Антон сжался, и попытался также сжать ноги, но резкий и грубый хлопок по заднице остановил его действие.       — Ноги пошире поставь.       Этот приказ был ледяным и не требующем объяснений. Сдерживая страх и слезы, Антон покорно выгнулся и поставил ноги шире, как ему и велели. Теперь голова полностью упиралась в подушку, руки были прикованы к изголовью кровати, а копчик и выгибающиеся ягодицы виднелись во всей красе.       — Красота, — прошептал Арсений и, выдавив достаточно смазки на ладонь, прислонил прохладную руку к маленькой пульсирующей дырочке между ягодиц.       Юноша от внезапной прохлады между ног дернулся и даже попытался отползти, но еще один болезненный хлопок по правой ягодице заставил его взвыть и тут же вернуться назад.       — Выше, — Антон сглотнул и приподнял попку еще выше. Для этого пришлось шире раздвинуть дрожащие ноги, а колени прижать к кровати ещё плотнее.       Нежно поласкав дырочку между ног и настойчиво ее помассировав, Арсений мягко ввел указательный палец внутрь. Антон вздрогнул и собрался снова отползти, как мужчина схватил его за волосы, и потянув на себя, приказал:       — Не двигайся, — вслед за указательным вошел и средний. Стало очень больно, и юноша тихо вскрикнул, но отползти больше не посмел.       Заметив, что Антон на этот раз не отполз и проявил послушание, Арсений улыбнулся и еще раз ударил юношу по правой ягодице. Удар был достаточно сильным, от чего Антон опешил и снова болезненно взвыл.       — Не смей отползать, — приказ был произнесен таким ледяным голосом, что Антон не только не отполз, но, казалось, даже попытался насесть своей попкой на два пальца и постарался выгнуться еще сильнее.       — Хороший мальчик, вот тебе за это награда, — два пальца внезапно протиснулись еще дальше вглубь, а вслед за ними пролез и безымянный, заставив и так напряженную попку напрячься еще сильнее.       Антон тихо вскрикнул и зарылся головой в подушку.       Заметив, что юноша усердно продолжал терпеть, Арсений мягко похлопал парня по спине:       — Потерпи еще немного.       Три пальца принялись постепенно растягивать стенки. Несмотря на то, что молодой мужчина старался действовать аккуратно, он все же причинял боль юноше. И, как бы он не старался это скрыть, слышать болезненные стоны юноши ему было в сладость. Голубые глаза упивались видом оголенной кожи, связанных рук и приоткрытых губ, из которых доносились возбуждающие вздохи.       После недолгого растягивания мужчина вынул свои пальцы и, старательно смазав дырочку юноши еще раз, вылил достаточно много геля себе уже на взбухший, готовый к проникновению член.       Антон никогда не забудет это мгновение, когда большая разгоряченная плоть протиснулась ему между ягодиц и замерла около входа. Арсений крепко схватил юношу за бедра и, потеревшись немного о пульсирующую дырку, медленно и без какой-либо передышки вошел.       Он игнорировал истошные крики Антона и, когда тот слишком сильно дергался, насильно прижимал его голову к подушке, а бедра подтягивал еще выше. Член медленно, но настойчиво протискивался в самую глубь, разрывая невинную дырочку и подчиняя ее полностью.       Юноша без конца барахтался на кровати, сдерживаясь и борясь с охватывающей всё тело болью. В первые секунды после того, как он принял в себя разгоряченную плоть, парнишка боролся с желанием как можно поскорее слезть с этого. И действительно, Антон достаточно быстро отполз, от чего сразу же разозлил Арсения. Мужчина одной рукой обхватил живот парня, а другой надавил ему на тыльную часть шеи и окончательно прижал к подушке.       В следующую секунду он перестал жалеть дергающуюся попку. Мужчина медленно и безжалостно пробирался сквозь плотные стенки, получая от этого неописуемое наслаждение.       Все это время Антон под ним выл, изворачивался и захлебывался в криках, пока внезапно не замолк и замер. Это странное и будоражащее чувство... Горячая головка коснулась чего-то упругого и слегка выпирающего.       Арсений это тоже заметил. Ухмыльнувшись, он прошептал:       — Ха, нашел, — он перестал сдерживаться. Буквально натянув юношу на себя, мужчина принялся долбиться в этот маленький бугорок со всей силы. И, чем сильнее он упирался головкой в это выступающее место, тем громче и разгоряченнее были стоны юноши под ним.       Антон жадно извивался, отползал, получал жестокие шлепки по заднице и снова возвращался на разгоряченный член. Дырочка уже полностью приняла плоть внутри себя, и юноше оставалось только выше задирать попку, подставляя ее безжалостному члену, который в свою очередь ещё более безжалостно пробивался к тому самому бугорку.       Тысячи искр так и бегали по телу этих двоих. Арсений снова и снова вонзался своим стволом в самую глубь юноши, пробивая его, натираясь об чувствительные стенки и нацеливаясь на точку наслаждения.       Антон постоянно вскрикивал, вздергивал голову и выгибался еще сильнее. Тело безумно дрожало. Ему было стыдно это признавать, но он наслаждался. Он наслаждался тем, что эта штука внутри него творила такие вещи. И да, когда он ощущал на своей заднице болезненные шлепки, все, что он мог, так это покорно приподнимать попку повыше на растерзание одичавшей плоти.       Точка пика была близка. Арсений покрепче схватился за бедра юноши, снова шлепнул парнишку, от чего тот болезненно вскрикнул, и приказал:       — Выше, — Антон подчинился. И еще очередной толчок проник настолько глубоко, что юноша запрокинул голову, тяжело застонал и обильно излился в смятое под собой одеяло, одновременно ощутив, как нечто горячее глубоко влилось ему внутрь.       Он чувствовал эту разгоряченную жидкость всем своим покорным и смирившимся телом. Судорожно выдохнув, юноша медленно закрыл глаза и провалился в глубокий долгий сон.