Демон.

Демон, похожий на дракона, с гордостью показывал свою проклятую цифру на шее. Он скалился в противной ухмылке, упиваясь ощущением собственного превосходства. Если Примера был сильнейшим в мире, Сегунда был его правой рукой, про Трес нельзя было говорить, то стоящий перед Ютой — Кватро, был сильнейшим после первых. Он — тот, кто открывал счет после первой тройки. Он, фактически, третий по силе в этом мире. И он прекрасно это знал. — Ну, как тебе? — неприкрыто смеется демон, упиваясь собственным превосходством. Оторопевший Юта не знал, что и сказать. Что сделать. Он крепко держал рукоять Рассвета, но… Как ему себя вести? Демон первой девятки в Авалоне. Он в последнем оплоте человечества в мире. Он — прямо перед Накамото Ютой. И даже если сейчас придет Тэен — им все равно не победить. Если Новена сжег Толлан одним щелчком пальцев, то Кватро… если Юта сейчас сделает хоть что-то неправильно — последний оплот человечества будет уничтожен. — Молчишь? — удивленно округлив глаза, спрашивает демон. Он снова запускает обе руки в карманы брюк и наклоняется ближе. Его глаза с удивлением блуждают по лицу Юты, будто бы… он действительно ожидал чего-то другого. — Свет человечества — это ведь ты? — по-детски хлопая ресницами, спрашивает он. — Что ты здесь делаешь? — только и может процедить Юта, судорожно думая, что делать дальше. — Я? Я просто хотел тебя увидеть, Накамото Юта, — пожимает плечами демон, — Новена рассказал мне, что в Западной империи были далеко не все важные авалонские шишки, вот мне и стало любопытно. Но ждать приказов от него… мне надоело. Демон выпрямляется и пожимает плечами. Он ведет себя как… ребенок. Инфантильный, избалованный ребенок. Его речь, его жесты, его поведение — все так наивно, по-детски. Ребенок, случайно попавший в тело взрослого и опасного чудовища. — У Авалона и Теневого континента нет причин сражаться и нарушать договор, — снова говорит Юта, крепче сжимая рукоять меча. — Ты думаешь я пришел сражаться? — ткнув в себя тонким указательным пальцем, спрашивает демон, — Конечно нет, милый, ты что. — Тогда?.. — Я пришел посмотреть на Свет человечества. — Перестань так меня назвать! — не сдержавшись, взрывается Юта. — Потише, друг, — брезгливо искривив губы морщится Сяоцзюнь, отходя на шаг назад; потом мгновенно его лицо просветлело, будто бы в одну секунду к нему пришло осознание, — Так ты не знаешь. И летнюю ночь разрезал громкий противный смех демона, так сильно похожего на дракона. Он все повторял: «ты не знаешь, ты не знаешь» — содрогаясь в судорожном хохоте. Его глаза блестели, в его серебряных волосах отражался свет луны, а его острые зубы… выглядели еще ужаснее. — Как ты мог не узнать? — мгновенно успокоившись, словно по щелчку, спрашивает демон; он снова сокращает дистанцию между ними, оказываясь в опасной близости к генералу, — Ты не должен был забывать, Меч Империи. Юта отклоняется назад и резким движением вытаскивает Рассвет из ножен, рассекая воздух перед собой с характерным свистом. Но… Демон так и стоял перед ним. Абсолютно невредимый. — Какой же ты глупый, Свет… твою ж, Меч империи, — качает головой демон, — Ну, ничего. Ты вспомнишь, он вспомнит. Мы почти у цели. — О чем ты вообще говоришь? — Я говорю, что был здесь неподалеку, — демон достает одну руку из кармана брюк и пальцами потирает подбородок, в задумчивом жесте, — В Антилье, помнишь такую страну? — демон изгибает широкие брови, — Так вот. Там могло храниться кое-что наше, но ничего подобного там нет. Кроме пепла и трупов. И теперь я здесь, пришел забрать то, что полагается мне. — Я не знаю, что ты там несешь, но тебе нечего здесь делать, — Юта перебрасывает Рассвет из одной руки в другую и обратно, — Раз уж ты встретил именно меня на своем пути — тебе точно не повезло. — Ой-ой, как мне страшно, — не меняясь в лице, говорит демон, — Но, хоть я и правда хотел посмотреть на тебя, уважаемый Меч империи, в действительности встретить именно тебя — не входило в мои планы. Для тебя — еще слишком рано. Устав от бессмысленной болтовни демона, Юта одним резким движением делает выпад вперед. Лезвие Рассвета блестит, отражая в себе свет луны. И клинок уже почти достиг демона, но… он остановил меч, выставив предплечье руки перед собой. — Да что ты, черт возьми такое. — шепчет Юта. — Твой ночной кошмар, не так ли? Демон не сдвинулся с места. Его поза все такая же расслабленная, его выражение лица — надменное. Губы растянулись в ухмылке, обнажая ровные острые зубы. А на его руке, которой он остановил меч — прозрачный, мерцающий серебром щит. — Магия льда, — удивленно констатирует Юта, отпрыгивая назад. — Нет, это не просто магия льда, — опуская руку, отвечает демон, — Это нечто большее. Это не просто лед, это не просто холодная вода. — Мне особо нет разницы, что именно рубить. Юта вновь поднимает Рассвет и нападает, но демон отмахивается от него с такой легкостью, что даже не верилось. Куда бы Накамото не целился — везде появлялся щит. Он совершенно точно был сделан изо льда. Но этот лед был другим. Юта точно знал. Маг льда — Доен — был очень сильным. Одним из сильнейших в мире. Но делать свой лед таким тонким и при этом крепким — он не умел. Толстые ледяные щиты — да. Тонкие, прозрачные — совершенно точно нет. — Почему ты не используешь свою силу? — спрашивает демон, отразив очередную атаку, — Ты ведь свет человечества. Так жалко смотреть, как ты пытаешься драться, будто бы обычный человек. — Я и есть… обычный… человек, — с придыханием, неожиданно устало говорит Юта. — Отнюдь, — качает головой демон, — Просто ты слишком… глупый? Ну конечно глупый. Ты ведь не понимаешь таких очевидных вещей, аж противно. — Что тебе нужно? — ревет Юта, уже не обращая внимания на его слова. — Мне? Да ничего. Я нашел то, что искал. — И что же ты искал? — стирая пот рукавом кителя с лица, спрашивает мечник. — Ты знаешь, за последние сто лет, мы так отчаянно искали. День за днем, каждый метр этой земли, — демон закрывает глаза и запрокидывает голову, — Каждый день. Среди живых, сдающихся нам без боя. Среди тех, кто наставлял на нас оружие. Среди гор трупов. Среди ходячих мертвецов. Среди развалин. Под пеплом. Под землей. В воде. Везде. Мы искали. Так отчаянно… Только представь, мы потратили на это на это столько времени. А ответ был так прост. Демон выпрямляется и подходит к мечнику, едва стоящему на ногах ближе. Немного наклонившись, он заглядывает в мутные от усталости глаза Юты, с… сожалением. — Только представь наше отчаяние, — он качает головой, — Сто долгих лет. И теперь я нашел то, что было утеряно. Ну и тебя увидел. Считай — не зря проделал такой путь. — О чем… ты вообще… — О том, что Авалон скоро падет, вслед за всем остальным миром. Демон отходит на шаг назад. Он наклоняет голову немного вбок. Юта чувствует, как от него исходит опасность, но сделать… уже ничего не может. Он выдохся. Руки тряслись, Рассвет дрожал, словно лист на ветру. Сейчас Накамото не может даже поднять свой меч. И если этот демон захочет — Юта уже труп. — Не напрягайся ты так, — пожимает плечами демон, — Мне не хочется убивать тебя сейчас, генерал. — Генерал… ты и звание мое знаешь… — собрав последние силы, Юта выпрямляется, чувствуя как кровь приливает к спине и затылку, едва не теряя сознание, — Какой осведомленный… — Кажется, ты сейчас рухнешь. — Может быть, — ухмыляясь, Юта действительно едва не падает. Сконцентрировавшись, он собирает все те силы, что еще остались в своей руке. Медленно подняв ладонь вверх, он выпускает в ночное небо луч света. Яркий, ровный, белоснежный свет, рассекавший тьму. — Ты потратил остатки сил зря, — вздыхает демон, — Какое жалкое зрелище. Юта уже не может ничего ему ответить. Рухнув на землю, он только и может, что держать рукоять Рассвета в руке и смотреть на незнакомца. — Мне так жаль, что ты так бездарно расходуешь свои навыки. Демон подходит ближе и садится перед Накамото на корточки. Он смотрит на мечника не то с сожалением, не то с грустью. И это выражение его глаз совсем не вяжется с его хищной внешностью. Он открывает рот, чтобы снова сказать что-то бессмысленное, но замолкает, когда чувствует дрожь. То была дрожь земли. То была дружеская поддержка. Ярчайшая вспышка, сжатая в луч — была маяком. И все в Авалоне, видевшие ее — поняли: надо торопиться. Солдаты империи. Разведчики. Дворцовая стража. Вон Юкхей. Ким Доен. Ли Тэен. Сейчас все торопились сюда. — Так ты вызвал помощь, — будто бы соглашаясь, кивает демон, — А ты не так плох, — он улыбается, будто бы был доволен. — Да, и помощь уже здесь. Обернувшись, демон с цифрой на шее видит позади себя человека, которого еще мгновение назад здесь не было. — О, это твой друг? — демон вновь смотрит на Юту, — Ты нас не представишь? Но не успевает демон договорить это, как тот же человек, вдруг оказывается между ним и сидящим на земле мечником. — Ох, так ты мерцаешь? — восторженно говорит демон, вставая на ноги, — Чудесная способность. Магия пространства… великолепно. Джехен молчит. Он смотрит на демона, видит цифру IV на его шее и думает лишь о том, что без Тэена — им не справиться. — Не переживай, красавчик, — подмигивает демон, — Я тут не надолго. — Тогда проваливай, — рычит Джехен. — Как страшно, — ведет плечами гость, — Не думал, что у Авалона такой негостеприимный будущий король. — Он… он все знает, Дже… — слабо говорит Юта. — Проваливай, — принц делает шаг вперед, — Сейчас сюда прибудут лучшие воины и тебе одному не выстоять. — Плохо, когда сам ничего не умеешь, да? — ухмыляется демон, — Когда Авалон падет в огне войны, ты будешь прятаться за спинами своих товарищей? Что ты за король такой, — демон громко смеется, оголяя острые зубы. — У Авалона и Теневого континента заключен договор, — твердо продолжает Джехен, будто бы не слушал речей демона. — Да, потому что наш Примера кое-что здесь оставил, — пожимает плечами мгновенно успокоившийся Сяоцзюнь, — Но как только мы заберем это, то война будет лишь вопросом времени. — Что? — сведя брови к переносице, спрашивает Джехен. — То, — хмыкая, говорит демон, — Как только мы заберем у вас то, что принадлежит нам по праву — вы больше не сможете использовать это, как щит. Как же хорошо, что вы — люди — тупые как пробки, и ваши предыдущие короли не стали рассказывать, что и где здесь спрятано. Тем временем дрожь усилилась, говоря о приближении помощи. — Кажется, мне действительно пора, — спокойно говорит Сяоцзюнь, смотря вниз на то, как замерзает дрожащая земля под ногами, — Но, это ненадолго. Скоро мы вернем Примере то, что принадлежит ему, и Авалон падет. Джехен разворачивается к Юте, хватает Рассвет и нападает на демона, но тот… исчез. Просто исчез. Оставив после себя лишь ощущение прохладного ветра. *** После того, как Юта был доставлен в свои покои, чтобы отдохнуть, Джехен собрал своих генералов, капитанов и лейтенантов. Он рассказал о том, что Накамото сражался против демона с цифрой IV. И тот был катастрофически силен. Он пересказал их сумбурный диалог и то малое, что удалось узнать: в Авалоне спрятано что-то принадлежащее Примере, поэтому демоны и не нападают. Но, если им удастся это забрать — то у Авалона не останется шансов. — Вот значит, на каких условиях был заключен этот договор, — задумчиво говорит Доен. — Но… почему демоны согласились на подобное? Тем более Примера, — Лукас опускает локти на стол, придвигаясь ближе, — Это совсем не логично: самый сильный демон в мире оставляет что-то важное в Авалоне, чтобы его же армия не смогла напасть. Речь лейтенанта, как всегда, очень живая, яркая. Он активно жестикулирует перебинтованными руками, уже привыкнув к такому их виду. А Джехен, вместо того, чтобы слушать его, не может отвести глаз от его ладоней. Какую боль он пережил и продолжает переживать до сих пор? Несмотря ни на физическую боль, ни на моральную — Юкхей продолжает тренироваться и днем, и ночью, совсем не жалея сил. А что Джехен? Он упивался своей болью. Хотя именно он был тем человеком, который мог хоть немного облегчить душевные страдания Юкхея. — Ваше Высочество?.. — Д-да, прошу прощения, — наконец-то отвлекшись на голос Доена, принц вновь включился в разговор, пообещав себе поговорить с лейтенантом позже. — Авалон окружен звуковым барьером — никто не может просто проникнуть на территорию страны без ведома разведывательного корпуса, — строго говорит маг льда, указывая пальцем на тонкую линию на карте, окружающую небольшое государство, — Но наши радары и маги не зафиксировали никакого вторжения. — Этот демон… он исчез прямо у меня на глазах. Это было почти… Как мое мерцание. — Но… пространственная магия — самая редкая магия. Неужели этот демон обладает подобной способностью? — вскидывает брови Лукас. — Сложно сказать, — качает головой принц, — Я думаю, он обладает магией льда. Когда я прибыл туда — у него на предплечьях были щиты изо льда, а температура вокруг была слишком низкой для лета. — Но магия льда и пространственная магия никак не связаны, — Доен убирает руку от карты, — Невозможно перемещаться в пространстве с помощью льда. — Это-то и не дает мне покоя, — устало соглашается Джехен. — Вот что еще странно… — говорит Лукас, — Юта совершенно без сил. — Он сражался против Кватро, четвертого, а фактически — третьего из девятки, — раздраженно бросает Доен, он поворачивается к принцу и хочет сказать что-то еще, но оказывается сразу перебит. — Нет-нет, дело не в противнике, — продолжал лейтенант, — Он сражался не так долго и почти не использовал магию, но сейчас он едва способен самостоятельно дышать. — Это Кватро, Юкхей, очнись, — разговаривая словно с маленьким ребенком, злится маг льда. — Нет, Доен, — вдруг подает голос Джехен, — Это действительно странно. Юта — сильнейший мечник человечества, великий Меч Империи, но сегодня он чуть не умер от усталости, хотя сражался всего ничего. — И на его теле нет ран, — кивает Юкхей, — Значит, демон не нападал на него, а лишь оборонялся. — Юта не мог потерять все силы, просто атакуя демона недолгое время, это глупо, — Джехен поднимается с кресла, — Словно из него выкачали все силы, — он обходит стол и присаживается на столешницу. — На его руках были щиты изо льда, вокруг было холодно, потом он просто исчез, а великий воин Авалона остался без сил, — подытожил Доен, — Таким образом мы не поймем, какой способностью он обладает, но это — пока что самый сильный демон из тех, кто встречался нам. После Новены, Кватро — это уже катастрофа. — Даже Новена стал для нас катастрофой, — Джехен сводит брови к переносице, — Кватро — это уже вестник конца света. *** После совещания, которое толком не дало никаких результатов, Джехен направился прямиком к Накамото, который уже немного пришел в себя. Он был уставшим, слабым, даже голову не мог поднять с подушки. Его лицо было мертвенно-бледным, глаза — впавшими, а губы — сухими и потрескавшимися. Даже его глаза сейчас были как у старика — блеклые и безжизненные. Нет, так устать от непродолжительного боя с демоном он не мог — думал Джехен. Он вновь расспросил друга: как все было, и после рассказа еще раз убедился, что Кватро — это то, с чем они не в силах справиться. Демон, чью силу они не могли даже понять — уже был победителем. Принц поблагодарил друга и велел отдыхать ему до тех пор, пока не придет в себя. Но уже перед самым уходом, принц вдруг остановился. В сознании молнией громыхало: договор. Они уже нашли договор. Они уже знают, что все было зафиксировано на бумаге. — Прости дорогой друг, но тебе придется отдыхать не так долго, как хотелось бы, — говорит он, оборачиваясь. *** Вернувшись в свою комнату уже почти с рассветом, Джехен слышит, как закрываются за ним тяжелые деревянные двери, и оборачивается. Тот сон не тревожил его уже давно, но страх никуда так и не делся. Смотря на красный дуб, так искусно выделанный, принц не мог унять дрожь внутри. Что-то подсказывало ему — опасность близко. Голос из его сна твердил не открывать двери, ни в коем случае, но принц так и не смог понять: почему же. Что это за голос? Какая опасность уже на его пороге? Неужели, это было предостережение перед появлением Кватро? Тогда, чей это был голос? Принц стоял и смотрел на двери своих покоев, судорожно пытаясь найти ответы, которых не было. Он не видел этот сон уже давно. Но в памяти он все еще был таким настоящим, таким живым, что… И в двери раздался стук. Когда солнце еще не встало, и в покоях было темно. Когда принц был здесь совсем один. В двери постучались. По всему телу прошелся разряд. Дыхание перехватило от страха. Принц почти физически ощущал, как черная, густая слизь из страха и отчаяния заполняет все внутри. Как она накрывает его сердце и топит в себе его душу. В его сознании сейчас был взрыв. Собственный внутренний голос ревел раненым зверем — нужно бежать, а сердце будто бы пропускало половину ударов, потому что не могло двигаться, скованное страхом. По спине струился пот, руки мелко дрожали, мышцы на спине напряглись настолько, что было больно. Не открывай. Не открывай. Не открывай — вторил незнакомый голос из сна. Но дрожащая рука уже тянулась к ручке двери, быстрее, чем Джехен успел подумать об этом. Одно движение и раздается щелчок. Щелчок — тот самый звук, с которым растворился последний барьер, отделявший опасность от Джехена. — Ваше Величество, — раздается до боли в висках знакомый голос. Джехен едва не валится на пол, когда в его покои заходит Тэен. Черт возьми. Все было так… Как в его сне. Но это был всего лишь Тэен. — Ваше Величество, все в порядке? — обеспокоенно спрашивает демон. Лицо его оставалось спокойным и бесстрастным, но принц уже давно научился различать эти едва уловимые изменения в его низком голосе. И сейчас это совершенно точно было беспокойство. — Все хорошо, — пытаясь унять бешеное сердцебиение, говорит Джехен, — И прошу, до коронации не называй меня так. — Я вижу, что не все хорошо, — демон заходит в спальню, — И я буду называть Вас именно так. Спорить с ним было бесполезно. Это Джехен тоже уже хорошо знал. Тэена не было на собрании, поэтому он не знал всего, что обсуждалось там. Демон, как личный рыцарь короны, с небольшим отрядом обыскивал дворец и прилегающие территории, пытаясь найти Кватро. Но поиски не увенчались успехом. На самом деле Джехен бы предпочел, чтобы его рыцарь был рядом с ним, а не искал иголку в стоге сена. Но таков был приказ Доена, и принц не стал с ним спорить. Когда речь заходит о демонах — никому из них не хотелось обсуждать это при Тэене. Дело было не в доверии, вовсе нет. Дело было в том, что все верили Тэену, ну, может быть, кроме Доена, и обсуждать при нем его же народ — было не очень удобно. Тем не менее, принц рассказал своему рыцарю все, что обсуждалось там. Про странного Кватро, про то, что в Авалоне спрятано что-то от Примеры и все прочее. Он говорил много, в красках, добавляя свои ощущения от увиденного или услышанного. Тэен слушал его молча. Так, будто бы принц говорил сам с собой. Уже договорив, монарх, стоявший у окна и смотрящий на восходящее солнце, вдруг осознал. Мысль — яркая и правильная — догнала его только сейчас. У них ведь есть свой демон. Существо с самого Теневого континента. Он уже рассказывал им про Примеру и Сегунду, даже про Новену. Так… может быть он знает о Кватро? — Конечно знаю, — кивает демон, — Демоны первой девятки — долгожители, как я уже говорил, поэтому их история рассказывается еще в начальных классах школы. — Прости, Тэен, — устало говорит принц, садясь на край кровати, — Иногда я забываю, что ты… с Теневого континента. — Буду считать это комплиментом. Демон с цифрой XI на лице едва заметно улыбается и садится в мягкое кресло у стены. Он снова рассказывает о том, что Примера и Сегунда основали Теневой континент и укрыли его густым туманом. Затем, они находили себе подобных по всему миру. Порой, это были целые группы людей, состоящие из тех, кого выгнали из дома за цифры на теле. Многие из них были покалечены физически и морально, но для Примеры и Сегунды это было не важно. Они принимали всех. Давали им кров, пищу, работу. Тогда два первых демона еще не знали, что в первой девятке цифры отражали их силу, поэтому все демоны без исключения были равны друг другу. Но однажды, когда в очередной раз к густому туману пришла группа людей, среди них был ребенок с IV на шее. Он был худым и болезненным, таким, как будто бы ему осталось совсем недолго. Это никогда не удивляло демонов, ведь к границам Теневого континента приходили не от лучшей жизни. Но с этим ребенком все было иначе. Даже после того, как над ним день и ночь работали лекари, ничего не менялось. Мальчик умирал на глазах. — Но ведь все демоны долгожители? — удивленно спрашивает Джехен. — Конечно. Но это не значит, что мы не болеем или не можем умереть. Физиологически между нами нет отличий. Мы тоже стареем, болеем или устаем. Но наши пределы — больше чем у людей без цифр. И пока Джехен любуется своим демоном, тот продолжил рассказывать. Про то, как мальчик с четверкой на шее уже был на пороге смерти, и об этом узнали первые демоны. Тогда Примера сам посетил госпиталь и этого ребенка. Впервые, первый демон заинтересовался кем-то так сильно. Для умирающего ребенка, которого выгнали из собственного дома за цифру на шее — интерес Примеры был настоящим чудом. Главный среди них, сильнейший, тот, кто смог дать им дом — сам снизошел до него. Тогда Кватро, будучи ребенком, впервые отчаянно пожелал жить, чтобы однажды стать приближенным к Примере и служить ему верностью. — Да уж, судя по твоим словам, Примера реально заботился о своих… подданных. — О всех тех демонах заботились и Примера, и Сегунда. Они были для всех будто бы старшими братьями, отцами, — согласно кивает Тэен, — После того, как Кватро пожелал жить, Примера сам начал искать способ ему помочь. Они с Сегундой и лекарями день и ночь были у постели того ребенка, борясь за его жизнь. И тогда, именно Сегунда понял, в чем проблема. — Судя по всему, Сегунда — разум, а Примера — сила, — задумчиво говорит Джехен. — Можно сказать и так. В давние времена Примера славился дурным нравом и резким характером, в то время как Сегунда был голосом его разума. Тэен на мгновение задумался. Взгляд его черных глаз вдруг… стал грустным. Принцу показалось, что сейчас демон скучает по своему дому. Какими бы демоны ни были — это был его народ. Его дом. Но раздумья прервал спокойный голос Тэена. Он продолжал рассказывать историю четвертого демона. Примера и Сегунда, в те времена активно принимавшие участие в жизни своего народа, пытались найти способ спасти мальчика. Тогда Сегунда, обладающий острым умом, понял, что состояние ребенка напрямую зависит от его способности. Мальчик был чертовски силен, но его хрупкое тело было неспособно сдержать такую силу. — Ого, даже так бывает… — задумчиво тянет Джехен, — Тогда они, наверное, поняли, что четверка на его шее — не просто число? — Именно, — улыбаясь, кивает демон. Тогда Примера вдруг осознал, что некоторые цифры, действительно, значат ранг силы. Но в тот момент это было не столь важно. Мальчика убивала его собственная сила, и они не понимали, как с этим бороться. Первым делом, было решено убрать Примеру подальше от ребенка, так как их силы связаны. — Как это? — Все силы демонов связаны между собой, — вздыхает Тэен, — У вас есть усилитель Юкхей, это большая редкость среди людей. Среди демонов каждый может быть усилителем. — Каждый? Первая девятка может усиливать друг друга? — Первую девятку делает сильнейшей связь с Примерой и Сегундой. Чем дальше номер от первых двух — тем слабее демон. — Это так… интересно. — Интересно? Джехен встает с постели и подходит к сидящему на кресле демону ближе. Он наклоняется, мягко касается губами его макушки, а затем просто садится на пол, рядом с ним. Он смотрит своему демону в черные, как ночь глаза, и мягко улыбается. Солнце почти уже встало, жизнь в Авалоне продолжалась. А в королевских покоях будущий король сидел на полу рядом с демоном с цифрой и слушал его рассказ. — Демоны… для семи королевств это что-то пугающее, страшное. Мы видим их как угрозу, опасность. Но когда ты рассказываешь о Теневом континенте, о первой девятке… это звучит просто как история. Интересная история о дружбе, сопереживании, помощи. Я не совсем могу сопоставить две картинки в своей голове, но, пожалуйста, продолжай. У Джехена — охристые глаза, красные от недостатка сна, мягкий бархатный голос, и от него пахнет теплом и персиками. Тэен сегодня произнес слов больше, чем за последние сто лет, но ему это нравилось. Пока этот принц рядом, слушает его так внимательно и так тепло смотрит на него, не замечая проклятой цифры на лице — Тэен готов был говорить вечность. И он продолжил. Примера усиливал Кватро, поэтому первым делом его просили удалиться, как можно дальше. Сегунда имел с ребенком не такую связь, поэтому ему можно было остаться. Он исследовал способность мальчика, пока было время, и понял, что своими силами они не справятся. Тело мальчика было слабым и истощенным, а его сила росла с каждым днем. Тогда, неожиданно, появился еще один демон, который и был спасением для этого ребенка. — Кто-то смог помочь ему, хотя Сегунда не смог? — удивленно вскинув брови, спрашивает Джехен, — Кто же это мог быть? — Это был… Трес. Третий среди первой девятки. — Погибший демон? — Именно, — кивает Тэен, — Трес появился, когда мальчик уже умирал. С помощью своей способности он смог успокоить растущую силу Кватро, и скоро мальчик пошел на поправку. Но про Треса мало что можно сказать. — Почему? — Потому, что его имя для демонов — под запретом. Трес был третьим по силе, первым — после первых демонов, тем кто был щитом для них и их самым главным последователем. Он был тем, кто стал лекарством для Кватро и — его учителем. Именно он обуздал силы того мальчика и научил его обращаться со своей способностью. Трес обучил Кватро всему, что знал сам, и многому еще. — Третий по силе… он был великим демоном. — Великим, — согласно кивает демон. Когда Примера и Сегунда поняли, что первые девять цифр означают ранг силы, то собрали всех около себя. Тогда началось становление правящего аппарата и все такое. Трес был тем, кто не управлял ни армией, ни чем-то подобным. Он был щитом Примеры. Тем, кто всегда был рядом с ним. — Трес был рыцарем Первого, как ты для меня? — игриво спрашивает Джехен. — Верно, — согласно кивает Тэен. Он смотрит на принца, в его охристые глаза и мягко улыбается. И от этой его улыбки — строгой, но тем не менее очень теплой — у Джехена внутри все переворачивается. Будто бы он видит Тэена впервые — так сильно колотится сердце, так сильно приливает кровь к щекам, а кончики пальцев покалывает от желания коснуться его. Удостовериться, что он настоящий, что он здесь. Он — его. Джехен не может отвести взгляда от своего демона. Не хочет. Хотя, даже если бы хотел — не смог бы. Если бы сейчас рядом взорвался снаряд, появился Кватро или даже сам Примера с армией демонов — Джехен бы не мог оторваться от Тэена. — Ваше Величество… Демон зовет своего принца, но тот, словно зачарованный, не может произнести ни слова. В ушах шумит пульс, низ живота тянет, а дыхание остановилось. И пока он медленно умирал от желания хотя бы просто прикоснуться к демону, Тэен наклоняется и целует своего принца. Мягко, нежно. Его поцелуй имеет вкус холода и немного стали. Тэен осторожный и нежный. И Джехен не может устоять — он углубляет поцелуй, делая его страстным, немного грубым. Будто бы Тэен был его воздухом, и он не мог надышаться. Или он был водой — и принц никак не мог утолить жажду. Так сильно Джехен хотел его. Всего, только для себя. Демон он или человек — принц Авалона хотел себе его душу, его сердце. Хотел, чтобы они принадлежали лишь ему одному. А в ответ — отдавал Тэену свои. — Джехен, — зовет демон. — Прости… — отрываясь от Тэена, тихо говорит принц, — Когда ты рядом, — он кладет руку на щеку демона, — Я теряю голову. — И я тоже, — кивает Тэен. Его слова для принца — снова вызывает волну тепла внутри. Всегда холодный, отстраненный и строгий демон с каждым днем все сильнее открывался Джехену. День за днем принц узнавал демона сильнее, и это было истинным удовольствием для него: понимать, что этот демон становится все ближе и ближе к нему. К нему одному. — Прошу, продолжай, — шепчет Джехен. Трес был великим воином Теневого континента. Он был щитом и мечом первых демонов и их близким другом. Вся девятка была близка между собой, конечно же. Но Трес был особо близок к Примере. Они были настоящими друзьями. Поэтому, Кватро, который рос и проявлял свои силы все сильнее, учась под началом Треса, тоже вошел в круг приближенных первых демонов. Рядом с Примерой Кватро был чудовищно силен. Связь их способностей делала его непобедимым. Но его пыл, его расшатанная тяжелым детством психика — иногда делали из него неуправляемого берсерка. И тогда с ним мог совладать только Трес. Но, потом, уже после объявления войны, при захвате государства Толлан, Треса пленили и убили. Поэтому его имя было стерто из истории Теневого континента. — Но как людям удалось убить кого-то столь сильного? — задумчиво спрашивает Джехен. — Эта история — тайна даже для демонов. Никто не знает точно, что произошло в Толлане, но тогда Трес погиб, а Новена спалил страну щелчком пальцев. — Новена силен, но одним щелчком? Толлан было большим и сильным государством. — Верно. Но, ты же помнишь: все из девятки могут усиливать всех, — черные глаза Тэена блеснули красным, — Боль от потери Треса была нестерпимой для Кватро, и он потерял контроль. Новена смог использовать это, чтобы спалить всю страну одним движением. — Боже, — вздыхает принц, — Эти перекрестные способности — настоящая проблема. — Согласен, — кивает демон. — Так… какая способность у Кватро? — Сяоцзюнь — так его зовут — обладает силой льда. Сила льда. Джехен сам видел ледяные щиты на его руках и ногах. Но… как же все остальное? — Но… — Силы демонов — это не простые элементы. Сила его льда — не равна силе льда Доена. — Что это значит? — Это значит, что нельзя думать о Кватро, как об очень сильном маге льда, Джехен. Его способности намного шире и глубже, чем может показаться. Ледяные щиты. Исчезновение. Оставшийся без сил Юта. Обычный лед, действительно, не может быть таким. Джехен задумчиво сводит брови к переносице. Огонь Новены — тоже не просто огонь. Синее пламя, горящее до тех пор, пока не спалит дотла предмет горения. Лед Кватро, который отличается от обычного. Демоны… действительно чудовища. — А Трес? — вдруг спрашивает Джехен, — Как могли просто стереть из истории того, кто был так близок Примере? — Трес был особенным демоном, — немного устало отвечает Тэен, — Его силы отличались от сил остальных в девятке. Он мог усиливать всех, но его мог усилить только Примера. При этом, он мог заглушать силы всех остальных, кроме первых двух. — Как сложно. — Нет, вовсе нет. Тройка — сакральная цифра. Она — сумма первых двух чисел. Это символ трех частей: неба, земли и преисподней. Представляешь, сколько смысла и силы в одной только цифре? Поэтому и Трес был особенным. Он был слабее первых демонов — но он сильнейший после них. Существо, ставшее учителем Кватро и ближайшим другом Примеры. Он был особенным. Но его смерть стала ударом для всего народа Теневого континента. Поэтому, его стерли из истории. — Но… — Потому, что Трес — предатель. Голос Тэена стал жестче. В нем снова сквозил холод и сталь. Видимо, все демоны не любили говорить о Тресе. — Трес отличался от всей девятки, тем более отличался от первых двух демонов. Его сила была особенной. Он был сильнейшим демоном, после первых, он был их щитом и близким другом. Но, он был другим. — Другим? — Да, другим, — кивает Тэен, — Он любил людей. — Что? — Именно. Трес был тем демоном, который не разделял ненависть к людям. Он единственный из всей демонической породы считал, что их нужно оберегать, защищать и помогать. Несмотря на все то, что пришлось ему пережить из-за людей — он продолжал их любить. — Неожиданно, — хмыкает принц, — Демон, да еще и третий — любящий людей. — Трес был другим, — задумчиво повторяет Тэен, — Совсем иной, не похожий ни на кого. Его взгляды расходились со взглядами остальной девятки, но это не мешало ему быть близким другом Примеры и наставником Кватро. Но в Толлане случилось что-то, после чего Трес погиб, Кватро сошел с ума, Новена спалил всю страну дотла, а Примера, вернувшись на Теневой континент, запретил упоминать имя третьего. Никто не знает, что там произошло на самом деле, — голос Тэена становится тише, а глаза вновь заблестели красным: он наклоняется ближе к принцу, кладя свои тонкие ладони на его руки, — Но несмотря на запрет произносить его имя или упоминать его в истории, ходят слухи, что Трес был убит самим Примерой. — Но… неужели он убил своего близкого друга? — По слухам, Трес встал на сторону людей и пытался убедить первых демонов не продолжать войну. Там в Толлане он предал Примеру, и тому пришлось убить его. Поэтому имя Треса — под запретом. — Потому что он предал доверие Примеры. — Именно. Джехен чувствовал, что Тэен рассказывал о детстве Кватро и о Тресе — по разному. В первом случае он рассказывал историю, как сказку: с чувством, с тактом, а во втором — он был уставшим и раздраженным. Ему не хотелось говорить о том, кто предал первых демонов и весь их народ, их убеждения. Видимо, слухи не врали и Трес сделал что-то действительно ужасное по отношению к тем существам, что дали ему дом, семью, друзей. — Поэтому Кватро так силен. Сейчас он третий по силе в мире, и нет никого, кто мог бы его обуздать. Он верен только первым демонам и сделает все, что они прикажут. — Его лед… с этой задачкой нам еще предстоит разобраться. Это сложно, ведь… у нас есть маги льда, при том очень способные. Но это — не одно и то же, когда речь идет о демонах. Джехен качает головой. Рассказы Тэена о Теневом континенте всегда были интересными и заставляли Джехена думать о демонах немного иначе. Через эти истории принц мог немного увидеть их точку зрения. Может быть — не понять, но хотя бы попытаться. Но каждый раз, анализируя сказанное Тэеном, Джехен приходил в отчаяние. Демоны слишком сильны. Они — истинные чудовища. И сейчас они хотят уничтожить Авалон. Но уже наступил новый день. Солнце стояло высоко, жизнь на улицах столицы кипела. Джехен провел бессонную ночь и сейчас ему совершенно не хотелось думать, что будет дальше, и где искать вещь, принадлежащую Примере. Сейчас ему хотелось лишь спать. Не сказав больше ничего, Джехен встает на ноги, берет Тэена за тонкую руку и тянет на себя. Он вновь целует его, заставляя демона смущаться. Притянув его ближе к постели, принц просто падает на мягкие покрывала, не отпуская демона из объятий. Ему хотелось спать, глаза слипались, а сознание едва могло собрать мысль из разрозненных слов. Но, вновь и вновь целуя своего демона, чувствуя его ледяные тонкие пальцы под рубашкой, ощущая его близость всем телом — Джехен понимает, что сейчас уснуть точно не получится. Перевернув Тэена на спину, зависнув над ним, принц рычит ему прямо в губы от удовольствия, когда демон обвивает его шею руками и притягивает обратно. Джехену нравится, что демон тянется к нему, хотя и выглядит при этом так, будто бы его заставляют. Джехену нравится ощущение того, что только ему одну известно, каков демон на самом деле. Лишь один он знает, кто такой Ли Тэен. Сдернув с него рубашку, Джехен припадает губами к белоснежной коже, поражаясь ее мягкости. Целуя каждый сантиметр, впиваясь руками в него до синяков, оттягивая его черные волосы назад, заставляя вытянуть тонкую шею… Джехен готов съесть его, лишь бы больше никто и никогда не видел подобного Тэена. Тонкий, бледный, почти прозрачный. Джехен смотрел на обнаженного демона, на его черные блестящие красным глаза и понимал — он пропал. Никогда он не хотел ничего и никого так же сильно, как Тэена. Не став больше терпеть, принц скидывает с себя брюки и белье, а затем, после недолгой подготовки пальцами, входит в демона, едва не заканчивая от одного этого движения. Обняв Тэена крепче, принц начинает двигаться, медленно, осторожно, прикусывая губы в кровь, чтобы не закончить все так быстро. Но когда он чувствует, как демон впивается в его плечо зубами — то крышу сносит совсем. Принц поднимается над демоном, смотрит на него затуманенным взглядом, и вид раскрасневшегося, с растрепанными волосами и опухшими губами Тэена возбуждает его снова и снова. Еще сильнее. Становится жарко, внизу живота завязывался тугой узел, в горле пересохло. По вискам, шее и спине струился пот, дыхание сбилось, в ушах шумел пульс. Поднявшись, Джехен кладет руки на бедра демона и снова начинает двигаться. Быстрее, еще быстрее. Как будто бы от этого зависела его жизнь. Хотя… в тот момент, когда Джехен слышит влажные стоны Тэена, когда он внутри него — да, ему кажется, что если он сейчас остановится, то просто умрет. Он вдалбливался в податливое тело демона, сжимая его бедра до посинения кожи, вырывая из него новые стоны, рыча от возбуждения и ощущения самого райского удовольствия внутри. И когда он чувствует, как тот самый тугой узел лопнул, когда его с головой накрывает волна тепла, молний и чего-то еще, Джехен просто устало валится на своего демона, пытаясь выровнять дыхание. Он целует Тэена снова и снова, будто бы его голод так и не был утолен. И демон отвечает ему с тем же рвением. И после тщетной попытки лечь спать, Джехен тянет своего демона в ванную: смыть с себя все это и снова не дать друг другу уснуть.