Пусанский мальчик

Когда Чимин открыл глаза, ему сначала показалось, что он попал в рай, потому что столько белого света он давно не видел. И только через пару секунд, сбросив первое оцепенение происходящим, он почувствовал знакомую щекотку в носу и услышал противный писк. И несколько взволнованных голосов. С трудом сфокусировав взгляд хоть на чем-то, Чимин увидел белое больничное одеяло, которым был накрыт, и свою руку с иглой капельницы в сгибе локтя, уложенную поверх. Онемевшую ладонь сжимал обеспокоенный Тэхен со слезами в уголках глаз, над его плечом угрожающе высился Чонгук, выделяющийся среди этой белизны своей черной одеждой. Соупы стояли с другой стороны койки, Джин с угрожающей миной на лице и скрещенными на груди руками притопывал в изножье. Не было только главного. Чимин закрыл глаза, отпуская себя. Опять, значит. Довел. И говорить ничего не хотелось, и спрашивать, и даже глаза открывать, чтобы снова видеть беспокойство в глазах мемберов, которого он не заслуживал. Он сам виноват в том, что произошло. Не уследил за эмоциями, позволил им взять вверх. Забыл о еде, питался водой сколько? неделю? больше? Уже и не вспомнить. Ничего. Он быстро восстанавливался, полежит еще пару часиков и вернется в строй. Наверняка уже накачали всеми нужными добавками и скоро отпустят, сунув в руки список рекомендаций, о которых он так же скоро забудет. Горячие мозолистые от гантелей ладони накрыли щеки, пока Пак находился в полутьме сознания, а эти сухие губы, которые он ни с чьими другими не спутает, бережно коснулись переносицы, даря долгожданный покой. Да. Хороший сон. Когда Чимин соизволил прийти в сознание в следующий раз, первым делом он увидел блондинистую макушку, сопящую на краю койки. Намджун трогательно держал его ладонь в своей и не подумал проснуться, когда Пак аккуратно вытащил ее, чтобы размять пальцы. Голова все еще кружилась, но не так сильно для переживаний. Полусумрак комнаты развеивался работающим в фоновом режиме телевизором, по которому шел какой-то детский мультик. В палате больше никого не наблюдалось, аппараты не пищали, ИВЛ отключенный сиротливо стоял в углу. Только капельница никуда не делась. Чимин пошевелился, силясь принять сидячее положение, и тем самым разбудил Намджуна. Тот подскочил как при тревоге, заморгал сонно, пытаясь сосредоточиться, вцепился пальцами в волосы. Чимин неловко улыбнулся, поймав на себе встревоженный взгляд лидера. — Как ты? — почему-то шепотом спросил Ким, передвигаясь вместе со стулом ближе. Чимин мотнул головой, стыдливо отводя глаза в сторону. — Я отправил ребят домой отдыхать. Они хотели быть здесь до того момента, пока ты не придешь в себя. — Простите, — шепнул как будто в пустоту, притягивая коленки к груди и обнимая их руками. — Это ты нас прости. И меня особенно. — Намджун смущенно потер ладонью заднюю часть шеи. — Мы все упустили тебя из виду, забыли, что… что у каждого бывают проблемы и каждый борется с ними так, как умеет. — Это уже явно не ваша вина, — окрепшим голосом пригрел Чимин, злясь на самого себя. — И наша тоже. — Намджун неожиданно сунул руку под одеяло и обхватил пальцами стопу Чимина, удивляя, принялся поглаживать и разминать. — А моя особенно. Кажется, мы ни с того начали. — Он потянул обе стопы на себя, а Чим был слишком в шоке, чтобы сопротивляться. — Возможно, я напугал тебя. — Что? Хен, нет. — Чимин подорвался было, но получил мягко в плечо и упал обратно на подушку. Закрыл глаза, с тяжелым сердцем отдаваясь в руки заботливого лидера. — Ты не… пугал меня. Не в тебе дело, понимаешь? — Звучит так, будто дело именно во мне, — беззлобно усмехнулся Намджун, умело массируя стопы и икры, доводя до нужной в такой момент приятной боли. — Не надо мне сейчас вот этой вот всей соуповской драмы, ладно? Я с ними по первое число натерпелся. — Чимин вопросительно изогнул бровь. — Я не говорю, что хочу быстро и просто. Давай остановимся на том, что я просто хочу. Чимин спрятал лицо в ладонях, пряча постыдную красноту щек. К счастью, позволив себе на долю секунды выглянуть из своего укрытия, он с облегчением заметил, что и Намджун сам засмущался от своих слов. — Прости, я волнуюсь. — Он встрепал свои волосы. — О, черт! — Чимин вдруг схватился за голову и с ужасом посмотрел на Кима. — Что? — встрепенулся мужчина. — Сколько я провел в отключке? Я ужасно выгляжу! Намджун тихонько рассмеялся, потирая пальцами глаза, а Чимин обиженно насупился, надувая и без того пухлые губы. — Мини, ты прекрасно выглядишь, — уверил он, касаясь подушечками пальцев его лба, чтобы отвести прядки сильно отросших волос в сторону. — Ты всегда хорошо выглядишь. Особенно для меня, — шепотом закончил Намджун, совсем вгоняя донсена в краску. — Дурак, — ругнулся Чимин, отворачиваясь. — Когда меня выпустят? — В принципе, полагаю, завтра тебя уже выпишут и отправят домой на пару недель, чтобы ты восстановился. — Хорошо, — обрадовался Чимин. — Это очень хорошо. — Чима, ты не понял, — посерьезнел Намджун. — Ты поедешь домой. К семье. — Меня… отстранили от работы? У Пака сердце ухнуло куда-то вниз и в горле ком встал. Его уже отстраняли однажды от работы. За чрезмерное употребление алкоголя и пьяную драку с Чонгуком около года назад. Благо дело было в тренировочном зале и не произошло утечки информации в прессу, иначе быть беде. — В твоих анализах обнаружен алкоголь. Очень много алкоголя. Сколько ты пил? — Чимин отвел глаза в сторону, принялся комкать в пальцах одеяло. — Чимми, это ненадолго. Обещаю. — Намджун взял его ладони в свои, отвлекая внимание на себя. — На самом деле, тебе безумно повезло. Ты увидишься с семьей. Чимин его позитивного настроя не разделял, но разочаровывать лидера еще больше хотелось меньше всего, поэтому он с трудом выдавил из себя скудную улыбку и тряхнул волосами. — Ты прав. Это отличный шанс… прийти в себя. — Чимин посмотрел по сторонам в поисках своего телефон и обнаружил его на тумбе рядом с койкой. — Знаешь, я устал. Могу я снова лечь спать? — Конечно, Мини, конечно, — засуетился Намджун, подскакивая. — Ты отдыхай. Мы приедем завтра с ребятами к тебе на выписку. — Чимин кивнул, скатываясь ниже под одеяло. — Знаешь, я бы хотел, чтобы ты кое о чем подумал, пока будешь дома. — Да? О чем же? — О нас. — Намджун поправил подушку под головой Чимина и на секунду прижался губами к взъерошенной макушке. — Отдыхай, детка. Мы увидимся завтра. — До завтра, хен. Ким трепал волосы, уходя, кажется, он был смущен. А Чимин думал и думал не долго, потянувшись за телефоном сразу после ухода мужчины. Он не отрицал факт своей вины и не оправдывался перед самим собой, понимая и принимая данное ему наказание. Только вот видеть ребят и сожаление в их глазах… Хватит. Он итак за последние несколько недель натворил слишком многое. Правда, Соупам навредить не успел, хоть что-то радовало. Да и старшему хену, только нагоняй от него схлопотал. За алкоголь же. Пора признать собственный алкоголизм. И свалить, куда отправили. Когда мемберы на следующий день всей развеселой гурьбой завалились в палату, то обнаружили лишь пустую койку без белья, а лечащий врач Чимина сказал, что он уехал рано утром. И вся связь оборвана.

***

— Спасибо за помощь, Лу. Первым делом по приезде в свою квартирку Чимин достал из холодильника банку пива и разом ополовинил ее. Лу был его давним другом еще со средней школы и они часто встречались вне загруженного графика артиста. Именно ему позвонил Пак, чтобы тот забрал его из больницы раньше, чем это сделал бы менеджер. — Ты же знаешь, что всегда можешь положиться на меня. — Парень хлопнул друга по плечу и осмотрелся. — Что это за место? — Снял на пару дней, перекантоваться. — Чимин допил пиво и достал еще банку. — У тебя проблемы? — Нет. Слушай, я не знаю, сколько я пробыл в больнице, поэтому мне нужно в душ и перевести дух. Давай потом встретимся и поговорим, ладно? Чимину было не по душе, что в его квартире находился посторонний, даже если он был другом, поэтому ему хотелось как можно быстрее от него избавиться и остаться, наконец, наедине с собой и алкоголем. Раз у него незапланированный отпуск, он собирался пропить его, какими бы последствиями ему это не грозило. Издеваясь над самим собой он набрал ванну, принес то самое вино, которое пил в тот день, и погрузился в воспоминания на самое дно. К сильным мозолистым рукам, к сухим горячим губам дрожью по коже, к крышесносному оргазму жгучими слезами по щекам, к тихим завываниям от обиды и непонимания. К мыслям о вечном и «о нас». Не было никаких «нас». Был только маленький сломленный пусанский мальчик, не понимающий, не осознающий о творящихся в этом мире вещах. Был звонок в дверь — долгий, протяжный. Одинокий. Сколько времени прошло? Чимин обнаружил себя сидящим на полу у дивана, без бокала, с давно уже пустой бутылкой в сжатых до белых костяшек руках, задыхающимся от слез, через силу сипящим строчки из песни. То, что когда-то на поверхности держало, покой дарило. Он давно забыл, что такое покой. В дверном глазке бейсболка черная, маска на лице и широкие плечи. Намджун его сердцем чувствовал, определенно. По наитию пришел по горячим следам. Он знал, что нужно его маленькому донсену, специально пришел, чтобы дать ему это. Вот только… Чимин спиной по двери на пол и лицом в коленки, чтобы рыдания, наружу криком рвущиеся, приглушить. Тихим стуком по косяку, будто на прощание, будто знал на самом деле Ким, что правильно искал, что нашел, только вот видеть его не хотят. Понимающий и принимающий. Как всегда. А слезам исхода все нет, и в руки сильные жуть как хочется. Намджун, он ведь всегда на помощь придет, о себе позабыв, наплевав на собственные чувства, главное, о мемберах, о братьях своих позаботиться. Они же семья. Большая и дружная. А то, что Чимин ершится все, так это ничего, и не такое проходили. Всякое бывало — и ссоры, и драки, и игры в молчанку. И сейчас он снова нужен был Чимину. Как десять лет назад, как месяц тому, как через годы после. Просто принять все это… тяжело. Когда звонок раздался повторно, Чимин уже не раздумывал — вскочил на ноги, кулаком сырость с лица стирая, и настежь дверь распахнул, готовый броситься к самому лучшему лидеру на плечи. И замер пораженный ледяной статуей. — Под дверью ждал, что ли? — по-доброму ухмыльнулся Лу, держа перед грудью бутылку виски. — Заметил сегодня, что у тебя… — Заходи, — не дослушав даже. Вкуса алкоголя Чимим не помнил, как и суть разговоров со старым другом. Помнил горечь оседающей в груди обиды на самого себя, что долго думал, что упустил. Помнил громкий стук сердца при упоминаниях Лу мемберов группы и их последнего выступления. Мыслями далеко от своей квартирки находясь, он думал о том, что ему стоит только позвонить, только сообщение написать. Как в прошлый раз. Ким Намджун его не бросит, даже если Пак просить и умолять будет. Примчится ураганом, ямочками понимающе улыбнется и все поймет без слов, простит и обнимет, успокоит. Молча, глазами одними. Только он так умел. А Чимин профессионально умел в себя уходить, в себе и мыслях теряясь, ничего не замечая кругом. Ни настойчивых прикосновений парня напротив, ни его аккуратных поползновений ближе, ни требовательную ладонь на колене. Только губы влажные, противные, на свои собственные кипятком брызнувшие. Как Чонгуков удар по боксерской груше. Как дождь ледяной воды в душе после утомительной тренировки. Пощечиной по сознанию. — Ты что творишь??? Чимин по губам остервенело рукавом кофты, чтобы стереть позорное касание, из глубины желудка тошнота неумолимо вверх, костяшки от удара саднят. И парень на полу уже, ничего не понимающий, ладонью к скуле поврежденной. — Чимин, я… — Убирайся! — яростным шепотом, едва гнев сдерживая. — К черту, Лу, пошел вон! Закричал так яростно, что сам испугался. Лу с низкого старта, только дверь схлопала оглушительно, а Пак в ванную на подгибающихся коленях, к крану с ледяной водой и невыносимо мятной зубной пасте, обжигающей рот. Поделом ему. Вкус чужих губ, казалось, теперь ничем не смоешь. И от осознания собственной никчемности еще хуже, еще тошнотворнее. И рвет его еще долго, со слезами и желчью. В голове мысль Джуновым голосом: «Нельзя так, Мини!». Он знал, что нельзя. Теперь точно знал. И раньше знал, только не осознавал. Пока до чужого, так ненавистного теперь поцелуя не довел. Больше он такого не позволит себе. Никогда. Всего два гудка, прежде чем на том конце вызов приняли. И в груди от родного сердцу голоса тепло сразу стало, и солнце вновь вышло из-за туч, освещая все пространство вокруг. — Алло, мам. Я скоро буду дома…