***
«Тяжело. Почему тело такое тяжёлое? Нет, чтобы сделать его легче и упростить жизнь простым смертным (хотя, ко мне это частично не относится), что носят на себе такую тяжесть. А ведь говорят, что тяжесть на сердце довольно сильно отражается на теле. Так, что за дурацкие мысли лезут в голову? Подъём!» С тяжёлым вздохом я попыталась открыть глаза. Именно что попыталась. Все тело нещадно болело, в голову словно залили чугун, а веки стали весить по полтонны, не меньше. Хотелось просто лежать, может даже поспать, наплевав, что я все ещё в канализации и буду потом похожа на какую-то бомжиху, но тихое, неприятное журчание воды слишком отвлекало. Продержавшись пару минут, я медленно приняла сидячее положение и еле-еле открыла глаза. Все было расплывчатым, и проморгавшись несколько раз, мир стал обретать четкость картины. Я не ошиблась, что была в канализации, но похоже эта труба выходила к реке, судя по медленно текущему ручью. Осторожно шевеля головой, стараясь не упасть обратно, я осмотрела себя. Одежда во многих местах была в крови, появились новые дырки на футболке, а кожаная куртка валялась рядом, полностью мокрая. Доставать ее не хотелось, но если я собиралась выйти в город, то нужно хоть чем-то прикрыть шрамы на теле, дабы не вызывать вопросов у полицейских. С печальным вздохом (скоро жизнь станет короче, чем мои вздохи), подтянула куртку к себе, заметив рядом с ней знакомую бандану. — Слетела значится... — хрипло сказала самой себе, беря в руку платок. — В реке сполосну, потом обратно надену. Взяв свои вещи, поднялась на ноги и начала ковылять по течению ручейка, проходя мимо боковых труб. Вот одна боковая труба, вторая, Пеннивайз, третья... Безразличным взглядом скользнула по клоуну, продолжая свой неторопливый путь. Тяжесть в теле постепенно уходила, идти становилось легче, а выход из трубы уже маячил впереди, слышалось шуршание листьев и шум реки, давая шанс смыть хотя бы часть грязи с тела. Позади слышались шаги молчаливого Пеннивайза, идущего за мной, как утёнок за мамой-уткой. Представив, как это выглядит со стороны, я невольно фыркнула: я, грязная и в крови, и Пеннивайз, убийца-клоун, идущий за мной хвостиком. Идиллия. С этой мыслью, я наконец дошла до выхода из канализации. Выйдя на улицу, пришлось слегка зажмуриться от яркого света, после полумрака канализации. Когда глаза привыкли к освещению, я смогла полюбоваться не слишком густым лесом, окрашиваемого алым светом заката, довольно быстрой, но не глубокой рекой и свежим запахом, вскружившим голову после вони канализации. Постояв немного у выхода, я пошла против течения реки, стараясь отойти от канализации подальше и ища место, где смогу сполоснуть вещи и смыть с себя грязь без посторонних глаз. Клоуна, что продолжал за мной идти, я в расчет не брала, ведь тот человеком не являлся и, судя по всему, не собирался меня трогать ближайшее время. Минут десять спустя, я нашла подходящее место. Сняв с ног ботинки, и вытащив все из карманов, я аккуратно прошла по каменистому берегу к реке, зайдя в прохладную воду почти по колено и начала мыть кожаную куртку, стараясь оттереть самые заметные пятна крови, натирая их небольшим количеством мокрого песка со дна реки. Понемногу, пятен почти не осталось, так что ещё пару раз тщательно окунув куртку в воду, я отправилась к берегу, чтобы повесить вещь сохнуть. Найдя подходящее деревце, и расположив на нем куртку, я на самой мели вымыла бандану и повесила рядышком. Следом были вымыты ботинки и носки, остались лишь футболка и джинсы, бывшие мне когда-то по размеру, сейчас же растянутые и мешковатые. Недолго думая, я сняла все с себя, оставшись только в нижнем белье и эластичном бинте, утягивающее грудь. Зайдя снова в реку, начала тщательно оттирать от пятен футболку, бывшую когда-то тёмно-синего цвета, а теперь выцветшую, с бурыми пятнами крови и гнили канализации. Смесь сходила неохотно, но понемногу поддавалась моим усилиям, стекая темными ручейками по течению. Участь стирки настигла и серые джинсы, с дырками на коленях, появившимися как-то от одного неудачного падения. Закончив с стиркой, вышла на берег и тщательно отжав одежду от воды, повесила её сохнуть. Устроив себе краткую передышку, посмотрела вокруг для проверки, нет ли кого поблизости. Несмотря на довольно длительную стирку, солнце ещё не до конца ушло за горизонт, давая достаточно света для осмотра. Людей видно не было, вокруг была лишь высокая трава, небольшие кусты, и рыжая макушка, торчащая из них. При взгляде на клоуна в груди поднялось заснувшее уже раздражение. «Сначала хрен увидишься с Пеннивайзом, а теперь, блин, не избавишься. Не паук, сука, а кот любопытный, честное слово. Ещё и просьбу простую не выполнил, скотина. Бесит.» Отвернувшись от раздражающего клоуна, а быстрым шагом зашла в середину реки, погрузившись в воду по пояс. Набрав в легкие воздуха, окунулась по самую макушку, пытаясь промыть слегка отросшие волосы. Сделав ещё несколько подобных заходов, начала убирать грязь с остального тела, обнажая на худом теле различные шрамы, заметные на слегка загорелой коже. «А ведь встреть я кого-то из знакомых, меня бы никто не узнал. Слишком велика разница между пухленькой девушкой, тихой и скромной, и худой пацанкой, что ворует чужие вещи, ругается как сапожник и курит как паровоз. Как же сильно потрепал меня жизнь-то.» Убедившись, что грязи больше не осталось, я вернулась на берег и натянула мокрый эластичный бинт, заранее старательно выжав из него воду. Постелив прямо на камнях куртку, я удобно на ней уселась, начав перебирать оставшиеся вещи. Солнце уже село, так что вещи в основном приходилось изучать на ощупь, стараясь вспомнить, что это конкретно. Вокруг раздражающе пищали комары, отвлекая от занятия своими постоянными нападками все сильнее раздражая меня. Не выдержав постоянно отвлекающих укусов, я подскочила и надела ещё мокрую и холодную футболку, вызывая табун мурашек по коже. Немного подумав, пошла и надела остальные вещи, почти не оставив комарам мест для укуса. Проверив, что ничего из одежды не забыла, я вернулась к разложенным вещам, споткнувшись по пути об какой-то камень. — Ебучий камень, ебучая темнота, ебучие комары, — сквозь зубы ругалась я, дойдя наконец до брошенных вещей и грузно опустилась на землю. — Повезло хоть, что погода, блять, теплая, иначе замёрзла бы нахрен. Пошарив среди вещей, выудила оттуда уже подсохшую зажигалку. Встряхнув несколько раз, затаив дыхание я крутанула колёсико. С тихим шипением зажёгся небольшой дрожащий огонёк, осветив немного вокруг, и распространяя свое тепло. Заворожённо наблюдая за огоньком, на автомате потянулась к карману, где была пачка сигарет, но не найдя в нем ничего, я замерла вначале не поняв, что не так. Когда же в голову пришли воспоминания о последней сигарете, выкуренной в канализации, с моих губ сорвалось ругательство. — Да блять, я только решила, что все более-менее нормально, так тут эта хуйня, — мою тираду прервало громкое урчание из живота, схожее с воем китов. — Ууууууу, как же бесит. Где там конфеты лежали... Найдя блестящую под светом огонька ещё запечатанную упаковку с леденцами, я потушила зажигалку. Не дожидаясь, когда глаза привыкнут к темноте, я неровно вскрыла пакетик, просыпав несколько конфет на землю. Проигнорировав их, взяла в руку небольшую горсть леденцов и снимая фантики, с громким хрустом начала их есть, стараясь угомонить завывание в животе. Когда конфеты в руке закончились, желудок перестал завывать как ненормальный и уже более спокойно я собрала разбросанные вещи, решив проверить все утром. Как попало распихав их по карманам, расслабленно легла на землю и заложив руки за голову прикрыла глаза. Мерное журчание реки, уже привычное пищание комаров успокаивали, даже временами стекающие капли воды по коже не раздражали. Была лишь одна вещь, что до сих пор раздражала меня, не давая спокойно уснуть. — Знаешь, ты меня задолбал своим пристальным взглядом, у меня шея затекла уже, — широко зевнув, я с неохотой села, разминая шею. — Если ты хочешь что-то спросить, то подойди по-человечески и спрашивай. Я более-менее успокоилась. — Смешно слышать про "нормального человека" от того, кто выжил после свернувшейся шеи, — с сарказмом произнёс клоун слева от меня. Открыв наконец глаза, я неторопливо посмотрела на Пеннивайза. Несмотря на ясную погоду, лунный свет слабо пробивался сквозь ветви деревьев, но прищурившись я разглядела собеседника. Тот сидел на земле по-турецки, расслаблено положив правую руку на колено, и подбородком уперевшись на левую ладонь, с ехидной усмешкой смотрел на меня, своими слегка светящимися янтарными глазами. — Ммм, то-то так тяжело было подниматься в канализации, — понимающе закивав головой, я достала из кармана леденец и понемногу грызя его, продолжила. — Слушай, ты вроде мысли читать умеешь, что же не сделаешь так, отстав от меня? И кстати, не можешь сделать чуть-чуть светлее здесь? В темноте сложно смотреть на твоё лицо. Примерно минуту рыжик молчал, глядя на меня как на душевнобольную, пока я вытаскивала из кармана следущий леденец и засунула его в рот. — Ну, умею читать мысли, — начал клоун, слегка поморщившись, — Да только у тебя в голове такая каша, кроме постоянной мысли о смерти, что лезть неохота. Ещё и на твоём "русском", так что проще расспросить лично. А на лицо мое тебе зачем смотреть? — приподняв брови, спросил он. — В моем понимании, в темноте разговаривают либо любовники, коими мы не являемся, либо маньяк и жертва, что пока не соответствует действительности, — развела я руками, и сдерживая зевок, продолжила. — Так что, если ты не делаешь здесь светлее, то наш разговор окончен. И да, я знаю, что ты в состоянии так сделать. — Ладно, — сдался Пеннивайз и буквально через мгновение на нашей поляне стало немного светлее, достаточно, чтобы видеть собеседника, не напрягая зрения. Подняв голову на источник света, увидела как кроны деревьев разошлись в стороны, пропуская лунный свет. — Теперь согласна на нормальную беседу? — отвлек меня клоун от любования луной. Переведя на него взгляд, я согласно кивнула.Первая встреча
26 апреля 2022 г. в 17:25
Безразлично смотря вслед уезжающим в панике подросткам я бросила окурок на землю и раздавила его. Выдыхая остатки дыма, я неспеша направилась в сторону старого и мрачного дома с покосившейся крышей. По бедру неприятно стучал толстый моток каната с крюком, оттягивающий левое плечо. Вскользь осмотрев разгром, оставшийся после побывавших здесь детей, я стала спускаться в подвал, уже замечая довольно большой колодец. Тяжёлый скрип ступеней под ногами, шорох одежды, глухой стук каната и лёгкое бряцание крюка в неестественной тишине дома создавали напряжённую атмосферу. Хрипло мурлыча под нос какую-то навязчивую песню, я спустилась к колодцу и найдя подходящие прочные балки, стала крепко привязывать к ним трос. Закрепив все тщательно крюком, я сбросила длинный конец каната в колодец. Вытащив из кармана громоздкий фонарик и обернув вокруг правой руки канат, начинаю спускаться в колодец, освещая себе путь. Очень медленно, стараясь не стереть правую руку до крови, упираясь ногами в скользкие стенки, я продолжала спускаться, пока не нашла довольно большой боковой проход с поломанными решетками.
Аккуратно зайдя в него, под ногами сразу начало противно хлюпать, а в нос ворвались до этого малозаметный запах затхлой воды, грязи, гнили и едва заметный в этом смраде запах свежей крови, неприятно оседавший во рту привкусом железа. Сморщив нос от запахов, я начала идти по тоннелям, идя за запахом крови, что постепенно выветривался и смешивался с остальной вонью, заставляя поторопиться. В канализации не было слышно крыс, лишь эхом раздавались мои хлюпающие шаги по грязи, да неприятный скрежет ножа по бетону, которым я оставляла пометки на поворотах. Вскоре за очередным поворотом показалось огромное помещение с высокой горой всевозможных предметов посередине, да висящих детских фигур, освещаемые слабым светом из люка наверху.
— Какая прелесть... — слабо улыбнувшись, я осмотрела внимательней основание горы хлама, остановив взгляд от старой переносной цирковой арены. Она была уже сильно обшарпанной, но на ней можно было ещё прочесть "Circus", нарисованное большими буквами. Подойдя почти вплотную к этой сцене, я остановилась и выжидательно смотрела на арену. Несколько минут ничего не происходило, лишь неприятно журчала вода из трубы, падая в очередную дыру. Устав от ожидания, я раздражённо крикнула:
— Эй, рыжий красавчик, я знаю что ты здесь, выползай уже!
Мои слова эхом пронеслись по помещению, уходя дальше по канализационным трубам. Ожидая ответа, я устало села на краешек грязной сцены, вытянув ноги. Достав из кармана помятую пачку сигарет, я вытянула одну зубами, вытаскивая из другого кармана зажигалку. Несколько раз крутанув маленькое колёсико, добилась небольшого, уже затухающего огонька и привычно прикурила сигарету, втягивая в себя табачный дым. Горький, немного обжигающий горло и легкие терпкий дым сигареты медленно распространяется по коллектору, перебивая запах затхлости и гнили, постепенно уходя к люку наверху. Сонно наблюдая, как дым уходит наверх, я мягко массировала правую ладонь, что до сих пор немного жгло, как услышала голос позади себя:
— Didn't they teach you not to smoke in someone else's house? (Тебя не учили, что нельзя курить в чужом доме?)
Медленно повернув голову в сторону голоса, замечаю в нескольких шагах от себя высокого, рыжего клоуна, одетого в белый костюм, с ярко выраженными плечами, немного странным подобием короткой юбки на талии, красными помпонами, поднимающихся до очень пышного воротника. На лице клоуна была странная, широкая улыбка, а от ярко алых губ шли две тонкие линии к янтарным глазам, что внимательно на меня смотрели. Понять, что у него на уме не было желания и, смотря прямо в глаза я сделала долгую затяжку и выдыхая дым, сказала:
— Ай донт спик инглиш, красавчик. На русском говори, а то непонятно нифига. Может, даже поговорим, настрой вроде есть.
Лицо клоуна стало недоумевающим, а потом ещё и обиженным, напоминая ребенка, у которого отжали конфетку. Вообще, я надеялась, что он просто возьмёт и быстро избавится от меня, ведь я вторглась на его территорию и так нагло себя веду. Но похоже обида на детей, что смогли дать ему хоть какой-то отпор, его ещё не отпустила, вот на меня сил тратить уже не хотелось. Эх, надо было попозже приходить, когда он злиться начнёт, но нет, я как всегда — то слишком поздно, то слишком рано. Пока я досадливо размышляла о своей ужасной пунктуальности, не заметила как ко мне подошёл клоун и присев, вплотную начал смотреть в глаза, старательно принюхиваясь. Буквально пара вдохов, и на его лице на мгновение появляется брезгливой выражение, вскоре сменяющееся удивлением и любопытством. «А вблизи он ещё милее, чем на экране компьютера.» — проскользнула в моей голове мысль, поднимающая желание потрепать рыжика за щеки.
— Ты кто? — родной русский язык звучит непривычно, словно несколько разных языков в какофонии попытались подстроить под него, отчего он слишком режет слух, вовремя сбивая с неподходящих к ситуации мыслей.
Поморщившись от непривычного звучания, и прервав зрительный контакт, я под пристальным взглядом великовозрастного ребенка в облике клоуна с громким хрустом размяла затекшую от неудобной позы шею, и села поудобнее. Взглянув на остаток сигареты, делаю последнюю затяжку, и решив не испытывать терпение существа напротив, ответила выдыхая дым:
— Ну, человек я, а что? — затушив бычок в ладони, продолжила сидя разминать уже руки и спину, сопровождая все шуршанием одежды и хрустом суставов. Со стороны клоуна послышалось глухое рычание, и в следующий миг меня грубо схватили под мышки и подняв над полом встряхнули, вызвав лёгкое головокружение и прямо в лицо прорычали:
— Я вижу, что человек, а конкретнее? — слова уже звучали не так неприятно, похоже клоун уже привыкает к звучанию русского языка. Справившись с головокружением, я посмотрела в янтарные глаза, в которых плескалась злоба и нетерпение.
— А нахуя тебе конкретней? Я пришла сюда просто, чтобы ты меня сожрал, нафига тебе что-то от меня узнавать? — увидев охреневшее лицо клоуна, я тяжко вздохнула и откинув голову назад, расслабленно повисла на руках чудовища, начиная дремать. — Хотя, так висеть удобно, можешь сожрать попозже, позволяю.
Разум медленно погрузился в темноту, надеясь отдохнуть, но у мироздания было свое мнение, разбудив меня кратким падением и жестким ударом об пол. Болезненно поморщившись, я открыла глаза, на виновника в моем пробуждении. Эта рыжая хрень лишь нависла надо мной, широко оскалившись, невинно сложив руки за спиной. Побуравив немного клоуна злым взглядом, я отвернулась от рыжика. «Да похуй,» решила я, растянувшись на жёстком полу сцены, стараясь заново уснуть, поудобнее устроившись на боку. «Не сдохну, так посплю хотя бы.»
Вторую попытку поспать прервала резкая боль в правом плече. С громким шипением я резко села, хватаясь за больное место. Причина боли уже успел отодвинуться и втягивал обратно удлиненные зубы с капающей с них кровью. Я переводила взгляд с продырявленной куртки, под которой все пропитывались кровью, на рыжую падлу, что так нагло меня укусила.
— Ты придурошный, или просто ебанашка? Не отвечай, надо было догадаться, что ты не в курсе, как людей обычно будят, — сон снесло в далёкие дали, заменяясь на пульсирующую боль и жар в прокушенном плече. Расстегнув левой рукой молнию на куртке, быстро скинула её с одного плеча, затем с поврежденного, пока не присохла от крови.
«Блять, теперь в ней ходить среди людей будет странно. Я ведь ее так оберегала, спиздила конечно, но так оберегала. Пиздец.»
Тяжко вздохнув, решила оплакать потерю любимой куртки позже, переведя взгляд на следы зубов, истекающие кровью, заливая поношенную футболку и джинсы. Несмотря на масштаб и глубину ранения, следы медленно затягивались, превращаясь в ряд шрамов, присоединяясь к другим шрамам на руке, под изумлённый взглядом клоуна. Восстановление сопровождалось неприятным зудом, хотелось расчесать укус, но сдерживаясь, я пошарила в карманах куртки, достав в одном из них более-менее чистую тряпку, начала вытирать кровь. «Придется отмыть потом, если меня эта падла таки не сожрёт.» размышляла я, стараясь оттереть как можно больше крови, уже свободно двигая плечом. В груди нарастало сильное раздражение на ситуацию, клоуна и на себя, что вообще решила прийти к Пеннивайзу. Вскоре раны затянулись, оставив после себя белесые шрамы по форме укуса.
— Не припоминаю такой регенерации у людей, — с усмешкой произнес клоун, облизывая мою кровь с губ. Он хотел что-то ещё сказать, но запнулся от моего яростного взгляда.
— А ты спроси, Пеннивайз, у Черепахи, какого хуя он ко мне прицепился, — прошипела я, и игнорируя вскинувшегося клоуна, схватила куртку и подскочила на ноги, направилась на выход из коллектора, с силой разбрызгивая в стороны грязную воду и доставая последнюю сигарету из пачки.
«Бесят, как же бесят эти, эти... Космические твари!!!»
Зажав сигарету в зубах, попыталась её зажечь, но колёсико зажигалки предательски выдавало искры, не вызывая огонька. Слегка замедлив шаг, смогла наконец-то зажечь сигарету и с силой втянув в легкие половину сигареты, выкинула остатки, накинула на плечи куртку, и высматривая пометки на поворотах, ускорилась на выход. Я все чаще спотыкалась, в глазах появлялись цветные круги, а голову словно сжали в тиски.
«Сука, сколько же крови я потеряла, раз так хреново?» пронеслось в голове, когда я уже вышла к поломанной решетке, с моим канатом, тянущемся наверх. За спиной, как сквозь вату, я услышала приближающиеся шаги клоуна.
— Отьебись, многолетняя хуйня, что даже мелкую просьбу выполнить не в силах!!! — истерично прокричала я не оборачиваясь, делая последний шаг вперёд и хватаясь за крепкий канат. По инерции качнувшись на канате, больно стукнулась об противоположную стену головой до потемнения в глазах и я начала терять сознание. Хватка на канате сразу же ослабла и меня потянуло вниз, в свободное падение по трубе, успев лишь заметить мелькнувшую рыжую шевелюру рядом с решеткой, до падения во тьму.