Пусанский мальчик

Чимин валялся в кровати, разглядывая ну очень прям интересный рисунок обоев, когда пришла мама и села рядышком, принялась поглаживать по плечу. Мыслей никаких не было, сплошная пустота в голове, и в груди покалывало легонько. Предчувствие чего-то плохого, противно так. Горечь на корне языка и жжение в уголках глаз. — Милый, ты ничего не хочешь рассказать? — тихий вкрадчивый голос мамы. Чимин повернулся к ней лицом, не понимая. — Почему ты приехал домой на самом деле? — Что? — парень приподнялся на локте, совсем запутавшись. — Сынок, мы с папой очень сильно тебя любим, несмотря ни на что, ты только помни, — в уголках глаз самой родной в мире женщины прозрачные искринки слез. — Не забывай, кто ты такой на самом деле. Такого артиста, как ты, любая компания с руками-ногами оторвет. Жизнь на Хайбе не заканчива… — Мам, о чем ты? — Чимин совсем запутан и, честно признаться, напуган. Прежде чем ответить, женщина пристально посмотрела на своего сына, пытаясь понять, шутит он или действительно ничего не понимает. — Ты во всех новостях… Чимин даже не дослушал. Он споткнулся на пороге, когда вылетал из своей комнаты, едва не свалился с лестницы, пока бежал к телевизору. Отец сидел в своем любимом кресле, до побелевших костяшек сжав в руке пульт. А на экране творилось невообразимое. — Кажется, тысячи фанатов вышли на улицы, заблокировав движение, — вещала кореспондент, а камера на коптере показывала вид сверху — полностью окуппированное здание Хайба кричащими-вопящими людьми. — По сообщениям такое происходит не только в Сеуле, но и по всей стране, и по всему миру, — продолжала говорить девушка, когда камера вернулась к ней. — Один из информаторов по прозвищу Осведомитель, доверенное лицо АРМИ — фанатов всемирноизвестной группы BTS, выложил в твиттере пост о том, что генеральный директор компании Хайб и его соучредители приняли тяжелое для всех решение исключить из группы ведущего вокалиста и танцора Пак Чимина в связи с его психическим состоянием здоровья, не поддающимся лечению. У Чимина подкосились колени, благо он стоял прямо перед диваном, который и смягчил его падение. Вот оно что, из группы исключили. А он-то думал, чего сердце с самого утра в бешеном ритме заходится. — Никто не знает, кто такой Осведомитель на самом деле, но он ни разу не давал АРМИ усомниться в информации, которую предоставлял, поэтому у фанатов нет сомнений в доверии. — Чимин ловил каждое слово кореспондента, чтобы не пропустить ничего. — Пока что Хайб не дал никаких комментариев по поводу происходящего, так что сложно что-то сказать. Одно мы знаем точно и это известно всему миру — семь минус один равно ноль. Значит ли это, что если Чимина действительно исключат из группы, то никаких BTS больше не будет? У Чимина все внутри переломилось. Вот просто напополам сломалось, ибо BTS были и оставались главной составляющей его жизни, его второй семьей, смыслом его существования. Он посвятил Бантан большую часть своей жизни, он любил каждого из мемберов и неужели все, правда, настолько легко обломить? Просто взять и сломать десять совместно проведенных лет. Отец по колену ладонью, мама пальцами в волосы и к груди, как в детстве, прижимает, но Чимин не верит. Нет, совсем не верит, не могли они так с ним поступить, они же семья. Не могло это все ложью столько лет быть. У Чимина истерика со вкусом ярости, он кричит и разбивает мамину вазу, не видит того, как отец пытается присмирить его, не слышит собственного голоса, не чувствует крови на языке. Его сердце рвется на куски, а ноги сами несут наверх, в комнату, за телефоном. Он не успел даже разблокировать смарт, как на экране высветился входящий от Намджуна, а лидер не успел и слова сказать. Ни здрасте, ни как ваши дела. — Меня выперли из группы??? Пак тяжело дышал, с сипами и всхлипами, и до ужаса, до дрожи в коленях боялся услышать голос Намджуна, боялся услышать заветное «Да, Чимин!». — Чимин? — тихое, вкрадчивое, с легкой улыбкой в голосе. — Да? — И слезы в уголках глаз, вот-вот и водопадом по щекам рухнут. — Посмотри в окно. Однажды Намджун был дома у Чимина, Намджун знал, что окно его комнаты выходило на центральную дорогу. И эти жалкие пару метров Чимин преодолевал непозволительно огромное количество времени, целую вечность, глотая слезы и панику. Ким стоял под окном, прислонившись спиной к огромному черному внедорожнику, и смотрел наверх, прямо на него, улыбаясь так широко, что было видно с такого расстояния. Чимин не смог, не вытерпел. Слезы водопадом хлынули по щекам при виде родного человека. Кажется, он не видел Намджуна по меньшей мере уже год, а не какой-то месяц. — …ты слышишь меня? — Да… — Не голос, а сплошные хрипы и срывы. — Собирайся, Мини. Пора возвращаться домой. Чимин не помнил, как сломя голову бежал на улицу, как был в пижаме и босиком, как прыжком кинулся на самого лучшего лидера, едва не сбив того с ног, как рыдал ему в шею, жалуясь, как мама порхала вокруг, умоляя надеть хотя бы тапочки. И вот они уже бок о бок на заднем сиденье внедорожника, соприкасаясь коленями и переплетя мизинчики, как дети малые. — Что происходит? — шепотом спросил Чимин, внимательно следя за тем, чтобы менеджер не следил за ними. Благо внедорожник был действительно огромным, рассчитанным не только на группу, но и на пару единиц охраны, поэтому можно было особо не переживать за собственную безопасность. — Тебе не о чем беспокоиться, — ямочками улыбнулся Наму, склоняя голову к плечу, чтобы полюбоваться опухшей мордашкой этого заплаканного цыпленка. — Я все решил. Чимин отзеркалил улыбку мужчины, теряя способность нормально видеть. И без того глаза опухшие от бесконечных рыданий. Самое главное, что его забрали домой, в Сеул, к родной семье, к любимой работе. К дорогому сердцу мужчине. И как-то дышать стало сразу легче. — Ты подумал над тем, что я тебе сказал? — спросил Намджун неожиданно, вырывая Пака из своих мыслей. — М? — Ты подумал о нас? Что ты решил? Чимин выглянул в окно, на мелькающие мимо дома и павильоны с магазинчиками, на гуляющих по улицам людей, которые торопились куда-то по своим неотложным делам. У него тоже куча неотложных дел — извиниться перед мемберами, влиться в работу спустя почти месяц отсутствия и вернуться в норму. И он знал, что справится. Благодаря человеку, который сидит сейчас рядом, и людям, которые ждут его в Сеуле. И пусть у них немного меньше времени на обычные человеческие развлечения, чем у других людей, и пусть им многое недозволено, но любить им никто не запретит. Никакие контракты и гендерные стереотипы. Однажды один мудрый взрослый хен сказал что-то наподобие того, что терять момент нельзя. Действовать нужно наверняка, чтобы ничего и никого не потерять. Иначе потом чувство вины вообще не отпустит. Да, вот что сказал хен. И не последовать его советам было бы полнейшей глупостью. — Я решил дать нам шанс. Да, и это самое верное решение, Чимин не сомневался. Намджун улыбнулся, отворачиваясь к окну, и лишь полностью перехватил ладошку Чимы в свою, сжимая так крепко, что стало чуть больно. И ненависть к Соупам стала уже не так важна. Кажется, он в самом деле просто дико завидовал их счастью и ничего не мог поделать. Но рядом сидело его личное счастье — большое и двухметровое, с ямочками на щеках и искорками в глазах. — Ты не пожалеешь, — шепот на краю уха. Еще бы…