— Нужно заняться этой… Как его, сука… Это…
Как там она называется… Когда ведёшь машину,
одновременно мажешься дезодорантом
и пытаешься выпить пиваса…
В средней школе, когда Гэвин опаздывал, он мог одновременно чистить зубы, напяливая на себя штаны, попутно отписывать другу «Я уже вышел», мазать тост джемом и уверять маму, что нет, он не опаздывает — у них сейчас мероприятие, поэтому уроков не будет. Сейчас же мысли Рида разбежались в разные стороны, словно тараканы при включённом свете. Хотелось сделать столько всего, что абсолютно ничего не получалось. Ничего, кроме как хлопать ресницами и сгорать заживо. Юлий Цезарь бы точно при виде растерявшегося Гэвина недовольно поцокал языком. Ведь можно было бы ещё начать орать матом, звонить Тине и в подробностях рассказывать ей, какие круги ада она будет проходить, и ещё кидаться чем-нибудь тяжёлым в тостера. И прочая, и прочая, соблюдая все каноны многозадачности. Но вместо этого Рид просто стоял. И думал. О том, что на самом деле ничего такого в словах RК нет: он уже давно вышел из шкафа, просто не афишировал этого и не рассказывал каждой плешивой собаке на дороге. В словах андроида не звучало неприязни или враждебности. Хотя откуда ей взяться, если эта машина с ноликами и единичками воспринимала всю информацию как сухой факт. Как данность. Именно поэтому Ричард произнёс ту фразу так обыденно. И у него не возникло задних мыслей, когда он завалился в Нок и начал чесать про счастливое замужество. Гэвин для него был просто инструментом. Справедливости ради, детектив же тоже не собирался дружиться с железкой и ходить по парку за ручки. Он вообще не хотел себе напарника. Ни человека, ни андроида. И почему же сейчас он чувствовал себя ни то преданным, ни то просветлённым. Одно слово — идиотом. — То есть, — детектив сделал паузу, собираясь с мыслями, — ты извиняешься передо мной за то, что не смог предвидеть, что люди начнут поливать грязью меня и тебя из-за нашего псевдобрака? — с каждым словом его голос слегка повышался. — Я правильно выразился? Ричард лучезарно улыбнулся, радуясь, что они пришли к взаимопониманию. Ну, или к какому-то его подобию. — Да. И хотел за это извиниться, — он принялся вытаскивать продукты из пакета, который Рид только сейчас заметил. — Я даже хотел что-то приготовить, но слишком много думал. Представляешь, в интернете более ста тысяч рецептов мяса: я просмотрел с десяток сайтов, но так и не смог выбрать — они все такие разные. Но я же никогда не готовил, не уверен, что справлюсь с чем-то сложным, но эти рецепты все равно интересные, столько процессов и ингредиентов. Если переборщить или наоборот добавить слишком много приправ, то получится совершенно другой вкус. А от температуры зависит, каким мясо выйдет. Это же похоже на магию. Хотя её, конечно, не существует. Но в неё верит около двадцати четырёх процентов населения, если верить статье за две тысячи тридцать пятый год, новее я статистики не нашёл. Вот ты когда-нибудь ел свинину, пропаренную на сухом красном вине, которую до этого ещё и… В какой-то момент Гэвин перестал различать слова РК, скатившиеся в один сплошной белый шум. Он потёр пальцами переносицу, стараясь сосредоточиться: — Я не голоден, перекусил в Ноке, — Рид обошёл андроида и докинул, не оборачиваясь. — Ничего готовить не нужно. Просто поставь продукты в холодильник, чтобы не испортились. И войдя в спальню, хлопнул дверью, отрезая от себя немое оцепенение RК, неприятно осевшее где-то под лопатками.***
Званый ужин Аш устраивал в своём загородном особняке, из окон которого можно было увидеть речку Детройт. Дом соответствовал статусу капореджиме: большой и роскошный. С гектарами прилегающих территорий и высокими заборами, прячущими всё лишнее от чужих глаз. Гэвин приехал сюда с самого утра: он же как-никак один из телохранителей капо. Или кем он там являлся — у мафиозников не принято документировать должностные обязанности. Ясное дело, вместе с собой он притащил и Ричарда. Тот внимательно слушал капо, проводившего экскурс по поместью. Где зал для танцев, где библиотека, а где балкончик, на котором можно уединиться. RК слушал крайне увлечённо, возвращая Ашу фразочки восхищения внутренней отделкой, расстановкой мебели и вкусом тарталеток, которыми гостеприимный хозяин дома решил их угостить. Рид тогда невольно поморщился, увидев, как андроид откусил от корзиночки и начал жевать. По-человечески, мать его. Так, будто наслаждался. Затем, конечно, он эту надкушенную тарталетку отдал Гэвину со словами: «И ты попробуй, как вкусно. Хороший рецепт». Детектив пару секунд глупо пялился на предложенный снэк, а затем без какой либо задней мысли закинул в рот. Когда им только отправили приглашения на ужин, Рид осознавал — здесь будет много людей, и все их взгляды будут пристально устремлены на нелепую парочку. И что придётся играть роль. Много ролей. При чём, человеческую половину — за них обоих. Но почему-то не рассчитывал, что так рано. Через полчаса, когда Аша позвал дворецкий решить какой-то остро вставший вопрос, и капо предоставил женатикам свободу действий, они оказались в одной из многочисленных ванных комнат. RК принялся носиться по углам и заглядывать под шкафчики, ища камеры или прослушку. Удовлетворённо кивнув полицейскому, он принялся расстёгивать пуговицы на своей рубашке. — Какого хера, Риччи, — Гэвин отвёл взгляд, но выбрал неудачную сторону: теперь он смотрел не на андроида, а на его профиль в отражении зеркала. И на ключицы, показавшиеся за сползшей с плеч тканью. — Я хочу достать ту тарталетку. Если мне и дальше придется есть на людях, нужно будет часто это делать. У меня только небольшое отделение для хранения улик при химическом анализе, — Ричард стянул рубашку, оставляя её висеть на бёдрах заправленными в брюки концами. Гэвин не мог заставить себя посмотреть на RК, как не мог и оторваться от созерцания его в зеркале. Как с груди Ричарда плавно начинал сходить скин, с каждой секундой оголяя больше и больше белого пластика. Как тот прикоснулся в телу в районе солнечного сплетения, запуская работу пластин под сенсорами. — Отвратительно, — кажется, детектив хотел сказать не это. Он вообще хотел промолчать или просто провалиться под землю. Да, он видел мёртвых андроидов без скинов с биокомпонентами наружу. Ещё больше он видел во время революции. И всё же привыкнуть к такому тяжело. Особенно, когда андроид — не незнакомый тебе… Гэвин едва не запнулся в мыслях, собираясь сказать «человек». — Ну, справедливости ради, это вы нас такими создали, — руки Ричарда со снятым скином с пальцев принялись шариться внутри. Из отражения в зеркале Рид почти ничего не видел. Зато слышал, как что-то щёлкает и неприятно свистит. А ещё едва доносящееся постукивание — непрерывную работу тириумного насоса. — Совершенно не понимаю, зачем, — вставил детектив, лишь бы не молчать. Казалось, тишина могла поглотить его. — Снова таки, вопросом не ко мне. Если бы люди перестали искать зло под каждым камнем, поняли бы уже давно давно, что проблема только в них самих. Вы ненавидите то, насколько мы похожи с вами. И ещё больше боитесь наших отличий. Вас страшит сама мысль, что ваше творение переживёт вас самих. Ваших детей и внуков. Этот страх. Эта ненависть. Вы воспитали их в себе против андроидов, чтобы напрочь забыть о своих собственных. Гэвин резко повернул голову. В нём проснулась злоба. На то, что Ричард прав и ещё больше, потому прав именно Ричард. На то, что человечество на самом деле поняло уже давно, просто усердно отказывалось принимать. Андроиды никогда не были врагами людей. Они были лишь инструментом, не более. Зеркалом, отражающим отчаяние в человеческих глазах. Немым протестом, желающим доказать и показать, насколько больно падать, когда ты стоишь на верхушке. RK достал маленькую колбочку, умещающуюся между большим и указательным пальцами. Внутри лежали кусочки тарталетки. Он тряхнул ею над унитазом, высыпая содержимое, и нажал на смыв. Сполоснул склянку под раковиной, вытер капли воды о салфетку и вставил обратно. Через пару секунд пластины встали на место, закрывая собою биокомпоненты, и плавно начал возвращаться скин. И вот перед детективом снова стоял обычный молодой человек. До неестественности и скрипа песка на зубах красивый. Без каких-либо несовершенностей: без шрамов, морщинок и человеческой нутринки в бликах глаз. — Ладно, хватит высокопарничать, — Рид пространно махнул ладонью. — Одевайся уже и идём.***
Последние несколько часов голова у Гэвина была заполнена чем угодно, кроме званого вечера. Он возвращался к реальности, только когда Аш или кто-то ещё непосредственно к нему обращался, скрывая за небрежным «А, да» или «Конечно» то, что совершенно не знал, о чём шла речь. Он чувствовал себя пристыженно. За то, что чувствовал и чего не должен был. За то, что был человеком. И мог чувствовать. Чувствовать ненависть ко всему. В особенности — к себе самому. К пяти начали подтягиваться гости. Одной из первых приехала жена Аша. «Она только закончила сеанс по лифтингу. Скажите же, красавица?» — шепнул капо, стоя на крыльце у входа, как только шофёр помог ей выйти из машины. Согласиться Гэвин не смел, поскольку в женщинах абсолютно не разбирался. А вот противоречить он бы точно не стал никогда. Будь у той хоть один глаз, хоть синяя кожа. — Знакомьтесь, Дебора. Моя прелестная sole, — Аш светился счастьем, представляя жену. Несмотря на подтяжку лица, она выглядела намного старше своего дражайшего мужа. — А это моя не менее прелестная дочурка Виолетта и её подруга Зои. Гэвин, переводя взгляд с одной на другую, остановился на последней. На её глазах. Тёмных и пронзительных. Таких же как у мальчишки, с месяц назад задержанного за диллерство. Мёрфи. Андроид покосился на детектива, и их взгляды встретились в немом понимании. Все пазлы мигом сложились в одну простую и понятную любому дураку картину: Олли, разносящий красный лёд, его страх перед мафией и боязнь за свою младшую сестрёнку, оставленную в качестве заложника. «Слава богу, с ней все хорошо», — Рид внимательнее осмотрел девчушку. Она не выглядела напуганной, была одета в нормальную одежду и по виду хорошо питалась. Едино что, взгляд её был слегка потерянным. В остальном, казалась абсолютно здоровой. Если удастся без проблем пересажать всех мафиози, можно попробовать скостить Олли срок и отпустить досрочно. А ещё лучше — закинуть их в программу защиты свидетелей, чтобы их маленькая семья смогла нормально жить дальше. Без страха перед будущим. А пока Виолетта потянула младшую Мёрфи в середину дома, устраивая экскурсию. Кажется, хвастаться своим домом было у этой семьи мафиози в крови. Как и запасами алкоголя в погребе: Аш нахваливал просекко, настаивая, что исключительно итальянцы имеют право называть себя изобретателями этого вина. — Виноградники расположены террасами в окрестностях Конельяно. Из-за этого механизация процессов практически невозможна. Только представьте: вся забота о лозах ложится на виноградарей, вручную ухаживающих за кустами, — глаза-угольки Аша живо скользили взглядом по гостям, а раскрасневшиеся от выпитого игристого щёки были приподняты лучезарной улыбкой. Рид скосил взгляд на андроида, которому официант предлагал уже третий бокал. Ричард стоял рядом, не проронив за всё время ни слова и едва заметно покачивался на пятках. Детектив потянулся рукой за край его рубашки и дернул на себя, заставляя Ричарда наклониться. Тот уставился на детектива, по-живому осматривая лицо напротив. Сглотнув подкатившую к горлу слюну, Гэвин шепнул RК: — Ты уже много выпил. Разве тебе не нужно, ну… — он запнулся, пытаясь наименее бредово описать то, что Ричард буквально покопошился в своих внутренностях, чтобы достать тот кусочек тарталетки. — Избавиться от алкоголя? Андроид слегка замедленно моргнул, а затем его губы расплылись в уже привычную (Гэвин сам удивился подобной мысли) кривоватую улыбку. Он слегка приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но раздался только слабый механический щелчок. От замешательства он широко раскрыл глаза, и Рид ответил ему таким же удивлением. А затем от глаз Ричарда остались только тонкие щёлочки, а его улыбка стала шире, оскалом показывая ровный ряд белых зубов. — Н-не нужно, — его слова казались заторможенными и снова отдавали какой-то неуловимой механической ноткой. — Я преобр-разовал алкоголь и просто добавил его в тириум-м. Если Рид и думал, что знал об андроидах абсолютно всё, то этот тостер каждый раз разбивал устойчивые суждения детектива вдребезги. А с этим и все его принципы, остатки собранности и выстроенные стены. Не понятно как, но андроид, стоящий перед ним, сейчас был абсолютно точно пьян. — Да ты издеваешься…