Пусанский мальчик

— Хоби? Хо-ба! Хо-ба! Хо-ба! ХобаХобаХобаХоба… Чимин, увлекшийся растяжкой в углу танцкласса, поднял голову. Юнги шатался из стороны в сторону, глядя на мир одним глазом и сонно почесывая живот. Он всегда кричал по утрам. Когда не находил рядом свою прелесть. Хосок танцевал перед самым зеркалом, нацепив наушники, чтобы не мешать другим мемберам проводить утреннюю разминку. Судя по влажным волосам и блестящей от пота коже, Чон-старший уже давно тренировался. По крайней мере пришедший около часа назад Чимин уже застал его здесь. А это заранее предвещало утренние крики недовольного Шуги. Намджун, прислонившийся к зеркалу с телефоном в руках, не обратил на появление друга внимания. Чонгук лежал посреди класса лицом вниз и, кажется, спал. Осталось только застрявшего в ванной Тэхена дождаться и все еще спящего Джина, который еще с вечера предупредил, что опоздает. Хосок не обращал внимания на кричащего Мина и даже не видел его в отражение зеркала, тогда лидер взял дело в свои руки — вызвал Хо по телефону. Тот смешно дернулся, споткнувшись, и с недоумением оглянулся на Кима, но увидел недовольного Юнги и весело запищал, сдергивая наушники. — Мой сладенький проснулся! — завопил Хосок, тиская блаженно заулыбавшегося Шугу. Чимин скривился, когда старшие принялись беззастенчиво целоваться, ни на кого не обращая внимания. Пак, наверное, единственный, кто так и не смог привыкнуть ко всему этому… открытому проявлению чувств и эмоций однополой любви, хотя с момента, когда те открылись мемберам, прошло уже два года. — Фу, гадость! — фыркнул Чимин, поворачиваясь к парочке спиной. — Чего ворчишь, мелочь? — поинтересовался Намджун, продолжая печатать что-то в телефоне. — Почему они такие отвратительные? — Пак махнул за плечо. — Потому что они влюблены, — с легкой усмешкой ответил Намджун. — Разве любовь не живет всего три года? Намджун посмотрел на Соупов — Хосок уже вовсю помогал Юнги разминаться, перемежая простенькие упражнения с поощрительными поцелуями. Ким был единственным свидетелем становления их любви. И их изнуряющих, убивающих, сводящих с ума чувств. Он видел все с самого начала, с самого первого дня. Их неловкие попытки сблизиться, вечные лживые маски счастья на лице Хоби, вечное недовольство со стороны Юнги, постоянные ссоры и перепалки, и даже драки. За годы существования группы эти двое потратили нервов всей команде стаффа и менеджеру на кругленькую сумму. Все справедливо считали, что они ненавидели друг друга и переживали о том, что это могло бы навредить группе. Тогда лидер Намджун взял все в свои руки и отловил их по одному, предлагая каждому изощренные пытки. Оказалось, что все оказалось настолько просто, что аж обидно. И, каким бы умным не считал себя Намджун, заранее подозревающий, в чем была причина соуповской взаимоненависти, кончилось все внезапно. Как и началось. Хосок очень долго не мог смириться со своими чувствами, о чем и рассказал лидеру. Чону было сложно принять это, в отличие от Юнги, который так и прямо сказал Намджуну, огорошив: «Люблю, сил нет!». А потом осталось дело за малым. Соупы благополучно оказались заперты в маленькой, в малюсенькой каморке, где не развернуться двоим людям, и выпущены они были через много часов, когда у Наму совсем сомненией не осталось, что они все между собой решили. С тех пор в группу вернулся мир и покой, пару лет Соупы отчаянно скрывались, притираясь друг к другу и деля любовь только на двоих. А потом пришли к общему решению признаться всем остальным. Группой данное признание было воспринято совсем неоднозначно, всем потребовалось некоторое время на осознание и смирение. В конце концов, они семья. — Что ты к ним так категорично? — Намджун положил телефон на пол и, подогнув к себе колено, уперся в него локтем. Соупы уже отрабатывали свою часть хореографии и в этом был их огромный плюс — на работе они становились профессионалами, откидывающими чувства и эмоции на задний план. Музыка набирала громкость, скрипнула дверь, пропуская в танцкласс Тэхена, который направился прямиком к спящему Чонгуку и без лишних слов сел ему на спину и принялся ерошить отросшие волосы. — Не знаю. — Чимин повернулся к группе лицом. — Просто они меня бесят. — Чимин? — Намджун весело улыбнулся, поднимаясь на ноги. В его глазах мелькнули странные огоньки понимания. Пак хмуро посмотрел на лидера, который протянул ему руку, чтобы помочь встать. — Зависть — плохое чувство, — шепнул ему в лицо. Чимин ошалел и не нашелся, что ответить, а Намджун уже ушел. Разве ж он завидует этим мерзостям со стороны Соупов? Или все же…

***

Чимин возвращался из танцевального класса, одной рукой потирая шею полотенцем, а во второй сжимая полупустую бутылку с водой. Общежитие уже давно погрузилось в сон, просто Паку, как обычно, не спалось без дополнительных тренировок. Он услышал тихую музыку на этаже со спортзалами и решил прогуляться до полуночника, чтобы узнать, кому там не спалось, помимо него. Дверь в зал была приоткрыта и через щель Чимин увидел тренирующегося Намджуна. Ну конечно. Самому лучшему лидеру следовало всегда держать себя в форме. Ким занимался без футболки, без остановки мучал гантели, показывая невероятную результативность. Чимин припал к косяку двери щекой, отхлебывая из бутылки, и продолжил наблюдать. Он был горяч. В прямом смысле, от Наму буквально исходил жар, а волосы от пота стояли торчком. Мышцы бугрились от напряжения, зубы скрипели от усилий. Намджун тоже не умел останавливаться. — Было бы здорово, если бы ты подал мне воду, — чуть громче музыки проговорил Ким, не оборачиваясь. — Я вроде не шумел. — Чимин, уже не скрываясь, вошел в спортзал. Наму улыбался, продолжая качать гантели, поэтому Чиме пришлось самому поить лидера из своих рук. — Ты настолько хорош, что видишь сквозь стены? — Я настолько хорош, что вижу в отражение зеркала, — усмехнулся Намджун, складывая гантели на стойку и поворотным действием мягко забирая с шеи Пака полотенце, чтобы вытереться. — Разве такие малыши не должны находиться в кровати в такой час? — Так, хен, мне Чонгука с его издевательствами хватает, — надулся Чимин. — Не злись, зайка, — ямочками улыбнулся Намджун, закидывая мощную руку на хрупкие плечи младшего, и повел его к выходу. — Как насчет того, чтобы пропустить по стаканчику? — Э… — Не думаю, что у тебя есть выбор. Чимин сопротивляться не стал, опасливо замерев под таким напором лидера. От Намджуна пахло потом и чем-то приторно-сладким, а от его руки на плечах почему-то стало горячо и тяжело в животе. Непонятное и малоприятное чувство. Намджун так и не убрал руки до самой кухни, где мягким толчком отправил Пака на барный стул, а сам отошел к холодильнику за пивом и соджу, из которых и соорудил по стаканчику, как и обещал, отменного русского ерша. — У нас завтра съемки, — напомнил Чимин, принюхиваясь к алкоголю. — Не тебе мне об этом напоминать, малыш. — Намджун пригубил напиток, даже не морщась. — А теперь расскажи суть своей притензии к Соупам. — У меня нет к ним никаких претензий. — Чимин залпом осушил свой стакан и хлопнул им по столу. — Все. Больше не желаю это обсуждать. — Как категорично, — хмыкнул Намджун, наливая младшему только пиво. — Ладно. А что ты думаешь о том, что я сказал тебе сегодня утром? — Ты не в себе. Какая может быть зависть? К чему? К этим двум… голубкам? — Чимин картинно взмахнул руками. — Ты давно вообще в психоаналитики заделался? — Работа у лидера группы такая, — все еще спокойно пояснил Намджун и наклонился к Паку через стойку. — Ты ведь знаешь, что такое любовь, Чимин? Когда ты в последний раз спал с кем-то? — Как это связано? — С завистью? Включи мозги и побудь немного умным мальчиком, я знаю, ты можешь. Соупы не виноваты в том, что ты не можешь найти выход своей нерастраченной сексуальной энергии. — Я… — Ты не вылезаешь из тренировочных залов даже в свой собственный выходной, — Наму загнул мизинец, — тебя выворачивает наизнанку при виде Соупов, — безымянный палец, — ты выматываешь себя так, что еле доползаешь до кровати, — средний. — И все это только ради того, чтобы не чувствовать собственное одиночество. — Я пойду спать. — Чимин подорвался со стула, но был перехвачен крепкой рукой Намджуна. — Правда глаза режет? — Ты… ты тоже… в спортзалах вечно! — панически резюмировал Чимин, пытаясь вырвать запястье из пальцев мужчины. — В отличие от тебя, я не отрицаю тот факт, что иногда завидую Соупам. Временами. Тому, что они есть друг у друга. — Намджун приблизился к нему вплотную, пронзительно заглядывая в глаза с высоты своего роста. — Тебе тоже стоит это признать, Чимин, — полушепотом выдохнул в самые губы. — Отпусти, — потребовал Пак, делая шаг назад. Спорить мужчина не стал. Медленно разжал пальцы, отступая к столешнице, и повернулся к Чимину спиной, сразу становясь пугающе большим. Вены на руках и шее вздулись, показывая, что Намджун по меньшей мере в ярости. Поэтому Чимин медленно, но верно отступал к выходу, внезапно испугавшись. Таким лидера он не видел уже давно.