Пусанский мальчик

Когда утром Намджун принес кофе в постель Чимину, то ожидаемо получил в лицо подушкой. Парень был смущен до красных ушей, мило растрепан и удивлен, пряча под одеялом несколько маленьких засосов около татуировки на ребрах. Кожа горела ночными поцелуями, а резервуарчик мужской энергии был пуст подчистую. Намджун поставил чашку чудом не расплескавшегося кофе на прикроватную тумбу и, подняв перед грудью ладони, вышел из комнаты, оставляя Чимина наедине со своими мыслями. Это, все это было чертовски ожидаемо, что даже немножко обидно. В такси они не разговаривали не столько из-за опасения быть раскрытыми чрезмерно разговорчивым водителем, сколько из-за присущей подобным ночам неловкости. Кажется, до этого момента все было более или менее понятно. Хорошие друзья, практически семья, прожившая бок о бок столько лет, что им должно быть известно друг о друге все до мельчайших подробностей. А эта ночь, и все благодаря маленькому неопытному в таких делах Чимин-и, все перевернула с ног на голову. Каким бы пьяным он вчера не был, а воспоминания алкоголь, как он того хотел, не стер. Свежа еще память о жарких прикосновениях больших и сильных рук, о горячем могучем теле, в ласке которого он купался, о мягких губах, исцеловавших все доступные участки тела. Кроме самого главного. Предательски горели не затронутые поцелуями губы, и Чимин то и дело касался их пальцами. — Ничего не меняется, — прошептал Чимин в лифте, пока они поднимались на этаж танцкласса. — Мы просто по-дружески… помогли друг другу. На этом все. — Как скажешь, Минни, — обезоруживающе улыбнулся Намджун, поправляя волосы. — Если тебе от этого будет легче. — И выходя из лифта, мимолетом коснулся длинной надписи на ребрах, плеснув огнем сквозь одежду. *** Чимин смог взять себя в руки на последующие несколько недель. Он не забыл о том, что произошло, как бы не убеждал себя это сделать, и видел в глазах Мона, что тот тоже все помнит и забывать не намерян. Чимин болезненно избегал общества Намджуна и испытывал стыдливое чувство вины каждый раз, когда кончал с его милым прозвищем на устах в тесной душевой кабинке. Иначе он не мог. Но теперь самого себя ему было мало. Он не переставал думать о руках Намджуна на своем теле, о его губах на своих татуировках, о его пальцах на своем члене. Вечные тренировки и репетиции только и помогали держать пошлые мысли в узде. Каждый раз, возвращаясь поздней ночью из танцкласса, Пак неизменно задерживался у приоткрытых дверей спортзала, чтобы пару минут понаблюдать за единственным полуночным гостем, а потом полночи ворочаться из-за мокрых мыслей. Пару раз Чимин получал словесных от Джина и, угнетенный собственными мыслями, уползал в танцкласс. Такова была его доля. Пока у них не выпал неожиданный выходной и они не решили потратить его на совместную попойку, с которой Чимин свалил так же под шумок с алкогольной добавкой подмышкой. Лучше уж так, чем смотреть на те чертовы ямочки, которые поцеловать не можешь, и те огромные мышцы, которые потрогать не удается. В таком самокопании его и застал неожиданно вернувшийся в комнату Сокджин. Старший хен очевидно куда-то спешил, торопливо переодеваясь, но успел заметить подавленное состояние донсена. — Ты влюбился, что ли? — спросил он. — Нет, — слишком быстро для правды. — Значит, да. Мой тебе совет, малыш, — Джин рывком нацепил пальто и проверил часы на запястье, бросился к кровати за телефоном. — Просрешь момент, потеряешь слишком многое. И всю жизнь себя винить потом будешь. Поверь своему хену. — Ким-старший отпечатал кому-то сообщение и убрал телефон в карман, подошел к Чимину и рывком отобрал у него бутылку. — Чтобы вот это в последний раз, Чимин, — пригрозил он. — Еще раз увижу, одним предупреждением не отделаюсь. Кота за яйца не тяни и будь мужчиной. Сокджин убежал так же быстро, не оставляя после себя ничего, кроме тянущего чувства вины где-то глубоко внутри. Чимин посидел еще немного, раскачиваясь из стороны в сторону маленьким концентрированным комком безумства, сгорая сам в себе. А потом плюнул на все и пошел на кухню. Чонгук с Тэхеном громко смеялись над чем-то за стаканом одним на двоих мороженого, но разом замолкли при появлении хмурого Чимина, не обратившего на них и толики внимания. Достал из верхнего ящика виски Юнги и налил себе полстакана. Мин пил такой крепости алкоголь, что Чимину и этого будет достаточно. Резко выдохнув из себя весь воздух, он опрокинул горячительное в себя, и только после этого услышал крики парней. Чонгук совал ему банку с газировкой, выглядя крайне обеспокоенным, а Тэхен пытался втиснуть ему меж плотно стиснутых губ полную ложку какой-то еды. Чимин раздраженно отмахнулся от друзей и успел налить себе еще на два пальца, прежде чем Чонгук отобрал у него бутылку. — Чонгук, отдай! — рыкнул Пак, зло вытирая кулаком губы. — Нет. — Чон-младший прижал бутылку к груди и отступил на шаг назад. — Гук, я твой хен и я приказываю тебе. — Чимин терял терпение. — Чима, что с тобой… — Бутылку, Тэхен! — Чимин ткнул в лучшего друга указатальным пальцем. — Знаешь, что? — разозлился Ким-младший, упирая руки в бока, тем самым пряча за собой крепыша-макне. — Это уже переходит все границы. Если ты не угомонишься прямо сейчас, мы будем вынуждены позвать хенов. — Значит, так, да, Тэхен? — зло отфыркался Чимин и подхватил стакан с тем, что успел налить. — Пожалуйста, не больно и хотелось. Наслаждайтесь! И свалил в закат. На пороге Намджуновой комнаты он появился уже едва ли стоявшим на ногах и то благодаря косяку, поэтому, когда поддерживающая его дверь резко открылась, он безвольным мешком свалился Киму на руки, потеряв стакан. Голова болела ужасно, что-то инородное явно пыталось вырваться изнутри наружу, не обращая внимания на большую помеху в виде черепной коробки. Что-то щелкнуло. Запах. Ощущение чужого постельного белья. Чье-то постороннее присутствие. Чимин замер, пытаясь медленно и незаметно просканировать свое тело, ибо воспаленный алкогольным похмельем мозг услужливо подкинул ему картинки того, как Намджун пытался снять с него одежду. И все. Ну и то, что сам к нему приполз. Чимин. К Намджуну. — Мы не трахались, — раздалось откуда-то сбоку спокойное и немного усталое. Чимин подскочил как ужаленный, натягивая одеяло до самого подбородка. Намджун сидел на кровати Тэхена и просто смотрел, а во взгляде ни капли разочарования или что-то подобного. Просто усталость, как будто все свалилось на него разом. Все или просто маленький, но невыносимый Чимини. — Выпей таблетки, — Наму кивнул на стол, поднимаясь на ноги, — и поспи еще. — Мужчина направился к выходу из собственной комнаты, но замер, взявшись за ручку, тяжело вздохнул. — Чимин, у меня нервы не стальные и терпение не бесконечное. Ты меня трезвым вообще воспринимать не можешь? — Хен, я… — это все, что Пак смог выхрепеть из себя. Плечи Намджуна опустились. Чимину честно многое хотелось ему сказать, но язык присох к небу и не желал вовсе шевелиться. Обреченно кивнув, как будто сам все понял, Ким вышел из комнаты. Чим упал на спину, коря себя последними словами, но уже больше ничего не смог сделать. Таблетки антипохмелина в холодной воде, огромная футболка Нама с его безупречным запахом, его подушка, в которую лицом уткнуться и весь мир совсем маленьким кажется, слова старшего хена кипятком по ушам. «Будь мужчиной», значит, да. Вряд ли. Пак Чимин навсегда останется маленьким трусливым пусанским мальчиком.

***

— Чимин! Чимин неловко споткнулся, подкатываясь на скользком полу, и больно ударился коленями. Взмахом руки зачесав мокрые от пота волосы назад, он с непониманием посмотрел на Тэхена, замершего в дверях с подносом в руках. Лучший друг все еще скудно обижался за ту ночную перепалку, равно как и Чонгук, который вообще игнорировал Пака напрочь. — Отнеси рэп-лайну кофе, они в студии. — Почему ты не можешь это сделать? — Чимин встал на ноги, игнорируя боль в коленях. — Я уезжаю, у меня индивидуальная съемка. — И, оставив поднос на полу у входа, Ким-младший покинул помещение, хлопнув дверью. Понятно. Чимин набросил на шею полотенце, подхватил бутылку с водой, предусмотрительно оставленную здесь утром Хосоком, да вознесется хвала этому заботливому хену, никогда не забывающего о своем глупом донсене. Рэп-лайн готовили новый релиз святой троицы и едва ли не круглыми сутками пропадали в студии, поэтому макнеши взяли на себя заботу по их подкормке, пока их старший хен записывал новый трек, держась в тайне от всей группы. Чимина как-то сообща решили отстранить от общей деятельности, поэтому он так же сутками пропадал в танцклассе, совершенно позабыв о себе любимом на долгие дни и ночи. Голова кружилась, но он не обратил на это внимания, пока поднимался на этаж студии Намджуна. Они всегда собирались у него. Кима Чимин старательно не избегал, но за последние несколько дней и не пересекался с ним вовсе, будто сама Вселенная давала им шанс на легкую передышку. Свежа еще была память на плохо замаскированную обиду в голосе в то похмельное устро. Соупы попались ему на выходе из лифта. Парочка что-то бурно обсуждала, перемахиваясь руками, Хосок счастливо лыбился, а Юнги привычно хмурился. — О, Чим-Чим, только вспоминали. — А. А я кофе вам несу. — Умничка, Чимми. — Хоби заботливо потрепал волосы донсена и подхватил свою кружку с подноса. — Мы перекусить пошли, а Мон в студии остался. — Он сегодня кусается, так что аккуратнее, — посоветовал Мин, забирая свою вместе с подносом и оставляя кружку Намджуна Чимину. И они вошли в лифт, продолжая спорить о чем-то неважном. Чимин глубоко вздохнул, вентилируя легкие, чтобы пригнать спокойствие в разогнавшуюся кровь, но это не помогало. Голова только сильнее закружилась. Намджун сидел за компьютером в огромных наушниках, поэтому не услышал, как Чимин, постучавшись, но не получив ответа, вошел в студию. Приглушенный свет, притупленный наушниками бит, тихое бормотания от гения рэп-индустрии. За Намджуном всегда приятно наблюдать за работой. — Хен? — позвал так тихо, что сам едва распознал свой голос. А Намджун услышал. Оглянулся через плечо, сканируя пристальным взглядом уставших глаз, и снял наушники, оставив болтаться на шее. Мужчина выглядел… не лучшим образом. Он всегда так выглядел, когда погружался в работу — волосы в беспорядке, одежда смята, легкий оттенок боли в самых уголках глаз от вынужденной неудобной позы. Он с благодарным кивком принял от донсена кружку, отхлебнул горячий напиток и поморщился. — Тэхен готовил? — Чимин пожал плечами. — Только этот мальчишка так отвратительно готовит кофе. — Мужчина отставил кружку на стол и вернулся к компьютеру, показывая, что разговор окончен. Что ж, он это заслужил, думал Чимин, покидая обитель монстров. По крайней мере, Соупов он пока обидеть еще ничем не успел, так что можно хотя бы к ним ненадолго присоединиться за поздним обедом и послушать их слащавые перепалки, в тайне завидуя. Вот только в лифте почему-то слишком жарко и дышать нечем, как будто весь воздух выкачали. И свет резко потушили. Определенно, сегодня не его день.